Глава 10

СЕРГЕЙ

Кажется, у меня затекли не только мышцы шеи, но и все остальные. А я всё сижу и никак не могу найти решение проблемы. Наверное, нужно будет провести совещание с отделом сбыта и внедрения, чтобы узнать их видение происходящего.

В тот момент, когда я пытался хоть как-то разогнать пальцами застоявшуюся кровь в шейном отделе, услышал тихий, неуверенный скрёб в дверь. Ещё через секунду на пороге кабинета появилась Ярослава.

Я выпрямился, сложив руки перед собой, и обратился к девушке усталым голосом:

– Уже всё? Давай сюда.

Она протянула от руки набросанный листок (даже не так, это копия), и уставилась на меня сверкающим взглядом. Не знаю, что именно с самой первой встречи каждый раз заставляет меня вглядываться в самую глубину яркой зелени, но я каждый раз подвисаю на пару секунд, встречаясь глазами с этой девчонкой.

Нехотя, быстро пробежался по рукописным строкам, каждая из которых выделена в отдельный пункт. Я, собственно, не нуждаюсь в таких подробностях работы отдела. Когда случаются различные долготекущие проволочки, специалисты разбираются внутри самостоятельно, а до моего сведения доводят только то, что им не удалось решить при совокупном внутреннем обсуждении за пять-шесть дней. А это всё ерунда. Олег каждую неделю подводит итоги, чтобы в понедельник отметить внутри отдела особые моменты, такие как нерешенные задачи, нерассмотренные предложения, особые достижения, прорывы и тому подобное. Мне, на самом деле, не было необходимости вмешиваться в спор между Олегом и Ярославой, но у неё был такой обиженный и возмущённый взгляд, а у Олега такой унизительный тон, словно девчонка запортачила работу всей его жизни, а он всего-то хотел спихнуть на неё часть своих обязанностей.

Тщательно делаю вид, что вдумчиво вчитываюсь в каждую строчку, а сам усиленно стараюсь даже просто задерживать взгляд на отдельных словах.

Переключаюсь на Рыжика. Она молчаливо хлопает ресницами, в ожидании хоть какой-то реакции от меня.

– На этот раз всё отразили?

– Да.

Смотрю на неё и не могу понять, как у Болдана выросла … такая. Я и сам с ним знаком, он, вообще, мужик-то строгий. Я думал у него все по струнке ходят, даже жена и дети. Но, только взглянув на эту девчонку, сразу становится понятным, что есть уязвимое место у всех, даже у зубастого, непрошибаемого бизнесмена, с которым многие предпочитают никогда не встречаться ни в интеллектуальном, ни в конкурентном поединке.

Ярослава, очевидно, чересчур разбалована отеческой любовью и снисходительным отношением к тому, что я не слишком приемлю в людях. Она неуважительно относится к окружающим. Разговаривает таким тоном, будто с порога заявляет – все ей должны. Внешность её тоже достаточно своеобразна, точнее её облик в целом. Многочисленные кольца, которые она носит непривычным образом, различные кожаные ниточки вместо привычного взгляду золотого браслетика с какой-нибудь изящной подвеской на женской руке. Всегда безалаберно завязанные на макушке в узел волосы открывают взор на её шею и серьги, которые, как мне кажется, занимают пол-уха.

Дресс-код на фирме отсутствует, за исключением сотрудников, которые встречаются с контрагентами, заказчиками и потенциальными покупателями и партнёрами. А так как Яра не является одной из таких сотрудников, то ей разрешено приходить в чём угодно. Почти. Но она неизменно предпочитает безразмерные объёмные вещи сверху, и узкие, обтягивающие штаны или джинсы.

Сколько раз она не попадалась мне на глаза, а это случалось не так уж и часто, на её лице всегда было написано отчуждение, как будто она мыслями витает далеко от рабочего процесса. Но, тем не менее, за прошедшую неделю девчонка показала себя с не самой плохой стороны.

По собственной инициативе я такую, разумеется, никогда бы не взял к себе в отдел, где я держу компетентных сотрудников, но Игорь Болдан настоятельно просил моего отца поспособствовать социализации любимой дочери, которая не привыкла получать отказы на свои запросы, и окунуть девчонку, так сказать, в реалии современных ограничивающих рамок. Только я не понял, как она на всё это согласилась. И вроде как, добровольно. Вообще-то, она не производит впечатление истерички или не особо отягощённой разумом девахи. Она, несмотря на всю свою спесь, старается подстраиваться под обстоятельства – определённые навязанные правила и границы. Периодически, конечно, в ней проскакивают искорки неповиновения, но я ни разу ещё не заметил, чтобы это переросло в открытый серьёзный конфликт. Каждый раз, когда я её вижу, она мне кажется… ненастоящей. Как будто всё это не для неё, и она просто играет какую-то роль, для галочки выполняя всю навалившуюся работу, которую отчего-то сама так настойчиво просила.

Я помню нашу первую встречу. И я понимаю, что настоящая она была именно там. Живой, искренний взгляд, возмущённое неверие на лице, активная жестикуляция, недовольные нотки в голосе, куча возражений на любое моё замечание… Всё это – она.

Возможно, я бы забыл про ту случайную встречу, если бы через несколько дней девчонка не появилась на пороге моего кабинета в диком раздражении и с именем дочери человека, которому мой отец не захотел отказывать в незначительный просьбе. Тогда, после столкновения с разлетевшимися листами её резюме, она тоже была настоящей. А потом осознание того, что решение, будет ли она здесь работать или нет, целиком и полностью зависит от меня, мгновенно поубавило её пыл.

С одной стороны, я быстро поставил её на место, чего и добивался, а с другой… Слишком легко. Очень жаль видеть напускное спокойствие и обманчивое подчинение. Мне многое непонятно. А когда мне что-то непонятно, я пытаюсь разобраться…

– Сергей Александрович, Вам нужны какие-то пояснения по данным проблемам?

Она даже не представляет, насколько искренен мой последующий ответ.

– По данным проблемам – нет.

– Значит, я могу идти? – в этот момент у неё в кармане заиграл телефон, звук которого она постаралась отключить, как можно скорее, а я, сам того не ожидая, довольно грубо рявкнул на девушку.

– Сядь.

Что конкретно хочу от неё услышать и какой вопрос задать, я ещё не осознал. Но свою непростительную горячность нужно загладить. Она ничего не сделала, чтобы пасть под напором моей усталости и раздражительности последнего времеми.

– Ты всё успеваешь в отделе?

– Да, Сергей Александрович. Я стараюсь поскорее войти в курс всех дел и привыкнуть к сумасшедшим темпам работы.

– Это хорошо.

В её кармане снова ожил телефон, на этот раз тихо вибрируя.

– Неужели кто-то слишком беспокоится о том, что ты задерживаешься?

– Очевидно, да.

Взглянул на время. Мне сегодня ещё на встречу ехать. Не слишком желанную, но определённо нужную.

ЯРОСЛАВА

После того, как Олег Валерьевич передал мне информацию, которую «нестыдно» показать руководству, я уже было отправилась в кабинет, но мне позвонил Ромашка, интересуясь, как прошла моя первая рабочая неделя. И даже предложил забрать меня с работы, но я отказалась, потому что пробки в пятницу вечером почти нереальные.

– Так мы их переждем где-нибудь. Спокойно поужинаем, заодно и расскажешь о первых рабочих впечатлениях.

Собственно говоря, торопиться мне особо некуда, если у него есть время «пинать» со мной вечер, то почему бы и нет?

– Хорошо. Мне нужно отдать отчёт вышестоящему и, в принципе, я свободна.

– Подъеду минут через двадцать.

– Так быстро?

– Ага, я уже в пути. До связи.

И отключился. Ну да ладно, сегодня развеюсь, а то в последнее время чувствую себя загнанной лошадкой. Ещё и полуголодной, надо хоть в холодильник что-нибудь приличное закинуть. А то времени нет бегать по ресторанам, хотя, пожалуй, главное, что на это нет финансов.

Грустно вздохнула.

Ну, понесла.

Тихонько стучу в кабинет Сергея Александровича и, не услышав ответа, немного приоткрываю дверь.

Перед моими глазами предстаёт картина мужчины с уставшим взглядом, сидящего за письменным столом и яростно разминающего шею.

– Можно? Я всё принесла.

Он посмотрел на меня и жестом велел проходить.

– Давай сюда.

Неуверенно вкладываю исписанный лист (странно для ПО отдела писать от руки, да?) и отхожу на шаг назад. И тут я сталкиваюсь с внимательным, пронзительным взглядом. Он словно прожигает меня изнутри.

Такое чувство, что мужчина чего-то ожидает. Что конкретно он хочет от меня услышать? Я жду ещё какое-то время, но после продолжительного сурового молчания всё же осмеливаюсь уточнить.

– Сергей Александрович, Вам нужны какие-то пояснения по данным проблемам?

– По данным проблемам – нет.

И что это значит? Ему нужны были другие данные или что? Нормально нельзя объяснить? Я начинаю по-тихому заводиться, но, разумеется, демонстрировать своё расцветающее раздражение я, тем не менее, не осмеливаюсь.

– Значит, я могу идти?

Тут на весь кабинет раздаётся громкая мелодия моего мобильного. Чёрт! Я неловко дёргаюсь, и достаю из кармана во всю трезвонящий смартфон, быстро отключаю на нём звук и скидываю звонок. Ромашка, ну что ж ты так не вовремя, а?!

– Ты всё успеваешь в отделе?

– Да, Сергей Александрович. Я стараюсь поскорее войти в курс всех дел и привыкнуть к сумасшедшим темпам работы.

– Это хорошо.

В кармане снова завибрировал телефон. А руководитель недовольно поджал губы. В следующий раз оставлю телефон в сумке.

– Неужели кто-то слишком беспокоится о том, что ты задерживаешься?

– Очевидно, да.

А что я ещё скажу? Что на меня вообще наплевать всем абсолютно, даже самым родным людям?

– Ты всегда так выглядишь?

– Что?! – я даже окинула себя беглым взглядом сверху вниз. А что такое? Я не ношу супер короткие юбки, которые пригодны лишь изредка подменять ремень. Не использую духи таким образом, что от меня остаётся шлейф, который выветривается очень долго. Не крашусь так, что неуместный боевой раскрас может отпугнуть кого-угодно. Чем ему, простите, мой внешний вид не понравился?

– Вы же сами говорили, что в отделе нет строго дресс-кода, – и, между прочим, там почти все сидят в спортивных толстовках, широченных штанах и огромных буцах! Я вообще нисколько не выделяюсь из толпы!

Возмущению моему нет предела. Нет, ну нормально, а?!

– Я обо всех этих… ниточках, серёжках… иииии…, – или он не может правильно подобрать слова, или он просто пытается вложить в речь меньше своего недовольства.

Надо ему помочь и уже быстрее сваливать отсюда.

– Вот это Вы имеете в виду? – протягиваю руку и игриво шевелю пальчиками. – Да, без них я чувствую себя неловко. А что, это запрещено?

– В принципе, это не запрещается.

– Тогда можно я уже пойду?

– Но выглядит это очень вызывающе и дерзко, – он специально игнорирует мой вопрос?

– Только для тех, кто сам ищет вызов и дерзость соответственно. А для меня это абсолютно нормально, – кстати, раньше я ещё и в носу кольцо носила, потом мне разонравилось. – Сергей Александрович, если я Вам больше не нужна, я пойду, а то поздно уже. Можно?

Бедняга. Если бы он ещё и мои татуировки увидел, его бы точно удар хватил. Ага. Помню-помню, как папа периодически проводил со мной подобные беседы.

А почему я должна выглядеть, как слюнявая классическая принцесса? Вся в кружевах и оборочках? Примерно так, как выглядит его секретарь? Не-не-не, я на это не подписывалась! И изначально подобных условий у нас не было оговорено!

– Да, иди. Но если когда-нибудь тебе предстоит принимать участие в каких-то официальных встречах, то все эти… – он запнулся, на пару секунд задумавшись, – украшения… лучше будет на время снять.

– Я поняла. Если подобная необходимость возникнет, я их сниму. Хорошего вечера Вам, – стараюсь мило улыбнуться, не демонстрируя лишний раз своё отношение к его словам.

– И тебе, Яра.

Как только за моей спиной закрылась дверь, в кармане вновь завибрировал телефон.

– Алло. Я уже освободилась.

– А я уже приехал и жду тебя на парковке.