Глава 3
Батарея в стиле кошачий лофт

Третий этаж. К нам вошёл довольно упитанный мальчик лет девяти.

– Серьёзно? – спросила моя хвостатая попутчица. – Ждал, пока лифт приедет – мур – с сорокового этажа? Не быстряу ли было по лестнице спуститься?

– По лестнице? – переспросил мальчик, и в его глазах мелькнул неподдельный ужас.

Матрёна Васильевна закатила глаза.

– Да ну вас, – буркнула она и вдруг, ловко подскочив, стукнула лапой по одной из кнопок лифта.

Почти закрывшаяся дверь начала медленно отъезжать обратно.

– А не так уж сложняу!

И мохнатые щёчки Матрёшки, то есть Матрёны Васильевны, ещё больше порозовели от самодовольства. Она выскочила из лифта и побежала по своим кошачьим делам.

Дверь снова начала закрываться. И тут что-то на меня нашло. Так любопытно было узнать, куда она направилась, что я, придержав дверь лифта, выскочил за ней следом.

– Да что это такое! – возмутился упитанный мальчик. – Ехать не дают! Я так в школу опоздаю!

– Я тоже! – крикнул я ему в ответ, убегая. Краем глаза успел заметить на его лице замешательство и не без ехидства подумал про себя: «Хорошо, что у меня сегодня нет первого урока».

Я прибежал на площадку, но кошки там не нашёл. В квартирах под номерами одиннадцать и тринадцать шёл ремонт, двери были открыты. Туда-сюда, несмотря на несусветную рань, сновали рабочие. Ну какому нормальному животному захочется лезть им под руку?

Решил для начала проверить балкон на этаже и заглянуть в общую кладовую.

Общая кладовка – особая гордость нашего дома. Точнее, строительной компании. Но вот как поделить её на пять квартир, чтобы люди не переругались, застройщик не придумал. На третьем этаже жильцы въехали только в две квартиры и, очевидно, им было пока не до делёжки совместной площади: помещение пустовало. Кстати, я для себя решил вообще им не пользоваться, чтобы ни с кем не ссориться.

Матрёшки не было ни на балконе, ни в кладовой. Я вернулся на площадку и тут же услышал истошный кошачий вопль.

Он раздавался из квартиры под номером тринадцать. Каюсь, я ворвался в чужое жилище, перепрыгнул в прихожей через груду кирпича, которую рабочие зачем-то оставили прямо перед дверью, и забежал в комнату.

Картина, которую я увидел, была нелепой и душераздирающей одновременно.

Напротив входа было окно, под ним располагалась батарея. А сбоку стояла кошка и орала страшным голосом.

– Фух, это ты! – выдохнула она, увидев меня. – Скорей спасай меня отсюда.

– Откуда?

– Да отбатаряуже! Я прилипла, а рабочие куда-то подевались.

Я подошёл поближе. И тут меня разобрал смех, хотя и было жалко бедняжку.

Батарея была, видимо, недавно окрашена. Свежая серебряная эмаль блестела, резкий запах бил в нос.

Матрёна Васильевна прилипла к батарее пушистой шерстью намертво. Зачем она туда полезла, узнать я не успел.

Вдруг в комнату вошла молодая женщина в норковой шубе, высоких сапогах на каблуках и со смесителем в руке.

– Что тут происходит? – спросила хозяйка квартиры, надвигаясь на нас и грозно потрясая прибором. – Вы что, ещё и животных в моей квартире поселили?! За что я вам только деньги плачу! Вот смеситель, чтобы сегодня же его установили!

– Прошу прощения, вышло недоразумение, – начал я поспешно оправдываться. – Я не рабочий, а эта кошка…

– Вы прораб? – перебила меня возмущённая женщина. – Тем лучше! Скажите, пожалуйста, рабочим, чтобы сейчас же убрали отсюда животное.

– Меня зовут Матрёна Васильевна, – вмешалась кошка. – И я тут, кажется, навсегда.

– Что-о-о? – хозяйка часто и нервно заморгала глазами.

– Матрёна Васильевна прилипла к батарее, – объяснил я. – Одну минуту, мы сейчас всё исправим!

– Да как вы вообще здесь…

– Вопрос уже не в том, как мы здесь оказались, а как нам отсюда убраться. Тащите ножницы, – решительно сказала кошка.

Женщина на секунду задумалась, потом куда-то ушла и тут же вернулась с ножницами в руках вместо смесителя.

«Вот бы и мне так, – с завистью подумал я, – а то меня даже третьеклашки не слушаются».

– Отрезайте! – скомандовала Матрёшка.

– Что? Вашу шерсть? – растерянно спросила хозяйка квартиры.

– Смелее, она всё равно всем мешает.

Женщина принялась аккуратно отделять кошку от батареи. Это заняло довольно много времени. Когда наконец последняя волосинка была отрезана, женщина тяжело вздохнула:

– Ну и что это такое? Вся батарея теперь белая и лохматая! Она совсем не будет вписываться в мой будущий интерьер. У меня стиль лофт, понимаете?! Много металла, торчащие трубы, кирпичная стена… А теперь только посмотрите! Ну как это называется?

– Кошачий лофт, – не моргнув глазом заявила Матрёшка. – Вы что, не слышали? В мире интерьерной моды только об этом и говорят. Батареи с кошачьей шерстью, торшеры, кирпичные стены… Некоторые даже обои с такой отделкой заказывают из-за границы…

– Правда? – с недоверием спросила хозяйка.

– А то! Я уже не первую батарею декорирую. А сколько времени шерсть отрастает, знаете?

– Наверное, очень долго…

– Потому и дорого! А у меня, видите, какая красивая. Беляу! Признаюсь, пользуется спросом. Но с вас, так и быть, ничего не возьму.

– Ой, миленькая, а я и не знала… Спасибо от всей души, вот сейчас Светке позвоню, расскажу, какая у меня батарея будет, она обзавидуется… Меня Глафирой зовут, можно просто Глаша. Вы заходите почаще, может, торшер поможете оформить или ещё что…

– Благодарю, у меня много заказов, – гордо ответила Матрёшка и, махнув хвостом, скрылась за дверью. – Чао-мяу!

Да уж, хоть моя новая знакомая и могла сделать всё вокруг белым и пушистым, включая батарею, но сама отнюдь не являлась таковой.

Глава 4
Возвращение беглянки

– Матрёшка, погоди! – крикнул я и побежал за ней. Потом спохватился, что не сказал Глафире до свидания, вернулся и торопливо попрощался, ещё раз извинившись за то, что…

В общем, я и сам уже не знал за что, ведь, кажется, соседка осталась довольна. Всё так запуталось! Впрочем, извиниться никогда не помешает.

Кошки не было видно в подъезде, но я успел заметить, как в двери, ведущей на лестничную клетку, мелькнул её порядком искромсанный хвост.

– Матрёшка! – позвал я опять.

Из-за двери высунулась мордочка с персиковыми щёчками.

– Как ты сказал?

– Прошу прощения, Матрёна Васильевна… – смущённо пробормотал я. – Просто хотел…

– Ничего, – перебила меня кошка, – мне нряу! Звучит ласково. Так меня никто ещё не называл.

Она задумалась о чём-то, уселась перед дверью и стала водить туда-сюда хвостом.

– Ну, а тебя как зовут? Иван Иваныч Управдом?

– Нет-нет, что ты, я Иван Андреевич… И не управдом, а учитель.

– Неужели Иван Андреевич Учитель?

– Да нет же! Фамилия у меня Чикурников, но это неважно… Работаю я учителем.

– Эх, жаль, что это не фамилия. Мне понрау. А что преподаёшь, Иван Андреевич?

– Да знаешь, такой предмет, который все считают не особо важным… Основы безопасности. Как раз о ней. Вот зачем, скажи на милость, ты полезла к этой батарее?

– Пфф, обожаю батареи. Зимой, когда включают отопление, всегда сплю на них.

– Так вот запомни первое правило кошачьей безопасности: ни в коем случае на батарее спать нельзя! Это может привести к перегреву, и тебе станет плохо.

– Тю! У кошек ведь девять жизней! Ты что, не знау? А ещё учитель! Ты, кстати, почему не на работе?

Работа! Я посмотрел на наручные часы. По расписанию первого урока нет, но до начала второго оставалось не так много времени.

– Матрёшка, мне пора, – заторопился я.

– Чао-мяу, – пожала плечами кошка и так мотнула хвостом, что я сразу понял: опять собралась искать приключений.

Нет уж, безопасность прежде всего. Сначала я должен доставить Матрёшку её законным хозяевам.

– Домой не хочешь? – спросил я её без особой надежды.

– Да как-то, знаешь, не очень. Там этот мальчик Марк весь хвост мне уже издёргал. А мама вечно бурчит, что от меня шерсть – недавно даже пылесос на меня натравила. Такой маленький, круглый, как жучок… От такого нигде не спрячешься.

– Всё-таки они твои хозяева. Кормят, поят…

– И вздыхают, как подорожал кошачий корм.

– Всё равно, Матрёшка, ты хоть и смелая, а домашняя кошка. Заболеешь – кто тебя лечить будет?