Глава 2

В первый же день приезда Виктории девчонки планировали отметить покупку автомобиля вылазкой в танцевальный клуб или паб, но неожиданно нагрянул Джон. Он был сильно занят ближайшую неделю, но не смог долго не видеться с Кристиной и забрал ее на один вечер. Виктория не скучала. Все ее мысли занимали раздумья относительно ее поступления в институт, об учебе в котором она мечтала. По итогам вступительных экзаменов она заняла высший бал, но на бюджетное место ее все равно не взяли. Это расстраивало до нельзя и поэтому перезагрузка в одиночестве с перспективой считать овечек ее очень даже привлекла. это нехитрое занятие помогло расслабить мозг и смириться с мыслью, что в этом мире все решают большие деньги. Уходя с Джоном, Кристина пообещала подруге, что они обязательно сходят в дорогой ночной клуб, пропуск в который ей пообещала ее знакомая Мила.

Дожидаться определенного вечера Икс не пришлось, потому что уже на днях перед первым учебным днем во всех увеселительных заведениях города начиналась бурная ночная студенческая жизнь.

Звонок Милы задал новый сценарий для девчонок и вот Кристина уже колдует над своей прической, а Виктория угрюмо косится на свой небогатый гардероб.

– Не вздумай одеть на вечеринку что–то, что грустно висит на твоих вешалках, – предупредила Крис, устав навязывать что–то из своего гардероба. – Свои джинсы Джордан, в которых ходила вся Америка, будешь таскать на скучные лекции. А сегодня мы должны одеть все самое лучшее сразу, и это исключительно нечто короткое и желательно с большим разрезом.

Виктория комично ужаснулась на слова соседки:

– Ого! – воскликнула она. – И каких размеров будут мои разрезы?

– Сейчас глянем, – деловито ответила Кристина, еще не до конца ознакомившаяся со своими вещами, которые ей прислала мама с личным водителем.

Виктория с любопытством разглядывала содержимое чемодана модной подруги, и была приятно удивлена, что добрая половина вещей состояла из нежных летних тонов, а о фасонах и речи не было – они гармонично сочетали в себе их общие пожелания.

– Эти этикетки… – промямлила Виктория, пальцем указывая на золотистые ярлычки. – Названия соответствуют производителям?

Кристина фыркнула, всем видом показывая напускную обиду:

– А как же!? Если бы я не повздорила с родаками, то этим летом уже бы два раза слетала с ними в Милан и Париж на неделю моды. Но… Не судьба…

– Зря ты взбрыкнула, – поджав губы, пробубнела Виктория, все–таки завидуя белой завистью Кристине.

– А что я потеряла? – недоуменно ответила вопросом та. – Я там была тысячу раз. Хоть и пропустила этим летом их неделю моды, а все равно без новой коллекции не осталась! Мамка знает, как вернуть мое расположение! Надо будет ей позвонить…

Виктория хотела напомнить ей, что когда родители начинают пугать частым плановым пребыванием в больницах и экстренными госпитализациями по тем или иным причинам, то начинаешь невольно задумываться о ничтожности своего юношеского максимализма и мелочности обид в ответ на их гиперопеку.

Кристина сразу же кинулась мерить темно–бордовую мини–юбку и ажурный черный топ с мерцающими камушками по верху лифа и бретелек. Виктория засмотрелась на невиданную красоту, но тут же отметила, что для себя бы такое не выбрала.

– А твой парень разрешил бы тебе такое надеть в клуб, когда ты идешь с подругой?

Кристина снова сверкнула глазами недоумевающим взглядом:

– А почему должен запрещать? Он мне пока никто, и неизвестно станет ли кем–то, поэтому… А ты что, уже мысленно готовишься к патриархату и тирании? Нет! Мой мужчина даже мысли не допустит, чтобы мне что–то запрещать! Девушку имеет право раздевать только тот, кто ее одевает…

Острота шутки была оценена Викторией, но смешного по итогу оказалось мало, потому что от подруги разило легкомыслием по отношению к Джону.

– А как же…

Ответ подруги был более чем исчерпывающим. Зачем задавать вопросы, которые в ответ вызовут лишь хохот? Возможно, такая модель поведения устраивает их обоих, поэтому зачем пытаться лезть со своими представлениями о взаимоотношениях в чужую пару? Но, тем не менее, осталось очень много вопросов.

– Хорошо, – непонятно с чем согласилась Виктория. – А что в твоем представлении ревность? Это жгучее желание мужчины, чтобы смотреть и обладать мог только он?

– Что? Мы современные! Это чувство вымирает с появлением истинного доверия. А Джон мне доверяет. Он говорит, что шлюха и в монашеской мантии будет оставаться ею.

Виктория оторопела. Все–таки подобные разговоры уже присутствовали в этой паре. И это радовало, потому как ветренная Кристина все–таки старается быть честным и преданным человеком, и, безусловно, заслуживает достойного отношения к себе. Главное, чтобы эти вызывающие модные наряды не оказались красной тряпкой для накаченных алкоголем и, не дай бог, наркотиками посетителей клуба, куда они сегодня подмазали лыжи.

– Ты уже выбрала что–нибудь? – поинтересовалась Кристина, не отрывая взгляда от своих ровно подведенных глаз, и повернулась к Виктории, которая держала в руках оливковый комбинезон из натурального шелка. – Нравится макияж? И, кстати, наряд не вызывающий. Так только кажется. Со скромными стрелками на глазах и блеском для губ будет выглядеть невинно.

Виктория не совсем разделяла уверенности Кристины, но вещи и правда были бомбическими.

– А можно надеть вот этот сарафан?

Приталенный сарафан цвета фуксии сидел на девушке как влитой. Сверху он с достоинством подчеркивал небольшую грудь, придавая ей визуальной полноты, и скрывал под воланами низа узкие бедра. На последнем месте работы Виктория сильно уставала и в перерывах не всегда успевала полноценно поесть, хотя и работала в кафе, занимая должность помощницы самого шеф–повара. Девушка, наверное, что–то делала не так, ведь по идее повара всегда сыты, а на практике оказалось иначе.

Десять часов на ногах с ножом в руках у разделочных досок, на которых беспрестанно что–то рубилось или измельчалось, и бесконечная гонка в желании выполнять работу в ногу с заданиями шефа изматывали Викторию. Но летний сезон всегда и везде был одинаковым во все времена. На отдыхе люди много едят и еще больше пьют, а в их курортном городе рядом с океаном лето было бесконечным. Силы были на исходе. И в тот момент, когда мама сообщила Виктории, что отец снова попал в больницу, девушка в тот же день ушла из кафе, оставшись в хороших отношениях с хозяином заведения, который, как и все, не любил сюрпризов и с тщательностью подходил к замене персонала. А спустя считанные часы Виктория уехала домой.

В отчем доме обстановка оказалась напряженной. Дикие мысли, подпитанные материнскими причитаниями на счет состояния здоровья отца, изводили девушку, и моральная нагрузка оказалась еще более губительна для внешнего вида Виктории. Девушка умудрилась еще сильнее похудеть. Но сарафан был божественным. Он скрывал что нужно, а про подчеркивание невыдающихся достоинств уже речь не шла.

Виктория отчаянно хотела учиться в лучшем университете, и поэтому настраивала себя на волну студентки, потому как верила, что мысли материальны и Бог сжалиться над ней, подкинув недостающую сумму. Виктория боялась подумать, каким образом ей может повезти, но, тем не менее, сегодня вечером она пообещала себе забыть о своих проблемах и о том, что может лишить ее всех шансов на мечту.

– Клево! – ахнула Кристина, глядя на соседку по комнате. – А теперь садись, я буду колдовать над твоим макияжем. Не зря же я ходила на курсы визажистов. Играть с тенями я могла уже, наверное, в утробе матери. Я всегда удивляла своего препода, и он прощал мне многие огрехи. Пусть я так и не освоила ровные стрелки, зато твое лицо останется в памяти всех присутствующих в клубе парней!

– И что это за игра цветов?

Кристина задумалась, и, закатив глаза к потолку, ответила:

– Видела когда–нибудь перья павлина?

– Ну да, что за вопрос? И?

– А то, что природа постаралась от души, чтобы сделать каждый элемент в окрасе перьев птицы магнетическим для самок! А мы сделаем тоже самое с нашими глазам, чтобы быть неотразимыми для человеческих самцов!

– Ты меня пугаешь… – прошептала Виктория, видя азартный блеск в глазах подруги.

– Пусть они бояться тебя и твоего колдовского взгляда, – деловито отметила Кристина. – Пусть подохнут от нестерпимого влечения! По словам моей знакомой, там почти нет достойных, поэтому чего их жалеть? А если и попадется такой, то тебе же и лучше! Блесни умом, как ты это умеешь, – посоветовала она, нанося основу для макияжа спонжем. – Пожалуйся на нехватку средств, чтобы оплатить учебу и тогда, может…

– Перестань! – шикнула Виктория, зажимающая уши руками. – Не могу слышать этот бред! Ты серьезно?

– А почему нет? – легкомысленно округлила глаза Кристина. – Добрая часть из учащихся на последнем курсе парней легко прогуливают по несколько тысяч долларов в месяц, шарахаясь по клубам и балуясь то алкоголем, то наркотиками. Если кто–то и захочет помочь тебе, то определенно в конце жизни Бог обязательно ему простит алкоголизм и падших женщин.

Виктория не стала возражать, погруженная в далекую от своей философию соседки по комнате. Пока Кристина азартно махала кисточкой по всему ее лицу, сама же Виктория пыталась припомнить, что на счет расчета в отношениях думает ее любимая поэтесса Юлианна… Виктория была уверенна, что читала стихи с подобным содержанием, но так и не смогла припомнить, потому как Кристина то и дело вырывала ее из задумчивости своими оханьями и комментариями о предстоящем вечере в ночном клубе.

– Если клуб такое злачное место, наполненное развращенной и недостойной молодежью, то зачем мы туда идем?

Кристина вновь закатила глаза:

– Это просто необходимо, если ты хочешь влиться в коллектив! Совместный отдых сближает во сто крат быстрее, чем присутствие на лекции по догматическому богословию, где по определению все должно быть пропитано любовью к ближнему!

Виктория снова промолчала. Не сильно хотелось вникать в суть своего же вопроса, потому что ей действительно стоит отрешиться от насущных проблем и хотя бы в остатки сегодняшнего вечера не угнетать себя поиском недостающей суммы. Пусть наступит новый день, а вместе с ним, возможно, придут так необходимые варианты решения финансового тупика.

– Ты не шутила на счет поручительства со стороны твоего дяди?

Кристина критично смотрела на итог своего художества на лице подопытной, и поэтому ответила не сразу:

– Да, конечно, – серьезно кивнула та. – Дядя тебя видел пару раз в кафе, где ты однажды замещала знакомую две недели. И ты ему понравилась. После этого он еще долго приводил тебя в пример, какой самостоятельной нужна быть и я. Вот и хочу доказать им всем, что я тоже вполне способна позаботиться о себе сама.

– В кафе? – удивилась Виктория. – Извини, но мне казалось, что все члены вашей семьи имеют высокий статус и вряд ли посещают такие третьесортные заведения.

– Верно, – согласилась подруга, которая еще недавно не представляла себя живущей на съемной квартире, где в коридоре потрескавшийся линолеум, а в ванной комнате стены не обложены кафелем. – Просто эта кафешка находится между его офисом и квартирой, которую он снимает для троюродной тетки. Та долго перебирала мужиками, и в итоге за перебором оказался недобор. Замужем ни разу не была и детей не нажила. Он хороший, но все–таки замыслы его не совсем филантропичны. Парадокс, но у тетки есть в собственности яхта, которую она мечтала иметь больше, чем мужчину в доме или пару детей, но нет собственного угла. Иметь–то имеет, но к яхте прилагается и морская болезнь… Да ну ее! Наверное, ради этой посудины дядька и встрепенулся на помощь. Но не мне его судить, потому что однажды я каталась на этой яхте и она действительно прекрасна! У меня тоже когда–нибудь будет такая же!

Образовалась мечтательная пауза, пропитывающая комнату розовым облаком мечты, и в этой звенящей тишине отчетливо слышалось, как тикают стрелки часов, приближая вечер в клубе еще ближе.