Глава 3

Снова та же комната, и та же боль. Дамиан много раз пытался доказать Герате, что все ее старания тщетны, что их стекляшка-предсказатель пророчит полный бред. Но Главную ведьму было не переубедить. Камень каждый год пророчил вампиру одно и то же, и за последние пять лет его цвет все больше приближался к красному, что служило плохим знаком. Для Дамиана. Главная ведьма же была уверена, что это означало скорое исполнение пророчества, что ее «процедуры», как называл их Дамиан, действуют, и он должен «исправиться» в ближайшее время. А под исправлением она понимала только одно – Дамиан каким-то чудесным образом должен перестать быть вампиром. То есть фактически – перестать питаться кровью. А вампиру кровь была физиологически необходима, чтобы колдовать, оставаться молодым и бессмертным.

Магия вампиров несколько отличалась от магии ведьм, то есть отличался ее источник. Большинство ведьм владело даром, данным священным Камнем, и их колдовство было довольно примитивным. Они использовали специальные заклинания и могли заставлять летать предметы по воздуху, зажигать огонь без огнива, менять форму предметов и тому подобное. Эта магия расходовала жизненные силы, восполняемые, как и при любом физическом труде, пищей и отдыхом. Чем физически сильнее и выносливее была сама ведьма, тем более сложные заклинания она могла творить. Поэтому в ведьмовском клане существовало разделение на обычных ведьм, высших и наивысших, в зависимости от их способностей.

Существовали и другие ведьмы, дар к магии у которых был с рождения. Такие ведьмы тоже пользовались заклинаниями, но могли колдовать и без них, усилием мысли, и встречались таковые очень редко.

А вампиры помимо своей жизненной энергии пользовались чужой жизненной энергией, из выпиваемой крови. Чем больше крови, тем больше сил на поддержание молодости и долголетия, и тем больше магии. Один минус – кровь как наркотик, себя сложно контролировать, и вовремя остановиться. То есть до наступления смерти человека, у которого эту кровь пьешь. Способность к самоконтролю приходила с возрастом и вдобавок зависела от силы воли, и тогда если ты действительно захочешь сохранить жизнь своей жертве – сохранишь.

Дамиану можно было об этом не беспокоиться. Ему разрешалось всего несколько несчастных капель крови в неделю. Попробуй он выпить больше, браслет на его руке среагирует и напомнит о правилах чем-нибудь неприятным. Например, невыносимой болью.

Ко всему прочему, Дамиану была необходима человеческая еда, как всем людям. Дело в том, что при обращении он не умер. Такое тоже случалось, хоть и очень редко. Такие вампиры, как Дамиан, обычно выглядели гораздо лучше, вернее, гораздо более похожими на людей.

Хотя сейчас Дамиан выглядел просто ужасно. Герата вывела новый эликсир и поспешила опробовать его на пленнике. При этом ежедневные кровопускания тоже не отменялись. Герата была уверена, что необходимо очистить кровь вампира. Возможно, даже перелить человеческую. Глупая. А еще Главная ведьма замка. Во всяком случае, чистка крови Дамиану не помогала. Он лишь чувствовал себя намного хуже, и морально, и физически, чем за все последние годы.

Ему снова принесли жаркое, аппетитное, сочное, и бутылку красного вина. Служанка-ведьма из дежуривших студенток Академии, оставила поднос с едой на столе и заметно медлила. Дамиан сразу понял почему – она уже была у него раньше, и желала вновь окунуться в его чары. Он понял это, стоило лишь немного коснуться ее сознания. Она его вожделела, не отдавая себе отчета в том, что в прошлый раз была очарована, искренне считая, что все по-настоящему. И она не одна такая в замке. Если Герата узнает о количестве влюбленных в него девиц, то придет в ярость. Но ей почему-то было невдомек, что мужчине-вампиру нужна не только кровь. Или было наплевать.

Другие Главные ведьмы, а их за двести с лишним лет сменилось четыре, понимали его потребности, и даже предоставляли ему девиц соответствующего положения за его хорошее поведение. Но Герата была не такой. Дамиан даже иногда думал, что у нее никогда не было мужчины. Более того – интереса к мужчинам. Ведьмам же не запрещено заводить семьи, иметь детей. Но Герата была верна только своей работе, только своему замку и только священному Камню с его глупыми предсказаниями.

Девушка все стояла возле стола, нервно теребя свой фартук.

«Не сегодня», – мысленно ответил ей Дамиан, потратив на это последние силы. Девушка развернулась на каблуках и вылетела из комнаты. Дверь за ней захлопнулась, и замок сам защелкнулся.

Эти стены надежно защищают ведьм от него, и его от ведьм. Древние заклинания, подсказанные самим Камнем. Этот чертов Камень не сомневался, что вампир способен измениться. Хотя возможно в чем-то он и прав. За двести с лишним лет заточения пропала излишняя ожесточенность Дамиана. Он был злым, жестоким и безжалостным в начале своего вампирского пути. А сейчас он всего лишь пленник. Дамиан усмехнулся своим мыслям – когда-нибудь он все-таки отомстит ведьмам за двести лет издевательств. Но довольно мечтать, жаркое стынет.

Дамиан медленно встал, экономя силы, присел за стол и насладился вкусным ужином. Вино пришлось как нельзя кстати. К чему такая щедрость? Неужели опять начался новый учебный год? То есть прошел еще один год. Или нет. Он давно сбился со счета.

Всхлип. Показалось? Дамиан прислушался. Да, женские всхлипы. Доносятся откуда-то из-за стены, буквально в метре от сидящего с вином вампира. Это не его дело. Всхлипы не прекращались и действовали на нервы. На вымотанные «процедурами» нервы.

Обычно из-за стен вообще никаких звуков слышно не было, никаких и никогда. Дамиан отодвинул стул, чтобы встать из-за стола и замер.

– Кто здесь? – спросил испуганный женский голос, еще совсем молоденький, почти детский.

Дамиан тихо выругался – чертов стул и скрипучий пол.

– Вы вампир, да?

А этот вопрос вызвал у Дамиана удивление, но отвечать он не собирался. Снова всхлипы.

– Я такое натворила! – исповедовался голос. – Я разбила склянки с зельями, и они разъели пол. Совсем! Между этажами теперь дыра в два метра. Я несла их на склад, а они…

Дальше последовало рыдание взахлеб. «Мне-то какое дело?» – подумал про себя Дамиан, и на этот раз бесшумно пересек комнату и уселся в свое любимое кресло в самом темном углу. Отсюда рыдания были слышны меньше, и слов было не разобрать. Он мог бы сосредоточиться и расслышать, но ему это было неинтересно, и неразумно тратить на это остатки сил. А голосок все говорил и говорил, пока, наконец, не смолк.

Тишина. И одиночество. Они навалились вдруг на Дамиана, угнетая и душа. Он внезапно понял, что ему осточертело быть одному. Не считая служанок, которые приносили ему еду, и Гераты с несколькими наивысшими ведьмами, проводящими «процедуры», он постоянно пребывал в одиночестве. Ему не с кем было просто поговорить. Да это и не нужно было, до сегодняшнего дня. Вдруг захотелось выть и лезть на стену с криками: «Выпустите меня отсюда!» Но он держался. Может, это от вина? Он давно не пил, поэтому его так расслабило. Нужно взять себя в руки. Ведьмы его не сломят. Солнце село, и наступило его время суток, он чувствовал это нутром. А значит, ему станет гораздо лучше. Все-таки он – ночной зверь.

Глава 4

Последний месяц его водили на короткие процедуры и возвращали обратно в комнату. Герата пребывала в скверном настроении, и, подслушав разговор двух ведьм-стражников, он понял почему. Одна из новеньких учениц переносила склянки с зельями из учебного класса в хранилище, и случайно разбила их в холле третьего этажа. От смешивания зелий пол холла третьего этажа, а соответственно и потолок второго, просто растаяли. Смесь зелий оказалась такой силы, что магия ведьм не справлялась, и пришлось нанимать рабочих из ближайших деревень, чтобы заделать дыру, а это процесс трудоемкий и долгий. Герата была в ярости, намереваясь выгнать девчонку, повинную в случившемся, но ее останавливало то, что это была та самая девочка, которая получала каждый год одно и то же алое предсказание от Камня на протяжении всей своей жизни.

Дамиан усмехался про себя – ох, уж эти пророчества, испортят девчонке жизнь. Раз в год и сам Король получал свое пророчество, обычно в Главном Замке ведьм. Но иногда он заглядывал и в другие замки, путешествуя по стране. А вот Дамиану было за счастье попутешествовать и по самому замку, хоть и в компании двух стражников, и с оковами на руках. Все равно это было лучше, чем сидеть в одиночестве в своей комнате, мучиться от действия разных зелий и настоев, которыми пичкала его Герата.

Сегодня было особенно плохо. Его внутренности горели, и он ничего не мог с этим сделать. Так и должно было быть, это действие лекарства. Оттого оставалось только терпеть. Боль утихла только к полудню следующего дня. Измотанный, голодный, Дамиан лежал на кушетке, когда услышал тихое пение. Старая-старая баллада о любви, напеваемая совсем еще детским голоском, доносилась из-за стены. Дамиан хорошо знал эту песню, когда-то давным-давно.

Дамиан собрал все свои последние силы и встал с кушетки. Опираясь на все, что попадалось ему на пути, он добрался до того места, откуда лучше всего были слышны звуки песни, и плюхнулся на пол. Пение резко прекратилось. Дамиан прислонился спиной к стене, согнул одну ногу в колене и устроил на нем локоть. Откинул голову так, чтобы затылком опереться о стену, и, едва ворочая языком, сказал:

– Спой еще. Прошу.

Вокруг стояла мертвая тишина. Она ушла. Испугалась его, и ушла. Конечно, а как же могло быть иначе.

Песня вдруг полилась снова, голос немного дрожал, видимо от страха. Вампир закрыл глаза, расслабился, вспомнив свою прошлую жизнь, еще до заточения и проклятой войны, принесшей ему только разочарование.

Песня закончилась, и голосок умолк. Несколько минут Дамиан сидел в тишине, но потом все-таки решился спросить:

– Ты еще здесь?

Ответ он услышал только через долгую минуту:

– Да.

Видимо она раздумывала – стоит продолжать с ним разговаривать или нет. В том, что это девушка, сомнений не было. Причем та самая, что плакала здесь чуть больше месяца назад.

– Откуда ты знаешь эту песню? – спросил Дамиан.

– Одна странствующая ведьма научила.

– Красивая песня.

– Да.

Вновь наступила тишина. Странно, но она давила на Дамиана. Нужно говорить, хоть что-нибудь.

– Где ты? Что там делаешь?

Опять тишина. Ушла…

– Читаю.

Нет, не ушла. Почему-то это было облегчением.

– Другим не нравится, что я много читаю. Им больше нравится пробовать друг на друге разные заклинания.

– А тебе не нравятся заклинания, – констатировал Дамиан.

Опять тишина.

– Я не умею.

– Что – не умею? – не понял Дамиан.

– Колдовать не умею.

– А как же ты учишься на ведьму? – удивился Дамиан.

Вздох, такой тяжелый и полный горечи.

– Простите, что помешала вам отдыхать…

Шорох поспешных сборов. На Дамиана снова навалились тоска и одиночество.

– Постой! – изо всех оставшихся сил закричал он в стену. – Прошу, не уходи! Поговори со мной еще немного!

Но ответа не последовало. Она все-таки ушла. Почему? Почему ему стало так тяжело выносить свое одиночество именно сейчас? Почему долгие двести лет ему было наплевать на все вокруг, и одному, в кромешной тьме и тишине ему было вполне терпимо? Почему тьма и тишина так душат сейчас?

– О чем?

Она еще здесь? Не может быть! Он ухватился за эту соломинку:

– О чем хочешь! Например, почему ты не можешь колдовать? Ваш Камень должен наделять силой.

– Камень принял меня в ученицы, но я не могу выполнить ни одного, даже самого простейшего, заклинания, – вздохнула девушка. – Преподаватели видят во мне магический дар, но… я могу только зелья варить.

Дамиан усмехнулся:

– Интересно. Наверное, ты маг от природы, как Герата. Она не учила тебя?

– Нет! У нее и так из-за меня проблем хватает.

– Ах, да, я вспомнил, – засмеялся Дамиан, уже не экономя силы. – Ты же расплавила пол на третьем этаже.

– Да, – горько ответила девушка.

– Сильно ругали?

– Не очень. Спрашивали рецепты зелий, которые я сварила, и от смеси которых получилось то, что получилось.

– Значит, ты – та самая девочка, которая из года в год получает алое пророчество?

– Да.

И в этом коротком ответе снова чувствовалась горечь.

– Что не так? – спросил Дамиан.

Снова тяжелый вздох перед ответом:

– Все только так меня и называют – девочка, которая изменит все. Смеются, издеваются – когда же и что я собираюсь изменить? Особенно, если не умею творить заклинания.

– Ну, это не единственный способ колдовать, поверь. И как же тебя зовут на самом деле, девочка, которая изменит все?

– Эви. То есть, Эвелин.

– Эвелин, – протянул Дамиан. – Красивое имя.

– Спасибо. А мне можно спросить?

– Конечно!

– Почему тебя прозвали – Дамиан Кровожадный? Или это твоя настоящая фамилия?

Вампир тихо рассмеялся:

– Я предпочитаю просто Дамиан. А чего ты еще ожидала от людей, которые до смерти боятся вампиров?

– То есть это не связано с тем, что ты… убивал много людей?

– Конечно, связано, – ответил Дамиан, но особой гордости за эти слова не почувствовал. Определенно, новое зелье Гераты так на него действует, другого оправдания нет. – А что, ты много слышала обо мне?

– Читала. В учебнике по истории.

– Обо мне пишут в учебниках? – искренне удивился Дамиан.

– Да. Мы сейчас изучаем Великую Кровавую Войну, которая была двести двадцать семь лет назад.

Двести двадцать семь лет он заточен в этом замке, как подопытная крыса. Он при жизни занесен в учебники по истории! Это его ошеломило. И он даже не знал, ни разу не поинтересовался, что происходило в мире за эти столетия. Он был так зациклен на своем заточении, на своих неудачах, что больше его ничего не заботило. Он замкнулся сам в себе, в этой комнате, и в окружении почти одних и тех же лиц, которые попусту над ним издевались.

Из мрачных мыслей его вырвал вопрос девочки:

– Сколько же тебе лет? В учебнике сказано, около четырехсот.

– В самом деле? Так и сказано?

– Да. Я не нашла точной цифры.

Дамиан горько рассмеялся. «Около четырехсот». Ведьмы составляют о нем учебники, и ни разу не удосужились уточнить у него самого его точный возраст.

– Четыреста сорок восемь, – ответил он.

– А это с человеческой жизнью?

– Да.

– Вот это да! И ты умер, когда превратился в вампира?

– Нет. Но, думаю, смерть была бы легче, чем превращение.

– Это больно?

Теперь была очередь Дамиана издать тяжелый вздох. Вспоминать те времена совсем не хотелось. Он ответил коротко: