– Ваш вопрос ставит в тупик. В моём досье написано, откуда моя мама родом, а родственников, увы, я не знаю. Не помню, говорила я вам или нет, но я была маленьким ребёнком, когда мы перебрались сюда. Отца не знаю. Мама с ним связь не поддерживала, он нам не помогал, из этого я могу сделать вывод, что он подонок. Поэтому я не хочу о нём ничего знать.

И ведь не соврала. Почти.

Вот сейчас я хотела узнать всё о нём, может, тогда пойму, почему мама от него сбежала. Почему тётя изо дня в день говорила, что мужчины ещё те сволочи, особенно наделённые властью. И самое ужасное, что может случиться с женщиной, – это привлечь внимание властелина мира, кем они себя считают. Если и выходить замуж, то только за простого парня.

– То есть, ты никогда отца своего не видела, мама ничего о нём не рассказывала, верно?

– Да.

– Кхм… интересно. А как насчёт родственников? – И вновь этот пристальный взгляд, от которого хотелось превратиться в пылинку и забиться в какой-нибудь уголок.

– Раз они с нами связь не поддерживали, значит, и мне не нужна о них информация. – Он удивлённо приподнял бровь, поэтому пришлось пояснить: – Если мама не говорила о них, значит, ей были неприятны эти воспоминания. Вот поэтому я не поднимала эту тему.

– Неужели сама не наводила справки о них?

– Нет. Не в моих правилах за спиной у человека действовать. – Булатов, барабаня пальцами по папке, о чём-то задумался, смотря вглубь комнаты. Видимо, эти вопросы его и волновали. Только не пойму, почему он злился. – Это всё, или ещё есть вопросы?

Он резко перевёл взгляд на меня.

– О-о… – протянул он. – Вопросов у меня к тебе о-очень много. Сегодня у нас с тобой была весьма занимательная беседа.

– Да? – удивилась я, что эти несколько вопросов и моих ответы на них можно назвать «занимательной беседой». – Рада, что угодила вам.

На его губах появилась зловещая улыбка, от которой душа заледенела.

– Повторяешься, лживая моя. Я говорю не об этой беседе. А о той, что у нас была ночью. – У меня сердце сбилось с ритма, было ощущение, что небо рухнуло на голову. Он явно говорил о ночном разговоре, только я не знаю, что было на самом деле, а что снилось. – И знаешь, какие я сделал выводы из услышанного?

– Извините, что я вас перебиваю, но я хочу знать, мы в душе свами действительно были, или мне это приснилось? …

Булатов был шокирован моим вопросом. Уже легче, действие в душе мне приснилось. Значит, он не знает, что я та, кого он ищет.

– Грязно играешь, девочка, такими вопросами меня не собьёшь с мысли.

– Значит, приснилось. – Выдохнула. – Я вся внимание. Так какие вы сделали выводы?

– Охотно с ними поделюсь. Ты либо знаешь, кто и где моя невеста, либо и есть она.

Только сейчас я поняла, что моя работа дала мне больше, чем просто достойное существование. Она научила меня не показывать посторонним то, что чувствую, вот как сейчас. Мне очень страшно. В таких случаях я всегда излучаю умиротворение с успокаивающей окружающих улыбкой на губах. Посему мне легко удалось скрыть от Булатова, что моя жизнь катится на запредельной скорости под откос. Остались считаные дни, а может, и часы, до того момента, когда мой поезд под названием «жизнь» сорвётся в пропасть и останется там лежать искорёженной грудой металла.

– Вы сделали эти выводы из-за того, что я вчера заступилась за вашу невесту? – спросила, а на лице не было ни одного намёка на испуг. А то, что в душе я в ужасе от ситуации, никто не знает, кроме меня.

– Хорошо, держишь эмоции под контролем, я восхищён. Только это, милая, не выводы. Я уверен, что ты либо моя невеста, либо знаешь о ней. Иначе с чего тебе снятся кошары и ты кричишь во сне так громко, что я из своей комнаты услышал?

Я нахмурилась, вспоминая сон, но, насколько мне не изменяет память, не было такого.

– Не представляю, о чём вы. – Он усмехнулся, приподнимая бровь, мол, ты меня за идиота держишь? Разумеется, я так не думала, но и признаваться ни в чём не собиралась. – Мне, конечно, приснились вы, это я не буду отрицать. Причём были там весьма неприятные моменты, но никак не кошмарные, чтобы я кричала.

– Значит, ты не помнишь, что тебе приснилось. Так обычно подсознание защищает человека от нервного срыва.

– Возможно, – не стала я отрицать. – Но моя реакция объяснима, ведь вы одним своим «хочу» разрушили все мои планы на будущее.

– Поясни.

– Я никогда не хотела быть с таким мужчиной, как вы, властным, который не терпит, когда ему перечат. – Он не стал отрицать, что я правильно описала его. – Мне больше подходит другой типаж, добрый, понимающий… Понимаете, о чём я?

– Разумеется, ты хочешь быть равной со своим мужчиной. Но, поверь, равенства между мужниной и женщиной быть не может – это утопия. Более того, я считаю, что это теория никчёмных мужчин, таким способом они пытаются скрыть свою слабость. Но я тебя услышал и готов пойти навстречу.

– Вы о чём? – насторожилась я, так как не верила, чтобы такой мужчина отказался бы от своих планов.

– Я понимаю, что ты в шоке из-за случившегося. Поэтому готов дать тебе дать время свыкнуться с мыслю, что мы будем вместе. Скажем, – он задумался, – полторы недели. Тебе хватит этого времени?

«Да мне и жизни не хватит!» – мысленно ответила ему, но вслух, разумеется, ответила иное:

– Это какая-то игра? – Он вновь удивлённо изогнул бровь. – Вы меня отпустите?

– Разумеется, но только на озвученный мною срок.

– В чём подвох?

– Скажем так, это жест доброй воли.

– А как же… – я запнулась, не зная, как сформулировать вопрос. Собралась с духом и выпалила: – Ваши подозрения? Их уже нет?

– Отчего же, они никуда не делись. Но я даю тебе шанс всё исправить. По возращении я жду правдивых ответов. Поверь, это наилучший вариант для тебя. Скажешь правду, и санкций с моей стороны не будет, а если и далее вздумаешь лгать, не обессудь. – И вновь этот испытующий взгляд, от которого дышать трудно.

Хитрый ход. Только я не верила с его доброту, потому что наслышана, насколько скор Булатов на расправу. Более того, он никогда не прощает своих врагов и тех, кто хоть единожды подорвал его доверие. Если он меня отпускает, значит, не до конца уверен в правильности своей теории. Или же он что-то задумал. Если это так, он не оставил мне выбора.

– Я не та, кого вы ищите, и ничего о неё не знаю, – решила идти до конца и не сознаваться. – И ваша якобы отсрочка ничего не изменит.

– Пусть так. Но тебе действительно нужно время, чтобы прийти с себя. Единственное, я тебя о чём прошу, не делай глупостей. А теперь иди, мой человек тебя отвезёт на борт, вещи позже доставят туда.

– Я даже не знаю, что и сказать… – поднимаясь, призналась я, что он немного меня удивил своим решением.

– Не нужно слов, я в них не верю – поступки говорят за человека. Надеюсь, ты меня не разочаруешь.

– Спасибо.

Ну а что я ещё могла сказать? Я была в шоке от его поступка, так как не знала, что же он задумал. Возможно, это действительно жест доброй воли, как он сказал. Хотя мало вероятно. Больше похоже на ловушку, в которую, по его мнению, я непременно попаду. Посмотрим.

Пока ехала в аэропорт, пыталась настроить себя на рабочий лад, никто не должен заметить мое состояние. Но как же тошно на душе, и выть хочется от безысходности! Я не идиотка, прекрасно осознаю, что Булатов всего лишь играет со мной в кошки-мышки. Хотя его котом назвать сложно, он больше смахивает на тигра, что затаился в зарослях, наблюдая за своей добычей.

Ну почему мне тётя не рассказала всю правду? Тогда бы я хоть морально была готова к подобному развитию событий и могла играть с этим мужчиной пусть не на равных, ну были бы хоть какие-нибудь козыри в рукаве. А так как словно обухом с размаху по голове получила. Не знаю, что и делать. Сбежать? Да уж, сбежишь тут, когда тебя охраняют, как особо опасного преступника. Я не наивная, понимаю, что он мне дал видимость свободы. Только зачем? Глупый вопрос. Он ждёт, что я сразу начну действовать и выдам себя.

А ещё и родня, которой невыгодно, что я осталась в живых. Да уж, враги у меня – хуже не придумаешь… Как мне с ними справиться? Да никак: слишком я мелко плаваю! И помощи ждать не от кого.

И что же мне делать?

ЧТО?!

Не знаю. В голове ни одной умной мысли. Да и что тут придумаешь? Что бы я ни делала, всё бесполезно. Меня либо убьют родственники, либо Булатов сотрёт в порошок. Третьего варианта, попросту нет.

Боже, мне так… страшно! Чувствую себя выброшенной рыбой на берег, каждый вздох даётся с трудом, грудь словно тисками сдавило, и пальцы рук онемели. Господи, в глаза темнеет… Кажется, у меня начинается самая настоящая паническая атака!

«Всё хорошо… Я найду выход. Ничего страшного не случилось. Он просто блефовал», – пыталась успокоить себя.

Не хватало мне потерять сознание при людях Булатова!

– С вами всё хорошо? – словно сквозь вату слышу взволнованный голос охранника.

Делаю глубокий вздох, беру эмоции под контроль и с дежурной улыбкой на губах отвечаю:

– Я буду вам благодарна, если немного откроете окно… – Мужчина удивлённо приподнял бровь, смотря на меня. Мол, девушка кондиционер работает, какой жарко? – Не люблю кондиционеры, предпочитаю свежий воздух.

Мужчина спорить не стал, приоткрыл окно, поток прохладного воздуха удалил мне в лицо, окончательно приводя в чувство.

И всё же я не могла поверить, что это реальность, а не кошмарный сон. Угораздило же меня привлечь внимание главы клана. Как после такого не поверить в судьбу?

– Вам лучше? – вновь прервал мои мысли телохранитель.

– Да.

Сдержанно отвечаю и пытаюсь переключиться на более позитивные мысли. Нужно отвлечься, иначе выдам себя раньше времени. Мне бы домой вернуться, а там уж в спокойной обстановке буду думать, как быть.

Вот чёрт, только бы он генетическую экспертизу не сделал! Глупая, конечно, он её будет делать, иначе Булатов не сможет доказать остальным, что дочь Волкова жива. Значит, времени практически нет. Или у него уже есть результат? Скорее всего. Может, воспользоваться шансом и решить всё с меньшими потерями? Почему бы и нет, из двух зол выбирают меньшее, Булатов хоть убивать не собирается.

Мда…

Вот это я успокоила себя!