Цитаты из книг автора «Мари-Од Мюрай»

О Господи, наука и женщины! Присядьте, мисс. Смею вообразить, ваши сокровища находятся в этой папке? Честно говоря, чтобы догадаться, что в папке лежат мои работы, не требовалось особенно пылкого воображения.

МАДЕМУАЗЕЛЬ Как вы полагаете, Черри, встретит ли когда-нибудь герр Шмаль ту, которая поможет ему забыть потерю жены и детей?.. Я Я очень горевала после исчезновения Дорогуши Номер Один. Вам не довелось с нею познакомиться… поверьте, это была выдающаяся жаба! Я до сих пор не могу ее забыть. Но это не мешает нам с Дорогушей Номер Два наслаждаться обществом друг друга.

Обычно мама почти не обращала на меня внимания. Но чем старше я становилась, тем больше она начинала ценить некоторые мои качества, особенно молчаливость. Ей необходимо было поведать мне столько всего важного: о том, какого мнения мисс Дин о преподобном Доноване, и о том, что Мэри совершенно не умеет готовить пирог с почками. Мое другое качество — хладнокровие — также оказалось для мамы полезным. Я подносила ей нюхательную соль, когда она была готова упасть в обморок, прикладывала ко лбу пакет со льдом, если кровь ударяла ей в голову.

В вас живут три демона, мисс Черити: Азазель, Бафомет и Астарот. Признаться, меня это вполне устраивало. Когда я возвращалась из сада после охоты за головастиками, грязная и промокшая, у меня уже было готовое оправдание:

Пруденс, старшая из нас троих, отказалась дышать спустя три часа после рождения. А Мерси, пришедшая в этот мир двумя годами позже, продержалась в нем чуть больше недели.

Я носила траур по дедушке, и он, в отличие от мистера Каррингтона, наверняка был счастлив в своем гробу.

любил говорить ни о чем, потому что это единственное, в чем он немного разбирался

— Я… я получила но-оль! — Ну вот, приехали! — сказал Барт с наигранным негодованием. — Ты и так уже уродина. Если еще и дурой станешь…

— До завтра, — шепнул он ему на ухо. — Я принесу твои книжки. — Вы поосторожнее, месье, существует опасность заражения, — предупредила медсестра. — А? Он заразный? Барт поспешно отстранился. У Симеона вырвался слабый смешок. — Да не я, болван. Ты!

Симеон, улыбаясь, ждал в приемной. Барту хотелось заорать: «У тебя лейкемия, парень! Тебе хана!»