– Не обнажённому, а прекрасному. Представление начинается. Ты не могла бы минут на десять удалиться в спальню? Потом прийти обратно.
Я на пару секунд закатываю глаза в потолок. И поднимаюсь, направляясь к выходу. Через плечо возмущенно бросаю:
– Голодом моришь. Не отпускаешь. Веселишься надо мной. Знаете ли, господин Огнев, такими темпами вам еще и проценты накапают.
Ответа нет, я оборачиваюсь.
И… застываю на месте.
А… где он? В огромной гостиной никого нет.
Я напряженно сглатываю и решаю поскорее ускользнуть.
В комнате высиживать мне не особенно нравится. Но я теперь в растерянности и не понимаю, что делать.
Все же решаю спуститься вниз.
ЯН
Как только громко щелкает замок и распахивается калиточная дверь, мой уставший взгляд упирается в недовольное прекрасное лицо. Ярко-зеленые глаза сверкают возмущением. А платье… я, нахмурившись, оглядываю знакомую фигуру.
– Могла бы постараться и надеть что-то поскромнее, прежде чем напрашиваться в гости.
Равнодушная фраза не задевает гостью. Тоня лишь распахивает глаза и делает вид, будто ее оскорбили. Хотя оскорбляет она себя сама. И прекрасно это знает.
– Не смешно, Ян. И что, так и будешь держать меня на пороге?
Подмечаю, как она прячет руки за спину. Что, куколка, есть чего бояться?
Улыбаюсь про себя.
Жаль. Когда-то я действительно рассчитывал на большее. Теперь вижу: то были напрасные мысли. Одному всегда лучше. Выгоднее. Спокойнее.
Уверенность Антонины наигранная. Ей страшновато наведываться ко мне. Но, очевидно, заставили.
Девушка хрупкая и нежная, хотя внутри горит яркий огонек. Когда-то это сыграло со мной злую шутку, поселив во мне нечто вроде привязанности. Сейчас, слава богу, излечился.
– Тоня, до порога в мой дом нужно еще добраться, – бесстрастно роняю я, – а ты стоишь на улице.
– Как ты смеешь так со мной разговаривать?!
Она решительно рвется вперед и протискивается мимо меня. Маленькая легковерная пташка. Думает, что все происходит по ее сценарию. Наивная девочка. Очень наивная. Они все наивные – и ее папочка, и его окружение.
Я позволяю ей обойти меня, ступить на территорию и внимательным взором сканирую область за воротами. С виду никого.
Странно. Научились прятаться?
– Одна приехала, душа моя?
– Да! – вскидывается Тоня, распиливая меня возмущенным взглядом зеленых глаз.
Врет.
Ну что ж.
Ее выбор.
– Не веришь мне? – хватает меня за рукав, но под прицелом моего недоброго взора быстро опасливо разжимает пальчики.
– Нет. Зачем ты здесь?
– Я хочу знать, кого ты притащил с собой…
– Это тебя уже не касается, – не дослушав пустые претензии, сообщаю я. – Ты здесь будешь стоять?
– Что? – беспомощно уточняет.
– В дом не приглашаю. Остаться с тобой на улице не смогу: дела. Прости. Ты не вовремя.
Устремляюсь к крыльцу.
– Какие такие дела, Ян?!
Я уже у входа. Не оборачиваясь, оставляю Тоню одну. Сама приехала. Сама пусть и разбирается.
Ладонь ложится на дверную ручку. Дергаю на себя.
– Ян! – надрывается девушка в отчаянии. – Как ты можешь?! – кричит мне в спину.
– Легко, – роняю в пустоту. Тоня, естественно, этого не расслышала.
– Ян! – с надеждой в голосе зовёт она.
Прохожу в дом, зная, что она идёт следом, требовательно заявляя:
– Ты не оставишь меня за дверью, как собаку! Еще в конуру посади!
– Мне нет в этом резона.
Тоня проходит за мной, тормозит у перегородки в гостиной. У меня здесь красиво, не вычурно, но элегантно и со вкусом. Много зеркал. Не люблю новомодные стили в интерьере. Здесь все обставлено по моему вкусу.
Тоня бывала здесь часто, знает, где что находится. Она эффектно облокачивается о перила искусно выкованной лестницы и небрежно роняет на меня пристальный взгляд. Застывает в ожидании.
– С кем ты был вчера?
– Ах, да, твой отец вчера очень искренне и торжественно поздравил меня с грядущей свадьбой, выглядел при этом очень добродушно и воодушевленно.
Дмитрий Константинович, как и было задумано, сразу сообщил дочери о моем новом статусе. Прекрасно, прекрасно. А главное, быстро!
– Ян! Я не понимаю! Я твоя невеста! Я! С кем ты был?! Признавайся!
Как раз в этот эпичный момент наверху показывается Миша. Выбирает самое подходящее время. Красавица. Не разочаровывает с первого касания. Хотя нет. С первого взгляда. Восхитительная женщина: находчивая, смелая, умеет держать себя в руках и делать хорошую мину при плохой игре. Настоящая находка.
Правда, ей придется ненадолго изменить привычный стиль жизни. На пару недель максимум. Я должен успеть.
– Всем доброе утро, – с горделивой осанкой, словно королева, спускаясь по лестнице, Миша блестит глазами и приближается ко мне, встает с правой стороны – как и положено даме. Целует меня в щеку.
Великолепная игра, снимаю шляпу. Мне повезло. Или же я просто умею делать ставки.
Улыбаюсь.
Все получается. Подтверждением тому является ошарашенный взгляд Тони.
– Доброе утро, – лениво отзываюсь я и за талию привлекаю Мишу к себе. Глядя на нее даже и не скажешь, что она слепо участвует в фарсе.
– Что это такое?! – возмущенно спрашивает Тоня и рукой указывает на Мишу.
– Это моя невеста. Миша. Шикарная женщина, – сквозь зубы «восторженно» цежу я, чтобы не рассмеяться. Особенно радует, насколько Миша расслаблена и чувствует себя в своей тарелке, хотя эта особа умеет показывать зубки. Чего только стоит ее вчерашняя проделка. Но мне она пришлась по душе. Огонь!
– Какая невеста, Ян?! То есть… то есть ты променял меня вот на это?!
Она с таким пренебрежением оглядывает Мишу с ног до головы, что даже мне становится немного неловко.
– Видимо, да, – не остается в долгу моя «невеста» и обвивает руками мою шею. – А вы скоро закончите? Очень хочется уже позавтракать. Тот омлет, который ты приготовил специально для меня, еще не остыл? – театрально строит мне глазки.
А я едва удерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Я вообще не умею готовить. Бутерброд с нарезкой – вершина моего кулинарного искусства.
– А мне ты никогда не готовил, – обиженно пищит Тоня.
И я бы не был к ней так жесток, если бы она не пошла против меня. Сама виновата. Птичка.
МИША
Девочка испугана и трясется, как осиновый лист, от одного лишь взгляда Огнева сжимается.
Что он за зверь такой?!
Мне даже хочется ее успокоить и погладить по милой головке, невзирая на фразу про «променял». К себе близко не принимаю – мне-то что?
Шутку с завтраком Ян, кажется, оценил. Ну а что я могу еще придумать, если мне о нем ничего вообще не известно! А сыграть надо. И то! Пусть господин Огнев пока наслаждается моим мастерством, но это не безвозмездно.
Он обещал. Посмотрим… Если сдержит слово, то я готова чаще участвовать в таких представлениях.
– Ян! Я требую объяснений! – не отстает девочка. Да она рисковая! Боится его и в то же время налегает.
– Я тоже, – раздается над ухом суровый голос, обращенный не ко мне. – Давай договоримся. Ты садишься за стол и на листке выписываешь фамилии, в том числе тех, кто тебе велел сюда приехать. Взамен я отвечаю на твои вопросы.
– Что? – девочка резко дергается и тяжело сглатывает. Он ее очень пугает, неужели сам не видит? Он хочет вытянуть из нее какую-то информацию?
Тоня переводит взволнованный взгляд с Огнева на меня и обратно. Мнет ткань платья. Зря она. Это платье лучше вообще не трогать. Оно и так больше демонстрирует, чем скрывает. Ей, безусловно, идёт, но… я бы не рискнула в таком показаться на людях.
Я бросаю вопросительный взгляд на Огнева. Получаю в ответ едва заметный кивок в сторону. Мне лучше уйти.
На мгновение прикрываю веки в знак согласия и медленно ступаю по лестнице.
– Но я же ничего не знаю! Что ты взъелся на меня?!
Она роняет лицо в ладони и начинает плакать. К недавнему любовнику внутри меня просыпаются неприятные чувства. Мало того, что он изменил своей девушке и сейчас заставляет пройти её через унижение от встречи со мной, так еще и давит на нее!
А это хрупкое создание как-то умудряется не грохнуться в обморок! Вон как рыдает, аж плечи дрожат.
Если честно, вместе они не смотрятся. Доминантный жесткий альфа-самец и эта ведомая истеричная девчушка. Как они могли быть вместе?! Они совершенно друг другу не подходят! Не верю, что Огнев рядом с собой желает видеть подобное… прости господи, недоразумение. Девочке явно не хватает опыта в общении с мужчинами. А уж с Огневым и подавно. Хотя куда я лезу! У меня самой этого опыта раз-два и обчелся…
Не понимаю, как она его не раздражает. Мое острое желание ей посочувствовать и пожалеть сменяет невыносимая жгучая потребность отвесить ей подзатыльник и прокричать в ухо: а ну соберись, тряпка!
О проекте
О подписке