Как заявила однажды сияющая от гордости за друга Клио, Николас Куинн считался одним из лучших следопытов Кенгьюбери. Отступников, пойманных им с помощью сотканного из тэны Следа, оказалось достаточно, чтобы уже в двадцать три года его назначили младшим инспектором Департамента.

Если учесть громкую поимку Колдуэлла и целеустремленность Ника, до старшего ему уже недалеко.

– Обрывки Следа, – хмуро сказал Ник. – В лагере тэны предостаточно, а вот за его пределами – практически нет.

– Значит, кто-то из колдунов его развеял, – поморщилась Морриган.

– Но я обнаружил кое-что другое. На одной из стен форта кто-то оставил надпись кровью…

– Кровью жертв, надо полагать? – Она стиснула зубы.

Ник кивнул.

– И что там было написано?

– Всего два слова: «Дикая кровь».

Что это? Вызов всем тем, кто зовет живущих не по правилам существ древней крови дикими? Или некая угроза, предупреждение – мы дикие, вам нас не остановить?

Поблагодарив Ника за новости (какими бы трагическими они ни были), Морриган разорвала связь.

Какое-то время она нервно мерила шагами пространство спальни. Попыталась вернуться к изучению мемокардов с донесениями шпионов Доминика о том, что творилось в Пропасти. Однако глаза бездумно скользили по строчкам, а написанное не желало отпечатываться в памяти. С каких пор она стала сентиментальной? Хотя Клио, наверное, назвала бы это просто человечностью.

Морриган со вздохом отложила мемокард. Вроде бы в записях говорилось про вражду одного Дома против другого. Но что это за Дома… Ей определенно нужно отвлечься. Излить злость и бессилие.

В последние дни Морриган придерживалась правила: хочешь узнать, где Доминик, ищи взглядом Дэмьена – король будет где-то рядом. Оно действовало и в обратную сторону, но искать самого берсерка прежде ей и в голову не приходило. До этих пор.

Она обнаружила его возле кабинета Доминика. Дэмьен стоял у окна: широко расставил ноги и завел руки за спину. Поза не солдата – генерала. Берсерк вглядывался в Пропасть, будто выискивая малейшую угрозу. Готовясь нападать, зажигая глаза алым. Заслышав ее шаги, повернул голову и кивнул.

– Я тут подумала… – небрежно начала она.

– Вот уж поразительная новость, – пробормотал Дэмьен.

Морриган состроила гримаску.

– Ты давно не практиковался в подавлении ярости. В контроле над ней. – Она говорила негромко, чтобы не дать застывшим неподалеку королевским стражам повода для сплетен.

Некстати нагрянуло воспоминание: Дэмьен, нависающий над ней, напряженные мускулы под ее ладонями… Она и впрямь пришла сюда, чтобы в тренировочном бою с берсерком излить гнев, злость и ярость, выплеснуть их, выдавить из себя, словно гной из раны? Или же для того, чтобы снова пробудить в Дэмьене желание?

– Мне это уже не нужно.

Морриган оперлась о стену, складывая руки на груди.

– Вот как?

Дэмьен смотрел куда угодно, только не на нее.

– Да, я проверил на нескольких людях. Все в порядке. Я… мне удается держать себя в руках.

Лицо Морриган превратилось в непроницаемую маску. Не дрогнуть. Только не перед ним.

– Ну… это хорошая новость.

– Согласен.

Концентрация взаимной неловкости зашкаливала, и Морриган, пробормотав что-то себе под нос, поспешила ретироваться.

Прогулка по Тольдебраль и излюбленное исследование потайных ходов и секретных комнат не помогало отвлечься и успокоиться. Отчего-то все сегодня казалось бессмысленным, бесполезным. Морриган ненавидела такие дни со времен обучения колдовской науке. Тягучие часы, когда она казалась себе крохотной и бесправной точкой на холсте мироздания. Сошкой, неспособной изменить то, что задумано где-то там, наверху.

Глупые, бесполезные мысли. Они все равно не помогут, лишь погрузят в трясину уныния.

На Пропасть опустилась ночь. Доминик вместе с Бадб скрылся в спальне, отпустив Дэмьена. Направляясь в комнату берсерка, Морриган размышляла над ритуалами темных друидов. Она знала о жертвоприношениях и надеялась, что им не место в стенах замка.

Судя по шуму льющейся воды, Дэмьен принимал душ в смежной со спальней ванной. Морриган подавила порыв присоединиться к нему, вспомнив, как он начал вести себя после несчастного, практически невинного поцелуя.

Какие нежные пошли мужчины… Раздраженно вздохнув, Морриган замерла у стены. Терпение – не самая сильная ее сторона, но она тешила себя мыслями о награде. Дэмьен вошел в комнату и не заметил ее, объятую тенями и полумраком. Морриган несколько минут любовалась мужским телом, скрытым полотенцем: берсерк удачно застыл напротив колбы с сущностью света. А затем, скользнув к Дэмьену бесшумно, как кошка, провела ладонью по его спине, царапнув кожу коготками.

И была отброшена в стену мощнейшим магическим импульсом.

«Дежавю с толикой ностальгии».

Прикладывая ладонь к ноющему затылку, Морриган со стоном поднялась. И оказалась лицом к лицу со взбешенным Дэмьеном.

– Какого демона?!

– Ладно-ладно, я поняла. – Она примирительно вскинула руки. Довольно усмехнулась. – Царапать тебя нельзя. Запомню на будущее, хотя жаль, коне…

Горячая после душа рука схватила ее за шею. Не больно – лишь бы заставить замолчать. Дэмьен прижал Морриган к стене, буравя ее взглядом полыхающих алым глаз.

– Какого. Демона. Ты. Творишь?

– Ты сказал, что контролируешь свою ярость, и я решила удостовериться. – Ей даже удалось пожать плечами. – Должна сказать, у нас разное понимание контроля.

– И не только, – процедил Дэмьен, сбрасывая руку с ее шеи. – Пока не появилась ты, у меня действительно все было под контролем.

Морриган медленно провела пальцами по горлу, будто ощупывая невидимое ожерелье.

– Ну что ж, раз у тебя обнаружились явные проблемы с силой…

Дэмьен придвинулся еще ближе. Достаточно близко и совсем неромантично, чтобы ей, несмотря на недавние намерения, захотелось напомнить берсерку о личном пространстве.

– У меня нет проблем с силой, – отрезал он, чеканя каждое слово. – Неужели ты еще не поняла? Если у меня и есть проблемы, так это с тобой.

Морриган стиснула кулаки, радуясь, что острые ногти, которые впились в ее ладони, успели разодрать его кожу.

«Надеюсь, это было больно».

– Почему я так реагирую на тебя? Что это? Какие-то ведьминские штучки? – В глазах Дэмьена по-прежнему полыхало пламя, в голосе – ненависть.

– Катись к Балору.

Морриган попыталась оттолкнуть Дэмьена, но он даже не шелохнулся. Берсеркская ярость превращала его в кремень.

– Прочь с дороги, – прошипела она.

– Не ты ли сама заявилась ко мне в комнату? – усмехнулся Дэмьен, отстраняясь.

Огонь в его глазах превращался в тлеющие искры.

– Девушки склонны менять свое мнение.

Морриган прошла мимо, напоследок толкнув берсерка плечом. В конце концов, она предупреждала: не стоит вставать у нее на пути.

Искусственные луны засияли на небосводе Пропасти, отражая привычное течение времени в Верхнем городе. Один ее знакомый точно еще не спит. А душа Морриган жаждала мелочной, недостойной, но столь желанной сейчас мести.

Оказавшись в спальне, она сжала висящий на шее амулет зова. Усыпавшие медальон рубины впились в ладонь. На противоположной стене проявилось лицо молодого мужчины с темно-рыжими волосами и аккуратно подстриженной эспаньолкой.

День клонился к закату, а значит, Файоннбарра встал совсем недавно. Ноктурнисты предпочитали бодрствовать по ночам, ведь именно это время как нельзя лучше подходило для их ритуалов.

– Морриган? – Файоннбарра не скрывал изумления.

– Кажется, ты обещал пригласить меня на свидание, если я поймаю убийцу лордов.

Выражение лица колдуна ночи не изменилось, но Морриган заметила, как на слове «свидание» на мгновение вспыхнули его глаза. Хоть и не так, как глаза берсерка…

«Не смей думать о нем. Просто выкинь его из головы».

– До меня дошли слухи, что тебе это удалось. Поздравляю.

Морриган ослепительно улыбнулась.

– Спасибо.

– Если честно, я долго собирался с духом, – признался Файоннбарра. – А когда наконец собрался… Я пытался дозваться до тебя, но ты не отвечала.

– Ох, в последнее время здесь сплошная суматоха… – Морриган добавила в улыбку толику вины, надеясь, что получилось вполне искренне.

Соблазнять, флиртовать и кружить голову она умела куда лучше, чем извиняться. Ведь она и впрямь раз за разом отклоняла его призыв.

– Конечно, ты же теперь королевская советница.

– Ты даже наслышан о моем статусе?

Однако ее не удивляло, что Файоннбарре известно о том, кто стал королем Пропасти. Оставаться в курсе происходящих в подземном городе событий ему, жителю Верхнего города, наверняка помогали старые связи. Морриган окинула колдуна – ныне ноктурниста – задумчивым взглядом.

Колдун хаоса… Кто бы мог подумать.

– Я… – Файоннбарра стушевался и потер нос. – Кое-что слышал.

«Допустим. И сделаем вид, что ты не следишь за моей жизнью».

– Так как насчет встречи? Забыла сказать – отказов я не принимаю.

Файоннбарра негромко рассмеялся.

– Тебе отказать невозможно.

«Кое-кто с тобой бы не согласился», – мрачно подумала Морриган.

– А тебе разве можно появляться наверху?

– Нет, но я что-нибудь придумаю. Не хочу оставаться в Пропасти. – Она поморщилась. – Не сегодня.

– Тогда встречаемся через час в пабе «У Джонни». Это в самом центре города, в квартале…

– Я посмотрю в мемокардах. До встречи через час.

Разорвав связь, Морриган хищно улыбнулась. Ей нравилось, что она может смущать взрослого, состоявшегося тридцатилетнего мужчину. Взгляд Файоннбарры напоминал ей, что хватку она еще не растеряла – вместе со способностью магнетически воздействовать на мужчин.

Главное – гнать от себя мысли о том, кто был холоден как лед и непрошибаем как камень. Пусть и дальше думает о своей Мэйв, пусть и дальше вязнет в своем прошлом.

А Морриган выбирает настоящее.