Глава 23

– Вот если б ты выщел за мэня тогда, ничего б этого не был! – пускал пар из ушей Рашик, точно архаический самовар. – Они б знал, белый свиньи, что мой женщин не сметь обижать, не то хана! – достал кинжал и покрасовался с ним, приставляя с разных сторон к лицу и меняя соответственно его выражение – не кинжала, а лица.

– Какие мы грозные! – похвалила я артистические таланты тренера и зааплодировала. Мимикой Рахат мог продемонстрировать абсолютно любые настроения.

– Я рад, что насмешил тэбэ, мой пэрсик!

Мы сидели на кухне в его номере. Когда Лукумидзе приехал за мной на своей вишневой «шестерке», я плюхнулась на сиденье и тут же разрыдалась. Молча он привез меня к себе в отель, где им предоставили номера, напоил чаем и дал высказаться. Я поведала обо всем: о порезанных звездочках, о выходках Насти, о моей мести. Над последним Рашик смеялся, что дало мне поверить: со мной не все потеряно. Если есть время собраться, то я умею постоять за себя. Это обнадеживает, когда вынужден обитать в террариуме с ядовитыми змеями.

– А этой жирной бородавчатой свинье надо затолкать бананы во все места! Щтоб знал, как обижать мой красавиц!

– Не надо во все. В одно будет достаточно, – совершенно не краснея, поведала я о своей мечте. – Я согласна даже сама провести такую операцию, но с условием, что она сперва вымоет это самое место.

– Однако, блондынка! Ты мэнэ поражаешь! Я был о твоей целомудренности лучшего мнения!

Вот тут я покраснела, а Рахат снова захохотал.

– Ну разошелся! Давай лучше предложи что-нибудь, как исправить сложившуюся обстановку. С лошадьми я не на «ты», костюм еще не готов, фольгу всю порезали, а другой нет. А если бы и была, то времени уже все равно на все про все не хватит. Выступление послезавтра.

– Вай, кто сказал, щто нэт фольгы? Все есть у меня.

Рашик почесал густую щетину на подбородке, грозящую в ближайшие дни стать бородой, поднялся и заходил по номеру, временами что-то поднимая, вытряхивая и обследуя. Наконец нашел, взял ножницы и вернулся на кухню.

– Хороший у тебя номер, – позавидовала я. – Кухня, санузел, большая комната, коридор… И все для одного.

– И телевизор есть! – обрадованно закивал он.

Мы уселись за работу. В две пары рук звездочки, сердечки и маленькие лошадки выходили из-под скрещенных лезвий быстрее.

Когда мы закончили, я уныло изрекла:

– Ну и какой прок? Костюмов-то нет пока! И вдруг не будет до воскресенья!

– Да какой ты глупый, блондынка! – вскочил тренер. – Ну пачему нэт? Все ест уже!

– Как это «ест»?! – возмутилась я своей неосведомленности. – Значит, костюм уже что-то «ест», а я даже не догадывалась о том, что он есть!

– Я просто не хотел говорит тэбе, патаму щта боялся, ты велишь мне прымэрить его!

– Конечно, велю! А как же по-другому? – удивленно захлопала я ресницами.

– Ну значит, я не сказал тэбе ничто!

– Ты уже сказал! Поздно! Теперь я все знаю!

– Ах, да! – стукнул он себя по лбу. – Блондынка вновь мэня провел!

Через минуту моему взору было представлено лучшее, что случилось со мной за сегодня! Я даже забыла о миге торжества в момент кисляковского поражения. Это были те самые костюмы, которые я себе воображала!

– Прелесть! Прелесть! – запрыгала я на одном месте, хлопая в ладоши. – Надевай! Надевай!

– Не надену! Не надену! – пропищал Лукумидзе, подозреваю, в подлой попытке меня передразнить.

– Нет, ты наденешь! – настояла я, и он повиновался.

…Отойдя от хохота, я сказала:

– Наш номер будет лучшим!

– А ты сомневался? – подмигнули мне глазом, видимым через отверстие в костюме.

Москва, день 9-й

Сегодня Настя вышла ровно в 10:12, словно часы с будильником были на руке! Нет, как все-таки полезно иной раз проучить человека!

Я поздоровалась и, не получив ответа, нырнула в ванную. Надо же, когда со мной так поступили, это считалось нормальным, а вот как я – так всё! Настя, Роб и СС объявили меня изгоем и со мной больше не разговаривали. Хотя потеря эта так себе, я вам признаюсь! С Евгенией Ивановной я не общалась сама, с Кирой было подобие товарищества, то есть оно и осталось, как было вначале, просто сейчас мы обе «старались дружить», нежели «дружили», но в душе сильно это делать не хотели. Что-то рухнуло в тот час… Короче, для искреннего и полноценного общения у меня не оставалось никого, кроме Лехи, но я старалась его всячески избегать, пугаясь собственных мыслей в его присутствии. В моей жизни был мужчина, но отношения принесли такую боль, что даже вспоминать об этом не хотелось, не то что повторять.

Да и с кем? С наркоманом! Удумала тоже. Почему меня вечно тянет на каких-то… странных. На «не таких» каких-то.

В общем, так, как я тосковала в этот период по Катьке, я, наверно, еще не тосковала никогда прежде.

Итак, Рашик встретил меня у подъезда и отвез к Руслану.

– Хочешь новост? – начал сразу, как только мы вышли из «шестерки»,

– Хороший или плохой новост? – хихикнула я.

– Блондынка, ты ваще русский язык знаещь-нэт? Новост – женский род, так? Значить, надо «хорошая».

– Ты сам так говоришь всегда! – обиделась я, перфекционистка с синдромом отличницы. Таких людей, как я, нельзя критиковать! Нам это противопоказано по здоровью.

– Я так кокетничаю! Мне можна, я с Кавказа, э! А так я русский знать на шесть с плюсом, понял-нэт?

– Понял… а. Поняла.

– Вот! Так лучше!

Он посадил меня на коня, затем соизволил сообщить:

– Итак, новост. Один из лошад, что должны участвовать в шоу, заболел! – и изобразил самую натуральную улыбищу во все золотые зубы и с отвисанием подбородка до брюха.

– И я должна этому радоваться? – помолчав, ответила я. Как ни крути, как ни думай, выходило, что новость не очень-то и «хороший». Кого-то не допустят до соревнований. И как гласит неписанный закон, этим кем-то окажусь я!

– Вот глупый женщин, а!

– Прекрати меня ругать! – не выдержала я. Руслан фыркнул от моего грубого тона и попытался взбрыкнуть.

Рашик быстро утихомирил животное.

– Ты щто пугаещь кон! Кон не любить, когда громко говорят! И вообще, я не ругаю тебя, я просто с тобой шучу, понял-нэт?

– Ладно, прощаю, так и быть. Так что там с лошадью? Чему ты так радуешься?

– Патаму щто я… как это по-вашему? Предприимчивый, во! Пачти как бизнесмен, ва! Я подскочил к спонсор и говорить ему: «Слющай, нэт проблэм, у мэня ест отличный кон! Тока с условием, щто он достанется нам с моей подопечной!»

До меня это доходило в течение некоторого времени, потом я ка-ак завоплю от экстаза:

– Значит, я могу говорить «иди» вместо «тцу-тцу»!!!

– И показывать ему рукой, да! – закивал тренер. – Руслан же гений!

– Ути, мой хоро-оший! – принялась я чмокать густую лохматую гриву.

– Эй, блонд, я жука там вчера поймал! – Я разом отпрянула и заплевалась во все стороны. – Да шучу я, шучу!

Москва, день 10-й

Вчера мы предстали перед Русланом в новых костюмах, и на удивление конь остался жив. Даже не грохнулся в обморок, вот ведь храброе существо! Но, конечно, побегал от нас здоровски, мы его ловили по всему лесу и на то, чтобы убедить, что это все-таки мы, его друзья, ушло достаточно времени. Но лошадка оказалась умненькой, и больше таких сложностей не возникало. Заранее фигурки из фольги мы приклеивать не стали, а то еще помнутся.

Сегодня я проснулась чуть раньше прихода очумелой бригады шоуменов. Это дало мне драгоценные минуты на то, чтобы умыться, позавтракать, да и вообще настроиться на полный беспредел, вскоре начавшийся. Уже знакомая мне девчонка пыталась всучить самой скромной участнице серебристые шорты с вырезами сзади, мотивируя это тем, что в этом одеянии скакать верхом гораздо удобнее, чем в том, что я ей в двух словах обрисовала. В итоге я ее смогла убедить в серьезности своих намерений терпеть всякие неудобства во имя замысла, и тогда она развела руками и растерянно-уныло произнесла:

– Но а как же наши спонсоры? Ты обязана что-то рекламировать.

– Ну хорошо, – пошла я навстречу хрупкой девушке. – Я могу надеть шапку.

– Шапку?! – удивилась та.

– Ну да. Или что-то на голову. То есть не совсем на голову… Ну, короче, ты поняла меня!

Девчонка всерьез задумалась, затем что-то вспомнила, подскочила к общему тюку со шмотками и выудила оттуда, некоторое время покопавшись, красную бейсболку и того же цвета шарф.

– Вот! Этот современный модельер придумал новую модную тенденцию – носить шарфы с бейсболками в осенне-весенний период.

– Какая глупость, – фыркнула я. – А другого цвета нет? Слишком броско.

– Нет! Это цвет сезона!

– Ну ладно, – смирилась я, так как сама вызвалась помочь. В любом случае это лучше, чем блестящие шорты.

Я сложила приобретенные вещи в пакет, стилист было метнулась к освободившемуся трюмо, чтобы наложить на меня макияж, но быстро вспомнила, что сие не понадобится (как же я классно все придумала с этим костюмом!) и удалилась из апартаментов.

Зал в этот раз ломился от нашествия зрителей. Оказалось, рейтинг шоу набирал обороты все это время! Люди теснились на сиденьях по несколько человек на одном, а кто полегче – у тех нескольких на коленях, а у входа творилось что-то вообще из ряда вон, чего не бывало ни на одной первомайской демонстрации.

В зале для репетиций, где мы все переодевались к началу шоу, меня нашел Муравьев. То есть это я его «нашла» посреди комнаты недоуменно мотающим в разные стороны головой в поисках строго засекреченного агента. Агент в этот раз настолько засекретился, что и мать родная не признала бы.

Когда он вышел в полной уверенности, что меня в помещении нет, я выбежала следом и пихнула его в спину.

– Сережа!

Он обернулся.

– Аа-а-а-а!!! – замахал ручищами. – Сгинь!

– Да нет, это я! Я! Юля!

Отдышался, присел. Встал. Посмотрел на меня уже без испуга, но с любопытством.

– Что ты с собой сделала? Зачем это? Я решил, что это неодушевленный предмет стоит посреди комнаты, типа украшения.

– Ну спасибо! Моя идея была!

– Но ты же на лошади выступаешь, я правильно понял?

– Совершенно верно, – закивала я подобием головы, одетой в красную бейсболку и подвязанную шарфом. – Так ты что-то хотел?

– Да. Тебе письмо срочное от начальства.

«Уважаемая Ю.! – развернула я бумагу. – СС связан с контрабандой, в связи с чем делаю вывод, что он не является Шутником. На всякий случай проверь. Обязательно – любыми путями!!! – внедри «жучок» в его мобильный телефон. После получения необходимых для задержания сведений мы его аккуратно выведем из проекта, и ты уже спокойно займешься Шутником».

– А где «жучок»?

Сергей молниеносным движением сунул мне в карман. Хорошо, что в подобном костюме он был предусмотрен. Для чего – поди разбери.

– А я смогу управиться с этим?

– Да, здесь нет ничего сложного. Ты приклеишь его к сим-карте. Будь внимательна, иногда сим-карты находятся под аккумуляторами, придется его вынуть. Затем вернешь как было. «Жучок» маленький, корпус должен закрыться. Проверь, чтобы не оставалось щели, а то заметит, что кто-то вскрыл его телефон.

– Лады.

С минуту Серега молча меня разглядывал.

– Ты правда будешь в этом выступать?

– Ага.

Он хохотнул и ушел.

После вступительной речи, довольно долгой, кстати сказать, потому что спонсоров все прибавлялось и прибавлялось, тогда как участников уменьшалось, ведущий объявил меня выступать первой, причем со своей вечной соперницей – Настькой.

Когда я вышла на поле, трибуны взвыли от хохота. Как раз та реакция, о которой мы с Рашиком мечтали.

Что против нас Настька в предложенных мне вначале серебристых шортиках? Да, красивый вид сзади и не более. Конечно, ее даже никто и не заметил, не то чтобы запомнить. А тут мы с Рашиком – оба в коричневых костюмах лошадей, на голове у меня помимо звериной морды с черной гривой красуется красная бейсболка и перекинутый через шею шарф. Да и вообще, подумайте сами, какова идея: лошадь оседлала лошадь! А рядом будет идти и держать под уздцы такая же лошадь. Конечно, залезть на коня в таком одеянии ух как непросто, но чем-то приходится жертвовать. Сам Руслан, кстати, тоже карий, был устлан блестящими звездочками, сердечками и маленькими пони из фольги. Даже ведущий аплодировал нам, не отрывая взгляда от костюмов. Конечно, это ему только на руку – чем больше рады зрители, тем выше рейтинг, выше и его заработная плата.

Настя от черной злобы покрылась пятнами по всему лицу.

Соревнование началось.

Мы влезли на коней (я при помощи Лукумидзе) и по команде пустились в ход, Кислякова посредством «тцу-тцу», я же сказала излюбленное: «Иди, конь!» – и указала рукой прямо перед собой. И Руслан повиновался, будто бы имел возможность видеть меня снизу, чем вызвал еще больший восторг зрителей.

Через несколько метров тренеры отпустили поводья, и мы с Настей пустились в «свободное плавание». Возле отметки перешли на рысь. Потом взяли высоту. Возле следующей отметки остановились (я изрекла «Стой!»).