Глава 5

Где-то я слыша фразу, точнее словосочетание «неслучайные случайности».

Так вот почему-то именно со мной они всегда и случались. Причём происходило всё действительно случайно, но имело парой странные, непредсказуемые последствия.

Так случилось и в этот раз.

В первый рабочий день мне предоставили возможность выбрать униформу. Было два комплекта, стоимость одного из них должны были со временем вычесть из моей зарплаты. Бесплатным мне достался стандартный халат, который попытались подогнать под мои размеры, но получилось так, что, заузив талию, немного перестарались, второй же комплект я выбрала сама – брюки и футболка поло, всё это было цвета «пыльная роза». Цвет униформы для персонала определяла Анастасия Юрьевна. Узнав со временем, что лично она на работу (хотя и в повседневной жизни тоже) предпочитает черный, или черно-белой и серый в разных вариациях, была удивлена её выбором цвета для персонала клиники.

Цвет её платьев и костюмов всегда должен был подчёркивать её стройную фигуру, и, увидев её в сером платье-футляре, я вспоминала как отозвалась о ней тётя – селёдка! Именно это сравнение помогало мне не сорваться, когда не было возможности отлучиться на задний двор и выпустить пар, после очередной придирки со стороны руководства, то бишь Анастасии Юрьевны.

Шла третья неделя моей стажировки.

– Вера Александровна, вы позвонили хозяину шиншиллы? – отвлёк меня от моих мыслей один из докторов.

Имя его я забывала постоянно, а вот с отчеством проблем не возникало – Исаакович.

В клинике помимо самого Широкого работало ещё несколько ветеринаров. С некоторыми из них я ещё не пересекалась по работе, но мы все были заочно представлены друг другу.

Я работала в дневную смену по плавающему графику, десятичасовые смены, один выходной в будни и законные выходные – суббота, воскресенье.

Так начальству было проще возить меня на работу.

Так что даже мой график работы злил Анастасию Юрьевну.

Илья Борисович всегда соблюдал со мной субординацию, только деловой, уважительный тон общения, и если я что-то делала не так, то он просто объяснял, как сделать правильно, и всё. Но это все не мешало мне постоянно чувствовать его взгляды, случайные прикосновения, иногда мне казалось, что я снова вижу в его глазах отголоски того, что увидела тогда в моей спальне – желания.

Это пугало и возбуждало одновременно.

Никто вокруг этого не замечал, не считая его невесты, она не видела этого, но на каком-то подсознательном уровне чувствовала или предвидела, что моё появление в их жизни повлечёт за собой кардинальные перемены.

Хотя об этом на тот момент не мог знать никто из участников дальнейших событий.

Да разве что Юра, приезжая в клинику, как мне казалось, демонстративно уделял мне больше внимания, чем остальным, что не нравилось Илье Борисовичу. О чем я была предупреждена. Но опять же в рамках рабочего процесса, в почти грубой форме дали рекомендацию, что не стоит путать работу и прочее (подразумевая под прочим мой, якобы, флирт с, как выяснилось, третьим соучредителем клиники, Беловым).

Это случилось в тот день, когда я первый раз на работе одела мой форменный халат цвета пепельная роза, и поняла, что

а) он мне мал в груди

б) следовало из «а» носить его без водолазки или топа нельзя!!!

Потом я зареклась его одевать, но в конце первой недели в пятницу мне пришлось отработать последние часы смены в этом очень фривольном халате. Я испачкала поло, держа на руках раненого котёнка, которого принесли к нам в клинику. Недолго думая, пошла переоделась в халат, что висел в моем шкафчике, и пусть его длина была почти до колен и ткань была плотная, это никак не компенсировало откровенность декольте, да ещё в тот день я надела подарок тёти, красное кружевное бельё. И верх бюста был виден, что давало волю воображению, а в случае с Ильёй, (ой простите забыла) с Ильёй Борисовичем, успевшим оценить его ещё в день знакомства в моей спальне, так вообще «без комментариев».

В ту пятницу, Юра приехал в клинику и, по пути в кабинет Широкого, задержался в коридоре, встретив меня. Я как раз шла переодеваться, моя смена почти закончилась, и мне не терпелось снять с себя «рабочую» одежду и, наконец, прикрыть грудь.

– Верочка, прекрасно выглядите. Как вам работается? – расплылся в обольстительной улыбке блондин.

– Всё замечательно, – лаконично ответила я.

После того, как он стал свидетелем сцены в моей спальне, я постоянно ждала от него какой-то подковырки.

Дождалась!

– Я рад, что вам нравится. Обычно я не влезаю в дела клиники, а тем более в подбор персонала, но рад, что смог поспособствовать вашему назначению. Илья в этом плане очень щепетилен, да и к тому же, вы соседи – говорил блондин и сам утопал взглядом в моем декольте.

Походу он тоже успел осмотреть мою комнату, за то короткое время пока был там (и почему я не убрала подарок тёти сразу в комод, после того как распаковала?!).

О том, что у Белова хорошая память, я поняла, по тому, как изменился его взгляд, после небольшой паузы он добавил к ранее сказанному, завершая свою мысль.

– Да и вообще, Илья никогда не мешает личное и работу, за исключением, конечно, Анастасии. Но каждый учится на своих ошибках, – сказал, улыбнулся и резко перескочил на другую тему. – А хотите я подвезу вас домой? У вас как раз закончилась смена, а я к Илье ненадолго, он подпишет пару бумаг, и я свободен.

«Он знает, что Илья возит меня на работу и домой, интересно откуда?» – возник вопрос, но вслух сказала другое.

– Мы соседи, и Илья Борисович мой работодатель, как, впрочем, и вы. Но спасибо за предложение. Насколько я знаю, мы с вами не соседи. Так что не стоит утруждаться.

Что именно на это хотел мне ответить голубоглазый ловелас, так и осталось тайной, так как наш тет-а-тет нарушил никто иной, как сам господин Широков собственной персоной. Он вышел из своего кабинета, одетый в зелёный костюм, а это значило, что он готовится к операции. Я не имела нужного образования, поэтому никогда не присутствовала на операциях, только на плановых приёмах, и то, как стажёр.

И вот снова этот волнительный, обжигающий взгляд темно-серых глаз!

Но он резко меняется, и становится не отстранённо холодным, а гневным и злым!

– Юра, я из-за тебя откладываю операцию, а ты тут стажёрок охмуряешь. А вы, Вера Александровна, на работе, поэтому прошу не забывать об этом. И вообще, что на вас надето?

– Форменный халат, – смогла ответить я, еле сдерживаясь, чтобы не прикрыть вырез декольте руками.

– По-моему, вы ошиблись, и эта униформа для другого заведения! Переоденьтесь и ждите меня, операция будет длиться примерно час, – было велено мне, и тем же тоном, не терпящим возражений, сказано Юре. – Пошли, где там твои документы.

Более не удостоив меня ни словом, ни взглядом, Широков удалился, а следом за ним, отправив мне воздушный поцелуй, ушёл Белов.

Обидно было знать, что белобрысый просто скоморошничает, а бородач … ?!

Чем я заслужила такую отповедь?

Бесится на пустом месте. А у самого невеста есть!

В ту пятницу я уехала домой на такси, не стала ждать ни одного из мужчин и в субботу не пошла на шашлыки, сославшись на усталость и плохое самочувствие.

А тётя сходила, поела мяса на шампурах и потом поведала о том, что весь вечер двое из хозяев всё смотрели в сторону нашего дома, один с тоской, другой с суровым недоумением. А именно – лохматый пёс тосковал, а бородатый мужик не понимал причину моего отсутствия.

Одна только «селёдка» светилась счастьем, ей моё отсутствие только улучшило настроение, и она весь вечер не отходила от Ильи. Чем радостнее становилась она, тем мрачнее он. Так что тётя уже строила предположения, что у них там не всё так хорошо, как старалась показать Настя.

Я это никак не комментировала.  Анастасия Юрьевна его невеста, и он это подтвердил. О нашем случайном поцелуе он упомянул только один раз в машине. В то самое утро моего первого рабочего дня в его клиники. Всю дорогу он молчал, а перед тем как мы вошли в здание я услышала.

– Вера, я хотел поговорить о том, что произошло тогда в спальне – это случайность, ошибка. Ты поцеловала меня, я ответил, но ты просто ударилась головой, и виноват в этом я. Теперь ты будешь работать на меня, а я не, – он осёкся.

«А вы что?! Не заводите шашни на работе? Так, Илья Борисович?! А если бы тётя не уговорила бы вас принять меня на работу, тогда что? Продолжили бы терапию, это же ваша собака виновата в том, что я получила сотрясение мозга и захотела вас поцеловать?!» – эти вопросы вертелись у меня в голове.

Я же прикрыла рот рукой, памятуя как после удара головой, все мои мысли неосознанно принимали форму слов.

– Я всё поняла, Илья Борисович, – не стала ждать его пояснений и открыла дверь машины, закрывая эту тему.

Потом начались мои трудовые будни. К этой теме мы больше не возвращались. Его невеста постоянно ко мне цеплялась, он, будучи холодным и отстранённым, стал моим наваждением, его друг после случайной встречи в коридоре зачастил к нам в клинику и не упускал случая со мной пофлиртовать, особенно на глазах у почти женатого друга.

А я была между ними как маятник, который раскачивали всё с большей и большей амплитудой. Ничем хорошим это не могло закончиться.

Так прошло ещё полторы недели.

И вот сейчас Исаакович обратился ко мне вроде как по рабочему вопросу, но при этом не сводил глаз с моей груди.

Ситуация с формой сегодня повторилась, рубашка-поло была испачкана, а я забыла привезти и оставить в своём шкафчике сменную американку-водолазку.

И снова это красное бельё, что виднелось в вырезе халата, действовало на некоторых мужиков, как красная тряпка на быков.

А ведь Исаакович он же, вроде как, гей, он-то чего?

Ладно известный у нас в клинике бабник и холостяк (дважды разведённый) Валерий Игоревич, который только что простоял у моей стойки минут пятнадцать, делая вид, что разговаривает с кем-то по телефону, а сам не сводил глаз с моей груди. Следом за ним пришёл примерный семьянин Соколов, не помню его имени отчества, а фамилию запомнила, только ассоциируя его с одним из моих одноклассников.

И вот третий пришёл посмотреть на бесплатное представление.

О том, что хозяину шиншиллы я уже звонила и сообщила о состоянии здоровья его питомца, я уже давала отчёт и сделала запись в учётке клиента, он прекрасно знал.

О чем я и сказала.

Тут на мой телефон пришла сообщение в Viber.

Юля Т. Работа: тебе пара деньги с них брать!

Мы тут уже ставки ставим – кто следующий?

            В ответ отправила смайлик с красным лицом – я в гневе!

            В это же время «псевдо гей» задал мне ещё несколько вопросов, всё так же, не смотря мне в глаза. Даже ради приличия он не соизволил их поднять выше, хоть изредка, как делали это ранее двое других коллег.

            В учётке очередного клиента нашла назначение врача и смогла прочитать его ИО, и как я могла забыть его имя?

– Исаак Исаакович, я всё указала в медкартах, если возникнут вопросы, вы можете позвонить, не стоит утруждать себя ходьбой сюда. А сейчас простите, мне нужно позвонить хозяину одного из пациентов.

И я развернула кресло, демонстративно повернувшись к нему спиной. Решила ещё один раз позвонить хозяину шиншиллы. К сожалению, не все люди, покупая себе животных, понимают, какую ответственность они на себя берут. Или же просто у меня с некоторыми хозяевами наших пациентов разное понимание жизни, добра и зла.

Вот, например, это маленькое животное. Оно жило в семье, у вполне нормальных людей, папа, мама и ребёнок, девочка четырёх лет. Родители молодые, отцу около тридцати лет, маме так вообще двадцать пять, нормальная эталонная семья, он работает, она дома с дочкой. И вот это чудесное семейство не уследило за зубастым зверком, шиншилла любила грызть провода. Один раз она перегрызла провод под напряжением. Каким образом так могло получиться, не знаю, но у животного, в итоге, после этого отсохла и отпала одна из передних лапок. Надо сказать, в тот раз они даже не привозили питомца в больницу, оставили на авось. Животное выжило, но тут новая напасть, дочке семейства мало стало одной живой игрушки, и в доме появился котёнок. Да, вроде бы всё хорошо, шиншилла в клетке живёт, котёнок на свободе, в его распоряжении вся квартира, провода он не жрёт, так что бегает на всех своих четырёх лапах.

Мир и согласие.

И в один прекрасный день, папа захотел устроить эксперимент и засунул котёнка в клетку к шиншилле. Сначала всё было хорошо, первые пару минут, а потом был бой не на жизнь, а на смерть – трёхлапая шиншилла против котёнка.

Когда этот … (цензурных слов нет) этот клиент принёс нам израненное животное, он ещё хвастался количеством просмотров видео боя в интернете. Я не сдержалась и высказала ему всё, что о нём думаю. За что получила очередной выговор от Анастасии Юрьевны.

Шиншиллу оставили в клинике, я каждый день её навещала и ухаживала. И вот теперь нужно было вернуть питомца хозяину.

А как ему её возвращать? Это же не человек, а изверг, экспериментатор хренов! В тайне я надеялась, что он откажется оплатить лечение и забрать зверька домой. За всё время пребывания в клинике, хозяева ни разу не позвонили и не справились о здоровье своего питомца. А я уже и с тётей это обсудила, и она согласилась забрать шиншиллу к нам, счёт клинике мы выплатили бы из моей зарплаты, брать деньги у тёти я отказалась.

Днём я звонила два раза, но на оставленном телефоне срабатывал автоответчик, поэтому отправила смс и написала в Viber, отчёт о доставке был, а вот ответа не было.

Вот решив отделаться от Исааковича, набрала ещё раз. Уже собиралась завершить звонок на третьем гудке, результат был достигнут, «псевдо гей» ушёл, как на том конце подняли трубку и ответили.

– Да слушаю вас, что сдохла? Если сдохла, я платить не буду.

Так и хотелось сказать, что да, но я не смогла соврать и ответила правду.

– Нет. Ваша шиншилла не умерла, её состояние не вызывает опасений, и вы можете её забрать, – сказала я заранее приготовленный текст и добавила, надеясь, что это изменит планы хозяина забрать своё животное. – Но счёт действительно большой, вы как будете оплачивать, наличными или картой?

Увы, уже через час, за который все сотрудники мужского пола (почти все, за исключением главврача) по тем или иным причинам посетили приёмную и позаглядывали в вырез моего декольте, приехал хозяин маленького серого зверька и, оплатив счёт наличными, увёз клетку с питомцем.

Дальнейшие события произошли сами собой.