Я, говоря по правде, не понимаю нижних, которые соглашаются на это – предсказать действия и реакции человека в алкогольном опьянении, пусть и в легкой его степени, крайне сложно. Я, наверное, выгляжу этакой тематической пуританкой, но мой довольно значительный опыт в Теме научил меня кое-чему. Но другим же свои мозги и жизненный опыт не всучишь насильно, поэтому, наверное, хорошо, что есть Олег, который может присмотреть за такими любителями экстрима, с которыми нам приходится общаться.

Закончив с рыбой, он моет руки и вдруг подхватывает меня и несет наверх, на ходу сообщив остальным, что трогать судок с замаринованной в специальном соусе форелью не стоит. Дэн понимающе хмыкает, и это меня снова бесит.

– Тебе обязательно нужно было вот так, чтоб все видели? – выговариваю Олегу, оказавшись в комнате на втором этаже.

– Я не спрашивал твоего мнения.

– Это я заметила.

– Мари! – предостерегающе произносит Олег, расстегивая спортивную кофту, под которой – ничего, и я умолкаю.

Вид его обнаженной груди до сих пор заставляет меня замирать и забывать дышать, не знаю, почему. Он не раскачавшийся до неправдоподобности качок, как Дэн, у него просто сами по себе огромные плечи и руки, ну, плюс – работа на мясокомбинате в юности тоже сказалась, и физические упражнения. Дэн, правда, похудел, и это пошло ему на пользу, уже не производит впечатления куска мяса, как раньше. Олег другой по конституции – тоже высокий, но крепкий, с широкой грудной клеткой, и мне почему-то всегда кажется, что я могу на этой груди спрятаться от чего угодно. Даже от себя порой.

Я закрываю глаза и превращаюсь в слух – мне хочется понять, что именно сейчас произойдет, именно понять, а не увидеть. Я знаю, что Олег не опасается откатать экшн, когда внизу люди – я не издаю ни звука, а свист девайсов не особенно слышен на первом этаже. Странно только, что не предупредил.

– Отлично, стой так, – джинсы и толстовка падают на пол, футболка тоже, я остаюсь в белье – Олег предпочитает не раздевать меня сразу, оставляет это на финальную часть. – Руки вытяни перед собой, – наручники защелкиваются на запястьях. – Прекрасно. Не открывай глаза. Кляп нужен?

– Как скажете.

– Думаю, ты справишься и так. Идем, – берет меня за сцепку наручников, ведет куда-то, останавливает и легонько вдавливает ладонью в спину.

Прислоняюсь к стене всем телом, чувствую слабый запах дерева, от которого почему-то кружится голова.

– Ноги раздвинь. Так… – на секунду прижимает меня всем телом к стене, горячо дышит в ухо. – Духи новые?

– Старые.

– Не узнал. Ладно, хватит.

Отходит, я слышу, как перебирает девайсы, машет по воздуху и только потом опускает мне на спину. Как обычно – разогрев с двух рук, кожа становится горячей и чувствительной. Удары все сильнее, промежутки между ними все короче. Хочется открыть глаза, но нельзя. Вцепляюсь ногтями поднятых вверх рук в бревно, даже не думая, что могу сломать их, сейчас это неважно.

– Цвет?

– Зеленый.

Удары продолжаются, в голове потихоньку зашумело. Не знаю, по каким признакам Олег ловит тот момент, когда нужно отбросить плеть, чтобы я не потеряла сознание – видимо, за столько лет привык и прочувствовал, потому что «стоп» я говорю крайне редко – либо упираюсь, либо просто не успеваю, падая в обморок. Но это случается теперь нечасто – как раз потому, что он видит этот момент.

Олег разворачивает меня лицом к себе, сдвигает кружевные чашки лифчика, цепляет зажимы – по шесть штук, вкруговую, одиночные уже давно перестали приносить ощущения, даже со снятыми резинками. Касается пальцем соска, и я вздрагиваю.

– Понял. Но позже, – мне кажется, я даже вижу, как он улыбается. – К стене лицом, – опять вжимает меня в бревна, на сей раз выходит чувствительно – зажимы впиваются в кожу.

Погрузившись в ощущения от двух девятихвостых «кошек», я не слышу, как открывается дверь. Олег дорабатывает серию и спокойно говорит, отбросив плети:

– Дверь с той стороны закрой, иначе я покажу, что могу сделать с тобой.

Дверь хлопает, из-за нее доносится смех Дэна и его фраза:

– И поверь мне, ты не захочешь увидеть этого.

– Боюсь догадаться, как после этого спит Мари, – это Лерка.

– А вот как раз Мари спит отлично, хотя бьет он ее в полную силу, просто следов не оставляет. Это не баба, а станок для отбивки девайсов – болевой порог высоченный.

– Погоди секунду, – говорит Олег и, открыв дверь, рявкает: – Я же сказал – не доводи меня до греха! Идите на улицу все!

Дверь снова хлопает, но теперь из-за нее не доносится ни звука, а Олег осторожно целует меня в шею:

– Прости, малыш, отвлекся. Продолжаем?

К собственному удивлению, меня все это вообще никак не задевает – я не хочу терять только что набранный градус в экшене, не хочу остаться без сабспейса, потому Дэн и его слова меня не выбивают из равновесия. Несколько сильных, хлестких ударов возвращают мне удовольствие, и я думаю только об одном – было бы неплохо успеть дать знак Олегу, чтобы тот смог присоединиться ко мне за минуту до… потому что это самое лучшее, что может быть. И я успеваю, а потом даже не понимаю, как очутилась на кровати, как и когда Олег снял с груди зажимы, как снова улегся на меня сверху и двигается тихонько, уткнувшись лицом куда-то в шею.

Потом мы лежим на спине, я смотрю в потолок, и он кружится так, как бывает при сильном похмелье, меня даже подташнивает.

– Олег…

– Да, малыш? Чаю?

– Нет, не хочу. Не уходи от меня, пока я буду спать.

– Не уйду.

После экшена я всегда засыпаю хоть на полчаса – такая реакция, и Олег, зная это, старается не мешать. Но сегодня я не хочу, чтобы он уходил, хочу спать в его руках, чувствовать его тело, его запах – это вообще способно примирить меня с чем угодно в этой жизни.

– Спи, малыш, я с тобой, – он укрывает нас одеялом, крепко прижимает меня к себе, и я засыпаю так спокойно, как редко сплю даже дома.

Открываю глаза примерно через час и не сразу понимаю, где нахожусь. Но рядом лежит Олег, и это возвращает меня в действительность.

– Выспалась? – он целует меня в щеку, прижимает к себе.

Я очень люблю вот это ощущение близости, когда, открыв глаза, видишь его лицо, чувствуешь прикосновения. Неэмоциональный Олег в такие минуты открывается с другой стороны, становится нежным, что не совсем вяжется с его внешним обликом. Я выгибаюсь под его руками, наслаждаюсь каждым прикосновением и чувствую себя совершенно счастливой. Мы давно не говорим о чувствах – зачем, когда и без слов все понятно. А некоторые вещи вообще словами выразить невозможно.

В дверь осторожно стучат:

– Олег Николаевич, а рыбу точно перевернуть не нужно? – с опаской спрашивает Лера.

– Нет. Я сейчас спущусь.

Однако он никуда не торопится, и мы проводим в кровати упоительные полчаса.

– Все, одевайся, я пойду пока вниз, посмотрю, что там, – Олег целует меня еще раз и встает.

Я бы с удовольствием никуда не пошла и не одевалась – меня разморило после занятий любовью, которые никак не назовешь нежными – тут мой Верхний себя не сдерживает. Но надо одеваться и идти вниз, скоро соберется вся компания.

Лерка, когда я появляюсь в кухне, смотрит на меня с интересом – видимо, сцена, которую ей продемонстрировал Дэн, произвела неизгладимое впечатление. Собственно, я знаю, что даже для довольно искушенных тематиков контраст между моими габаритами и силой, с которой машет девайсом мой Верхний, оказывается слегка шокирующим, а Лера все-таки не настолько в Теме. Сажусь к окну, закуриваю, оглядываю стол, интересуюсь, не надо ли помочь.

– Да мы и сами справимся, – в голосе у Леры удивление. Ну, еще бы – по ее понятиям, я сейчас должна лежать пластом.

– Давай внесем ясность, – предлагаю я, заметив, что Дэн и Олег вышли во двор к мангалу, а Лиза скрылась в другой части дома, там, где ванная. – Я практикую это много лет. Это и многое другое, более жесткое. Так что смотреть на меня как на приведение не нужно. Строго говоря, тебя и кого-то еще это вообще никак не касается. Я понимаю, что ты немного шокирована открывшейся правдой о своем шефе, но советую пережить этот шок самостоятельно, без посторонней помощи и не особенно распространяясь. Думаю, тебе, как человеку с нетрадиционной ориентацией, не нужно объяснять причину.

Лера пару секунд пристально смотрит мне в глаза, потом качает головой:

– Зря ты так, Мари.

– Надеюсь, ты не очень обиделась, – докуриваю сигарету и выхожу во двор.

– Тебя шатает, – замечает Дэн с ухмылкой.

– Завидуй молча.

– Ты чего злая-то такая? По идее, должна быть сейчас мягкая и податливая, – не унимается он.

Олег предостерегающе смотрит в его сторону, но Дэн игнорирует. У меня возникает подозрение, что он настроен сегодня вывести кого-то из нас. Ну, от Олега он может бонусом получить экшн, а вот от меня-то ему что нужно? Я подхожу к Олегу, нанизывающему мясо на шампуры:

– Помочь?

– Подержи чашку с перцами.

Беру со стола глубокую чашку, в которой – нарезанный кольцами болгарский перец трех цветов.

– Правильно, хоть что-то заставь ее делать, – комментирует Дэн. – На вытянутые руки заставь взять.

– Кого, думаю, я забыл спросить, что и как мне делать? – невозмутимо интересуется Олег. – Видимо, тебя, да? Не забывайся, Дэн, я в последний раз говорю.

Дэн поднимает руки, признавая поражение.

Я часто думаю о том, как обычно реагирует мой Верхний на подобные выпады Дэна, и прихожу к выводу, что он все делает верно. Дэну важны эмоции, и если бы Олег хоть раз отреагировал иначе, вспылил бы – неизвестно, как все повернулось бы. Но Олег не дает ему возможности вывести себя. Мне иногда кажется, что он до сих пор винит себя за то, что сломал ему в свое время челюсть. Вот такой парадокс – считает, что был прав, но при этом винит себя за несдержанность.

– Любой конфликт можно и нужно решать словесно, особенно если ты имеешь преимущество в силе, – так он сказал однажды мне.

В глубине души я считаю, что Дэна за то, что он со мной сделал, надо было убить, но вешать такую вину на Верхнего не хочу, разумеется. С годами я почти отпустила это, даже перестала бояться Дэна, но иногда по ночам все еще вижу картины из той ночи в гараже, просыпаюсь от собственного крика и потом долго пытаюсь успокоиться, сидя на подоконнике с сигаретой. Олегу не рассказываю, не хочу расстраивать – он тоже до сих пор переживает эту ситуацию, в которой отчасти винит и себя, хотя совершенно ни при чем.

– Мари, ты уснула? – трясу головой и вижу, что чашка опустела, а шампуры с мясом, перцами, луком и помидорами лежат горкой на подносе.

– Задумалась.