Глава 6: Ночь и утро

Глубокой ночью я добрался до улицы, которая в народе называлась просто Погорелой. Всё потому, что более десяти лет назад здесь разбушевался грандиозный пожар, в результате которого каменные постройки обрушились, а деревянные сгорели, покрыв остатки стен толстым слоем пепла.

Пару раз район пытались почистить, один раз отстроить, но не получалось. То стройматериалы самовоспламенятся, то рабочие зудящей сыпью покроются, то кто-нибудь рогатый из-за угла покажется. Вскоре пошли слухи, что место это проклято. Видит Бог, я старался! И вот теперь оно стало чёрным пятном на карте столицы.

Подошвы утопали в мягком слое пепла, он полностью поглощал звук моих шагов. Я не мешал ночному безмолвию заброшенных стен. За ними мелькали тени, сверкали глаза – нечисть разгулялась. На пике треугольной крыши бывшей таверны выл на луну тощий пёс со львиной гривой… Что за странная разновидность? Кого только не призовёшь сгоряча, надо перепроверить по списку. Внутри за обломившейся барной стойкой на покорёженных стульях восседало трое демонов – опять играли в людей. Будут бить бутылки, а потом собирать их обратно. Я прошёл мимо.

Груда камней встретила меня на месте моего дома, но, как всегда, заученная формула вернула каждую песчинку на место. И вот передо мной стоял заброшенный четырёхэтажный особняк, ветхий, как время, тихий как могила.

Я поднялся на крыльцо и открыл дверь. В кромешной тьме коридора начали вспыхивать огни – нечисть, что прислуживала в доме, материализовалась, почуяв моё возвращение, зажгла лампы на лестнице.

– На утро приготовьте мне ванну, чистое бельё, парадный камзол, – отдал я команду. – Разбудите на рассвете.

Как бы там магия ни питала тело и не продлевала жизнь, силы у нас тоже кончаются. В тот день у меня их не осталось, хотелось только заснуть.

Проклятая Пэрия, которую я называю просто Пэри, стояла на втором этаже у лестничного пролёта. Смотрю, она страсть, как любит бродить ночами, словно приведение в своей белой сорочке, при этом неважно спит она или нет.

Новая жительница моего дома, женщина с чрезвычайно интересной биографией. Все её родственники, что оставались с ней наедине погибали. Прежде всего её мать, та погибла ещё при родах. Потом сестра. Утонула, когда они купались в озере. Следующим стал её брат, он упал с лошади на конной прогулке. Дед выпал с балкона, отец случайно выпил яд.

В итоге от семьи остался лишь дядюшка, который поспешил выдать её замуж. Тогда уже поговаривали, что на девушке лежит проклятье, так что дяде пришлось предложить за неё немалое приданое. И вот тогда жадность перевесила суеверия.

Однако первый муж Пэри не протянул и месяца. Уж не помню, что с ним сталось, он был не очень знатный, так что никто не озаботился этой историей. Вторым стал богатый купец из Фроксии. И неудивительно, фроксиане не верят, как говорится, ни в чёрта, ни в гаджая. Даже артефактами не пользуются, что уж говорить о страхе перед каким-то проклятьем?! Естественно, что с такой «осторожностью» через полгода он сгорел заживо в собственной спальне.

Фроксиане в Серениде живут тесной общиной, так что слухи в их среде распространились быстро, и нет, не о проклятье. Подкованные в экономическом плане безбожники стали требовать с дяди Пэри компенсацию за материальный и имущественный и моральный ущерб их общине, грозясь дипломатическим скандалом.

Дядя, мягко говоря, оказался в затруднительном положении, а в таких случаях у нас все обращаются в орден Непринуждённых. Но далеко не всем те соглашаются помочь. И всё же нашёлся один алхимик по имени Такен. Алхимики у нас поголовно имеют высокое положение в ордене, который предложил сделку.

Он готов был помочь несчастному с долгами, при условии, что тот выдаст племянницу за него.

Такой сделке дядя чрезвычайно обрадовался, ведь она решала обе его проблемы разом. И сделка состоялась.

Говорят, первые два года Пэрия закидывала дядю письмами с просьбами спасти от мужа. Один раз – даже пыталась бежать. Но дядя помогать не собирался.

Десять лет продержался их брак, бездетный и несчастный. Что конкретно они там делали, сказать уже трудно, но после попытки побега, за оставшиеся восемь лет девушка покидала дом всего дважды. Один раз выходила на крыльцо и один – в сад.

Редкие гости в их доме, говорили, что жена алхимика молчалива, и не вступает ни с кем в контакт. На все вопросы Такен отвечал, что она больна, и он её лечит.

В конце концов погиб и Такен. От передозировки препарата. Неужели такое случается и с алхимиками?

Вот тогда-то наконец слухи поползли, даже побежали, по всему королевству. Вскрылась умалчиваемая до тех пор история о проклятье, ведь знать распространяться не привыкла. А вот орден Непринуждённых заверещал, да раскудахтался, грозился даже зарычать – но куда уж: отказ от открытой агрессии и всё такое. И тем не менее даже зависть берёт, как они за своих вступаются: со свету сживут перешедшего дорогу самому никчёмному их дьяку, а уж целому алхимику! Кормильцу их, да вкладчику!

У дяди договор с Такеном хранился в письменном виде, но и тот не спасал. Начались поиски опасной Пэри, дом алхимика в её поисках разнесли в щепки. Тщетно. Пэри пропала.

Её искал орден, особенно алхимики, её искала Армада, её искал Храм, её искали некроманты – уж очень их интересовала ходячая смерть, и вольные искатели приключений. Не искал её только дядя – а нашёл именно он.

Вернее, она его в прошлый мидвох. Завидев её, дядя рухнул грудью на нож и скончался, Пэрию, лежащую рядом, тоже сочли мёртвой.

Дело получило такую огласку, что живущие по соседству семьи переезжают. Храм запретил хоронить девушку в фамильном склепе, даже на кладбище. Схоронили в лесу. Ну сами виноваты, соблазняют некромантов, а мы народ горячий. Я естественно первым узнал, где она захоронена и пошёл раскапывать этот ходячий артефакт смерти, и вовремя, потому что она уже и сама почти выбралась из своей могилы. Из-за этого пришлось весь самсдон, забыв неотложные дела, восстанавливать её пальцы и предплечья, ведь бедняжка плакала от боли.

Для живых людей она представляет опасность, а вот в моём особняке, где по-настоящему жив один я, о ней даже никто не проведает. Кроме того, моё жилище имеет мощную защиту, из которой не может вырваться даже энергия, а то бы одна аура моих слуг уже разрушила город.

Находится девушка в странном состоянии полужизни-полусмерти.

Достойно изучения. К тому же она частично нежить, так что я почти её контролирую.

Я добрался до спальни, опустил решётку и запер дверь – я сказал «почти», так что лучше перестраховаться. Никаких больше приключений до утра. Снял заклинание с самодельного гамбезона, и он со звоном осыпался на пол.

Кровать белела во мраке, я упал на неё и завернулся в холодящее кожу одеяло. Внимание привлекли пауки в двух углах. Глаза их поблёскивали в лунном свете. Неуверен, что это для них естественно, возможно, сказалась недавняя неделя алхимических экспериментов. После говорящих крыс в подвале, это ещё цветочки. Хотя то заслуга не моя, а Чиянара – нечем ему на дне больше заняться, как дитя, честное слово, ну ладно…

Я провалился в сон и на рассвете проклял нечисть, что телепортировалась в спальню будить меня.

Проклятье было незначительным, но красная морда демона покрылась белыми прыщами, а рога потемнели.

– Только не ной, Геретрамс! – подскочил я. Ох уж все эти разнообразные создания, что я призываю. – Сейчас сниму!

Пока снимал проклятье, уже проснулся. Захлопнул ставни, но всё равно солнечные лучи пробивались меж досок и были такими яркими, что глаза слипались. Да, меня при свете тянет в сон. Чёрт побери, Ваше Величество, нельзя собирать всех вечером, а не утром?

Демоны уже носились из комнаты в комнату с тазиками и шмотками. Я испепелил трёх из них, отправив обратно в мир иной, пока они пытались прочесать мои волосы. Магия отразилась и добавила на длинное серебряное зеркало пару новых трещин – загадал проклятье, ибо желания все сводились только к одному: поспать.

Не смог заставить себя далеко идти, добрёл до лаборатории и упал на тележку.

– Ты что тут разлёгся бездельник костлявый? – простонал я, когда под простынёй послышался хруст и вой.

Оттолкнулся ногами от стены, проехал до полок, дотянулся до колб с бодрящим отваром. Затем обильно закапал глаза солнцезащитными каплями. Так хоть заставил себя выпрямиться и всё-таки явился на приём вовремя.

Я не люблю серенидскую моду, традиции, архитектуру, но королевский дворец – это другое. Это совсем не те полуразрушенные серые крепости, что внутри пестрят всеми оттенками радуги, словно в них растерзали стаю таприканских птиц. Это изящное сочетание оттенков, в помещениях, где главная часть отдана простору, а не деревянно-подушечному хламу.

Огромные прохладные залы с высоченными потолками всегда имели освещение тенистых беседок в летний день. А фрески, мозаики, гобелены и прочие украшения были подобраны со смыслом и хранили мудрость древних времён, а не кричали из-за каждого угла, как богат их обладатель.

Кроме своего нижнего уровня, на котором располагался вечный базар, дворец не имел ни капли показушности, но при этом поражал воображение.

Каждый раз на входе у меня проверяли уровень доступа, и каждый раз я передавал охране один и тот же амулет. Но даже эта рутина не раздражала, в этой спокойной тихой обстановке. Не действовал на нервы и скрип подъёмных механизмов, без которых попасть на верхние этажи проблематично – так высок дворец. Я любил находиться здесь.

Глава 7: В зале Совета

Наконец я добрался до зала Совета. Огромного помещения в бежевых и древесных тонах с длинным, но не на всё помещение, столом.

Сегодня созывался не весь Совет. Только четверо.

Первый – архиведий Бранта, глава Храма. Он уставился в книгу, то и дело задумчиво почёсывая свою седую бороду. Это надо умудриться, будучи магом, выглядеть стариком в какие-то семьдесят пять!

Интересно, что он принимает, чтобы кожа собиралась морщинами, а волосы серебрились? Положение обязывает выглядеть солидно. Станут ли люди слушать, как вечно молодой рассказывает о смерти и Последней жизни? Но уверен, этот «старик» в любой момент может перекувыркнуться через голову и сесть на шпагат. Не знаю, сколько точно мне лет, но я ненамного моложе него. При этом к своему телу отношусь, как к казённому, но старше тридцати пяти выглядеть ещё ни разу не удавалось.

Второй – Уолу, советник по делам чужестранцев. Сам тоже чужестранец из Фроксии. Типичный северный мужчина средних лет: здоровый, белобрысый, хитрющий. За ум его уважаю, правда. Хотя он сам себе на уме. Даже сейчас сидит, уставившись в окно, и подозрительно щурится.

Третий – Ауран Гамбела, советник по делам аристократии. А его-то зачем вызвали? Мы ждём посла по поводу постройки храма, а не выбираем, какую бочку бесценного вина откупорить. Причём тут аристократия? Ауран – чопорный самовлюблённый пацан. Едва стукнуло двадцать, как аристократы дружно избрали его предводителем. Загадка, да и только.

Ну, а четвёртый – я.

– Герцог Гредвар, – фроксианин Уолу подскочил первым.

– Ваша Светлость! – с готовностью поднялся Ауран.

– Герцог, моё благословение, – неохотно встал архиведий. Был ли человек, который ненавидел меня больше? Был ли человек кроме меня, которого он ненавидел?

Я улыбнулся всем троим:

– Граф Уолу, граф Ауран, господин архиведий! Рад приветствовать!

Король опаздывал. Ему не свойственно, и я чувствовал – что-то не так. Не с ним, разумеется, а то бы я знал это сразу, как проснулся. Что-то не так с делами.

– Его Величество Бернард Двадцать Четвёртый! – объявил писарь.

Я и трое советников поднялись.

Двери распахнулись, и в зал Совета вошёл король. Гордая походка, грудь колесом, одежда зелёных тонов контрастировала с рубиновой диадемой. Блеск многочисленных украшений ослеплял, а вот в глазах отсутствовал. С одной стороны, оно и понятно: двенадцать лет такой страной править! С другой, в его двадцать восемь, это знак плохой. Интересно, что же случилось?

Когда стандартные приветствия закончились, и все, кроме бдящих гвардейцев, снова уселись, король объявил:

– Посол Хазинкас прата-Шилинка задерживается. По личным причинам.

За небольшую драматическую паузу я успел придумать сотни вариантов от расстройства желудка до смерти.

– Вчера вечером пропала его жена. Её похитили вместе с коляской, в которой она ехала.

Как интересно, я вот вчера тоже одну коляску угнал, и там тоже оказалась дама.

– Искали? – спросил Ауран.

– Ну разумеется, – ответил король. – Уже нашли. Связанную на кладбище.

Меня как поразило молнией, озноб прокатился по телу, добрался до корней волос. Да неужели… Да что вообще жена посла делала на кладбище? Ах, ну да… Как же я забыл о ней?!

Архиведий рядом разразился религиозными цитатами, создавая особый фон для моих мысленных проклятий.

– Леди прата-Шилинка утверждает, что её похитил некромант, – заключил король.

– Проклятые некроманты! – архиведий вскинул руку. – Все наши беды от них!

– Да когда переведутся?! – с готовностью поддакнул Ауран.

– Не переведутся, пока люди занимаются магией, – скучающе протянул Уолу. – Так же, как люди не перестанут переедать, пока существует еда.

– Вы предлагаете не есть? – поинтересовался я.

– Разве вы, герцог, находите это возможным?

– Так с чего вы сравниваете естественную потребность с духовной?

– Вы рассматриваете аналогию не в том аспекте. Я лишь имел в виду, что при спросе, стремящемся к бесконечности, в один и тот же период времени, нельзя избежать негативных последствий.

– Он не стремится ни к какой бесконечности. На магию наложены строгие ограничения! – включился архиведий.

– Что толку, если отсутствует контроль? – ответил Уолу.

– Он не отсутствует. Храм контролирует использование магии и строго карает нарушителей законов!

– Как же тогда некромант похитил гостью королевства? – развёл руками Уолу.

– Предлагаете запретить магию? – я глянул на умника исподлобья.

– Я предлагаю? Запретить? Да это, в принципе, нормальный процесс в развитии социума. Он либо сам от неё откажется, либо подобные дикости будут неизбежны.

– Собрание по поводу взаимозависимости развития общества и использования магии предлагаю отложить на другой день! – наконец заговорил король. – Вернёмся к делу! Жена посла пришла в себя, но помните, что она пережила.

– Ваше Величество, поблажки могут быть излишними. Сами понимаете, в таких делах… – включился Уолу.

Я их не слушал, в тот момент у меня спёрло дыхание:

– Она что, сюда с ним заявиться собирается? – сказал я, перебив замечания советника.

– Ну конечно, – король покосился на меня. – Баркийцы всё всегда решают вместе со своими жёнами! – он сощурился, внимательно вгляделся в моё лицо. – Что-то не так, Гредвар?

Что я мог сказать? «Всё нормально Ваше Величество, просто это я угнал её повозку, а затем бросил леди одну связанную на кладбище! Что поделать она мешала мне поднять труп»?

Я помотал головой, быть может, впервые по-настоящему жалея, что в королевском дворце не работает магия. В душе ещё жила надежда, что это не она, ведь та говорила на чистом серенидском. Хотя две связанные женщины на кладбище за одну ночь – как-то слишком. Рука моя сама потянулась к тесной горловине, я поздно заметил, что расстегнул пуговицу воротничка, отчего вздохнул свободнее. Неприлично, но застёгивать теперь было бы ещё хуже.

– Так вот, – продолжил король. – По поводу храма мы заранее всё решили, как вы помните. Действуем по плану, – он поднял голову: – Пригласите посла!

Через минуту на пороге показался сухой седой мужчина, в тёмно-коричневом камзоле ниже колен. С ним под руку вошла… моя вчерашняя знакомая в сером платье. Они раскланялись. Взгляд женщины скользнул по нам, на моё присутствие она не отреагировала.

В конце концов она видела меня мокрым уставшим в тёмной одежде, к тому же перепугалась, могла и не запомнить лица. Да и вообще, разве ожидает, что я могу состоять в Совете короля? Её мозг просто не сложит эти данные. В крайнем случае решит, что я похож… Бам!

Всё получилось куда прозаичнее, чем я мог себе представить. Жена посла приблизилась, слушая, как король представляет своих советников, посмотрела на меня и лишилась чувств.

Она рухнула на пол так стремительно, что её не успел подхватить даже стоящий рядом супруг. Зато уже в следующее мгновение началось состязание, за право кинуться к несчастной первым. Претенденты мешали друг другу: Уолу встал, отодвинул стул, чтобы пройти, но этим преградил путь Аурану. Ауран хотел обойти стол с другой стороны, но столкнулся с подоспевшим стражником. Я хотел подойти, но столкнулся с послом. А мне наперерез уже кинулся архиведий:

– Отойди, она пока живая, – пробормотал он, будто невзначай. – Не твоя компетенция.

– Целителя! – воскликнул посол и драматично упал на колени рядом с женой.

Но что толку в целителях, когда магия тут не действует? А просто приложить артефакт ко лбу любой может.

Собрание отложили на пару дней, пока посол и жена не восстановятся после всех происшествий.

Спустя час я ждал короля в малой приёмной. Неудивительно, что он жаждал объяснений именно от меня.

В душе король не против некромантии, как и любой здравомыслящий человек, но вынужден следовать канонам Храма. Это так сложно – быть у власти!

Хотелось закурить, да не просто, а прейу, я отпил из бокала бесполезный травяной отвар. Утро не задалось.

– Рассказывай Гредвар, я слушаю, – начал он с порога. Прошёл и сел напротив меня.

– Если честно, – поставил бокал обратно на столик. – Я собирался сказать городским стражникам о ней. Но ночь получилась слишком… занятой. Забыл.