Глава 11

В июне бабуля затеяла ремонт. Евроремонтик, ласково сказала она, играючи превращая в руины нашу квартиру. Её строительный пыл угас за два дня, а со стен ещё долго свисали оборванные обои, и металась по квартире потревоженная штукатурка.

Так же получилось и с «сирийскими беженками». Уже больше недели две черноглазые бусинки выкатывались вечером в прихожую, встречая меня с работы, и преданно заглядывали в лицо в ожидании конфет. Махваш что-то напевала на кухне, бабуля резалась в шахматы с компьютером, придерживая на коленях малютку.

Да уж, идиллия!

Из плюсов: квартира сверкает (Махваш, как новобранец, драит полы зубной щёткой); вся моя одежда тщательно выглажена; на ужин выдают вкусную и полезную еду, а не дежурный бутерброд с колбасой. И Соня перестала курить в доме – кругом дети. Минус только один: деньги улетают со страшной скоростью. Я разорилась уже на одних памперсах.

Удивительно, но дети Махваш изменили мой взгляд на идею размножения. Раньше я не могла понять, зачем люди устраивают себе цирк с конями и добровольную каторгу, рожая потомство. Теперь, наблюдая за пушистыми котятами – Ферештех, Гюзель и Гюльбадан, – я стала склоняться к мысли, что дети, возможно, это не так уж и плохо. Главное, чтобы они были здоровы и у них хорошо регулировалась громкость. Впрочем, лично для нас опция громкости не имеет значения, так как Соня с её хардкором заткнёт за пояс самого шумного ребёнка.

Что нам делать с беженками, я пока так и не придумала. Даже маленького документика у Махваш не было, по-русски она не говорила. Удалось выяснить только, что ей двадцать пять, Ферештех – четыре, Гюзель – три, а Гюльбадан – полгодика.

У всех красавиц были огромные чёрные глаза с длинными ресницами и изогнутые брови, словно нарисованные чёрным маркером. Все отмылись, отъелись и ещё больше похорошели. Махваш, надев мои голубые джинсы и футболку, превратилась из замызганной уличной попрошайки в смуглолицую студентку иняза, милую и расторопную. Но по-русски ни бум-бум!

Интересно, какого цвета будут глаза у наших с Виктором детей? У него голубые, у меня зелёные. А что получится в результате?

Задумавшись над этим вопросом, я до такой степени утратила бдительность, что согласилась покачать Гюльбадан – пока Соня перекинется словечком по скайпу с Майклом.

Стоп! Откуда взялся Майкл? Имя явно не итальянское. Насколько я помню, в числе Сониных поклонников числились только Витторио, Алессандро, Джованни, Альберто, Винсенте, Массимо и Дино. Никакого Майкла не было.

И когда она успевает?

***

Несомненное преимущество холдинга «Бэст» перед моим предыдущим местом работы – чётко нормированный рабочий день. Это удивительно. Я не привыкла уходить из офиса ровно в шесть, а то и на полчаса раньше. А тут – пожалуйста.

Чудеса!

И в выходные никто не претендовал на моё личное время, я могла всласть позубрить английский пожарно-технический словарь или посмотреть международные правила Инкотермс (базис поставки EXW, обязанности покупателя по FCA, условия поставки DEQ, обязанности продавца по CFR и прочая лабуда).

Очень полезным оказался мой дистанционный рыцарь. Теперь я заваливала его вопросами по внешне-экономической деятельности предприятия, так как выяснилось, что Витя хорошо разбирается в таможенной и транспортной казуистике.

– Занесло же тебя! – удивился он. – Надо порыться в интернете, посмотреть, что там за фирмочка.

Сайт холдинга давал полную информацию о предприятии. А вот раздобыть побольше сведений о директоре мне не удалось. Хотела найти его разнообразные фото, увидеть Андрея Борисовича в домашней обстановке или на охоте, но ничего не вышло. В интернете о нём информации не было.

Зато с экрана на меня постоянно выпрыгивала массивная туша Михаила Ивановича – тысячи фотографий, видео. Владелец «Армады» во всех видах, позах, одеяниях, в камуфляжном чепчике, в роскошном костюме и галстуке, в болотных сапогах, с двустволкой, с мэром, с карабином, над тушей убитого кабанчика, рядом с губернатором, с несчастной дохлой уткой и так далее.

Вот, насколько проще иметь дело с человеком, который активно использует социальные сети! Он словно сам собирает на себя подробное досье – связи, привычки, распорядок дня – и выкладывает информацию в широкий доступ. Кто угодно может заглянуть – мошенники, налоговая, грабители, спецслужбы, конкуренты.

Но Андрей Борисович, вероятно, никому не хотел доставлять такого удовольствия. Менеджер по персоналу шепнула на ухо, что директору пятьдесят шесть, он женат, у него двое взрослых детей и два внука. А в сети ничего не было. Причём это выглядело так, словно Андрей Борисович намеренно чистил интернет от персональной информации, возможно, нанимал для этого специалистов.

Я даже не смогла сбросить Вите фотографию, хотя швейцарский арестант настойчиво этого требовал. Бывший босс уже изнемогал от ревности к новому начальнику. И только факт, что за неделю мы с Андреем Борисовичем встретились всего дважды, немного успокоил бедного Витю.

После того, что рассказал мне однокурсник, встреченный в пятницу, я с пониманием относилась к проявлениям ревности Виктора. Ещё бы ему не волноваться! Он сильно обжёгся…

Но вчера, прежде, чем я поняла, что речь идёт о женщине, давно оставшейся в прошлом, мне пришлось пережить несколько ужасных мгновений. А Валера специально интриговал и тянул паузу. Неприятно, когда слухи разносит женщина. Но когда это делает мужчина, то и вовсе отвратительно!

Валера смотрел на меня и наслаждался моим страхом и недоумением. Сейчас он был хозяином положения. Наверное, именно поэтому слухи распространяются с такой чудовищной скоростью: каждому сплетнику хочется на пару мгновений очутиться в центре внимания и ощутить себя чрезвычайно важной персоной.

– Вите крупно не повезло, – в конце концов начал рассказ Валера. – Там, на комбинате, все только об этом и говорили.

– Люди много о чём говорят, – убито пробормотала я. – Но… Что случилось?

– Э-э… как бы лучше… в общем… Витя женился на обалденно красивой бабе. У них была шикарная свадьба, говорят, чуть ли не в Париже. Бриллианты, «майбах» в белых розах, платье от Кардена, голуби, фейерверк и всё, что полагается. Потом они вернулись на родину, и Витя приступил к работе на комбинате. Два года вкалывал, трудился, развивал карьеру. А его молодая жена, тем временем, от скуки постепенно перетрахалась со всем городом. Страстная девица Вите попалась. Маскировалась виртуозно, целых два года за нос водила. Спалилась на Витином друге. Тот сам не выдержал и во всём признался. Раскрыл Вите глаза, на какой твари он женился. Но красивая, о-о-о! Почти такая же красивая, как ты… В общем, бедный Витя. Вот какая гадкая история.

– Кошмар, – прошептала я. Губы не слушались.

Я бы убила эту стерву! Все патлы бы ей повыдирала и глаза выцарапала. Вот же негодяйка!

– Представь, да? – хмыкнул Валера. – Он-то был влюблённый, счастливый, гордый. Взял в жёны ангела, богиню. А пока Витя радовал начальство гениальными маркетинговыми проектами, жена куролесила напропалую, позорила его, рога гигантские ему наставляла. Гадина! Я, конечно, не знаю, как у Вити с этим делом. Может, он в постели не очень? Поэтому жена и металась по чужим огородам…

Валера вопросительно взглянул на меня в ожидании интимных подробностей. Ему явно была необходима новая порция сплетен. Я поняла, что молчать нельзя. Если сейчас отведу глаза в сторону, Валера побежит по городу с известием – а, ну всё понятно, Витя импотент, именно поэтому его бывшая такие фокусы и вытворяла.

– Да она просто тварь ненасытная! – возмутилась я. – Встречаются такие озабоченные, им всего мало. А Витя… О-о… – я взволнованно задышала, словно не могла справиться с подступившими эмоциями. – Он безумно хорош! Он гениальный любовник! Что он со мной делает, как только не издевается! Вставляет аж до… – я не закончила фразу, но блаженно закатила глаза, откровенно поёрзала на сиденье и выгнула поясницу, изображая приступ сладострастия.

Валера изменился в лице, его буквально перекосило.

Получи фашист гранату!

Однако… Совершенно неожиданно меня и саму скрутило в узел! Ну надо же… Так увлеклась! Хотела сыграть на публику, рекламируя Витин стыковочный инструмент… Но организм принял промо-акцию за чистую монету: внезапно в меня вонзился раскалённый штырь и стал медленно поворачиваться внутри, наполняя огнём все до последней клеточки.

О, я сейчас отдала бы всё на свете, только бы рядом оказался Виктор, прямо здесь, в машине… Я забралась бы на него сверху и довела нас обоих до исступления. Обязательно снесла бы попой бардачок, а, возможно, мы бы и спинку сиденья поломали. Плевать на Валеру, пусть смотрит…

Что ж, сплетнику я, похоже, отомстила. Валеру переклинило, он не шевелился и, наверное, ужасно завидовал Виктору.

– Понятно, – глухо пробормотал однокурсник после значительной паузы. – Я-то удивился, что вы вместе. Потому что, говорят, после той истории Витя замкнулся – ни друзей, ни отношений. Но ты, очевидно, сумела возродить его к жизни, растопила айсберг своим горячим телом… Там, на видео вы так танцуете… Он съесть тебя готов… Да уж. Оно и понятно… Ах, Рита, какая ты!

Теперь ясно, почему три месяца назад мне достался кусок льда. Мой бедный Витя. Мы друг друга стоим. У каждого в прошлом неудачный брак. Очень неудачный. И мы оба промолчали, не стали делиться друг с другом подробностями. Я не рассказала, что до сих пор не только выплачиваю кредит за мужа, но ещё до последнего времени постоянно позволяла ему вымогать у меня деньги. Да я самая настоящая лохушка!

А Витя тоже угодил в засаду. Это ж надо… Влюбиться в девушку, представить её родителям и друзьям, повести под венец, восхищаться ею, дорожить, оберегать… А потом узнать, что она не ангел, а настоящая тварь. Удивительно, как мне вообще удалось приблизиться к Виктору после пережитого им потрясения. Он должен был до конца жизни ненавидеть женщин.

Но для меня сделал исключение!

***

– Не переживай, Витечка, – ласково сказала я и посмотрела на часы. Мы с любимым зависали в скайпе уже целый час, но, что удивительно, за это время связь ни разу не разъединилась. Иногда бывает, что вообще поговорить невозможно. – Мы с директором вовсе не работаем в тесном контакте, как это было с тобой. До его кабинета добираться три часа на перекладных! А у тебя я сидела прямо под дверью, как наложница, готовая явиться по первому зову султана и выполнить любой его приказ. Или даже какое-нибудь извращение, – мечтательно вздохнула я.

– Конечно! Да мне по полчаса приходилось драть горло, чтобы заманить тебя в свой кабинет.

– Не было такого!

– Было!

– А вот и нет!

– Да! – рявкнул Витя. – Опять ты споришь! О-о, когда же я доберусь домой, чтобы, в конце концов, научить тебя правильно разговаривать с боссом! Я себя имею в виду, а не этого… новенького… как его там…

– Приезжай поскорее! Ты мой единственный и бесценный босс, самый главный, больше мне никто не нужен!

О том, при каких обстоятельствах я нашла новую работу, Витя так и не узнал. Не хотелось признаваться, что угодила в аварию и разбила два автомобиля, словно безмозглая курица…

– Муси-пуси, муси-пуси, – покачала головой Соня, когда наш с Витей сеанс всё-таки закончился. – А про машину опять не сказала! И чего шифруешься, Рита?

Она укачивала Гюльбадан, но малютка не желала спать, она таращила огромные чёрные глазищи и что-то напевала.

– Да Вите и так тяжело в больнице, а я буду ему ещё и про ДТП рассказывать, нервы трепать.

– Тяжело ему или нет – тебя не касается. Он мужик, пусть сам справляется со своими проблемами. А ты девочка, о тебе нужно заботиться. У Вити на парковке, между прочим, чёрный джип тоскует без дела. Давно бы уже намекнула, что осталась без машины. Витя бы тебе разрешил поездить.

Надо же! Эта мысль мне даже и в голову не приходила!

Я сразу представила, что сажусь в Витин внедорожник – чёрный, блестящий, навороченный, – кладу руку на руль, прикасаюсь ладонью к рычагу передач, поворачиваю ключ, прислушиваюсь к тихому урчанию, которое плавно перерастает в грозный рык…

При этой мысли меня опалило жаром, как из доменной печи, и покатились вниз по телу горячие волны, схлёстываясь внизу живота, заворачиваясь тугой воронкой, обжигая и засасывая в сладкую пульсирующую бездну…

Нет, с этим надо что-то делать… Иначе мне крышка. Вчера я завернулась кренделем от одних только воспоминаний, сегодня испытала оргазм, подумав о чёрном внедорожнике Виктора.

Так и умом можно тронуться!

– Вот! Аж вся задрожала, – заметила Соня. – Когда уже Витеньке скажешь, что превратилась в безлошадницу?

– Не хочу ему об этом говорить. И джип просить не буду. А вдруг нарвусь на отказ? Или наоборот – разрешит, а сам страдать будет, как я там обращаюсь с его чёрным красавцем… Нет уж, не надо. И вообще. Мне теперь будет страшно сесть за руль. У меня психологическая травма после аварии.

– Не верю! У тебя психологическая травма, потому что ты ни за руль подержаться не можешь, ни за Витин член. Ну что за жизнь у ребёнка!

Бабуля всегда улавливает самую суть. Да, согласна, жизнь у меня непростая.

– Гюльбадан, – строго посмотрела на малютку Соня. – Последний абзац вырезан цензурой. Ты ничего не слышала. Договорились?