Глава 10

– Это имеет какое-то отношение к вашей травме? – недоумеваю я вслух, поднимаясь.

Мужчина же, наоборот, лениво опирается на спинку стула, расслабленно вытягивая вперед ноги.

– Абсолютно прямое. Мне нужно понимать, до которого часа квалифицированная медицинская помощь еще действительна.

– Роберт, у вас слишком довольное лицо и слишком непрозрачные намеки.

– Счастлив, что мы друг друга понимаем, – стоит на своем и тут же вновь уточняет: – Так во сколько?

– Давайте так: чего вы хотите? – складываю руки на груди и делаю шаг вперед. Смотрю на мужчину сверху вниз, а он, задрав голову, невозмутимо очерчивает взглядом контур моих губ.

– Ужин. Встречу. Свидание – называйте как хотите.

– Предлагаю один раз обсудить и больше к этому вопросу не возвращаться. Мне это неинтересно. У меня есть мужчина. Поэтому свое свободное время я посвящаю только ему. Без исключений.

– Это похвально, – доносится до меня скупое замечание. Равнодушие, сквозящее в нем, выходит за пределы приличий. Роберт поднимается.

Да-да. И плохишей когда-то ждут неудачи.

– Я даже ему немного завидую. Такой спец дома, – сдерживая рвущуюся улыбку, ехидно замечает мой посетитель.

Чуть не выдаю, что мы не живем вместе, но вовремя закрываю рот. Пусть Роберт думает что угодно.

– За сим яростное преследование следует считать оконченным?

– Ну что вы, Гелена. Вы немного преувеличиваете. Да, кстати. Пожалуй, с машиной я всё-таки… – он берет театральную паузу. Как еще руки заламывать не стал? – Перегнул.

– Согласна.

– В качестве извинений предлагаю подбросить вас до места, чтобы вы смогли её забрать.

– Не стоит, я доеду на такси, – гордо заявляю я, а в уме уже подсчитываю оставшуюся наличность и деньги на счету на случай, если папа решит перекрыть мое финансирование. А он может. Папа у меня очень сложный человек.

Он не преминет воспользоваться моей слабой стороной.

– Я вызову, – упорствует мужчина.

– Ро-берт, – проговариваю его имя, намеренно растягивая. – Я сама. Теперь вы совершенно свободны. И берегите руку.

Он взирает на меня с любопытством. Как будто был точно уверен в собственном обаянии и легкой победе. Как будто раньше смотрел на меня сквозь искажающее стекло, а теперь вдруг разглядел по-настоящему.

– Так может, всё-таки…

– Нет, – не поддаюсь я. – Не может. Всего доброго.

– Хорошего вечера, Гелена.

Я ещё долго смотрю вслед этому мужчине, отчего-то вспоминая аромат лемонграсса, который услышала в день нашей первой встречи…

***

– Я приеду сегодня, – режет Аяз несокрушимой уверенностью.

– Зачем?

– Не глупи, Гелена, тебе не идёт прикидываться дурочкой. Нам нужно поговорить. Ты остыла?

– Нет. Все еще кипяток, рискуешь обжечься, – нагло заявляю я.

Как у него все просто! Захотел – приехал. Захотел – о сыне промолчал. Захотел – избежал объяснений. И не беспокоится человек!

– Хочешь, сама ко мне приезжай.

– Ты шутишь?

Нет, он в самом деле считает, что я примчусь к нему?

– Тогда перестань паясничать. И жди меня.

Отключается.

Я бы хотела поступить по-детски и заявить, что встречи не получится, но решаю поговорить вновь. Потому что понимания у меня ноль.

Недавно звонила Вика – моя подруга, с которой мы сдружились ближе к окончанию университета. Она тоже ординатор. Новости Вика принесла печальные. Они с мужем расходятся. Подруга увидела в его телефоне красноречивое смс от помощницы. Постоянные задержки ее супруга на работе, вечное недовольство, ссоры… в общем, я и сама была бы рада сжаться в комок и поплакать от собственных бед, вот только слез нет. Да и пришлось мне в этот раз выслушать рыдающую подругу. Говорит, измену не простит. Хоть и любит. Сокрушалась, что она, по его словам, плохая жена и все ее время уходит на учебу и подготовку к экзаменам. А муж не прекращает нападки, что он для нее пустое место и она больше благоволит свои учебники.

Такие они все простые, я не могу! Да вы сами-то попробуйте анатомию человека выучить! Вас от капли крови поголовно выворачивает наизнанку! Вика будет отличным специалистом! Она любит свое дело и готова отдавать всю себя, полностью погружаясь в детали и новшества в медицине! Ну что в этом плохого?! Нет же, надо мужику сопельки подтирать. Он же сам сгладить семейные углы не в состоянии, проще жену обвинить.

– Ой, Викусь, может, ну этих всех мужиков, а?! Давай у меня как-нибудь соберемся?

– А давай. Только я сейчас не могу…

– Ну и ладно, к выходным придумаем что-нибудь! – соглашаюсь я, и мы еще минут двадцать болтаем, посыпая голову пеплом. Не, не себе. Сильной половине человечества. Я кратенько упоминаю приставучего «мистера совершенство» с привлекательной ухмылкой, пляшущими в глазах звездочками и красивыми пальцами. Вика хмыкает.

– А мне твой Аяз никогда и не нравился, – нескромно заявляет подруга и тут же обрывает меня на полуслове: – Так! Про моего вообще молчи!

Мы синхронно смеемся в трубку, и на всю квартиру раздается громкий звонок. И еще парочка ударов в дверь.

Приехал все же.

– Викусь, я побежала, у меня тут… гость на пороге.

– Этот, что ли? С красивыми пальцами? – недоумевает Вика. – Прям такой настойчивый?

– У него еще и запястья крепкие. Ммм какие, – шучу я, упоминая о растяжении, и тут же становлюсь серьезной. – Нет. Это Аяз. Он грозился сегодня в гости заехать. Вот. Сдержал слово.

– Смотри-ка, какой надежный. Слово как кирпич.

– Хватит иронизировать. Пойду открою. И мы с тобой условились встретиться на следующей неделе, да?

– Да. Беги. На связи!

В душе становится совсем темно и грустно. Не хочу сейчас с Аязом разговаривать, но нужно все выяснить до конца.

Делать нечего. Иду открывать.

– Привет, – спокойно здоровается он, как только я распахиваю дверь, и глазами сканирует пустоту за моей спиной. – Можно?

Глава 11

– Входи. Ты ведь для этого приехал.

Не вопрос. Утверждение из моих уст звучит довольно уверенно, хотя ни о какой уверенности и речи не идёт.

Я запуталась. В своих ожиданиях. В своих стремлениях.

Я правда была убеждена, что люблю Аяза. Нежной, обдуманной, загаданной любовью.

А все оказалось… Даже не выдумкой. Больше похоже на самообман. Когда видишь то, что хочешь. А не то, что есть на самом деле. И да, нам бы не мешало кое-что прояснить.

Я не согласна на его условия. На отсутствие чувств со стороны будущего супруга, на неуважительное отношение, пренебрежение и снисходительность.

Я ждала другого от навязанного брака, в искренность и крепость которого сама поверила.

Отодвигаюсь с прохода, опуская взгляд в пол.

– Входи.

Запираю за ним дверь. Душа в трещинах, словно выкрашена старой краской. И нуждается в небольшом ремонте. Ну то есть во встряске.

– Чай, кофе? – роняю я беззаботно. Вернее, пытаюсь напустить на себя равнодушный вид.

Но… как могу.

Встаю спиной к Аязу, достаю кружки, включаю чайник.

Жду. Нетерпеливо, хоть и стараюсь не показывать, как трясутся пальцы.

Мужские руки внезапно обвивают мою талию, Аяз мягко привлекает меня к себе.

– Ну прости, – шепчет мне на ухо, шумно выдыхая, а его огонь сегодня на меня не действует. – Я хотел как лучше. Хотел, чтобы ты не злилась, хотел, чтобы ты не знала, не расстраивалась, не сомневалась, не обижалась, не нервничала, не терялась в догадках.

Сама не знаю, что именно хочу от него услышать. Во всей этой истории меня больше всего интересуем… мы.

– И как? Получилось? – язвлю я с новой силой. Стараюсь отодрать от себя его руки. Как прилипли, вот точно! Не пускает.

– Гелен…

– Не держи меня.

– Гелен!

– Отпусти!

Аяз выполняет сорвавшуюся с моих губ эмоциональную просьбу, позволяя отдалиться. На его лице нечитаемое выражение. Маска.

Он недоволен. Это как минимум. Но меня больше не старается уколоть или высмеять. Слушает внимательно.

Мы смотрим друг на друга долго. Неприкрытое столкновение выливается в ощутимое противостояние.

– Чай, – Аяз отмирает первым. Сам тянется наверх, приоткрывая дверцу, достает упаковку черного чая. Я подавляю в себе желание предложить ему пакетик. Аяз в жизни не пил пакетированный чай. Брезгует.

– Я знаю, что вышло некрасиво. Но я реально не хотел тебя огорчать. Кроме того, на тот момент, когда мы встретились, я с ребенком не общался.

Вышибает из меня дух этими словами.

– Почему? – несдержанно отзываюсь я.

– Пожалуйста, не проси все рассказать в подробностях. Там вообще история не очень приятная, мне совсем не хочется ею делиться. С ребенком я общаюсь чуть больше года. И… на себя его даже еще не записал.

– Вот как, – недоуменно произношу я. Не в силах отреагировать адекватно. Не в силах переварить. – А… Как… как происходит ваше общение? Как часто вы видитесь? Какую роль в твоей жизни играет его мать?

Аяз больше не пытается меня обнять, сам заваривает чай, молчит какое-то время.

Кажется, мы оба не знаем, что сказать, как перешагнуть ту грань, которую преодолеть пока что не представляется возможным.

– Я приезжаю. Видимся там… у них… Раз в неделю стабильно, иногда два.

– А она?

На моем запястье горит тяжелая хватка. Аяз медленно, но настойчиво притягивает меня к себе.

– Гелена. Ты моя невеста. Я планировал с тобой заводить настоящую семью, детей.

– С ней тоже планировал, – упираюсь ладонями ему в грудь. Принять не могу, хоть и оттолкнуть не получается.

– Да. Но она отказалась.

– То есть ты не знал о сыне, когда мы с тобой познакомились.

– Я… не знал. Нет.

Глаза его честные, слова звучат искренне, идут от сердца. Я совсем теряюсь.

– Расскажи мне немного о них.

– Сына зовут Клим.

Оу. Аяз явно не сам выбирал это имя. Значит… не врет. Получается, его мнение и вовсе не учитывалось.

– Ему пять. Почти. Ну точнее, где-то четыре с половиной. Ну там… – он взволнованно играет пальцами в воздухе, – с небольшим. Он очень спокойный, задумчивый, любит задавать вопросы. Обычный ребенок. Немного стеснительный.

Я молчу.

А что сказать-то?

Даже не понимаю, о чем спрашивать еще.

– Когда мы познакомились, вы уже разошлись. И потом ты узнал о сыне. Правильно я понимаю?

– В принципе да, – подтверждает Аяз и встает рядом со мной. Мы смотрим в одну сторону. Он скрещивает руки на груди – я улавливаю боковым зрением.

– И? Как ты узнал?

– Гелена. Какое это уже имеет значение? Так получилось. Она с самого начала не хотела, чтобы я общался с ребенком. Потом передумала. Сообщила. Познакомила нас. Я… ну не смог я тебе рассказать.

– Аяз. Ты мне не казался слабаком раньше. Я не знаю, как на это реагировать. Не готова к такому обману. Ты скрыл от меня все это. И это тот же обман.

– Ты хочешь уйти от меня?

– Я… – закусываю нижнюю губу. – Я… подумываю об этом, – признаюсь безрассудно. – Извини. Сейчас сложно реагировать. Ты сказал, что не любишь меня. Что я нужна тебе для галочки, а чувства – что-то эфемерное и лишнее.

– Да, я искренне считаю, что браки, заключенные разумом, намного крепче, честнее и долговечнее.

– Говоришь, как об инвестиционном проекте.