Глава 6. Праздник Солнцестояния

Мишель бежал впереди, показывая дорогу – одна бы Аля ни за что не выбралась из лабиринта. Поворот направо, налево, опять налево, потом три раза подряд направо. Вскоре вдали забрезжил свет. Сначала жёлтое пятно было размером с пуговицу, потом с блюдце, и вот наконец Аля с Мишелем подошли к выходу из пещеры. Наверху в массивной двери было круглое окошко, откуда и струился свет. Бяка сразу поняла, что это не та дверь, через которую она вошла в пещеру: та дверь была золотой, а эта – деревянная. Не долго думая, Аля потянула за ручку, и дверь легко приоткрылась. Бяка выглянула наружу.

– Осторожно! – пискнул Мишель.

– Мышихе своей будешь приказывать, – отрезала Аля.

Глазам бяки открылось удивительное зрелище: перед ней, залитая лунным светом, как на ладони лежала Большая поляна – праздник Солнцестояния был в самом разгаре. По всей поляне были расставлены столы, за которыми сидели лесные существа. Многие, в основном бяки, танцевали, а сидящие за столами болтали и смеялись, и, конечно, ели: лесной народ любит вкусно поесть. Перед каждым существом стояло его любимое блюдо. Злыдни предпочитали спагетти из пиявок, фефёлы – гоголь-моголь, буки – жареных жуков с мятным соусом, а бяки – малиновый сироп. Официанты сновали туда-сюда без устали, еле успевали обслуживать посетителей. По всему лесу разносилась мелодичная волшебная музыка.

Бяки чрезвычайно музыкальны, даже самые упитанные из них двигаются плавно и грациозно. Стоит бяке заслышать музыку, как она теряет голову, всецело отдаваясь во власть мелодии. В следующий момент Аля почувствовала, что начинает пританцовывать помимо воли. Ноги сами понесли её из пещеры на поляну, к свету, в самую гущу танцующих.

– Эй, ты куда, с ума сошла? – запищал Мишель. Но было уже поздно: Аля привлекла к себе внимание. Существа вокруг толкали друг друга локтями и показывали на неё пальцами.

– Смотрите, эта бяка только что вышла из пещеры. Очевидно, это помощница Верховной, – доносилось со всех сторон.

Но Аля не слышала ни перешёптывания, ни писка Мишеля, она была слишком увлечена танцем: три приставных шага вправо, хвост трубой, шаг вперёд, пошевелить ушами по часовой стрелке, теперь три шага влево…

Когда музыка смолкла, вспотевшая, но очень довольная собой бяка плюхнулась за ближайший столик. Мишель, никем не замеченный, прошмыгнул вслед за ней и спрятался под кружевной скатертью из листьев. Стол был пуст – никакого угощенья, зато сидящие за столом фефёлы тут же уставились на неё любопытным, оценивающим взглядом. Выглядели фефёлы очень нарядно, а в руках они держали настоящие кожаные сумочки, как у людей. Пёстрые бантики украшали фефёл с головы до ног – висели на челке, обвивали запястья и лодыжки, торчали из тоненьких косичек на спине.

Аля наконец отдышалась и тоже посмотрела на фефёл. «Кажется, я их уже где-то видела, – промелькнуло в голове. – А, вспомнила! Это ведь те самые фефёлы, которых мы встретили с Вилли по пути на праздник. Они ещё драться собирались».

– Как тебя зовут, бяка? – спросила одна из фефёл, наматывая локон на пушистый пальчик.

Аля только открыла рот, но тут Мишель под столом изловчился и укусил её за лапу.

– Не говори ей своего имени ни в коем случае! – тараторил мышонок.

– Ага, – кивнула Аля, потирая укушенное место.

– Что значит «ага»? – настойчиво переспросила другая фефёла, с прямыми чёрными волосами. – Мы спросили, как тебя зовут. Отвечай.

– Агата. Меня зовут Агата, – нашлась Аля.

– Странное имя, правда, Тереза? – обратилась одна фефёла к другой.

– Правда, Тамара. В лесу таких имён не бывает. Дурацкое имя.

– Эй, полегче, – возмутилась Аля.

– Тереза, а ты заметила, что эта бяка только что вышла из пещеры? – фефёла неторопливо достала из кожаной сумочки маленькое зеркальце в медной оправе и принялась изучать своё лицо. У Али душа ушла в пятки. «А вдруг эти фефёлы тоже были на Большом Совете? Они вполне могли прийти в Круглый зал раньше, чем она. Фефёлы ведь повыше бяк, и ходят они быстрее… А вдруг они догадаются, вдруг они уже знают, что это она подслушивала там, в пещере?»

Бяка затрепетала от страха.

– Знаешь, Тамара, мне кажется, она шпионка, – фефёла продолжала теребить золотистый локон. – По-моему, это она подглядывала за Большим Советом, – произнесла фефёла, словно читая мысли Али.

– Держись уверенно, не бойся, у них нет доказательств, – шептал Мишель из-под стола.

– О чём это вы? – невинно хлопая глазами, спросила Аля, но внутри у неё всё оборвалось. – Я пришла совсем с другой стороны, – внешне спокойно продолжала бяка. – А этот столик, между прочим, я заказала месяц назад.

– Ты заказала столик? – фефёлы захихикали. – Значит, ты богатенькая?

– Ну… не то чтобы очень, – растерялась Аля.

– Ладно, тогда угости нас ужином, и мы сразу про тебя забудем, – Тамара сложила зеркальце и спрятала его в сумочку.

– Но у меня нет ни бубля! – вскрикнула Аля.

– У нас тоже, – улыбнулась Тереза.

Фефёлы очень любят, когда их угощают, – вспомнила Аля. – Только того и ждут. А если бы они меня действительно узнали, давно позвали бы охрану.

– Эй, Липа, подойди-ка сюда, – опять, словно в ответ на её мысли, крикнула Тамара и помахала буке рукой.

Бесцеремонно расталкивая существ локтями, к их столику уже начал пробираться бука Липа, но тут в толпе мелькнули знакомые розовые уши.

– Официант! – отчаянно завопила Аля.

Чёрный смокинг, белая рубашка, чёрная бабочка, длинные пышные усы – перед ней стоял Вилли и улыбался всеми пятьюдесятью зубами. «Только бы он не проговорился, что мы знакомы, – мысленно взмолилась Аля. – Я же сказала фефёлам, что меня зовут Агата…». Но Вилли, кажется, о чём-то догадался по её лицу.

– Ух, что будете заказывать? – спросил Вилли, словно видел её впервые.

Аля едва перевела дух и выпалила:

– Для моих лучших подруг фефёл – гоголь-моголь, медовое желе, берёзовый сок, ореховый салат, квашенную заячью капусту, валерьянку, мелиссовый чай, брусничное варенье и… малиновый сироп. Это для меня, – добавила Аля. Тем временем к столу подошёл туповатый Липа.

– В чём дело? Кто меня звал? – строго спросил он, сжимая в корявой лапе дубинку.

– Всё в порядке, просто тут пробегала бяка, похожая на шпионку, но она уже убежала. Только что. Скорей всего, мы обознались, – сказала Тамара, поправляя причёску.

Липа обвел их недоверчивым взглядом.

– Если узнаю, что вы что-то скрываете, я вам всем головы поотрываю, – грубо сказал бука. – Не на что будет бантики завязывать. Ладно. Если что, сразу меня зовите. Просто руки чешутся! – Он взмахнул дубинкой и ушёл, бормоча себе под нос: «Терпеть не могу фефёл!»

– Внимание, внимание, – донёсся скрипучий голос Старого Пня. – Сейчас её величество Верховная почтит своим присутствием наш праздник.

В наступившей тишине на Большую Поляну горделивой поступью вышла Верховная. Появилась она из той же самой двери, откуда и бяка Аля совсем недавно. «Повезло же мне, что я не встретилась с ней там, внутри», – подумала Аля.

– Существа, – произнесла Верховная громовым голосом, – я буду краткой. Колдобой начинается!

Над лесом грянула музыка. Верховная хлестнула кнутом превращений по траве перед собой, и на поляне мгновенно возник самый настоящий ринг. Старый Пень, на ходу завязывая появившийся из воздуха чёрный пояс, неуклюже перелез через ограждение.

– Арбитром я назначаю Старого Пня, – провозгласила Верховная и уселась на трон, сотворённый тем же кнутом.

– Прошу выйти первую пару согласно жеребьёвке, – сказал Пень.

И тут Аля увидела, что к рингу со всех ног бежит Василиса с выражением дикого ужаса на лице.

«Опять эта Васька, – возмущённо подумала Аля. – И когда она всё успевает? И друзей предавать, и на Совете заседать, и в колдобое участвовать…»

– Эта рыжая толстуха ни за что не победит, – произнесла Аля вслух.

Фефёлы насторожились:

– А тебе откуда известно?

– Да она и колдовать-то не умеет, а только воображает из себя… Это ж Васька, я её знаю, как свои пять пальцев!

И тут с другой стороны на ринг полезла скользкая, отвратительная Мымра. Зацепившись за канаты ограждения, Мымра едва не порвала их. Среди зрителей послышались смешки. Васька явно нервничала, без конца почёсывалась, грызла ногти, хвост её дёргался из стороны в сторону. Мымра же, наоборот, выглядела равнодушной. Противники встали друг против друга.

– Бой! – рявкнул Старый Пень.

– О, та-а, – прошептала Мымра.

После этих слов Васька пошатнулась, взвизгнула, перепрыгнула через верёвки ринга и, нелепо размахивая лапами, понеслась прочь, в лес.

Существа на поляне затряслись от хохота: такого короткого боя они ещё никогда не видели. Но нашлись и те, кто был возмущён до предела. Послышался свист. «Мы пришли на колдобой, а не в цирк! – закричал какой-то бука. – Клоунов на мыло!»

Але стало даже немного жаль Василису: «Так опозорилась перед всем лесом, бедняжка! Зато не будет больше лезть не в своё дело».

– Победила Мымра, – объявил Старый Пень. – Впрочем, никто и не сомневался в поражении бяки Василисы, – добавил он. – Вот что происходит, когда существо переоценивает свои возможности. Но зато следующий бой будет гораздо интереснее. Соперники в нём – два злыдня, равные друг другу по колдовской силе. Но кто же победит?

Вилли принёс еду. Пока ухарь расставлял тарелки, они с Алей обменялись понимающими взглядами, и та не удержалась от смеха: очень уж забавно улепётывала Васька от Мымры.

– Ты знакома с этим официантом? – тут же встрепенулась Тереза.

– Нет-нет, что вы! Откуда? – запротестовала Аля. – В первый раз его вижу.

Тамара погрозила Але пальчиком.

– Я тебя запомнила, Агата, – сказала она. – Смотри, не попадайся нам больше на глаза, иначе мы быстренько выясним, кто ты такая на самом деле. Правда, Тереза?

Аля с наслаждением глотнула малинового сиропа и снова устремила взгляд на ринг: зрелище было действительно любопытным.

Рассматривать злыдней вблизи бяке доводилось не так уж часто. Глядя на злыдней, Аля всегда думала, что они надуты из резины, как воздушные шары, только не круглые, а вытянутые. Одежды злыдни не носили, никакой и никогда. Их кожа, абсолютно гладкая, без единого волоска, меняла цвет в зависимости от настроения, а на безучастных треугольных лицах с двумя крохотными отверстиями вместо носа то и дело играли резиновые улыбки. «Ни капельки не похожи на волшебников, – в очередной раз подумала Аля. – Ну разве можно предположить, что у воздушного шарика есть мозги?»

Один злыдень, зелёный, стоял напротив другого, оранжевого, и буравил его ненавидящим взглядом огромных миндалевидных глаз. Прошла минута, злыдни поменяли цвет. Тот, что был зелёным, постепенно стал розовым, а оранжевый превратился в фиолетового. Атмосфера накалялась, зрители свистели и улюлюкали. Злыдни пожелтели, потом посинели, их глаза чуть не вылезали из орбит. Ещё минута, другая… и почти разом прозвучали два хлопка – злыдни просто лопнули от натуги, взорвались – их ошмётки разлетелись во все стороны. На зрителей возле ринга жалко было смотреть – с головы до ног перемазанные ярко-зелёной едкой слизью, они с отвращением вытирались платками, листьями и салфетками. Даже Аля заметила на шёрстке несколько противных брызг. Фефёлы пронзительно завизжали.

– Существа, не надо паники, бывшие злыдни совершенно безвредны, – сообщил Старый Пень и почему-то захохотал.

Аля понюхала зелёную жижу на своём плече и криво улыбнулась:

– Бывшие злыдни. Ну-ну. С меня хватит. Праздник не задался с самого начала. – С этими словами бяка покинула Большую Поляну. Про Мишеля она даже и не вспомнила. Последнее, что осталось в её памяти, – ярко-зелёные усы Вилли, испачканные останками злыдней.

Хрустнула ветка, в свете луны за деревом мелькнула чья-то рыжая шкура. «Неужели опять Васька?»

– Стой! – завопила Аля и бросилась вдогонку.