Мужчина, продолжая улыбаться чему-то известному одному ему, кивнул принцу и тут же обернулся лицом ко мне. Надо сказать, местный народ уже начинал пугать меня своими улыбками. Сначала этот Дилай улыбается так, точно мы с ним вместе на горшок в детстве ходили. Теперь вот этот вот тип подозрительно радостной наружности вдруг улыбается, будто в младенчестве меня потерял, а ноги у него с тех пор не ходят, и найти-то он меня не мог, да, добрые люди принесли. Для меня, как для эвейя совершенно неприспособленного к такому радушию, это было не просто подозрительно. Это одновременно выбивало из колеи и заставляло внутренне ощетиниться в ожидании неприятностей.

Как оказалось не зря.

– Ты хочешь узнать, дополнит ли юный эвей твоё ожерелье силы? – поинтересовался мужчина, явно обращаясь не ко мне.

И, надо сказать, даже если бы он спросил меня, я вряд ли бы нашлась с ответом! Сам смысл его вопроса никак не желал укладываться у меня в голове! Хотелось во всё горло заорать просто и всеобъемлюще: «Чего?!». Но даже на такое не хватило бы дыхания, которое вдруг потерялось где-то в груди.

Я мысленно пыталась себя уговорить, что нет причины для паники! Что всё нормально и, конечно же, кто- то вроде меня не может подойти для подобного. Но, даже само предположение порождало иррациональную панику в душе.

– Что ж, – продолжая улыбаться, этот эвей двинулся в моём направлении, и только Двенадцати Парящим дано знать, чего мне стоило устоять на месте, – это легко будет проверить. Тем более, что юный Игнэ прибыл как раз, когда огненные знаки готовятся ко сну, вобрав в себя всю энергию, что им должно в пик своей активности.

Я не поняла ни слова из того, что сказал этот мужчина. Он, может быть, прорицатель и его стихия это Дух?

Хотя, о чем я говорю, это же стихия императорской династии… Тогда…

– Ошибки не будет, Китарэ, – обратился он к наследнику. – Сегодня ночью будет сильный шторм, – прикрыв глаза, точно прислушиваясь к чему-то, продолжил он, – так что время как нельзя подходящее. В час безмолвия буду ждать вас здесь, – кивнул он мне, но я-то понимала, что всё это время он разговаривал не со мной, а с наследником. – Тогда и смогу дать ответ на твой вопрос, – и ещё раз осветив каждого из нас своей улыбкой, он не дожидаясь ни от кого конкретно ответа, повернулся к нам спиной и бесшумно двинулся вглубь храма.

– Ты всё понял?

Я всё ещё смотрела в след удалившемуся эвейю, который, как я могла лишь догадываться, был Верховным Настоятелем Храма Двенадцати Парящих Драконов, и не сразу сообразила, что наследник обращается именно ко мне. Особенно учитывая-то, что я в принципе пока не привыкла, когда ко мне обращаются, как к мужчине.

Я могла бы сказать, что ничего не поняла, но я не думаю, что это хоть кому-нибудь было бы интересно и хоть кто-то решился мне объяснить, что именно тут происходит. Потому, я просто сказала:

– Да.

Я знала, что в стенах храма и на его территории, воспрещалось блюсти сословные традиции и ограничения между учениками. Такие формы уважения как поклоны, формальная речь и прочее возбранялись между учениками. Тут это считалось оскорбительным по отношению к духам, что живут за Полотном и к двенадцати богам, чьей святыней был храм. Только Двенадцать Парящих заслуживали почтения здесь, остальные были равны. Это закон.

Потому, я решила, что больше не хочу тут оставаться. Ещё немного, и я могла начать задыхаться прямо на глазах у этих парней и наследника! Потому, я просто развернулась и отправилась вниз по лестнице. Сказать мне было нечего. Спросить я бы не отважилась. Лучшее, что я могла сделать, это уйти и привести свои чувства в порядок.

***

Китарэ смотрел вслед удаляющейся фигуре и, говоря откровенно, испытывал то самое чувство, когда от изумления теряют дар речи.

– А он с характером, – усмехнулся Дилай, вставая рядом с ним и провожая взглядом потомка проклятого рода. На губах друга играла привычная полуулыбка, которую как всегда было невозможно классифицировать. То ли он рад чему-то, то ли знает одну ему известную тайну.

– Нет слов, – пробормотал Китарэ.

– Ну, не зря говорят, что кровь не водица, – заметил Рэйвон, вставая по другую сторону от наследника. Ещё одна «жемчужина» в его нити. Высокий и крепкий, точно скала, он казался гораздо старше своих друзей, но по характеру был намного простодушнее каждого из них. Стихией его рода была земля, должно быть, как и в Дилае, в характере Рэйвона проскальзывали общие черты, характерные для эвейев, рождённых под покровительством этой стихии.

Все они уже давно были вместе. Учились, проводили свободное время, соревновались и старались как можно лучше узнать друг друга. Чем ближе они будут друг другу, тем естественнее образуется между ними связь. В каждом из звеньев своей будущей нити Китарэ в той или иной степени угадывал отражение себя самого. Они должны были быть одновременно и похожи и совершенно отличаться, на этом строился баланс и сила их нити.

– Да, брось, – отмахнулся Дилай, – если он подойдёт, мы должны будем принять его, потому не стоит начинать с вражды.

– Твоя миролюбивость иногда доходит до абсурда, – покачал головой Рэйвон.

– Хм, – усмехнулся Дилай, предпочитая умолчать о том, что это скорее дальновидность.

– Да, этот парень действительно нечто, – всё же не удержался ещё один из друзей Китарэ, Ари. – «Да», – явно передразнивая чужака, холодно бросил он, состроил пренебрежительную гримасу и демонстративно отвернулся от присутствующих. – Даже, если нам не стоит начинать с вражды, то не от него ли зависит то, с чего мы начнём? Мог хотя бы притвориться, что рад знакомству…

– А я люблю тех, кто не пытается заслужить одобрение окружающих, – пожал плечами Дилай, – честность, в наши дни, всё одно, что слиток золота забытый кем- то посреди дороги – невероятно редкое явление.

– Ты, правда, примешь его, если он пройдёт испытание? – поинтересовался Ари, сделав вид, что не заметил замечание Дилая.

Некоторое время Китарэ молчал, провожая задумчивым взглядом фигуру сына своего врага. Прошлой ночью он много думал над тем, как он должен себя вести, если всё же потомок Игнэ подойдёт ему. Умом он понимал, что тогда ему не останется ничего, кроме как начать выстраивать с ним связь. Но гнев сжимал его сердце в тиски, стоило только представить, что нечто подобное может произойти. И, вновь, лишь усилиями собственной силы воли он старался изо всех сил побороть эмоции и подступающее безумие. Он не даст себе пропасть в этой темноте. Не из-за ничтожного Игнэ!

– Приму, – сквозь сжатые зубы, процедил он. – Нам пора, – бросил он друзьям, направляясь в сторону лестницы.

До часа безмолвия ещё был целый день и вечер, а стало быть, есть занятия, пропускать которые он не собирался.

* * *

Я шла не разбирая пути. Мимо мелькали одинаковые коричневые пятна в виде фигур эвейев, зелёные шапки кустов, и размытые силуэты зданий. Мне казалось, что дорога под моими ногами, точно розовая хищная змея, то набрасывается на меня, то отступает. Голова кружилась, а к горлу подступала желчь.

В такие моменты, я особенно сильно ненавидела себя! К демонам моё уродливое тело, но мои панические атаки делали меня по-настоящему безобразной и      трусливой!      Невозможность      им      противостоять и справляться с ними хотя бы сохраняя лицо… Хотя бы не испытывая чувства позора за собственную слабость. Моё сердце продолжало стучать так, что мне казалось, все вокруг могли слышать его нестройный рваный ритм. Дыхание стало хриплым. Ещё немного, и я могла потерять сознание. Я знала, как обычно заканчиваются такие припадки. Я не могла им противостоять! Всё, что мне удавалось это выделить жалкий кусочек пространства для собственного разума, чтобы он был способен увести тело подальше и спрятать, пока оно не

будет готово работать вновь.

Резко свернув с дороги за первый более-менее большой куст, я рухнула на колени, зажимая голову руками, и припадая к земле, стараясь дышать маленькими вдохами, чтобы снять спазм с лёгких. Далеко не сразу, но всё же мне это удалось. Опираясь на дрожащие руки, я кое-как перевернулась и села, оперев спину на чахлый ствол одного из молодых деревьев, что росли рядом. Подтянув к животу ноги, обняла их руками. Я понятия не имела, где нахожусь и надо ли мне куда-то идти. Прямо сейчас мне было решительно всё равно, даже если это было и так.

– Во что ты втянула меня, любезная Дорэй? – разумеется, не дожидаясь конкретного ответа, пробормотала я.

Мало того, что меня считают сыном проклятого Игнэ, так теперь ещё планируют испытать, не подойду ли я для нити наследника! Разумеется, нет! И, что тогда? А, если да? Я дважды умолчала о том, что я девушка. Я обманула не только наследника, но теперь и верховного эвейя Храма Двенадцати! Мой отец, хотя бы не утащил нас всех с собой на тот свет…

– Поздравляю, Ив, за два дня ты отлично справилась! Осталось поставить финальную подпись на смертном приговоре и род Игнэ исчезнет, как ему и полагалось пятнадцать лет тому назад. Отличная работа. Молодец, – прошептала я, боясь даже представить, к чему может привести моё появление в Храме и молчание…

– Дорэй, тварь, – с силой ударив ладонью о землю, в бессильной ярости прикрыла глаза, не представляя, что мне делать дальше.

Кое-как встав с земли, я только начала поправлять своё кимоно, чтобы иметь возможность выйти из кустов не привлекая к себе лишнего внимания, как жесткая хватка сомкнулась на моём предплечье. Меня с силой дернули и заставили обернуться. Прямо надо мной нависал тот, кого я никак не ожидала увидеть так скоро и тем более тут. Эдор. Мой двоюродный брат прямо-таки излучал ярость и гнев. Его черные глаза с ненавистью смотрели на меня. Губы сжались в тонкую линию. Каждая мышца в его теле напряжена. Мужчины нашего рода всегда отличались высоким ростом и крепким телосложением, вот и Эдор не был исключением.

– Всё-таки явилась, – сквозь зубы процедил он, – и уже поняла? – выразительно смотря на моё кимоно, сказал он. – Мать написала мне, чтобы я всё объяснил тебе и сделал так, чтобы ты осознала, где твоё место! – прошипел он. – Только попробуй, что-нибудь выкинуть! Если по твоей милости, мы потеряем возможность вернуть наш род на положенное ему место, ты даже представить не можешь, что я с тобой сделаю…

Представляю, как могла бы испугаться любая нормальная девушка, встреть она в кустах агрессивно настроенного мужчину таких размеров, как мой брат. Вот, только… нормальной я не была никогда.

– Наконец-то, – прошептала я, позволив себе улыбнуться в предвкушении, тут же резко уходя из его захвата и до хруста выворачивая его запястье. Удушливая волна живительного гнева, растекалась внутри меня, заставляя сердце приятно стучать в груди. Эдор со стоном упал на колени, и теперь уже я была той, кто нависал над ним, а не наоборот. – Ну, здравствуй, братик. Вы с твоей мамашкой кое-чего так и не поняли, да? Я не трогаю только её. Ты же, моя маленькая надежда, был в такой чарующей безопасности, пока она была рядом, и тебе хватало ума не лезть ко мне, – почти ему в губы прошептала я, с силой сжала кулак и впечатала его в полуоткрытый рот Эдора. Из рассеченной губы тут же потекла кровь, а мой брат протяжно застонал. Кажется, он до сих пор не мог осознать, что я ломаю ему запястье.

– Что? Больно? – почти ласково поинтересовалась я, ещё сильнее выкручивая его руку и слыша характерный хруст. – Это же хорошо, Эдор, это же демоны тебя разорви, так хорошо! – беззвучно засмеялась я, отпуская его руку. Когда он повалился на землю, я не смогла отказать себе в удовольствии ударить его ногой по лицу. Теперь кровь хлынула из разбитого носа. – Не смей угрожать мне, маленький ублюдок, иначе у меня хватит ума отправить нас всех на плаху, понял? Подумай о жизни, дорогой брат, и запомни, если мне нужна будет помощь, чтобы выжить в той лжи, что вы с твоей ненормальной матерью наворотили, будь готов помогать! – схватив его за волосы, я оторвала его голову от земли и заглянула в глаза. – Понял? – с нажимом, спросила я.

И лишь увидев согласный кивок, отпустила, позволив своему драгоценному брату наслаждаться спокойствием в зарослях кустов. Оправив кимоно и отерев руки от крови о траву, я почувствовала, как ко мне вновь возвращается душевное спокойствие и уверенность в собственных силах. Хорошо, что кузен так удачно подвернулся, хоть в себя пришла немножко.

Уж не знаю у кого как, но для меня гнев всегда был верным товарищем, который помогал собраться и поверить в себя. Да, моё будущее до сих пор является чем-то абстрактным, напоминающим невнятные мазки серой краски на холсте, но так или иначе, таковым оно является у большинства. Нам не дано знать, что будет завтра. Чего уж говорить о том, чтобы угадать, где ты будешь через полоборота. Я не буду сдаваться, а просто попробую выжить с наименьшими потерями. Чтобы кто ни говорил, а шанс есть всегда. В конце концов, не стоит спешить, а лучше подумать, как всё правильно обыграть. Думается мне, если сегодня во мне закономерно не обнаружат ничего полезного для наследника, то я уже не буду особенно интересна для местной публики. А это шанс просуществовать здесь ближайшие полоборота без лишнего внимания. Надо просто приспособиться.

Засунув руку в один из рукавов халата, я выудила небольшой свиток с надписью «Расписание до распределения» и решила ознакомиться со своим распорядком дня более детально. Рэби всегда говорил, если хочешь оставаться незаметной, то делай как все и не пытайся быть лучше или хуже других. Именно так я планировала жить в стенах Храма. А стало быть, следовало вливаться в общий поток. Как оказалось «Расписание до распределения» было замечательнейшей вещью и если бы оно не менялось, я бы осталась в стенах Храма с превеликим удовольствием. Всё, что от меня требовалось это посещать общую молитву с утра и есть три раза в день в общей столовой. Ах, да, после часа безмолвия и до часа красного петуха запрещалось покидать стены общежития.

– Замечательно, – пробормотала я себе под нос, сверяясь с картой и пытаясь понять, где сейчас нахожусь я, и куда мне следует отправиться, чтобы не опоздать на завтрак.

Ожидаемо я заблудилась. Нужное здание нашлось, когда трапеза была уже в самом разгаре. Немного огорчало, что столовая стояла особняком от жилых и учебных корпусов, и чтобы сюда добраться пришлось изрядно поплутать по местным тропам. Но судя по доносившимся изнутри здания запахам, оно того стоило. Это было одноэтажное строение из темного дерева, с широкими окнами и многоярусной изогнутой крышей. Казалось, оно утопало в зелени и заботливо высаженных вокруг цветах. Обеденные зоны были, как внутри, так и снаружи на своеобразной веранде, которая опоясывала здание. Стояли столы где-то на шесть человек, которые с удовольствием занимали те, кто не хотел есть в духоте обеденного зала. Я бы тоже с радостью обедала тут. Жалко нет столиков для одного…

Я поднималась по лестнице в зал, когда до моего слуха долетела фраза, брошенная одной из девушек, что обедала вместе со своими подругами на улице. И я бы не обратила на их взволнованный щебет ни малейшего внимания, если бы не услышала собственное имя.

– Смотри, смотри, по-моему, это он, бешеный Игнэ, тот, кто сегодня может дополнить Нить Императора, – достаточно громко, чтобы я могла услышать, прошептала она, заставляя меня сосредоточенно ловить каждое её слово, нарочито медленно поднимаясь по лестнице.

– Не может этого быть, – взволнованно отозвалась её подруга, – посмотри только, какой надменный у него вид. Неужели, это и, правда, он?

– Я сама видела! Ты не представляешь, что он сделал с Эдором! На нём живого места нет! Столько крови… он почти убил его!

– О, нет! Но, как же так?! Ты уверена?

– Спроси у Эль, если мне не веришь, она тоже видела.

– Но, за что?!

– Говорят…

Что там говорят, дослушать я так и не смогла, поскольку была уже у дверей ведущих в столовую. Надо сказать, не встреть я Эдора совсем недавно, я бы наверное запаниковала из-за того обилия домыслов и вранья, которые буквально облепили меня за последние дни. Я, Ивлин Игнэ, девушка, привыкшая к мысли, что ей никогда не ощутить себя полноценной частью этого общества; не стать эвейем заслуживающим уважения; не смыть клеймо позора с рода даже ценой собственной жизни, за каких-то неполных двое суток превратилась в бешеного и заносчивого наследника рода, который вот-вот войдёт в Нить жемчуга Императора и которого уже боятся упоминать вслух, боязливо перемывая кости за спиной.

Что ж, стоит меня поздравить, теперь к моим регалиям добавится почетное звание «сумасшедший», поскольку не думаю, что кто-либо ещё позволил бы себе так зловеще хохотать в полный голос, стоя у входа в заведение общественного питания.