Таракашин Виктор Борисович слишком хорошо понимал – если накрашенные дамы куда-то направились с баяном, значит, просто необходимо приклеиться к ним намертво – ясно же, женщины спешат на праздник! Ой, ну и как же здорово он сегодня угодил на пирушку! А к режиссеру он угодит завтра!

Опоздания Люси и Василисы никто не заметил, потому что молодых еще не было. Возле подъезда толпилась маленькая кучка сильно выпивших сограждан, и женщина с квадратной булкой хлеба на зеленом железном подносе то и дело прикрикивала на гостей:

– Лешка, черт пьяный! Ну куда опять бутылку-то потянул?! Сейчас молодые приедут, а ты лыка не вяжешь!! Верка!! Где Верка-то?! Марья Никитична! Ну чего вы мне по тапкам-то топчетесь?! Прям все ноги уже обмуслякала!.. Верка, язви тебя!

– Здравствуйте, а вот и мы, – радостно подскочила Василиса к ворчащей женщине. – Я, так сказать, тамада, а вот это… нет, не это, этот за нами увязался, его можно турнуть… А вот это моя музыкантша! Такая талантливая, прямо у самой… у Гнесинки училась.

Женщина посмотрела на Василису с подозрением:

– А на кой нам тамады? Мы и сами… Никого нам не надо!

– Ну как же не надо, – выступила вперед Люся. – Как же не надо, если сама невеста нас заказала! Уже и оплатила все по полной программе!

– Люся! Так она по полной оплатила? – ткнула подругу в бок Василиса. – Тогда… не будем перечить желанию гостей: сказали – не надо, значит – не надо. Зачем навязываться, скромнее надо быть…

– Нет, ну как же! – упиралась честная Люся. – Нам оплатили, и мы должны! Она ж хотела, чтобы все как у людей!

– Каб хотела, заказала б не клоунов, а свадьбу в ресторане! – недовольно рявкнула женщина с подносом. – А то деньги на ветер выбрасывает, а на порядочное гулянье… Верка!! Да чтоб тебя!!!

К женщинам нехотя подошла накрашенная девица с огромным конским хвостом и, вяло пережевывая жвачку, спросила:

– Ну и чего, теть Валя, орете, будто с вас каракуль сымают? Здесь я. Чего хотели-то?

– Дык… чего! – засуетилась женщина. – Скоро уж молодые подъедут, а я… Держи хлеб-то!

– А вот хлебушек надо было круглый купить, – наставительно проговорила Василиса.

– Да есть у нас и круглый, нарезка, – мотнула головой женщина, которую назвали тетей Валей. – Чего? Принести, что ль?

Уже через минуту на подносе лежал круглый каравай в полиэтиленовом пакете, потому что без него он распадался – нарезка же. Да и поднос Василиса заставила застелить свежим полотенцем.

– Совсем другой вид, – качнула она головой.

Вид и в самом деле был другой, что немало подняло авторитет Василисы в глазах собравшихся.

– А теперь все выстроимся в шеренгу… по линеечке, по линеечке… – вовсю командовала Василиса. – Улыбаемся, приготовили рис, мелочь, это все кидать на молодых будем… Ну кто макароны притащил? Совсем, что ли, с традициями не знакомы? А ну как невесте макарониной в глаз?!. Ножки вот по этой полосочке… Таракашин!! Куда пристроился? Выдь из строя, позорище мое!.. Товарищи! Сомкнем ряды! Куда вас понесло, господин хороший?! Я говорю – в строй!.. А, это просто так – прохожий… Ну так проходите, чего затормозили? Прохо… А вон не ваша машина? Чего ж они, украсить ее не могли, что ли?.. Значит, они выходят, и мы все хором…

Все было так хорошо налажено, гости выстроены в ровненькие линеечки, впереди маялась Валентина с караваем в пакете. Но едва машина стала приближаться, как все ряды спутались, мужчины с криком: «Качай ее!!» кинулись к маленьким «Жигулям» и ухватились за колеса.

– Господа!! Господа!! Все по местам!!! – надрывалась Василиса, но ее никто не слушал.

– Вась! Да брось орать, – успокоила подругу Люся. – Пойдем в дом. Они сейчас придут, а мы их с музыкой встретим, там уже и начнешь.

Василиса согласно кивнула и поспешила в подъезд. Номер квартиры Люся запомнила, но и без этого было ясно, в какой квартире свадьба, – нужная дверь оказалась украшена букетами из сухих цветов, капроновыми ленточками и почему-то только зелеными шарами. У дверей их встретила седенькая старушка, вообще сначала не желавшая их пускать.

– А вы ишшо кто таке?! – недобро стрельнула она глазами. – Понабежали на нашу голову… Нешто вас всех прокормишь?

– Бабушка, мы по работе, за стол не сядем, – привычно отмахнулась Василиса, и старушка отошла.

А молодые уже поднимались и возле самых дверей притормозили на одну только секундочку. И тут Люся грянула марш! Этот момент у нее всегда получался особенно волнующим. Правда, от волнения грянула не Мендельсона, а «Прощание славянки», но этого и вовсе никто не заметил. Василиса молодых у порога не встречала, она уже стояла возле столов, держала руки под грудью пирожком и сохраняла на лице торжественное выражение.

Едва новобрачные умостились за стол, как до Василисы вдруг дошло – она совсем не помнит имени жениха и невесты! Ну, то есть как не помнит… попросту не знает! Вчера она, конечно, запиралась у себя в комнате и даже делала вид, что работает над сценарием, но… Боже мой! До сценария ли ей было, когда у нее перед глазами так и плавал Эдик со своей обворожительной улыбкой! И Антон так ласково заглядывал в глаза… И, понятное дело, она сценарий даже не открыла. А сегодня… а сегодня ей было просто некогда. Нет, ну со сценарием проблем особенных не возникло: они с Люсей уже давно знали все сценарии назубок – не первый день в тамадах – и понимали друг друга с полувзгляда. Однако ж… Назвать по имени невесту, а потом и жениха все же надо было.

«Ничего, потом у Люси спрошу», – решила Василиса и хорошо поставленным голосом завела.

– Молоденький жених! И девочка-невеста!

Среди гостей поплыл недобрый шепоток, но Василиса, закатив глаза, продолжала:

– Как жаль, что среди них мне не найдется места!!

Глаза все же пришлось открыть, потому что Люся как-то недобро шипела рядом и пребольно пинала ее в ногу. С обворожительной улыбкой Василиса вперила глаза в молодых и охнула – вот уж никуда от классики, буковка к буковке! То есть «молодая была не молода», да еще как! Женщине под фатой стукнуло наверняка все пятьдесят с большим лишком, а женишку и того больше. То есть заготовка про девочку-невесту трещала по всем швам. И имени, черт возьми, она так и не узнала!

– Чтоб было счастье молодым, давайте все упьемся в дым! – рявкнула Василиса избитую поговорку и первая дерябнула шампанского.

Упиться в дым все как-то быстро согласились и приступили к процессу вплотную – рюмочки поднимались с интервалом в пять минут. Понятно, что очень скоро вмешательство какой-то тамады с баяном и вовсе не потребовалось. Гости успешно развлекались сами.

– Любка!! Лю-юб! – кричала какая-то подвыпившая подружка. – А помнишь, как ты в первый раз Кольку увидала, а он весь пьяный валялся, помнишь?! Ты еще тогда сказала: «И так-то прыщ прыщом, плюнуть жалко, да к тому же пьет!» А вот теперь у вас с ним свадьба!

– А потому как любовь! – пьяненько мотал головой старичок, по всей видимости, родственник жениха. – Он ить, Колька-то мой, так Любашу любит, так ее… прям любит и все! Опять же – жить ему негде, как же не любить!

– Господа!! – вскочил вдруг Таракашин, который тоже просочился за стол и оставаться в тени не желал. – Господа!! Я предлагаю выпить за… я предлагаю мне налить!

– Нет, а давайте выпьем за деток!! Любка! Ты ему роди сразу двойню – тебе денег дадут!! Верка! Они тебе еще братиков наделают!

– Госсыди, прям каких-то братиков придумали… Мам! Не слушай ты их! Куда тебе рожать, сама-то думай! С этим вон пожила недельку, мы его турнули, и всех делов, а если братики пойдут? – возмутилась девушка с хвостом, по-видимому дочь невесты – Верка.

На Верку дружно загудели, и гул продолжал нарастать. Василиса, немного захмелевшая от бокала шампанского, бодро заскакала возле Люси с баяном и затрещала частушку:

– Мне, невесте, триста лет, и двести лет миленочку! Но зато ему в обед я рожу ребеночка!

– Васька, какие триста лет? Ошалела? – вытаращив глаза, страшно прошипела Люся. – Побьют сейчас и правильно сделают!

Но тамаду бить не торопились. Все коллективно накинулись на Верку, которая прямо-таки нахально выступала против президентской программы.

– Любка!! Ты Верку даже и не слушай! Роди! Хрен с ними, не братиков ей, а сестренок!

– Мам! Ты только представь себя беременной! Этот же удод сразу сбежит!

– Это тебе пора сбегать! Двадцать пять лет, а все на мамкиной шее! Мамке позавидовала, да? И когда тебя только в замуж возьмут?!

– Да не берут ее, сбегают ухажеры, хоть ты их клеем намазывай!

– Чего это от меня сбегают? – вскочила со своего места Верка и грозно блеснула очами. – И кто это от меня сбежал! Юрка Никитин? Он и не сбежал, он на Наташке женился! Валерка? Тот и ваще не мой бойфренд был. Это когда его Анька шуганула, так он ко мне просто переночевать забегал. Эдик? Тот и вовсе помер… Андрюха? Тот…

– А вот и нет, доченька! – со своего места уточнила маменька. – Эдик сначала от тебя сбежал, а уж потом помер-то!

– Это какой Эдик? – насторожилась Василиса.

– Да был тут у нее один, – отмахнулась женщина, которая сидела к Василисе ближе всех. – Красивый такой парнишка, его еще по телику показывали. Да чегой-то не удержался у Верки-то, помер. Она ж ить такая стерва, прости господи, из-за нее кто угодно копыта отбросит.

– Колька! Коль, а я те грю!.. Слышь, а я грю – ты перед дочкой-то не пасуй, чуть что не так – ремнем ее по заднице! Ремнем!

– Ага! Я и сама ремнем кого угодно!

Люся уже играла какую-то веселенькую полечку, чтобы скандал не перерос в драку. А Василиса, начисто забыв про свадьбу, присела возле разговорчивой женщины и пыталась из нее выудить все, что та знала.

– И скажите – как давно они дружили? Ну, Эдик со стервой? – подперла она кулачком щечку. – Чего разбежались-то?

– Да и не долго совсем, Любка рассказывала. Я ить и не знала ничего про этого Эдика, а тут…

– Вася!! Ну давай же работай! – рявкнула на подругу Люся. – Они сейчас передерутся все!

– Да успокойся ты, начнут драться, уйдем – мы не можем работать в агрессивной сфере. И потом за все уже уплачено, – отозвалась Василиса и снова уставилась на соседку. – А кто вам про него рассказал? Ну, про Эдика?

– Дак Любка ж и рассказала! – охотно делилась соседка. – Она. Тут как-то к ей забежала, а она в рекламу пялится. Я ей – мол, эти рекламы уже всю грудь высосали! Ну в смысле – кровь высосали, уж так замучили… А она мне – ты, мол, ничего не понимаешь, я и не на рекламу смотрю, а вовсе даже на Веркиного хахаля! И чего, дескать, ей с ним не ходилось, когда он как есть весь из себя красавец! Ну я мельком так взглянула – и ничего особенного. Я ж сама-то слащавых не больно люблю. Мне ить надо, чтоб ежли мужик был, так чтоб его за версту видать было. А эти вихлястые…

– Ну да, мне вот тоже, знаете, такие вихлястые… – поморщившись, поддержала разговор Василиса. – И что вам Любка дальше рассказала?

– А дальше? – заморгала соседка. – Да я и слушать не стала – денег она мне все равно не дала, так я и побежала домой. Я ж соседка ейная – Любки-то. За деньгами прибегала, а Любка – тоже стерва, она мне денег не дала… Любка!!! А вот чегой-то я к тебе на прошлой неделе забегала, а ты мне денег дать пожадилась?

Разговор за столом, на удивление, вошел в мирное русло, и даже проводился какой-то сценарий. И через минуту Василиса поняла, кому за это нужно сказать спасибо – чудеса организаторских способностей проявлял Таракашин. Он торчал в середине стола с рюмкой и весело дергал бровками:

– …А теперь мы попросим выпить невесту из ботинка жениха! Попро-осим, попро-осим!

– Да как же из него пить? – слабо сопротивлялась невеста. – Он же в них с самого утра, не снимая…

– Про-сим! Про-сим! – браво скандировали родственники жениха.

– Ну чего уж совсем-то! – возмущались родственники невесты. – Чего она там выпьет-то? У вашего ж Кольки все боты дырявые! Вон, вся подошва отвалилась! Колька, покажи! Много туда нальешь!

Жених послушно задрал ногу и расшнуровал ботинок. Ботинок и в самом деле оптимизма не внушал – обувь была далеко не первой свежести, да к тому же изрядно потоптанная и порванная. Невеста ретиво замахала ладошкой возле носа, а остальные гости немного призадумались – из такого башмака и в самом деле много не выпьешь. А хотелось посмотреть, как бы Любка морщилась, вон как ее перекосило!

– О! Жаних! Тьфу, голодранец, мужик ишо прозывацца! – в тишине отчетливо плюнула старушка, которая не хотела впускать Люсю с Василисой.

– Предлагаю выкупить у жениха ботинок! – тут же сориентировался Таракашин.

– Да на кой он кому нужен, рвань такая?

– Нет, ну вы же выпить предлагали… – скромненько напомнила невеста.

– А как ты пить-то будешь? Все ж выльется! Давайте лучше ему на новые ботинки сбросимся.

– Не, лучше на кроссовки, – зарумянился жених.

– Не!! Лучше выпить! – сопротивлялась невеста.

– Так это сколько ж водки зазря прольется!

– А вы не прямо в башмак! Вы туда стаканчик поставьте!

Василиса, чтобы прервать безобразие, рявкнула со всей мочи:

– Горько-о-о-о! Горько!!

– Не, ну погоди, какое горько?! Она ж не выпила!

В общем, свадьба продвигалась сама по себе, и вмешательство тамады гостям только мешало. Василиса махнула рукой, плюхнулась рядом с Люсей и вытерла лоб:

– Да не пиликай уже, им и без нас весело. Люсь… как бы мне к этой Верке подобраться? Представь только – она какое-то время была подружкой этого Эдика! Вот удача-то!

– Да и не говори, – насупилась Люся. – У девчонки парень погиб, радость-то какая!

– Это он не у нее погиб, они к тому времени уже разбежались. А вот рассказать нам о нем она сможет… – уже встала в охотничью стойку Василиса. – Черт, покурить ее позвать, что ли… Ты не знаешь – она курит?

– Про нее не знаю, а вот ты точно не куришь, – мотнула головой Люся и серьезно уставилась на подругу. – Вася! Люди нам оплатили половину свадьбы, нам надо работать! А с Верой ты можешь поговорить чуть позже, когда гости плясать начнут или на перекур уйдут.

Василиса изменилась в лице :

– Как это – половину свадьбы? Ты ж сказала – всю целиком оплатили?

– Ну и правильно! Сказала! Чего это я перед гостями отчитываться буду? – возмутилась Люся.

Василису будто подбросили. Она весело тряхнула жиденькими кудрями и заголосила на весь стол:

– Дорогие гости!! А теперь – дамы приглашают кавалеров!! На перекур!! А потом вас ждут веселые конкурсы, смешные частушки, пляски под русские хиты в исполнении великолепной Люси!!

– А чего это она плясать будет? Под хиты мы и сами! – вскочил с места беззубый дедушка.

– Граждане!! Соотечественники! – громогласно командовала Василиса. – Быстро на перекур, а то дедушка уже рвется в пляс! Побережем здоровье долгожителя!

Из-за столов вылезали неохотно – гости еще не дозрели. В любое другое время Василиса бы этого не допустила – слишком хорошо она изучила моменты, когда людям требуется перерыв. Но сейчас ей было вовсе не до тонкой психологии.

– В местах курения господин Таракашин покажет вам фокусы! – для очистки совести добавила она и нашла глазами Верку.

Верка курить не торопилась, а может, девушка и вовсе вела правильный образ жизни, и вместо того, чтобы со всеми направиться в подъезд, она юркнула в кухню. Василиса поспешила за ней. Она застала дочку невесты возле холодильника – та держала в руках маленькую тарелочку и таскала оттуда красную влажную рыбку.

– Вот так всегда бывает, – вежливо улыбнулась Василиса. – С этими свадьбами такая суматоха – готовятся к ней, готовятся, а потом самое вкусное забывают выставить на стол.

Девчонка зыркнула на тамаду и убрала тарелочку обратно в холодильник.

– И ничего не забывают, – буркнула она. – Я специально рыбу убрала. У нас этот Миклухо-Маклай, мамин женишок, ужас до чего эту рыбку любит. Вот маменька для него и расстаралась. А я решила, что для него слишком жирно будет. Он, между прочим, на эту свадьбу ни одной копеечки не потратил. Еще и рыбу ему. Пусть вон сухари жует, я ему специально салат с капустой да с сухарями под нос сунула.

– А… может, зря ты так? – не удержалась Василиса. – Все же мама у тебя… не девочка уже…

– Да уж, пожила на свете, пожила…

– Ну и вот. А легко ли ей одной? Вот ты молоденькая, хорошенькая, и парни у тебя какие красивые, взять хотя бы Эдика…

Верка даже поперхнулась:

– Легко ли?! Да вы что думаете, ей с этим прицепом легче будет?!

– Да погоди, я не думаю, что легче, – пыталась Василиса перевести разговор в нужное русло. – Но вот у тебя были юноши, Эдик, к примеру…

– Да вы же сами слышали – ему только квартира нужна!! – кипятилась Вера. – Вы погодите, она его еще пропишет!

– Да как его теперь пропишешь-то? Он уже сам… прописался… – вытаращилась Вася, потом что-то поняла и спросила: – Я никак не пойму – ты сейчас про кого?

– Да про этого Николашу!! Он же здесь устроился на всем готовом, и…

– Да клоп, чего тут скажешь, я о тебе хочу поговорить, – ласково заглянула в глаза девчонке Василиса. – Ты сама замуж-то не торопишься? Нет? Я слышала…

– А за кого торопиться-то? – набычилась Вера. – Одни уроды!

– Ну, не скажи, – не согласилась Василиса. – Вот мне твоя мама показывала…

– А вы что – встречались с моей мамой? Вы ее раньше знали, что ли?

– Не знала! – отчеканила Василиса, потеряв терпение. – Если бы раньше знала, посоветовала лучше воспитывать дочь! Что это ты прямо рта мне не даешь открыть?.. Я же говорю – мама мне показывала твоего друга. Кажется, его Эдиком зовут. Очень симпатичный юноша, очень! Такого парня могла завлечь только умная и тонкая женщина!

– И ничего она не тонкая! Корова еще та, – скривилась Вера. – Умную тоже еще нашли…

– Да я же про тебя говорила! – пояснила Василиса. – Он же был твоим другом! Значит, ты и есть – умная и тонкая!

Девчонка все-таки закурила, прямо на кухне.

– Ну да… я, конечно, умная. И тонкая, это вы правильно сказали… Знаете, какая у меня талия? Вообще тоненькая! Еще вы забыли «красивая» сказать.

– Я не сказала? Дырявая башка, ну конечно же – не просто красивая, а эталон красоты и стильности, – быстренько поправилась Василиса.

– Ага, еще и модности. Но только… – замялась девушка. – Только Эдька мне был… не так, чтобы очень ухажер, а так только…

– Да не поверю! – мгновенно нащупала слабое звено собеседницы Василиса. – Ты просто скромница.

– Ну, это-то конечно! – уверенно мотнула головой Вера и заскучала. – Конечно, Эдька, наверное, за мной ухлестывал, только я как-то не заметила…

– А я тебе сразу говорю – не заметила! Даже и не сомневайся! Вот расскажи – как вы познакомились? Ну-ка, давай говори, а я тебе все по полочкам! Только ничего не скрывай, а то диагноз неверный будет. И не надо стесняться, у меня – как у врача на приеме!

– Да чего там стесняться, там и не было ничего, – обиженно фыркнула девица. – Я все ждала-ждала, а он…

И Вера начала рассказывать.

Знакомы они были давно – учились когда-то в одной школе, но после получения аттестатов никогда встречаться не доводилось. Да и не проявляли они особенной охоты. Эдька Серовский был в школе маленьким, хлипеньким задохликом, пропускал уроки физкультуры, бегал у двоечников на подхвате и смиренно заглядывал им в глаза. Парня никто не обижал, но и особенно никто с ним не считался. Таких мальчиков девочки из других классов после школы не помнят. Однако ж Вера была влюблена в друга Серовского – Сережу Антипова, пару раз они даже втроем встречались – Сережа, Вера и Серовский. Правда, потом выяснилось, что все встречи проводились исключительно из-за Вериной соседки – Оленьки. Именно за ней бегали противные мальчишки и надеялись, что Вера их подружит. Конечно, никакой дружбы Вера им не обеспечила, но Серовского запомнила, да и тот ее тоже. Прошло немало времени, пока Вера не столкнулась с Эдиком в автобусе. Просто не было свободных мест, она стояла на задней площадке и пялилась в ободранную дверь.

– Девушка, на билетик передайте, – окликнули ее.

Она нехотя повернулась, и тот же голос радостно воскликнул:

– Верка! Носова! Во классно! А ты чего на меня так уставилась? Не узнала, что ли?

Она еще некоторое время смотрела на приятного высокого паренька, так и не узнавая его.

– Ну ващще! Правда, что ль, не помнишь? Ну класс! – радовался тот ее растерянности. – Это ж я, Серовский!

– Это какой? Который в школе, что ли? – не поверила Вера.

– Ну а какой же! Серовский в городе один – я! – гордо хлопнул он себя по пухлой куртке. – Ну ты сейчас где? Учишься? Работаешь? Я слышал – ты у нас артисткой заделалась – коллега, стало быть…