28

Про работу в Италии Роза знала все до приезда. Знакомых женщин из её родного поселка, в этой стране работало великое множество. В основном работали в Неаполе и его окрестностях. Неплохо зарабатывали. Покупали на заработанные деньги квартиры для детей, устраивали богатые свадьбы, дарили сыновьям машины, отправляли детей на учебу в престижные вузы.

Были, конечно, и такие что жаловались.

Но ведь и дома жизнь у всех складывается по-разному. От человека зависит. Роза воздушных замков не строила. Понимала, что просто так ничего не дается, и рискнуть была готова.

Тем более что обрушилась, хоть и не очень удачная, но привычная жизнь в доме, который Роза считала своим, и в котором родила двух детей.

– Что будет с нами если твой брат не найдет деньги? – раз за разом спрашивала она мужа в то тревожное время. Тот упрямо молчал, уходил от разговора. Это пугало, настораживало.

– Что будет с нашим домом? Ты что молчишь? Как ты мог такое сделать?

Это вопрос она задала ему и в тот роковой день.

И то, что все рухнуло, поняла прежде, чем он открыл рот.

Таких злых глаз Роза у мужа никогда не видела.

– Не будет денег, не будет и дома. Будь готова ко всему! – бросил он тогда и Роза похолодела.

– А мы? А дети как же?

– Послушай, – орал тогда муж. – Дом, между прочим, принадлежит нашей семье. Ты в него с одной хозяйственной сумкой пришла. Так что не прыгай, не твое заберут!

– Что-о?! – задохнулась Роза. – А дети? Двое детей не из твоей семьи? Или я их тоже в авоське принесла?

– Не ори! Дети выросли! Пусть сами заработают!

– Как это выросли? Насте только семнадцать, Леночке семь лет! Ты что это говоришь?

– Тебя никто не просил Ленку рожать. Сама захотела. А Настя выросла, школу закончила. Может идти работать. Я тоже рано начал работать. Да и тебе не помешает потрудиться. Хоть бы и уборщицей. Всю жизнь на шее у меня висишь.

И как только язык повернулся сказать такое. Как она могла работать, если ухаживала за больными его родителями? Сначала свекор болел, умер. Потом слегла свекровь. Только год, как похоронили.

А хозяйство в доме, а скотина? А огород? Ведь это все она на своих плечах тащила!

Спорить было бесполезно. Он всё решил за ее спиной.

Без неё тайком заложил вместе с братом дом, взял кредит, и что теперь будет, никто не знал.

29

Роза со страхом наблюдала, что в дом делается меньше покупок. Сломался утюг, старый. Так муж не захотел покупать новый. Мол, потом, когда деньги лишние будут. Не стал чинить душ, который стал протекать, отказался от заказанного ранее письменного стола для Леночки. Девочка должна была пойти в первый класс. Даже продукты стал покупать экономно.

Роза попыталась устроить скандал, но это ничуть не помогло. Наоборот, стало только хуже.

Теперь муж попрекал ее, что она не может экономить, вести хозяйство по-умному. Не продает излишки с огорода, ничего не выращивает на продажу, как делают другие.

При этом помогать отказывался. А где у Розы столько времени и сил?

Сочувствия у родственников Роза тоже не нашла. Отца не было давно, но мать была жива, здорова. Жила с неженатым братом Розы в большом доме.

На жалобы дочери махнула рукой.

– Живешь с ним почти двадцать лет, теперь нехорош стал? А где раньше была? Я отговаривала, ты не послушалась. Сама захотела стать женой оболтуса без образования. Теперь терпи. Лет тебе под пятьдесят уже, не молодая. Большая часть жизни прожита. И что теперь хочешь? Менять все?

– Так ведь по миру может пустить нас со своим кредитом! Что делать буду?

– Придумай сама, что делать! Я тебя вырастила, замуж отдала. Приданое справила. Что ты от меня хочешь? Двадцать лет совета не спрашивала, а сейчас что тебе могу сказать? У меня свои заботы есть. Брат твой не женат до сих пор. Вот о чем у меня голова болит. А у тебя своя должна болеть.

Роза понимала, что мать права. Никто ее насильно замуж не выдавал, это ее был выбор. Она влюбилась тогда, и никого не слушала. Да было все терпимо эти годы! Муж работал, жили хорошо, ни в чем не нуждались. Поэтому и не спрашивала совета у матери. Теперь оказалось, что этим могут попрекнуть.

Да, с кредитом не нашли они с мужем понимания. Деверь его подбил взять деньги. Приехал на похороны матери с севера и назад не вернулся. Остался жить у них, в родительском доме.

Работу быстро нашел. Стал машины ремонтировать. В дом ни копейки не приносил, а муж и не просил. А несколько месяцев назад задумал свою мастерскую наладить. Но не здесь в поселке, а в городе. Там все дорого, деньги немалые надо было вложить. Вот он и уговорил мужа взять кредит под залог дома.

Да, конечно, дом семейный, но ведь и Роза в этом доме не чужая. Двадцать лет в нем живет, двух детей здесь родила, за стариками до самой их смерти смотрела.

Как это, у нее нет права голоса?

Но как оказалось – нет у нее этого права. Никто ее не спросил, никто и слушать не захотел. Муж упрямо стоял на своем, а деверь накричал на нее, чтобы не лезла в чужие дела.

– Уходи на квартиру, если не можешь так жить! – кричал муж.

– Это как же, а дети?

– И их забирай!

– Ты в уме? Детей гонишь?

– Это ты им жить не даешь, чего добиваешься не пойму? – стоял на своем муж.

За всеми этими склоками, Настя не поехала поступать в техникум, как хотела. Не могла мать одну оставить. Да и денег не было.

А как пришла осень, так грянул гром.

30

Кредит выплачивать стало нечем. Это был удар. Мастерская прогорела, конкуренция задушила. С налогами намудрили. Все эти слова ворохом сыпались на Розу. Она в них ничего не понимала, и не хотела понимать. Ее беспокоило только одно: что будет с домом. А с домом, похоже, готовились распрощаться.

Первого сентября Леночка в школу не пошла. Дом описали и приказали в течение недели освободить помещение. Роза, все черная, стояла на пороге, теперь уже чужого для нее дома, и не знала, что ей делать, как быть.

Вещи, собранные в какие-то узлы и баулы лежали на полу. Кровати были проданы, мебель тоже. Скотину, птицу, инструменты- все продали. Пусто стало в доме, во дворе. Тихо так, что хотелось выть. Муж с братом уезжал на север. О ней с детьми, он даже не думал.

– Возвращайся к матери, – буркнул он за день до отъезда. – Не могу я тебя с собой взять. Не знаю сам, как буду жить. Чего детей тащить в такую даль?

Роза тогда ничего ему не ответила. Как деревянная была. В ту ночь они легли спать на полу, на матрасы. Еще пять дней они могли находиться в доме, потом все. Пришлось бы куда-то идти. К матери Роза пойти не могла. Та сказала, что приютить не может. Что сын собирается жениться и его невесте вряд ли захочется идти в дом, где повернуться негде. Сама выпутывайся, был ответ.

Настя успокаивала мать, Леночка тоже старалась развеселить. Какое счастье, что есть у нее девочки. Соседка Варя позвала к себе в дом до зимы, пока ее муж и сыновья на заработках. А там видно будет, утешала она. Роза раздумывала.

В день отъезда мужа она просидела до вечера на крыльце. Видела, как мимо шли дети из школы, и прижимала к себе худенькое тельце доченьки, которая должна была пойти в первый класс.

– Ничего, мамочка, – шептала дочка, поглаживая тоненькими пальчиками плечо Розы. – Я на следующий год в школу пойду. Я еще не буду очень большая, никто не будет надо мной смеяться.

Роза тогда не выдержала и разрыдалась. Как же так? Как она не смогла собрать девочку в школу? Что же она за мать такая? Боже мой, что делать? Что?!!

31

После захода солнца пришел муж. Молча, покидал вещи в старую спортивную сумку, взял куртку. Деверь вышел из своей комнаты с чемоданом. Они уезжали. Оставляли ее с детьми, и руины их совместной жизни. Роза смотрела на них сухими глазами.

Подъехало такси, водитель посигналил. Деверь прошел за калитку и сел в машину.

Муж топтался в доме, что—то искал. Роза все так же сидела на крыльце. С одной стороны сидела Леночка, с другой – Настя. Они молчали, просто смотрели, как уходит от них отец.

– Лешка, опоздаем! – крикнул деверь, и Алексей вышел из дома.

– Ну, прощайте, – буркнул он и, не дождавшись ответа, пошел к калитке. У калитки он замешкался, что-то хотел сказать, но повторный зов брата помешал ему. Он уехал.

Роза удивилась, как стало тихо. Или это пустота дома так на нее действует? Уехал муж. Последние полгода он был как чужой. А ведь прожили двадцать лет.

Когда зажглись огни, Роза встала. Надо приготовить ужин, накормить девочек, уложить. Настя быстро взялась помогать матери. Почистила картошку, поставила на плиту кастрюльку с водой.

Есть сыр, яйца. Хорошо, хоть холодильник не пришлось продавать. Он старенький. Желающих взять его даже даром, не нашлось. Роза поставила на стол продукты. Стала нарезать салат.

Леночка привычно разложила на полу игрушки. В доме было пусто, голоса раздавались гулко.

Роза, как сомнамбула, ходила по кухне. Все трогала, и никак не могла взять в толк, что еще сделать.

Теперь, когда не стало скотины и птицы, свободное время тяготило. Роза ничем не могла себя занять. Только думала, что делать?

Эта мысль стучала по голове, как молоток.

Наконец, картошка сварилась. Настя накрыла на стол, помыла сестре руки и усадила за стол. Роза тоже села. Настя пошла за вилками и вдруг вскрикнула. Роза обернулась. Настя держала в руках небольшой сверток из газеты, из которого торчала пачка купюр.

Дрожащими руками Роза взяла деньги и короткую записку.

В ней было только одно слово «прости».

Роза пересчитала деньги, 100 тысяч рублей. Дом стоил почти миллион.

Роза смотрела на деньги и вдруг решение пришло, как удар молнии. В одно мгновение озарив и оживив сумрачное лицо женщины. 100 тысяч рублей это, конечно, ничто, если нет своего жилья. Капля в море! Но эта капля может изменить их жизнь, и она это сделает!

– Ужинать! – весело крикнула она, и девочки заразившись ее весельем, кинулись к столу. Ужин прошел весело! Нашлась банка домашнего компота из груши, печенье и конфеты, что занесла соседка, а самое главное появилось настроение!

Уложив девочек спать, Роза накинула куртку и выскользнула из дома.

32

Соседка Варя открыла дверь сразу, словно ждала, что Роза придет.

– Давай чайку попьем, – усадила она Розу.

Варя, соседка, лучшая подруга Розы. Вместе они готовили соленья и варенья на зиму. Вместе ходили в магазин, ездили в город. Роза рассказала ей про деньги, что оставил Алексей.

Варя обрадовалась.

– Значит, совесть в нем заговорила!

– А может просто на будущее зарубку оставил, чтобы ждала его? – усмехнулась Роза.

Варя внимательно посмотрела на Розу.

– Ты не будешь его ждать?

– Ждать?! Кого?! Человека, который оставил меня и детей без крыши над головой, я ждать должна? Я никогда не прощу его!

– А что делать будешь? Если не хочешь у меня пожить, бабка одна комнату сдает недорого, с отдельным входом. Может, пойдем завтра? Я думаю, тебе подойдет.

– А что дальше?

– Работу найдем для тебя, Насте что-нибудь придумаем. Леночку в школу теперь можешь собрать. Завтра купим ей все.

Роза глотнула обжигающий чай и посмотрела на Варю.

– Нет.

– Нет?

– Нет. Другое у меня на уме.

Варя удивленно изогнула бровь.

– Нину видела вчера. На побывку приехала из Италии. Поговорить с ней хочу.

– Ты что задумала? – ахнула Варя.

– Потом расскажу.

33

В стареньких туфлях на босу ногу, Роза добежала до пятиэтажки, где жила Нина, которую знала больше по рассказам и сплетням. В ее окнах свет не горел, хотя было почти одиннадцать часов.

Роза присела на лавочку в ожидании соседки. Хорошо, что только начало сентября и еще не так холодно. Она подождет, сколько сможет. Если не дождется придет завтра, но обязательно поговорит с Ниной. Роза решилась, и сворачивать с задуманного не желала.

Она вновь подумала о муже. Значит, стыдно ему стало, оставил ей деньги. Только это ничего не изменит.

Те годы, что она прожила с мужем в его доме, никак не отложились в памяти. Стирка, готовка, уборка. Помыть свекра, накормить. Потом свекровь помыть, накормить. Купить лекарства, сходить в магазин. Прополоть грядки, покормить кур, гусей, подоить корову. Ночь в отключке, а утром снова эта же карусель. И так двадцать лет.

Роза вздохнула.

В сорок восемь лет ни кола, ни двора, и двое детей не обустроенных. Ужас какой-то! Теперь надо все исправить, и если для этого надо изменить жизнь, она готова.

Нина приехала домой ближе к полуночи. Появлению Розы не удивилась, пригласила домой.

34