Цитаты из книги «Имам Шамиль. Книга первая»

храбрые познаются в битве, надёжные – в займе и уплате, дети – в беде, друзья – в несчастье

– А что такое любовь? – поинтересовался Шамиль. – Ты имеешь в виду любовь к женщине? – Да. – Не знаю, как тебе объяснить это состояние. – Но у меня нет этих чувств, я не встретил такую, которая взволновала бы душу мою, – сказал Шамиль.

– Она, наверное, не умеет говорить по-аварски? – Откуда же лезгинке знать наш язык? Достаточно того, что я знаю тюркский, как и она, а если бы и не знали общего, не беда – любовь не нуждается в словах.

Это обманчивое увеселение. Душу, если тяжело, надо облегчать молитвой.

– Не выношу пьяных, мне приятнее видеть свинью, лежащую в грязи, чем мужчину во хмелю.

– Хуже сумасшедшего. Лишённые ума достойны сожаления, а пьяницы – презрения. Правильно сделал бритоголовый идиот, надев свою шапку на ишака, ибо это животное имеет более благоразумный вид, чем следующая за ним тварь в облике человека.

– И всё же, – возразил Шамиль, – хоть и недоступный, но всё-таки клочок земли есть клочок. – Однако, – ответил Магомед, – такой же клочок в Чечне в течение многих лет не может покорить такая большая страна, как Россия, несмотря на орудия, которые стреляют железными ядрами. Наши отцы видели, как прославленный Бей-Булат из Маюр-Тупа и его сподвижник Абдур-Кадыр двинули шеститысячное войско с высот Чечни на царские укрепления, расположенные вдоль Сунжи. Даже сам генерал Ярмул поспешил с солдатами из Гуржистана[24] на выручку осаждённых.

– И всё же, – возразил Шамиль, – хоть и недоступный, но всё-таки клочок земли есть клочок. – Однако, – ответил Магомед, – та

– Одинокий в мышлении обречён на гибель

На выкорчевывание того, что укоренялось веками, потребуется не один день.