– А еще… Возможно, нашу маменьку покажут по телевиденью, – продолжала обрабатывать свекровь Мария Адамовна и била по самому больному. – А что? Сейчас очень модно брать интервью прямо с полей! Я сама видела, была какая-то передача, там показывали всякие пестики-тычинки и… очень долго беседовали с хозяйкой сада. А та сидела в плетеном кресле, пила кофе и лениво рассказывала, как ей тут замечательно живется! Я вот так и представляю нашу маму…

– В деревне, да? – скривилась маменька.

– В усадьбе, мама! – восторженно возвела глаза к небу невестка. – Ты только представь, сидишь ты в своем коттедже…

– Я бы не стала тот жалкий домишко называть так пышно, – снова вклинилась Элеонора Юрьевна.

– А я бы стала! – перебила ее Мария Адамовна. – Потому что отец, когда узнает, что ты… аки декабристка, решила разделить с ним ссылку, он тебе этот наш домик так обошьет! Такие беседки понастроит, что… Нет, мам, только представь, как Адочка будет рвать на себе волосы, когда по телевизору покажут тебя в беседке с букетом одуванчиков в руках!

Конечно, на лысую Адочку очень хотелось посмотреть, но… но…

– Да дай же ты мне проработать прессу! – выдернула дама из рук Марии Адамовны журнал и удалилась к себе в комнату.

– Маша… – завороженно смотрел на жену Иван Михайлович. – Тебе надо работать… повелительницей змей!.. Я хотел сказать, гипнотизером! Неужели маменька… и наша квартира… а мы…

Мария Адамовна устало опустилась на стул.

– Для этого, Ванечка, ты должен найти мне жениха.

Иван Михайлович обиженно захлопал ресницами.

– Тебе? Жениха? То есть… я тебя как супруг уже не устраиваю?

– Ой, да когда ты устраивал? – отмахнулась Мария Адамовна, но сразу опомнилась и кокетливо заиграла глазками. – Ваня-я! Да ты думаешь, я себе жениха ищу? Какой смешной ты у меня, ну, в самом деле. Ха! Надо же, жениха мне надо!.. Да, Ваня, мне очень срочно нужен мужчина. Холостой и с машиной. Желательно с новой.

– А моя, значит, тебе уже не подходит.

– Да, твоя не подходит, – согласилась Мария Адамовна. – Тут, видишь, какое дело…

И она рассказала мужу про идею с рекламным щитом. Конечно, Мария Адамовна умолчала о том, что свистнула ее у сватьи, мало того, она даже, напротив, выставила себя генератором умных мыслей, но так, вскользь… в конце концов, главное было в другом.

– …И этому мужчине совершенно ничего не надо делать! Пусть только поживет в деревне в свое удовольствие: на молочке, сметанке, женщины возле него бабочками порхать будут, ну чем плохо-то?

– А моя машина точно не подойдет? – на всякий случай уточнил Иван Михайлович. Потому что он тоже хотел на молочко, сметанку, и чтобы женщины… бабочками…

– Ваня! Ну все ведь уже знают, что ты мой муж! А нам надо холостяка! Чтобы эта Индюшиха отлипла от нашего деда и перекинулась на кого-то другого! А чтобы кто-то другой появился, нам и нужна машина: за бабой-то поедут или нет, еще большой вопрос, а вот за дармовыми колесами кинутся все, кому не лень! А мы хитренько так владельца машинки сделаем победителем-женихом, вручим ему его же машину, а мужчины уже никуда не денутся – их к тому времени окрутят местные красавицы!

– А если не окрутят? – прищурился Иван Михайлович. – Если у нашего бати… того… любовь?

– Значит, маменька будет его лечить своими чарами, – пожала плечиками Мария Адамовна.

– Ты скажешь! – фыркнул супруг. – У той-то Индюшихи и молодость, и борщ она вон какой варит, и… руки вон какие, а у нашей маменьки чего? Кроме пенсии?

– А у нее самогонка! – глянула свысока на мужа Мария Адамовна. – Ты давай не отвлекай меня, мне еще собраться надо. Завтра сбегаю к рекламщикам, закажу баннер и… в Мужиково! Да, а ты будь любезен, до завтра обеспечь мне мужчину с машиной.

– Да что ж такое, – проворчал Иван Михайлович, отправляясь к себе в комнату. – Как ночь, так ей мужика подавай… и где я его искать обязан?

Через двадцать минут жена заглянула к нему в комнату:

– Вспомнил?

– Чего? – испуганно вытаращился Иван Михайлович.

– Друзей с машиной всех вспомнил?

– Маша! Да нет у меня друзей, чтоб холостые и с машиной!

– А я вот видела, как ты с соседом из первого подъезда разговаривал, – высунула из своей комнаты голову Элеонора Юрьевна.

– Что за сосед? – насторожилась Мария Адамовна.

– Откуда я знаю… – пожал плечами супруг. – Он спросил, где здесь поблизости стоянка, а я…

– И он еще молчит! – всполошилась жена. – Стоянка! Значит, у него совершенно точно есть машина!

– И жена! – добавил Иван Михайлович. – Может быть, у него жена еще есть, откуда я знаю! Я даже не в курсе, как этого типа зовут!

– А зовут его Петр Сигизмундович. И фамилия еще такая… неизбитая – Лепестун. И машина у него новая, иномарка. Они из-за нее с женой и разошлись, между прочим. А живет он здесь у матери, потому что его жена выгнала, вот. Так что… этот мужчина совершенно холостой, – выдала баба Нюра всю подноготную соседа и снова спряталась в своей комнатке.

Коровины переглянулись.

– Вот! Видал, как надо собирать информацию? – назидательно кивнула на дверь свекрови Мария Адамовна. – Чего это она нам номер квартиры-то не сказала?

– Ну ты, Машенька, уж совсем! – обиделся Иван Михайлович. – Моя мама – почтенная женщина! Зачем ей квартиры одиноких разведенных мужиков? Откуда ей знать его квартиру, скажешь тоже!

– Тогда…

– А квартира у него номер девяносто, – снова высунулась голова из двери. – Я так, на всякий случай узнала.

Мария Адамовна хмыкнула и с кривой улыбкой посмотрела на мужа.

– Собирайся, Ваня. Ты будешь у нас голубем мира. Пойдешь знакомиться с соседом.

– Я не хочу голубем, – заартачился супруг. – Не хочу знакомиться. Стесняюсь.

– Тогда я пойду, – одернула блузку Мария Адамовна и решительно направилась к дверям.

Иван Михайлович ее даже не задерживал. Он уже давно знал: хочешь, чтобы дело было сделано хорошо, поручи его жене, но ни в коем случае не делай сам!

Мария Адамовна добежала до первого подъезда и быстренько позвонила в нужную дверь. Отчего-то госпоже Коровиной очень не хотелось, чтобы соседи видели, как она тут по гостям шарахается на ночь глядя. Она уже даже знала, о чем они подумают. Но… дело есть дело…

Дверь распахнулась, и пред ее очами возник угрюмый тип с всклокоченными волосами.

– И чего? – хмуро уставился он на гостью.

– Здрассьте… – смущенно переступала с ноги на ногу Мария Адамовна. – А я вот… Пришла познакомиться, знаете ли… у вас машина есть?

– Ну, есть, – кивнул мужчина. – И чего? Знакомство на этом можно считать законченным?

– Вы же еще не узнали, как меня зовут, как же законченным? Я Мария Адамовна.

– И чего? – как-то слабо обрадовался сосед.

– Ну нет, вы должны сказать: «Очень рад, а меня зовут Петр Сигизмундович, проходите, пожалуйста, не хотите ли чаю?»

– Ну да? – удивился сосед. – А вы тогда должны ответить: «Что вы, что вы, я с незнакомыми мужчинами чаи не распиваю!»

– В общем, Петр Сигизмундович, давайте думать, что мы с вами уже познакомились и пойдем пить чай, у меня к вам все равно дело, и просто так я не уйду, – решительно заявила Мария Адамовна, шагнув в прихожую.

Петр Сигизмундович потащился следом, бубня безостановочно:

– Посмотрел, называется, любимую передачу… называется, посидел после работы…

– Я не понимаю, – обернулась вдруг к нему Мария Адамовна, смерив мужчину взглядом с ног до головы. – Вы вон какой… маленький, лысенький, толстенький… Госпыди, да вы радоваться должны любой особи женского полу! А вы! Вот вы сейчас кочевряжитесь, а я, между прочим, вам выгодное предложение принесла! Надеюсь, мы одни и нас никто не слышит?

– А вы… предлагаете взять сберкассу? – понизил голос сосед.

– Нет, я предлагаю взять машину и поехать брать… быка за рога! – не стала кружить вокруг да около Мария Адамовна. – Короче, у меня для вас сюрприз!

Петр Сигизмундович отчего-то совсем не обрадовался.

– Вот только, пожалста, без сюрпризов мне тут! – замахал он руками, но Мария Адамовна была непреклонна.

– Сюрпри-и-из, сюрприз! И совершенно восхитительный! – закатывала она от восхищения глаза. – К тому же абсолютно бесплатный! Вы выиграли путевку в санаторий! Да-а-а-а, вот такой вы счастливчик!

– Не надо мне никаких выигрышей! – взвизгнул упрямый сосед. – Знаю я эти ваши путевки! Пошлют в… в… в какой-нибудь Сан-Абакан, а заплатишь, как за две Европы вместе взятые! Не хочу!

– А вот и хотите! – гнула свое Мария Адамовна. – И потом… я ж вам сказала, совершенно бесплатно. К тому же с вами поеду я, и все претензии….

– Еще и с вами?! Дайте-ка я лучше застрелюсь!

– Успеете еще, – махнула рукой Мария Адамовна и вкратце описала суть дела.

– …Так что от вас нужна только ваша машина, ну и… вы сами, – закончила она свой рассказ. – А за все это – лучезарный отпуск в женском раю, рыбалка, охота, молочко, сметана! И дураком же вы будете, если откажетесь!

Мужчина все же решил быть дураком, потому что соглашаться никак не хотел.

– Идите вы… знаете куда? И вообще, освободите помещение, – стал он пузом выдвигать гостью ближе к двери.

Мария Адамовна хотела было возмутиться, но не успела.

– Петр, это что ты опять волокешь в дом что попало? – выплыла вдруг из комнаты женщина суровой наружности. – Ты ж мне говорил, что у тебя вообще никого не бывает! А к матери ты сбежал, чтобы насладиться уединением! И чем ты тут наслаждаешься?

На голове женщины топорщились бигуди, и от этого она казалась еще сердитее.

– Погодите… – оторопела Мария Адамовна. – Что значит… что попало?!

– Алевтина! – тоже возмутился хозяин. – Что значит – волокешь? Эта… финтифлюшка сама ко мне прибежала и лепечет тут не пойми чего!

– Что-то ко мне финтифлюшки не бегают! – в гневе сузила глаза тучная Алевтина.

– Госсподи… да кто к вам побежит, – пробурчала Мария Адамовна и заставила себя мило улыбнуться. – И все же, Петр Сигизмундович, подумайте над моим предложением. Я ваша соседка, живу…

– А ну пошла отсюда! – кинулась к ней сердитая дама. – Я т-те щас все патлы-то повыдергиваю! Будет она еще по подъездам бегать, мужиков уводить! Я т-те…

Мария Адамовна не стала дослушивать пылкий монолог, ловко выскочила за дверь и понеслась вниз.

– Ах ты, кобелюка! Ах ты ж клоп-осеменитель! Баб уже домой таскаешь! Я ж тебе, ироду, все колеса попротыкаю! Всю машину твою в канат скручу и бантиком завяжу, обезьяна плешивая! Я ж тебе… – как гимн супружеской жизни, гремело на весь подъезд. Жена воспитывала нерадивого мужа.

– Сколько страсти и экспрессии! На одну-то лысую голову… – вздохнула Мария Адамовна, и ее каблучки застучали быстрее.

Домой она прибежала совсем расстроенная.

– Машенька, я позвонил отцу, – гордо встретил ее у дверей супруг.

– И что он говорит? – заинтересовалась жена.

– Да ничего, – вышла из своей комнаты баба Нюра. – Трубку не взял, паразит. Машенька, я вот тут проработала журнальчик… мне нужно срочно тысяч двадцать… на первое время. Да, я подсчитала… в эту сумму можно попробовать уложиться.

– Ого! – вытаращил глаза Иван Михайлович. – Это… куда тебе такие деньжищи… на первое время?

Пожилая дама запрокинула голову, мечтательно уставилась в потолок и начала перечислять:

– Я присмотрела себе розы Остина… возьму для начала штук восемь, они должны создать неповторимый английский колорит в нашей усадьбе, сейчас, кстати, самое время их садить. Затем – клематисы. Эти дивные лианы выделят наш двор из остальных деревенских… Ну и пергола… мне надо непременно перголу! Заметьте, я совсем не прошу денег на строительство беседки!

– Маменька, постарайтесь уложиться в двести рублей, – не особенно озадачилась Мария Адамовна. – Купите семян декоративной капусты, и все деревенские точно сойдут с ума – никто из них еще не додумался украшать клумбы капустой. Кстати, семена садить тоже еще не поздно… Ваня! Я потерпела крах!

Супруг отчаянно заморгал. Крах жены означал одно: Ваня должен немедленно совершить подвиг, чтобы этот крах истребить.

– Думай, Ваня, думай: где ты еще можешь достать холостых мужиков, – не обманула его ожидания супруга.

– Хорошо… – насупился Иван Михайлович. – Я пойду в спальню… подумаю как следует…

– Машенька! Но про капусту в журнале ничего не сказано! – очнулась от своих мыслей Элеонора Юрьевна. – И потом… ну, деточка, это же неэстетично!

– Зато эксклюзивно, – отмахнулась Мария Адамовна и направилась в ванную.

Хотелось подумать и расслабиться… ну или вообще не думать ни о чем. Столько дел, а неудачи посыпались прямо с самого начала.

Когда она вышла из ванной, по квартире гулял храп на два голоса. Хлопоты о предстоящем отпуске не повлияли на прекрасный сон сына и маменьки. Мария Адамовна тоже решила, что на сегодня хватит всякой рабочей деятельности, и уже собралась было улечься, как в двери позвонили.

На пороге стоял Петр Сигизмундович собственной персоной. На щеке алели две яркие царапины, зато глаза горели боевым задором.

– А вот и я! – радостно улыбаясь, сообщил он. – Заждались, поди? Так, когда мы выезжаем?

– К-куда? – не сразу сообразила Мария Адамовна.

– В санаторий, ну вы сегодня приглашали! Я все обдумал и… Да! Я согласен!

– А… ваша супруга? Она разрешила? – покосилась на щеку гостя Мария Адамовна.

– Ха-ха! Вы будете плакать от счастья! Я не женат! Да! Мы в разводе! Уже семь лет тому как! – обрадовал гость. – Так что… я готов к деревенской сметанке, и моя машина в вашем распоряжении! Когда отбываем?

И все-таки Марии Адамовне все еще не верилось в удачу.

– Погодите… ну, а та женщина, которая сегодня выскочила как черт из табакерки… я хотела сказать, которая…

– Ой! Да что вы ее слушаете! Она вообще меня выгнала! Из квартиры моей матери, представляете? Так что я совершенно свободен! Счастье какое, правда?

– Правда… – рассеянно кивнула госпожа Коровина. – А только… вы завтра не передумаете?

– Конечно, нет! – даже немного обиделся гость. – Если я сказал, то… мое слово – закон! К тому же… мне все равно жить-то теперь негде, пока Алька не уберется. Так что… Я у вас пока тут переночую, ага? На диванчике… у вас же есть диванчик?

Конечно, диванчик для такого дела сразу же нашелся. Даже отыскалась парочка бутербродов для позднего угощения. И через час храп в квартире радовал уже трехголосьем.

– Ну и славно, – выдохнула Мария Адамовна, – Теперь можно и самой в кровать. Завтра у нас много дел… очень много…