Глава 4. Маленькое хобби некроманта

Ночь – время некромантов. Настроение было препаршивым, зато силы – через край. Сейчас он бы с радостью поднял небольшое кладбище, но это было никому не нужно, и поэтому он накидывал плащ и тайным ходом покидал дворец. Он знал место, где его способностям будут рады всегда.

Ночной Труанн был тих и сонен. Маркус бывал в Галлии и знал, что ее столица никогда не спит. Там и ночью бурлит жизнь. Во Франкии по-другому. Здесь в больших городах ночью не стоит выходить на улицу. Грабежи и убийства – обычное дело. Надо будет этим заняться… полностью переделать полицейскую службу.

– Стой! Почему ночью шатаешься? – рявкнул из-за угла патруль.

Бдят! Это хорошо, молодцы.

– Государственная необходимость, – вполголоса сказал он, выходя под свет фонаря и морщась от того, что тот вдруг ярко вспыхнул. Раньше маг-фонари на него так не реагировали.

Его узнавали – в конце концов, не так уж много в столице некромантов. Всего один, если честно.

– Ваше высочество, – испуганно выдохнул патрульный. – Ночью, без охраны…

– Мне не нужна охрана, – спокойно отвечал некромант. – Свободны. Продолжайте свою службу.

– Мы проводим, – упрямо заявил старший, вызывая на лице Маркуса смутную улыбку.

Он не стал спорить, только кивнул и зашагал вперед широким быстрым шагом, отчего плащ его взметнулся за спиной как черные крылья. Идти было недалеко. Высокое здание главного полицейского управления было всего в нескольких кварталах от королевского дворца. Некромант жестом попрощался с патрулем и с силой толкнул тяжелую дверь. Здесь его всегда ждали.

– Маркус? – удивленно поднял голову занятый бумагами мужчина средних лет с лицом, будто высеченным из камня. – Ох, Ваше высочество!

Осознав, что всё же разговаривает с будущим королем, мужчина подскочил, опрокидывая стул и роняя бумаги.

– Брось церемонии, – строго сдвинул брови некромант. – Есть работа для меня?

– Всегда есть, но…

– Мне не спится, – признался Маркус. – И энергии… избыток.

– Избыток? У вечно голодного темного мага? Нонсенс, однако! Я могу узнать…

– Не можешь, – перебил его некромант, вовсе не желающий ничего объяснять. – Веди. И ради всех богов, без этих ваших церемоний.

Он неопределенно повертел кистью, будто жестом отбрасывал что-то от себя, и наклонился, подбирая упавшие бумаги.

– Ваше… в смысле, Маркус! – снова дернулся каменный человек. – Ты ведешь себя… не по-королевски.

– Так я пока и не король, да и королем я буду во дворце, – пожал плечами некромант, педантично складывая записи в ровную стопку. – А здесь я дознаватель. У меня и значок есть, хочешь покажу?

Мужчина, не выдержав, рассмеялся.

– Ну что с тобой сделать? Пойдем к мертвякам!

– Карл, сегодня много?

– Свежих трое, и один странный. Ну, увидишь.

Они спустились вниз, в большую холодную комнату, где на столах лежали тела умерших при неясных обстоятельствах. Не всегда убийство можно было определить на первый взгляд. Но сегодня у Карла Рюссоле сомнений не было.

– Начни с девочки, – просил он. – Не нравится мне это дело. Дочка булочника, двенадцать лет. Пропала три дня назад. Сегодня найдена в переулке задушенной. Изнасилована. Предположительное время смерти – вчерашний вечер, начало ночи.

– Задушена – это не очень хорошо, – пробормотал Маркус, привычно вешая плащ на крючок, прибитый к стене, и натягивая перчатки. – Если голосовые связки повреждены, сложно будет что-то сделать. Но все равно, давай попробуем.

Он осторожно, почти благоговейно, дотронулся до лица девочки. Она была белобрысая и веснушчатая, наверное, хорошенькая, но сейчас на лице застыла гримаса боли и ужаса. "Найду того, кто это с ней сделал – повешу на площади, – думал он. – И плевать, что Фенимор запретил смертные казни."

Карл помог усадить девочку в специальное деревянное кресло – так было удобнее разговаривать с ней. Привычно пропуская поток уже "освоенной" энергии, некромант наполнял тело жизнью. Сегодня ему даже казалось, что его сила была чуть более светлой, чем обычно; впрочем, он посчитал, что выдает желаемое за действительное.

Девочка шевельнулась и открыла глаза. Лицо ее разгладилось. Конечно, мертвое тело живым никогда не станет, но немного человеческого в нем еще сохранялось. Было ли это то, что церковники называли душой, или память мозга, Маркус не знал и предпочитал не вдаваться в подробности. Сейчас это было неважно. Он махнул рукой Карлу, и дознаватель тут же заговорил:

– Как тебя зовут?

– Мела.

– Мела, что произошло, когда ты ушла из дома во вторник утром?

– Папа велел мне отнести заказ господину Орьену, – скрипящим прерывистым голосом равнодушно заговорило тело. – Господина не было дома. Мужчина, который открыл дверь, представился его сыном. Он забрал заказ и дал мне деньги.

– Да, все так. Дальше?

– Я почти дошла до дома, но увидела, что денег больше, чем нужно. Отец будет ругаться. Я вернулась. Господин был в саду. Он обрадовался и предложил мне выпить с ним чаю.

Маркусу захотелось закрыть глаза. Все было понятно и оттого противно. Отвлекаться на собственные эмоции было нельзя, но он почти уже не слушал вопросов дознавателя.

– Отпускай, – наконец, сказал Карл. – Здесь всё ясно. Всегда бы так.

Вместе они уложили тело на стол. Девочка теперь казалась спящей, на ее лице застыла полуулыбка. Почти всегда это было побочным эффектом подобного допроса, ну и тело теперь будет храниться долго. Хоть какое-то успокоение безутешным родителям.

– Я сейчас отправлю отряд к Орьену и всё запишу, а ты шел бы чаю выпил, – посоветовал Рюсолле другу. – Дальше будет проще.

– Отличная мысль, – кивнул Маркус.

Он порой ненавидел свой дар, и подобные "опыты" терпеть не мог, но в то же время понимал, что действительно помогает следствию. Девочку уже не спасти, но убийца и насильник будет задержан, причем быстро, "по горячим следам", и больше никому не успеет навредить.

Он прихлебывал горячий чай из большой кружки – дрянной, между прочим чай, надо будет подарить Карлу настоящий катайский, его поставки теперь регулярные – и молча смотрел, как приятель быстро пишет что-то в своем неизменном блокноте.

– Успокоился? – наконец, отложил блокнот Карл. – Знаешь, мне кажется, ты всегда так близко воспринимаешь преступления против детей потому, что у тебя своих не будет.

Карл был знаком с Маркусом давно, они были достаточно близкими друзьями. О проблемах некромантов он знал лучше других.

– А ты будто не воспринимаешь? – хмыкнул некромант, моя за собой кружку – неряшливости он не терпел. – Недаром за мной каждый раз посылаешь.

– Честно говоря, мне без разницы, чей труп, – признался дознаватель, покачиваясь на стуле. – Труп есть труп. А вот то, что какая-то сволочь безнаказанно убивает беззащитного ребенка – это меня просто убивает. Сам же знаешь. У меня сын.

Маркус знал. У него детей не будет, и сейчас он был этому даже рад. Зачем рожать ребенка в этот дурной мир?

– Кстати, о детях, – осторожно полюбопытствовал Карл. – У тебя сегодня свадьба была вообще-то. И брачная ночь. Сбежал, да?

– Нет, – поджал губы некромант и показал ладони. – Всё прошло… прошло, в общем.

– А девочка?

– Жива. И дар не до конца выжег. Сильная она, повезло мне.

– Поздравляю! – искренне обрадовался Карл. – А теперь пошли, нам нужно еще три тела расспросить. Особенно меня интересует утопленник. Там на первый взгляд всё понятно: сам утонул по пьяни. Но некоторые пятна на теле меня смущают. Даже с учетом того, что он пролежал в воде почти неделю…

– Что бы ты без меня делал?

– Работал бы, – насмешливо ответил дознаватель. – Представь себе, мы тут стараемся, работаем. Опросил бы свидетелей, родных, еще раз осмотрел тело, может быть, даже вскрыл бы… А ты как думал?

Маркус неопределенно пожал плечами. На его взгляд, спросить тело было проще всего. Отчего бы не обязать всех некромантов работать в полиции? А то их только гонят отовсюду и ненавидят, а они, право, не виноваты в том, что родились с вывернутым даром жизни. Такое, как видите, даже в королевской семье встречается.

Он спустился в прозекторскую, снова натянул перчатки, помог Карлу взгромоздить распухшее тело утопленника на стул и приступил к привычной уже работе. Рюссоле был одним из лучших в своем деле, он умел замечать самые незначительные детали. Невысокий, коренастый, кудрявый, с грубыми чертами лица, выдававшими в нем уроженца восточного побережья Франкии, он очень быстро поднялся, буквально взлетел по карьерной лестнице. В неполные тридцать он был уже главным дознавателем столичного участка, что для сына рыбака было почти немыслимо. Он почти никогда не ошибался. И сейчас тоже оказался прав. «Утопленника» сначала отравили – не до конца, только значительно ослабили, а уже потом сбросили в лодку, вывезли на середину реки и перевернули суденышко.

С остальными было и того проще. Оба видели своих убийц и смогли назвать имя.

Домой Маркус вернулся на рассвете, умиротворенный, несмотря на не самую приятную свою работу. Утренние улицы Труанна нравились ему гораздо больше. Он даже заскочил в любимую кондитерскую за бесподобными пирожками с яблоками – некроманты, вопреки слухам, любят выпечку, а не пьют кровь невинно убиенных младенцев.

Иванна старательно притворялась спящей. Ей было очень обидно и горько, что муж сбежал в брачную ночь. Она, конечно, не ожидала никакой романтики от этого брака, но так унизить жену – это, конечно, надо постараться. Разумеется, мужу она ничего не скажет. Она все равно его побаивалась, хотя и понимала, что он неплохой, кажется, человек.

Глава 5. Свита королевы

Глаза открываться не хотели, и слабость была такая, что голову от подушки не оторвать. Иванна и не пыталась. Это состояние было ей знакомо. После магического всплеска всегда так. Главное, что магия сгорела не до конца. Она видела случай, когда маг выгорел полностью. Он, конечно, смог оправиться, а потом жил долго-долго, да и сейчас был еще жив, хотя и очень стар, поэтому она признавалась самой себе, что ничего страшного с ней не произошло. Магия восстановится, а если и нет – то и бес с ней. Ничего хорошего внутренний огонь ей не принес, одни только беды и разрушения от него.

– Она моргнула, – раздался шепот возле кровати.

– Да нет, показалось!

– Точно моргнула!

– Не ори, разбудишь ее высочество.

Глаза пришлось открывать через «не могу».

Рядом с кроватью обнаружилась парочка прехорошеньких девиц: одна черноглазая брюнетка в ярко-синем платье, другая – шатенка в розовом с пышными кудряшками и веснушками на носу.

– Ваше высочество! – хором воскликнули девушки, сердито переглянулись и принялись толкать друг друга локтями.

Брюнетке удалось столкнуть кудряшку со стула, она засияла и тут же представилась:

– Я Анна-Мария ди Оливьер, ваша фрейлина. А эта неудачница – Изольда ди Мазарелли. Тоже, в общем-то, ваша фрейлина. Считайте, что мы – ваша свита с сегодняшнего дня и до скончания времен.

– Так долго? – с трудом выдавила из себя Иванна. – А можно мне чая? Горячего и очень сладкого. Пожалуйста.

– Конечно, ваше высочество.

Сладкий до приторности чай помог мало. Иви вздыхала, ворочалась на мягкой постели и смеялась про себя, что семейная жизнь не задалась. Маркус явился днем с книгой, улегся рядом на кровать и заявил, что чувствует себя виноватым перед ней, а потому будет всеми силами ее развлекать.

– Ты, главное, не переживай, – успокаивал он супругу. – Никто ничего не узнает. Фрейлины твои, когда нужно, могут очень убедительно молчать, а для остальных у нас неделя уединения. Врача я тоже не могу позвать, уж извини. Не доверяю я нашим лекарям. Но я какой-никакой, но маг жизни, хотя и неправильный. Если тебе станет хуже – соображу.

– А если я помру – оживишь? – попыталась пошутить Иванна.

– Ненадолго, разве что, – хмыкнул некромант. – Увы, я не всесилен.

– А родители мои? Уехали уже?

– Нет, они решили к морю съездить, – ухмыльнулся Маркус. – У меня там дом небольшой, я предложил… сейчас сезон, тепло там. Купаться можно. Они не отказались. Я подумал, что твоему отцу вряд ли стоит знать об особенностях брака с некромантом. Я прав?

Он глядел на нее встревоженно. Не то, чтобы Маркус боялся своего тестя, который был хоть и с него ростом, но шире вдвое, но и отношения лишний раз портить не хотел. Кому понравится, что дочь после брачной ночи с постели встать не может? И ладно бы от того, что увлеклись молодожены, но нет – магическое истощение.

– Я бы на твоем месте больше боялась матушку, – немного помолчав, прошептала Иванна. – Она может быть совершенно непредсказуемой. Море – это здорово. Я моря ни разу не видела, у нас в Славии только реки.

– Когда-нибудь съездим, – туманно пообещал мужчина. – А пока отдыхай. Я вот тебе книжку принес. Может, понравится. «Легенда о звездной кобылице». Хочешь, вслух почитаю?

– Я знаю эту книгу, – пробормотала Иванна, закрывая глаза. – И героев ее знаю. Это мама писала.

– Что? – подскочил Маркус. – Как это «мама писала»? Чья мама? Госпожа Ольшинская?

– Угу. Это она пишет под псевдонимом Степан Градов. Только это секрет, конечно. Она, кстати, думает, что я не в курсе. Но я ее рукописи читаю иногда. Интересно очень. А книга «Из огня да в полымя» про ее историю с отцом. Конечно, приукрашенная, но суть верная.

– Я не читал, – растерянно пробормотал некромант. – Вот это да! А эта, я стесняюсь спросить, про кого?

– Про мою тетку Викторию. Она жена сына степного хана.

– Лекаря известного? – блеснул знаниями Маркус. – Не могу поверить! Слушай, не может быть! Разве стал бы лекарь, да еще сын степного хана, жену себе воровать? И потом… роман с королем этой как ее… – он заглянул в книгу, – Лиении… Ну ведь король один-в-один Эстебан!

– Ага. Тетя Виктория очень интересная личность. Ты, я вижу, читал?

– Читал, – угрюмо ответил Маркус, откладывая книгу. – Я тогда другую возьму. По земледелию.

– Отлично, – одобрила Иванна. – Земледелие – это интересно.

Она действительно так считала. Он читал вслух больше часа, а она задавала вопросы и комментировала, а потом заснула, прижавшись лбом к его боку. Маркусу бы встать и уйти, но сплетни пойдут – и так в брачную ночь сбежал, как последний трус. Придется какое-то время спать вместе, на одной кровати – ну или хотя бы в одной комнате. Потом через пару месяцев можно и по разным спальням разбежаться, тем более к тому времени Фенимор скончается – Маркус в чудеса не верил. А у короля и королевы разные, хоть и смежные покои.

Хорошо хоть, он засыпал под утро. Не так уж много они времени проведут рядом. На самом деле – чем меньше, тем лучше. Эти маленькие хорошенькие девочки… они склонны выдумывать себе чувства и влюбляться в совершенно неподходящих людей. Как ни странно, и в него тоже влюблялись. Причем он специально старался казаться нелюдимым и мрачным типом, грубил, не замечал всех этих юных фрейлин, но оттого за ним только усерднее охотились.

Пришлось даже договориться с одной из девушек, чтобы она играла роль его возлюбленной. Ничего особенного – пара поцелуев в саду, обязательные танцы на обязательных балах, несколько букетов. И что? Девушка, которая обещала, что будет холодной, как мраморная статуя, принялась клясться в страстных чувствах! Кстати, оказалось, что некоторые виды телесной любви вполне себе безопасны даже для некроманта. Опыт ценный и, без сомнения, приятный, но с дамой этой Маркус предпочел расстаться как можно быстрее – нечего к нему привязываться.

От Иванны уже не отделаться, и не сказать, что ему жаль. Они ведь тоже могли бы… некоторые виды… если бы у Ивви не было страха перед мужчинами. Только вот его она вроде как и не боялась: и рядом позволяла находиться, и ночью на него руки и ноги закидывала смело. Это она первые дни лежала как тряпочка, а потом принялась ворочаться и стонать во сне. Огненный маг, что с нее взять! Им нередко кошмары снятся. Впрочем, спустя некоторое время Иванна принялась вскакивать на рассвете и в сопровождении отчаянно зевающих и помятых фрейлин мчалась в сад.

– Помилуйте, ваше высочество, – спустя пару дней взмолилась Анна-Мария. – Мы не высыпаемся! Мы с ног валимся по утрам!

– Почему? – наивно спрашивала Иви. – Что же вы ночью делаете? Разве не спите?

– Спим, – мрачно буркнула Изольда. – Но не одни. Ночью спать в одиночестве страшно.

– А с кем? – все еще не понимала принцесса.

– А вы с кем? – не выдерживала Анна-Мария. – Вы – дама замужняя, к тому же недавно вышли замуж. Уж войдите в наше положение!

Иванна смотрела на них, медленно заливаясь краской. Подобного в Галлии и помыслить было невозможно. Про такие вещи вслух не говорили. Заниматься, скорее всего занимались, но разве можно себе представить, как какая-то из фрейлин заявляла королеве: «Ваше величество, мне тяжело вставать на рассвете, потому что по ночам я бегаю к любовнику. Уж войдите в мое положение!»

Ее величество быстро бы поставила подобных нахалок на место, но Иванна была слишком мягкой для этого, к тому же ей вдруг сделалось смешно.

– В десять, Анна-Мария, – скрывая улыбку, строгим голосом сказала она. – Чтобы каждое утро вы были здесь к десяти. А до этого времени я буду гулять в саду, читать книжки и вообще… сама справлюсь.