Глава 3

Илья ворвался в спальню на втором этаже первым. Собственно говоря, было сложно ошибиться в выборе двери. Она была единственной настежь распахнутой. Егор же неожиданно для себя оказался сзади. Его сбили висевшие на стене оленьи рога. Причем действовали они крайне разумно: сначала пропустили вперед ведьмака, создавшего перед собой защитный щит, а потом коварно ударили в спину. Но в слаженной команде была предусмотрена и такая случайность. Все знали – главное добраться до цели. Поэтому Илья обогнул упавшего Егора, а дядька домовой остановился у двери и ухватился за ее ручку, будто боясь, что дверь куда-то убежит.

– Теперь ваша очередь! – крикнул он Илье и Егору.

Егор уже справился с коварным противником – рога, отброшенные к нижним ступенькам, теперь отчаянно воевали с ковровой дорожкой.

Илья уверенно сделал шаг вперед. Он знал, что надо делать и старался сосредоточиться именно на этой мысли. Хотя в голову то и дело приходило Лизино растерянное лицо. Может, не стоило оставлять ее со странной поварихой на улице?

Парень машинально сделал еще несколько шагов, понимая, что практически ничего не видит. Казалось в спальне, если это вообще была она, решило заночевать розовое облако.

– Ни фига не видно, – пробормотал он, пытаясь сориентироваться.

– Только пришел домой и сразу ворчишь. Устал? – раздался знакомый голос.

Розовая муть стала рассеиваться. Он увидел Лизу в милом домашнем халатике.

– Проголодался? Пошли на кухню. Я приготовила твои любимые вареники.

Жена поманила рукой, и они оказались на скромной кухне, где на окошках цвела герань, а вместо безликих жалюзи висели миленькие занавесочки.

– Этого не может быть, – прошептал Илья. – Как я здесь оказался? – он покрутил головой, понимая, что кухня выглядит на редкость реально и до боли знакомо.

Лиза самозабвенно звенела тарелками, накрывая на стол. В распахнутую дверь на трехколесном велосипеде въехал малыш лет трех. Рыжие волосы. Лицо в веснушках. Илья вспомнил, где видел ребенка: на детской фотографии, стоявшей у мамы на почетном месте на трюмо.

– А вот и Максимка приехал с папкой поздороваться, – улыбнулась Лиза, на секунду отвлекаясь от стола. – Милый ты не помоешь ему руки перед едой?

– Я всегда хотел назвать сына Максимом, – прошептал Илья.

– Верно, – кивнула Лиза. Из-за этого мы рассорились с папой. Помнишь, он настаивал на семейном имени Давид? Впрочем, он все равно рассердился на тебя, когда узнал, что ты бросаешь работу в его фирме и возвращаешься к учебе. Но я нисколько об этом не жалею. Мы ведь неплохо сейчас устроились у твоей мамы. В тесноте, да не в обиде.

– Ага, – мрачно сказал Илья, понимая, что чубаси, воспользовавшись его мыслями о Лизе, затеяли свою игру. – Сейчас, я так понимаю, будет действие второе: на кухню заглядывает мама и говорит, что мы уже давно с ней помирились и теперь она не считает, что я женился на деньгах.

– Не понимаю твоего сарказма, – мягко сказала Лиза. – Ты переутомился? Конечно, это тяжело работать и учиться, но главное – мы вместе, – она подошла ближе и подняла руку, собираясь как обычно пригладить его взъерошенные волосы.

– Где кольцо? – он бросил взгляд на руку женщины и инстинктивно отодвинулся.

– Ты ведь не любишь, когда я его надеваю. Считаешь, что носить бриллианты постоянно – глупо. Вот я и сняла, – залепетала она.

– Моя жена, настоящая жена, имеет собственное мнение, – резко сказал Илья, – А потому она всегда носит обручальное кольцо. Потому что оно ней нравится.

Парень уставился на стенку за женщиной, понимая, что дверь, ведущая из кухни, мистическим образом исчезла.

– Где здесь выход?

– Может, стоит вызвать маму с работы, милый? – робко предложила Лиза. – Она даст тебе что-нибудь успокоительное.

Илья нахмурился. Эта дура в домашнем халатике раздражала его все больше и больше.

Ребенок слез с велосипеда и подбежал к нему с плачем.

– Вот видишь, он всегда плачет, когда мы ругаемся, – укоризненно, но все так же мягко сказала лже-жена. – Возьми его на руки – он успокоиться.

– На лучки-и-и, – жалобно повторил рыжеволосый малыш и потянулся к мужчине.

– Ни за что, – Илья сделал шаг назад, осознавая, что в этом маленькой кухоньке негде развернуться. Но если это только морок – значит все ненастоящее. В принципе можно идти в любую сторону. Илья рванул в бок и больно ударился об обеденный стол.

– Возьми сына, – почти угрожающе повторила Лиза, наступая на него с плачущим ребенком.

Илья инстинктивно сделал еще один шаг назад, чувствуя жар от газовой плиты за спиной.

– Ладно, не хочешь как хочешь, – неожиданно сдалась женщина и опустила малыша у ног Ильи.

– Хочу иглать, – заявил мгновенно переставший плакать малыш и потянулся к карману Ильи, из которого торчала цветная нитка.

– Не твое! – Илья сделал еще шаг назад, чувствуя, как кипящий на плите чайник поджаривает его спину.

– Все равно уже поздно, – с очаровательной улыбкой произнесла Лиза и снова подтолкнула малыша к молодому мужчине.

– Эй, пора бы остановиться, – раздался голос Егора. – На пару секунд тебя оставить нельзя.

Ведьмак стоял рядом улыбаясь.

– Ну, ты молодец! Говорят же, новичкам везет – сразу провал нашел.

Илья моргнул. Ему казалось, что он сходит с ума. Кухонька с находящимися в ней людьми поблекла, превратившись в старую выцветшую фотографию. Изображение стало стекать вниз акварельными красками, размытыми дождем. А рядом с ним, там, где еще пестрела на полу непросохшая цветная лужица, оставшаяся от лже-жены, стоял ведьмак.

– А теперь аккуратненько иди ко мне, – поманил он Илью.

Тот послушно сделал шаг вперед и, опомнившись, прошептал: – Надеюсь, ты настоящий.

– Еще шаг ко мне и можешь оглянуться назад, – Егор проигнорировал реплику друга, и это больше всяких доказательств убедило Илью.

– Достал. Вечно командуешь, – пробурчал парень.

Тем не менее, он послушно сделал шаг и оглянулся. За его спиной зияла пропасть, на дне которой плескалась раскаленная лава. Время от времени она выбрасывала вверх расплавленные фонтаны, стремясь, как руками, зацепится ими за края провала и выползти наружу.

– Так вот что жгло мне спину, – процедил Илья.

– Ты о чем? – не понял Егор.

– Об этом адском пламени в пропасти.

Егор нахмурился, потом хлопнул себя по лбу.

– Руку дай. Хочу, чтобы ты взглянул на это моими глазами. И давай без выяснения отношений кто главный, а то времени в обрез.

Илья взял протянутую руку и посмотрел глазами ведьмака. Теперь перед ним была пропасть зияющая темной пастью. Никакой лавы. Никакого жара. Неровные края провала сходили вниз уступами, теряясь в кромешной мгле.

– Что за хрень?

– Особенности восприятия. Мы все находимся в плену собственных стереотипов. Что ожидаем – то и видим, – туманно пояснил Егор. – А теперь давай зашивать. Ты с этой стороны, а я захожу с другой. Надеюсь, нитки не потерял?

Илья буркнул что-то неразборчивое и полез в карман, куда запасливый Федя сунул ему целый ворох разноцветных ниток для вышивания. Что бы ни рассказывал до этого Егор, но теперь, глядя на вполне реальную пропасть, Илья представить себе не мог как можно нитками пусть и заговоренными заставить сдвинуться эти скалы.

– Слышь, друг, а если я руку твою отпущу, эта хрень с языками пламени снова появится? – поинтересовался Илья.

– Чушь! Нет тут никакого пламени. – Егор разжал ладонь, и Илья нехотя отпустил его руку.

– Строго говоря, – продолжал Егор, – тут и пропасти с уступами нет. Но ведь ты ее видел? Просто мне эти переходы всегда такими представляются – как дорога в неизвестность.

– Ничего себе дорожка, – выругался Илья. Но он понял, что и ему эти уступы теперь напоминают грубо вырубленную лестницу в скальной породе.

Егор тем временем быстро обошел провал. Илье показалось, что пробоина после этого стала даже компактнее. Теперь она составляла не более пяти-шести метров в диаметре.

– Сколько времени у нас осталось? – повернулся к нему ведьмак.

Илья вытащил дорогой хронометр из-за пазухи и удивился: время тянулось на редкость медленно. – Еще пять минут.

– Минуты за две укладываемся и ходу отсюда. Потом такое начнется, – сказал Егор, доставая громадную швейную иглу.

Илья тоже полез за иглой, отдавая себе отчет в том, что все происходящее напоминает скорее театр абсурда. Тем не менее, он старался четко повторять все действия за ведьмаком.

Вот Егор вынул пучок мулине из кармана. Затем бережно отделил несколько цветных нитей и кинул на край бездны. Пару взмахов иголкой и дыра в другое измерение ощутимо уменьшилась. Самое забавное, что и со стороны Ильи, проделавшего аналогичные действия, пропасть стала меньше. По крайней мере он уже не видел того жуткого уступа с зазубринами больше напоминающего пасть жаждущего крови зверя.

– По графику идем, – хмыкнул ведьмак. Он одобрительно посмотрел на работу друга и кинул следующий пучок нитей. – Может, управимся на минуту раньше.

Он снова взмахнул иглой, и Илья увидел, как еще один приличный кусок провала исчез, затянувшись сначала скальной породой, потом песком. А потом … Илья протер глаза, понимая, что вокруг них начинает прорисовываться спальня. В углу маячила нелепо большая кровать под ярким аляповатым балдахином. Прямо у него под ногами оказался пушистый ковер удручающе кричащей расцветки.

– Не спи! – привел его в чувство окрик ведьмака.

Илья обиженно засопел, но тоже взялся за иглу.

– Нет, пожалуйста, не оставляйте нас здесь! – раздался крик откуда-то снизу.

Илья вздрогнул и чуть не выронил иголку. Зашитый было уголок пропасти стал предательски разъезжаться в стороны, показывая оборванные нити.

– Там кто-то есть? – Егор наклонился над краем обрыва.

– Нет там никого, кроме чубасей, – угрюмо сказал Илья и взмахнул иголкой. Уж он-то точно знал, что это кричит рыжий чубась-пакостник, который только что стремился убедить в том, что является его еще не рожденным сынишкой.

– То есть ты тоже это слышал? – не спрашивая, а скорее утверждая, сказал Егор. – Теперь точно придется туда лезть. Может из Вериной семьи кто живой остался.

– Да говорю тебе, – Илья продолжал упрямо накладывать стежок за стежком. – Это морок, – и он в двух словах передал виденье навеянное тварями.

– Пожалуйста, не оставляйте нас! – теперь уже было слышно, что кричит ребенок. – Мама, мамочка, скажи им. Папочка, где ты? – крик прервался детским плачем.

– Слышь, ты, Марья-искусница, притормози, – Егор вырвал из рук Ильи иголку. Похоже, сделал он это вовремя. Проход в другое измерение сузился до двух метров. Еще пара стежков и в него не проскочила бы и мышь.

– Там застрял кто-то из наших, – к разговору подключился Ефимыч, продолжающий висеть на ручке массивной дубовой двери.

Розовая муть рассеялась окончательно. Теперь ведьмак, человек, и домовой прекрасно видели друг друга. Они находили в довольно большой комнате, где кроме гигантской кровати поместилась мягкая мебель, столики с витыми ножками, уставленные статуэтками и вазочками и полки с такими же безделушками. Картину довершали пуфики и цветные подушки, разбросанные по паркетному полу в тех местах, где не было одного из двух пушистых ковров. В этом изобилии красок и безвкусно подобранных предметов темнеющая дыра в никуда, под ногами друзей, выглядела чем-то нелогичным.

– Понимаешь, мечты у всех индивидуальные, как и галлюцинации, – наставительно сказал Егор, возвращая иголку другу. – А если крик слышишь и ты, и я, и домовой – значит, там кто-то есть. Так что я спускаюсь, а ты страхуй сверху. Если через… Сколько там у нас времени осталось?

– Три с половиной минуты, – автоматически ответил Илья.

– Вот, если через три минуты не вернусь, не жди. Все быстро штопай и вали отсюда. Это приказ.

Илья даже не успел ничего ответить. Его друг, продолжавший говорить и спускаться по каменным уступам, уже влез в дыру по грудь.

– Слышь, – Егор поднял голову, – пару ниток распусти, а то тесновато.

– Ага, – Илья машинально провел рукой по ковру, и проход разъехался еще на метр.

– Жди, – махнул рукой ведьмак и прыгнул вниз.

У Ильи перехватило дыхание. Он увидел, что Егор не рухнул камнем в пропасть, а, планируя, спускается вниз. Илья вытер взмокший лоб и достал хронометр. Нет, все-таки его друг и здесь творит что-то со временем. Ну не может же секундная стрелка так медленно тащится от одного деления к другому.

– Успели?

Илья вздрогнул и обернулся. В дверях стоял широкоплечий мужчина лет сорока.

– А я подумал, не долетит моя синичка за подмогой, – продолжал грохотать незнакомец, – он чуть не наступил на домового и широкими шагами пошел к Илье.

– Стойте, вы кто? – Илья затормозил мужчину практически у провала. – Ты его видишь? – уточнил он у Ефимыча.

– Это отец Веры, – сказал домовой, – вот девчонка обрадуется.

– Значит, вы уже нашли дочь, – удовлетворенно кивнул мужчина. – Я вытащил ее из дома, а сам обратно. Простите, что не заметил, – ведьмак прищурился, стараясь разглядеть домового у двери. – Достали они меня чем-то. Все как в тумане.

– В розовом, – уточнил Илья.

– Точно, идиотский цвет, – мужчина наклонился поближе, пытаясь разглядеть собеседника, и нахмурился.

– Человек? Ты колдун что ли, помощник гадалки? – рука ведьмака угрожающе поднялась, пальцы сложились в горсть.

– Я друг Егора, он тоже ведьмак… – оправдываясь, сказал Илья, чувствуя, как от руки веет смертельным холодом.

– Да угомонись ты! – прокричал домовой и одна из подушек, подскочив с пола, врезалась в затылок полуслепого ведьмака. – Тебя видать не только ослепило, но и контузило.

– Это точно, – мужчина потер коротко стриженый затылок и опустил руку. – Я слегка не в себе. Слишком много их было. Дура-гадалка сюда десятков пять демонов приманила. Хорошо, что дыру почти заделали, – он прищурился снова и наклонился к самому проему. – Не торопись зашивать. Я за женой и сыном, – мужчина придвинулся, собираясь спуститься.

– Там уже Егор, он их вытащит, – сказал Илья.

– Слышь, человек, – ведьмак посмотрел на него слезящимися глазами, – у тебя семья есть?

Илья отошел в сторону, и широкоплечий мужчина прыгнул в пропасть.