Перворожденные и высшие расы были милостивы к проигравшим. Как тогда показалось людям – всего-то несколько ограничений в плане экономики и науки. Первым был запрет на организацию производства в империи (разрешался только частный мелкий бизнес) и ограничение в образовании, а именно – запрет на обучение детей из крестьянского сословия. Тогда человеческому королю это показалось меньшим из зол, которое в настоящее время привело к узурпированности всех ветвей власти, полной экономической несостоятельности страны и повальной безграмотности населения. Вот так, с легкой руки бессмертных, люди сдали свои позиции в течение каких-то двухсот лет. Товаров собственного производства в стране практически не было. Полезные ископаемые и драгоценные металлы мигом шли на продажу по ценам необработанного сырья в соседние государства эльфов, вампиров, драконов, иногда гномов и так далее. А что касается магов, то, возможно, они и рождались в стране, но обучать-то можно было только дворян, и не сказать, что среди них так уж часто можно было встретить магически одаренных детей. Может быть, из-за этого, а может, из-за того, что чувствовал свою косвенную вину в сложившейся ситуации, Орэн и ухватился за двух одаренных ребятишек, которых встретил два года назад в горах. Он хотел дать лучшее своим ученикам, и этим лучшим на данный момент был Лиам.

– Рад снова видеть тебя, Лиамиэль, – обратился он к эльфу.

Лиам лишь презрительно вздернул бровь и криво усмехнулся.

– Не могу сказать, что наша радость взаимна, Орэн, но, думаю, ты не для этого сорвал меня с места. Не хочешь ли перейти к сути дела?

– Безусловно. – Тяжелый вздох вырвался из груди мага. – Я пригласил тебя потому, что помню истребовать с тебя твой долг, Лиамиэль.

Эльф лишь усмехнулся. Он уже давно просчитал, для чего мог вызвать его старый маг. Если бы не дэйург, Лиам нашел бы способ отказаться от выполнения долговой клятвы.

– И чего же ты хочешь? – все тем же снисходительным тоном осведомился эльф.

Маг постучал пальцами по поверхности стола, глубоко вздохнул и сказал:

– Я хочу, чтобы ты два года занимался с моими внучатыми племянниками и помог им подготовиться к обучению в академии.

В кабинете воцарилась тишина. Конечно же, Лиам предполагал нечто подобное, но не собирался этого показывать. Лучше всегда казаться глупее, чем ты есть, и переоценивать противника. Конечно, старый маг и бывший друг не был врагом для Лиама, но тем не менее…

«Значит, обучение детей… Это будет забавно, тем более встретившаяся нам девочка, по всей видимости, – одна из подопечных мага. Но самое интересное то, как к ней попал молодой дэйург? Этот момент необходимо прояснить. Кроме того, сейчас мне, в общем-то, особо нечем себя занять. И выделить пару лет в счет погашения долга – это справедливый обмен. Ведь время – ничто, лишь вода, текущая сквозь пальцы. Да и ничему важному, скорее всего, обучить детей я не успею. Подготовка девочки, судя по всему, оставляет желать лучшего, следовательно, я ничего не теряю. Идеальная сделка…»

– Что ж, я привык платить по счетам. Я согласен, Орэн. По истечении двух лет ты поклянешься, маг, что более никогда не потревожишь меня, и снимешь долговые обязательства.

Старец облегченно вздохнул и лишь слегка кивнул головой.

– Я и мой спутник остановимся сегодня ночью у тебя, завтра ему будет необходимо продолжить путь, а я останусь ровно на два года, начиная с завтрашнего дня. И учти, маг, ты можешь пожалеть о своем предложении. Учить я буду согласно нашим законам и требованиям.

Орэн подавил судорожный вздох, но не смог не спросить:

– Даже девочку?

– В первую очередь девочку. Все, что я делаю, я привык делать хорошо. И не смей вмешиваться, иначе я уйду и буду считать себя свободным от каких-либо обязательств. Мы договорились?

Маг смотрел на идеально гладкое, прекрасное лицо эльфа, его теплого оттенка волосы, ярко-зеленые глаза и недоумевал, как такая внешность может сочетаться с всепоглощающим льдом внутри. Это было страшно, даже жутко…

– Да, – севшим от волнения голосом проговорил Орэн.

ГЛАВА 6

Все-таки странный сегодня день, столько событий, и все – из ряда вон выходящие. Точнее даже не так: все не соответствующие расписанию…

Как-то даже не по себе становится. То это нападение, то спасение меня странными путниками, которые оказались старыми знакомыми Орэна. А теперь, в довершение ко всему, у нас с братом еще и выходной нарисовался! И это злило меня больше всего. Я совершенно не знала, чем себя занять, даже приложив огромные усилия, не могла вспомнить, чем обычно люди занимаются, когда им нечего делать. Ким все еще спал, причем когда я завалилась в его комнату и оседлала сверху, он даже не среагировал на мое неожиданное вторжение. Тогда я попыталась его растолкать, но после удара локтем в лоб желание будить брата резко поубавилось, и я решила, что раз все равно делать нечего, то надо поесть. Это дело важное и даже, можно сказать, полезное. Спустившись вниз и войдя в гостиную, за которой располагалась столовая, а следом и кухня, я едва не споткнулась о ковер и не растянулась на полу от увиденного мною зрелища. Элфиральд сидел в кресле у окна и сосредоточенно пыхтел над тем, что столь нелепо сжимали его маленькие толстые пальчики. В одной руке гном держал иголку, а в другой… пяльцы! Я точно знала, что это, меня мама в детстве такими запугивала: мол, если я себя не буду хорошо вести, то засадит за вышивание. Вокруг Элфи были раскиданы разноцветные нитки, маленькие пакетики с бисером и еще что-то непонятное.

– Э-элфи, – протянула я, – а что это ты делаешь?

Он, не отрываясь от своего занятия, еще сильнее запыхтел, собирая свои рыжие брови на переносице.

– А ты будто не видишь? – ехидно заявил он.

– Вижу. Поэтому и спрашиваю с каких пор вышивка начала интересовать мужчин, а в частности гномов?

– Много ты понимаешь, пигалица, – пропыхтел Элфи, явно озадаченный подбором правильной палитры цветов.

Так, кто-то, кажется, не в духе, надо зайти с другой стороны.

– Но все же, Элфи, скажи, мне правда интересно, – как можно ласковее протянула я.

Гном глубоко вздохнул, оторвался от своего занятия и посмотрел мне прямо в глаза.

– А с таких, Эм, что тебе вряд ли понравилось бы, если бы сейчас вместо иголки с ниткой у меня в руках была бы бутылка «Горной слезы» и глиняная пол-литровая кружка.

– Я не знаю, что такое «Горная слеза», но, так понимаю, что ничего хорошего. Я права?

Кажется, рыжий бес чем-то расстроен, и надо потихоньку уматывать, пока он не перешел от тихого страдания над вышиванием к буйному вымещению гнева на мне. Поэтому пока Элфиральд обдумывал мой вопрос, параллельно пытаясь насадить обратно на иголку упавшую бисеринку, я попыталась бочком пробраться к выходу из комнаты. И вот когда долгожданная дверь уже нащупывалась прямо за спиной, гном решил, что копить эмоции – дело неблагодарное.

– Старый идиот! – громыхнул он, а я подпрыгнула от неожиданности. – Это же надо быть таким твердолобым упрямым засранцем?! – все больше распалялся гном. – Сколько раз, сколько раз я ему говорил?! Предупреждал, а этот чертов хмырь с бородой по колено только и знает, что биться башкой в одни и те же ворота!

– Э… ты сказал «засранец», мой маленький друг?

Ох, лучше б меня мать немой родила. То, как на меня посмотрел Элфиральд, было непередаваемо, я бы даже сказала: феерично, казалось, еще чуть-чуть – и он прожжет во мне дыру. Правда, нужно отдать гному должное, через пару мгновений ему все-таки удалось глубоко вздохнуть и перевести свой испепеляющий взгляд на окно.

– Ты просто не знаешь и не понимаешь, что сделал этот старый осел. Великая богиня! – Тяжелый вздох. – Ступай, Эм, завтра нас ждет тяжелый день…

Помню, что тогда я лишь мысленно хмыкнула: «А у нас другие вообще бывают?» О богиня, как же я заблуждалась…

***

«Ненавижу! Нет, не так. Ненавижу!!! Эльфы, красивые, милые, добрые эльфы, такие все из себя совершенные, за что ни возьмутся, все-то у них лучше, чем у других, выходит! Ненавижу…»

Такими были мои мысли вечером следующего дня.

Подняли меня в пять утра, причем довольно резко и неожиданно: ведро ледяной воды на кровать и захват волос. Затем меня заставили принять стоячее положение. Толком не сумев ничего сказать или хотя бы разлепить глаза, я услышала только:

– У тебя минута на то, чтобы одеться. Не успеешь – пойдешь на тренировку в чем есть.

Дверь захлопнулась.

И что это было? Кое-как разодрав глаза, я начала вертеть головой в поисках одного хваленого защитничка, который обнаружился в кресле напротив окна.

«Чего вылупилась? Или не слышала, что ушастый сказал?»

Вот тебе и с добрым утром, Марочка…

Приблизительно через три минуты я, растрепанная и совершенно заспанная, и мой не менее привлекательный брат стояли во дворе усадьбы Орэна. Небо над нашими головами только-только начинало приобретать серебристый оттенок, и не каждая птица отваживалась подать голос в столь ранний час. В полном недоумении я посмотрела на Кима, надеясь, что хотя бы он понимает, что происходит. Но похоже было, что брат и сам недоумевал.

Дверь черного хода приоткрылась, и на крыльце появился мой вчерашний спаситель. Несмотря на ранний час, эльф выглядел просто идеально. Ни одной лишней складочки на одежде, ни одного волоска не выбилось из-под заколки. Но сам наряд мужчины разительно отличался от того, что мы привыкли видеть в Ирэми. Поверх темно-коричневых, свободного покроя шаровар на эльфе был надет длинный, практически до пола халат с запахом и с разрезами до бедер. Выглядело это специфично, у нас мужчины так не одевались. Но долго думать об этом мне не удалось, так как сие прекрасное создание изволило заговорить, предварительно окинув нас высокомерным взглядом. «А вчера таким милым показался», – как-то отстраненно подумалось мне.

– Хочу сразу прояснить кое-что, юные эсс и эсса, – это он нам, что ли? – Меня зовут Лиамиэль эр Каэль и я ваш новый учитель по… самообороне, – немного запнувшись на последнем слове, сказал эльф. – Я говорю – вы слушаете, я отдаю команду – вы исполняете. Других вариантов нет.

Если до этого момента я считала, что мой вчерашний спаситель довольно мил, то после его последних слов я засомневалась, а не является ли этот эльф обладателем очаровательных копыт. А на голове у него наверняка имеется пара замечательных рогов. Шерт! Точно, он и есть! Стало немного жутко. Но в то же время я и брат верили Орэну как родному дедушке. Не мог же он подсунуть нам что-то уж совсем ужасное? Ведь не мог? Оказалось, еще как мог…

– Я постараюсь не потерять с вами ни единой секунды бездарно, так как время в вашей ситуации имеет определяющее значение. Наши тренировки будут весьма интенсивными. Хочу, чтобы вы оба запомнили первое и единственное правило, которым будете руководствоваться и впредь: «Ничто не имеет значения, кроме значения, которое ты сам придаешь всему, что тебя окружает».

«Мужик, должно быть, сошел с ума, а Орэн решил приютить болезного, – пришла в голову неожиданная мысль. – Конечно, вчера эльф показался мне весьма здравомыслящим, но ведь скоро полнолуние, да и весна на дворе… Помнится, где-то я слышала, что те, у кого с головой беда, весной и в полнолуние «особо дурными статься могут». Точно, Рэйна рассказывала».

Тем временем, «спаситель Ли» продолжал свою вдохновенную речь. Надо с ним соглашаться, упаси богиня, расстроится.

– Когда вы поймете, что это значит, можно считать, что первый шаг сделан.

Так, ранним весенним утром приоткрылась дверь в нашу персональную преисподнюю. Сначала был забег, часа три по пересеченной местности. Самое интересное, что Лиамиэль бежал с нами, только для него это, скорее, была неспешная прогулка. Если один из нас падал от бессилия или спотыкался об очередной неудачно растущий корешок, эльф помогал нам подняться и ускориться замечательным пинком по мягкой точке. Ким сносил подобные пинки стойко и без лишних слов поднимался и продолжал перебирать ногами, старательно имитируя бег. Мне же подобное обращение казалось весьма унизительным, и с каждым пинком в душе зарождалось какое-то темное чувство, до сего дня незнакомое.

Когда на горизонте появилось поместье мага, я буквально задыхалась, но не от усталости, а от гнева. Усталости не было, как не было и ни одной светлой мысли в голове. Лишь огненное пламя, текущее по венам, которое заставляло сердце стучать все сильнее и сильнее, отбивая нестройный ритм. Как только мы переступили границу поместья, Лиамиэль как ни в чем не бывало перешел на шаг и возвестил нам, что пробежка окончена. Ким где стоял, там и упал на землю, а я не могла даже пошевелиться от гнева. Это новое чувство буквально завладело мной. И отчего-то в голове пронеслась совершенно неестественная для дочери деревенского кузнеца мысль: «Он посмел унизить меня…» Именно ощущение неприятия того, что кто бы то ни было посмел неуважительно вести себя со мной, взбесило больше всего. На тот момент казалось, что я – это не обычная деревенская простушка, а чуть ли не императрица всея Ирэми… Смешно, право слово.

– Если еще раз позволишь себе подобное обращение – пожалеешь.

Слова слетели с губ раньше, чем я удосужилась подумать, что они значат. Эльф остановился в нескольких шагах от нас с братом и медленно повернулся, скрещивая свой изумрудный взгляд с моим. Что происходило в моей бестолковой голове, понималось с трудом, но страха не было, как не было и присущей мне изворотливости, благодаря которой я всегда умудрялась избегать неоправданных конфликтов. Лиамиэль смерил меня высокомерным взглядом и уже было решил снова отвернуться.

– Не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю, – буквально прорычала я, а в следующий момент была схвачена за горло длинными изящными пальцами эльфа. Он хотел что-то сказать и уже буквально начал наклоняться ко мне, но его действия были настолько медленными и неестественными, что мне даже стало смешно. Только это «смешно» поселилось рядом с какой-то неконтролируемой жестокостью. Сама того не осознавая, я сжала пальцы в кулак и вскинула руку вверх, точно попав в подбородок новоявленного учителя. Лиамиэль пошатнулся и отступил на несколько шагов, явно стараясь удержать равновесие. А до меня наконец начало доходить, что я только что сделала. Когда я перевела взгляд на эльфа, то из уголка его губ текла тонкая алая струйка, а глаза сузились и буквально испепеляли изумрудным пламенем.

– Смотрю, кое-кто решил показать характер? – ехидства в этой фразе было столько, что меня невольно передернуло.

– Мара, ты что творишь?! – о, кажется, братик очухался.

– Твоя сестра только что дала мне повод, – задумчиво проговорил новый учитель. – Иди сюда, девочка, и я научу тебя, как принято относиться к наставникам у эльфов.

А вот и страх очнулся, когда не надо… От слов Лиама по коже промаршировало дружное стадо мурашек.

«Каа’Лим, ты мне, кажется, нужен…» – решила я воззвать к чувству долга своего нерадивого охранника.

«Ну нет, дорогуша, учись отвечать за свои поступки. И потом, ушастый поклялся, что ломать вам ничего не будет, по крайней мере, нарочно. Так что, милая моя, удачи, а у меня тут сардельки стынут». Вот таков был ответ. И что, скажите мне, священного в этих наглых котах?

– Возьми меч, Мара, и давай решим, стоящий я учитель или нет, – ровным голосом проговорил Лиамиэль, протягивая мне эльфийский клинок. Дрожащими руками я приняла протянутое оружие, а через какое-то мгновение мы с ним разлетелись в разные стороны. Я даже не успела заметить, как перемещается эльф, но от этого столкновение с ним не показалось мне менее реальным. Кое-как встав на дрожащих ногах, я было попыталась поднять клинок вновь и опять отлетела в противоположную сторону.

– Наставник, хватит, прошу.

Конечно, это был Ким, и его «прошу» опять разожгло пламя, которое втянуло меня в эту историю. На тот момент казалось, что просить кого-либо, тем более о пощаде, – это низко и недостойно. И вновь мне удалось встать, но на этот раз все вокруг меня странным образом замедлилось. Каждое движение брата было таким, будто он находился в какой-то тягучей массе, Лиамиэль двигался чуть быстрее, но недостаточно быстро, чтобы я могла пропустить его выпад. Когда он уже выбросил руку для удара, я всего лишь немного ушла в сторону, и эльф по инерции пролетел мимо меня. Развернувшись на пятках, я прыгнула ему на спину и, забыв про меч, применила удушающий прием (где я только его узнала, не имею не малейшего понятия)… Готова поклясться, я слышала, как кровь Лиама бежит по венам, как бьется сердце, и это возбуждало, будто я прикоснулась к самой жизни, заключенной в теле Лиамиэля. Где-то на кончике языка чувствовала притягательный вкус этой самой жизни, будто бы готовилась к тому, чтобы испить ее. Именно в этот момент эльф разжал мои руки и перекинул через себя. Последнее, что я смогла разобрать, – это то, как неестественно медленно его кулак движется мне навстречу. Тьма укутала меня плотным одеялом, унося с собой воспоминания о том сладостном моменте, когда чья-то жизнь пульсирует на кончиках твоих пальцев.

***

– Что это значит, Лиам? – Молодой мужчина сидел на подоконнике в комнате, которую старый маг выделил эльфу.

– Ты видел, Дрэй? – Голос эльфа неестественно задрожал.

– Да. И хочу услышать твои соображения по поводу этого ребенка, прежде чем выскажу свои.

– Она не человек. Может быть, полукровка? – поинтересовался Лиам.

– Не думаю… Ее глаза… Они напомнили мне что-то, но никак не могу вспомнить, у кого я видел подобные.

Дрэй потер переносицу. Это означало, что мужчина находится в глубокой задумчивости.

– Маг знает? Как ты считаешь?

– Уверен, что догадывается, хотя если до этого момента девочка себя не проявляла, то, возможно, и нет… В любом случае, ты правильно поступил, что согласился на этот вид уплаты долга. – Дрэй перевел взгляд практически черных глаз на друга. – Постарайся понаблюдать за ней, это важно, научи ее тому, что успеешь, чтобы она поступила в академию. Там мы сможем узнать правду о девочке. Нельзя, чтобы ее потенциал остался нераскрытым. И кстати, каково это – получить по морде впервые за последние двести лет? – как-то совсем по-мальчишески улыбнулся мужчина, встряхнув головой, отчего его алые локоны будто полыхнули огнем в лучах заходящего солнца.

– Я бы сказал: поучительно, – улыбнулся в ответ эльф, и вся кажущаяся надменность исчезла с его лица. – И раз уж мы заговорили об академии… Как ты планируешь контролировать девочку там?

– Во-первых, не контролировать, а помочь, а во-вторых, думаю, стоит немного повторить пройденный материал…

– Ты серьезно? Хочешь поучиться?

– А почему нет? Повторенье – мать ученья, разве не так?

– Ты ненормальный…

– Может быть, но я верю своим ощущениям, а они буквально кричат, что этого ребенка просто так оставлять нельзя.

– Но почему учеником? Ты вполне можешь утереть нос любому из преподавателей академии.

– А потому, мой друг, что утереть-то я утру, но боюсь только, что к девочке приблизиться особенно не получится.

– Как вы прозорливы, мой принц, – шутливо изобразив поклон, еще шире улыбнулся эльф.

– Не ерничай. Я как монаршая особа должен постоянно заниматься своим образованием. Тем более, как ты знаешь, случайностей не бывает. Раз уж наши пути пересеклись с этой девочкой, пройти мимо я уже просто не смогу, что-то держит меня… И ее дэйург тоже неспроста остался с ней. У этих созданий ничего не бывает просто так. – Парень вновь устремил свой взгляд в открытое окно.

– Ты прав, случайностей не бывает, – скорее для себя задумчиво проговорил эльф.

– Сегодня я продолжу путь, а через два года поступлю вместе с ней в академию, тогда и будем решать этот вопрос.

– Дракон, – позвал друга Лиам.

– Что? – вопросительно изогнул бровь Дрэйланд.

– Смотри сам в детство не впади.

Дрэй в ответ лишь рассмеялся.

***