"Я жду Персеиды..."
Представьте себе, что вы встретились с давней и любимой подругой, с которой давно не виделись, и теперь никак не можете наговориться. Вы говорите и говорите, перескакиваете с темы на тему, и это вас не раздражает, наоборот, вы друг друг понимаете просто с полуслова. И говорить вы можете долго, ведь впереди у вас целая ночь. Примерно так написаны «Персеиды» М. Гончаровой. В них нет стройной композиции и единого сюжета, который бы плавно вёл нас от героя к герою и от события к событию.
Впрочем, все главки сцеплены самим автором-расскачиком. Точнее, рассказчицей. И представьте себе, эта взрослая тётенька без всякого стеснения лезет на крышу с целым набором листов бумаги. Нет, она не собирается её, крышу эту, конопатить. На листочках написаны пожелания. А лучше сказать – заветные желания. Их непременно надо произнести перед Персеидами, которые вот-вот покажутся на тёмном небосводе. Тогда задуманное непременно исполнится.
«Как-то много лет назад, летом, как уже хвасталась тут, я забралась на крышу, поймала взглядом поток, что чиркал небо, оставляя тоненькие золотые следы. И когда вдруг, хотя и через какое-то довольно продолжительное время, сбылось все, что мной было загадано, я поняла, что надо срочно делиться этим самым с друзьями. Как это так? Это ведь чудо, а чудеса не могут принадлежать одному человеку, я же не скупой рыцарь на самом деле»
. Если сейчас вам захотелось покрутить пальцем у виска – лучше проходите мимо. Мимо и книги, и рецензии – вам определённо такая фигня понравиться не может. Но не вспомнить ли Тютчева? Да, ни больше ни меньше! Да ещё и перевод Вильяма нашего Шекспира.
Любовники, безумцы и поэты
Из одного воображенья слиты!..
Включи же, читатель, воображение! Поверь хоть ненадолго в чудо. В маленькое такое, где посредником выступит та самая тётенька. Поверили же ей люди, которые стали писать:
«Хочу ребенка. Везде просила. Лечилась двадцать лет. И ничего. А вдруг звезды помогут? Попросите для меня, пожалуйста, ребеночка. А то мне уже больше сорока. Карине».
«Хочу, чтоб доктор Т. сказал мне 4 октября: что-то она у тебя не только не растет, но как-то даже уменьшается, даже исчезает. Боря».
«Хочу, чтобы мама научилась жить без папы и перестала каждый день ездить на кладбище. Оля».
Не было ли у вас в жизни моментов, когда вы понимали, что никто и ничто помочь не может?! Не было – ну и хорошо. Не надо вам пока знать, что в ситуации полной безнадёги люди могут цепляться за что угодно. Да хоть за записку к звёздам. Ну, а вдруг?!
И вот в такую единственную ночь в году устраивайтесь поудобнее, рассказчица потеснится, а ещё кошка Скрябин, недовольно мяукнув, тоже подвинется. Хотя это и её крыша, нечего тут посторонним! Но раз уж хозяйка собралась поделиться самым сокровенным (а она такая!), придётся потерпеть. И послушать рассказики о соседях и друзьях, о собаках и походах в лес за грибами, о письмах из-за границы и получении наследства, о дочке Лине и походе в музей всей семьёй. И даже о соседской курице, которая приходит в гости к собаке Дуне, которая думает, что она – грозный сторожевой пёс, а «на самом деле по двору бегает чёрная туфля с белым бантиком примерно тридцать пятого размера, носится и пищит». А курица приходит из соседнего двора «перетереть за жизнь», хотя «курица – человек занятой. Она работает несушкой».
Вы говорите обо всём. (Хотя кто-то думает, что ни о чём). О большом и малом. О людях и животных. О жизни и смерти. Да, и о смерти в эту большую, длинную ночь. И о ней тоже. И, вдоволь насмеявшись (хотя бы улыбнувшись) над проделками собак и некоторых персонажей, об ушедшем навсегда друге вы будете слушать тихо-тихо… Без улыбки. Но почему-то светло.
Ну что, на крышу? Возьмите с собой заветное желание и чувство юмора. Да, вы безумны. Совсем чуть-чуть. Как все влюблённые и поэты.