Никаких дополнительных объяснений не понадобилось. Я подскочил с кресла и переместился в дом демона, очутившись в гостиной.
На полу лежали лепестки цветов, повсюду стояли свечи, источая ароматы ванили и шоколада. Впереди, напротив рояля, был приготовлен стол с яствами на винно-красной скатерти, а украшали стол две длинные черные восковые свечи. Я прошел вдоль окон, еще раз огляделся и увидел ее: Небесная спускалась по белоснежной лестнице в бордовом платье с оголенной спиной в россыпи камней. В моем любимом платье. Ее отросшие волосы напоминали торчащие еловые веточки и причудливо завлекали, играли при свете свечей озорной укладкой. При взгляде на нее я поплыл: не мог не смотреть и не мог насмотреться. Я стоял с открытым ртом, не в состоянии произнести ни слова от приятного шока и волнующего чувства.
– Вижу, что вы не сводите с меня глаз, Архангел, – она протянула мне руку для поцелуя. – Кайла, приятно познакомиться.
Я немного свел брови, удивился. Значит, решила поиграть? Однако, у меня имелись вопросы: что мне разрешается делать, а что нельзя категорически, и где эта черта дозволенности? Поэтому я не сразу нашелся с ответом.
– Аиррэль, – коснулся ее ладони, поцеловал.
Она подошла к столу, потянулась за виноградом и прогнула спину в пояснице. Я думал, что упаду на колени и буду ползти за ней на четвереньках. Ее спина в этом платье дурманила и очаровывала меня. Она обернулась и надкусила ягоду, как тогда, на балу, чувственно и порочно облизнула губы, опаляя горячим взглядом. Неужто?! Не может быть! Я напрягся, боясь, что она поторопилась, слишком поспешно приняла решение.
– Расслабься, вспомни, какой ты был дерзкий на балу и как умел обнимать меня и целовать. Неужели забыл, что такое страсть и влечение? Могу напомнить, – она хитроумно улыбнулась. Я все же прочувствовал ее ауру, просканировал энергию на всякий случай. Должен был убедиться, что она не испытывает страха и не заставляет себя. И от души отлегло, когда понял: Скай спокойна и уверена в своих действиях.
Я оказался рядом в мгновение ока, обхватил губами половинку винограда и слизал с ее пальцев. Она смотрела томно, с придыханием.
– Вкусно?
– Хочу еще, – навис над ней, всматриваясь в зеленые глаза, обрамленные пушистыми ресницами. Ароматы свечей перебивали запах Небесной, и я оказался от этого не в восторге, но промолчал.
– У нас впереди вся ночь, – она сверкнула глазками, обошла меня и взяла со стола два бокала с вином. – Выпьешь со мной, Архангел?
– Не откажусь.
Скай коснулась моего бокала, и раздался звон, эхо поиграло и затихло.
– За знакомство? – кокетливо усмехнулась любимая.
– За тебя.
– Я безумно голодна, – она села в кресло, приглашая присоединиться. Мой стул располагался на противоположной стороне стола, поэтому я моментально переместил столовые приборы и сел рядом с любимой, наблюдая за ее округлившимся ртом. – Планировалось, что ты будешь сидеть напротив.
– Я хочу сидеть рядом, – коснулся ее потрясающих пальчиков.
– Играешь не по правилам, любимый.
Она потянулась через весь стол к мясной нарезке, предоставляя мне возможность коснуться ее спины, провести рукой между камней, поиграть с краями платья. Я положил руку на ее поясницу. Она выгнулась сильнее, я сглотнул, ощущая напряжение в теле и мечтая пересчитать губами позвонки, лизнуть языком ямочки на пояснице.
– А вы не слишком многое себе позволяете, Архангел? – она выпрямилась и опалила притворно-недовольным взглядом.
– Не мог удержаться.
– Будьте любезны, не распускайте руки.
– Не могу обещать, – мы смотрели друг на друга.
Я внезапно потерял привычное спокойствие, которое с таким трудом поддерживал в ее присутствии: обхватил за подбородок, потянул на себя и с нетерпением накрыл ртом чувственные нежные губы, облитые соком земляники, не иначе, потому что чувствовался вкус лесной ягоды. Протолкнул язык глубже, приоткрывая половинки и скользя внутрь, встречаясь с кончиком ее горячего языка. Любимая издала поистине музыкальный стон, от которого у меня прострелило током на загривке, удивлен, как от меня не пошел пар – так душно стало внезапно и захотелось большего: быть кожа к коже, тело к телу, душа к душе – вечно.
Я привлек Скай за затылок еще ближе, коснулся пальцами обнаженной шеи и спустя мгновение зарылся пальцами в отросшие прядки, не удержавшись от тяги потрогать ее волосы, вдохнуть аромат духов. И не мог остановиться.
Пропал. Я пропал в ней. Моя.
Поцелуи с ней – мое любимое лакомство во всем мироздании, которым я готов наслаждаться: медленно, страстно и глубоко, без остановки, до опухших губ и ее сладостных стонов.
– Аиррэль, – Небесная отстранилась с кокетливой улыбкой и выглядела счастливой. Она странно посмотрела на мои губы и провела большим пальцем по рту, отчего я чуть прикрыл веки. – Ты съел всю мою помаду, – обвинительно прозвучала она. – А я так долго собиралась.
Я вновь наклонился ближе, поддел носом ее щеку и ответил, обдав ее скулу своим дыханием:
– Твои губы и без помады слишком манящи.
– Все же позволь мне закончить ужин, а то я останусь голодной.
– Хорошо, – сдался. – Чем ты угостишь меня сегодня, смертная? – голос слегка охрип. – Твой пирог на день рождения получился очень вкусный.
Она охнула в притворном изумлении:
– Ты не говорил, что остался в восторге. Съел молча, насколько я помню.
– Я ждал десерта, от которого не в силах был отказаться.
Небесная правильно поняла двойной смысл моих слов. Ее щеки моментально зарумянились, а глаза вспыхнули огнем предвкушения.
Мы вернулись к ужину. Я весь вечер любовался ей и чувствовал непреодолимое желание быть всегда рядом. Не расставаться ни на минуту.
Пока Скай наслаждалась десертом, я повторно осмотрел нескромный размах гостиной, которая визуально разделялась надвое из-за винтовой лестницы. Дом демона сильно отличался от моего замка и своим убранством напоминал современные человеческие конструкции, хоть до появления Скай на пороге замка я не интересовался синей планетой, но в ее воспоминаниях и фильмах почерпнул некоторые представления о сегодняшней Терре. И удивился, как не замечал этого раньше. В доме Велиала столько воздуха, свободы, пространства, неправильной геометрии – панорамные окна, белые стены, необычный дизайн, виниловые проигрыватели, гитары, подвешенные на стенах, аккуратные скошенные полочки с книгами и фигурками, которые он умыкнул из других миров. Усмехнулся его «приобретениям»10. Ведь предупреждал его не тащить ничего ценного, но это его «одолжил» всегда срабатывало и подкупало, в итоге у него целая коллекция статуэток и артефактов, которые так и не вернулись на родину, и парочка картин, захватывающих дух.
Видно, для нашей встречи гостиную переоборудовали. Белый кожаный угловой диван переставили к дальней стене, черный стол перенесли на его место по центру возле бара. Рояль тоже оказалась ближе к окнам, а там, на первой половине, до лестницы на второй этаж, где раньше стояли удобные кресла и лежал ковер – образовался некий островок, пригодный для танцев возле большого камина, встроенного в белоснежную стену.
– Потанцуем? – пригласил Небесную после того, как мы отведали ягодный чизкейк и Скай слишком страстно и часто облизывала губы и пальчики, явно намеренно меня провоцируя. И я не смог усидеть на стуле. Взял ее за руку и потянул за собой. Мы закружили под музыку, предаваясь воспоминаниям и отшучиваясь.
– Когда ты успела уговорить демона по поводу дома?
– У меня свои секретные методы, о которых тебе знать не следует.
– Да что ты говоришь? – я крепче обнял ее, провел ладонью вдоль позвоночника, погладил, играя с камешками платья. Она ахнула, томно прикусила губы и жарко посмотрела на меня с вызовом и желанием. Я нырнул пальцами под платье, коснулся упругих ягодиц. – Обожаю это платье.
– А разве то, что я надевала на день рождения, менее прекрасно?
– Да, но более откровенно, – я недовольно посмотрел на Небесную. – Это же… выкручивает воображение своей недоступностью, дает намек на некую тайну, которую хочется разгадать.
– Значит, тебя заводит именно охота.
– Меня заводишь ты, смертная. И раз уж напомнила о синем платье… я весь вечер не мог спокойно смотреть на тебя, еле сдерживался, чтобы не наброситься и не съесть.
– Ты скудно поцеловал меня, – любимая охнула и цокнула язычком с неким возмущением. – И посмел заявить, что это – подарок на день рождения. Ты в своем уме был? Подарок! Тоже мне, по́дарок.
Скай надула губы и растянула последнее слово в усмешке.
– Скудно поцеловал? А как же кухонное безумие до этого?
– О чем ты? – она округлила глаза, разыгрывая непонимание.
– Если помнишь, ты злилась на меня и не позволяла касаться тебя.
– И когда тебя это останавливало? – Скай поджала губы в полуулыбке и покачала головой.
Я засмеялся, оставил поцелуй возле ее виска.
– А ты пришел бы ко мне тогда?
– Не просто же так я отослал Лиирту, но я хотел, чтобы ты сама приняла это решение, а не я заставил тебя, надавил. Я дал тебе возможность сделать этот выбор, поэтому был несказанно рад, когда ты влетела и набросилась на меня.
– Набросилась?! – она игриво попыталась вырваться из моего захвата.
Я захохотал, прижимая ее к себе и кружа в танце.
– Еще как набросилась!
– Прекрати! Аиррэль, ты совсем страх потерял? – Скай продолжала разыгрывать возмущение. – Я на него набросилась! Уму непостижимо.
Музыка смолкла и тихо сменилась на другую мелодию. Мы остановились друг напротив друга. Я коснулся ее щеки, провел пальцами по скулам. Скай приоткрыла губы, посмотрела на меня пристально, внимательно. Не отворачивалась и не моргала. Я нежно прижал ее к себе и замер, слушая ритмичное биение сердца и ощущая непомерное счастье, гармонию и единство. Небесная со мной, в моих руках, и больше ничего не надо, не нужно ничего и никого.
– Скай, я люблю тебя. – Она обхватила меня руками. – Я так счастлив рядом с тобой. Ты лучшее, что могло со мной случиться.
– Ты шутишь.
– Нет, я говорю крайне серьезно, – коснулся губами ее шеи, провел языком возле мочки уха, вызывая у Скай мурашки по всему телу и улыбаясь от ее чувственности. Мои руки утопали в камнях платья, касались спины, бегали по позвоночнику, окуная нас обоих в томительную истому.
– Аиррэль, – шепот сорвался с ее губ, она запустила пальчики в мои волосы.
Я улыбнулся, зеркально повторил этот жест: коснулся остроконечных прядей, кои загибались чуть вверх и формой напоминали лепестки колокольчиков, склонившихся вниз, но тянувшихся к свету. Она сама такая худенькая и грациозная, как стебель этого цветка, казалось, стоит заняться ветру, и тот закачается, согнется к земле, но уверенно воспрянет, поражая своей стойкостью. Мой хрупкий цветочек, клянусь, я буду вечно любить тебя и относиться очень бережно, чтобы ты никогда не покинула меня.
Я наклонился и поцеловал в нежные сладкие губы. Руки сместились на тонкую талию, пальцы проскользнули под каждую деталь: то, как свет от огня в камине танцевал на кончиках ее прядок, мягкий румянец поцеловал щеки, как изгибались в чарующей улыбке ее алые губы и с вызовом смотрели зеленые глаза, тени облюбовывали изгибы ее тела, подчеркивая женственную фигуру, то, как соски твердели под моим пристальным взглядом. Все, о чем я мог думать, складывалось в два слова: «Она моя».
Я, не отрывая от нее взгляда, обхватил декольтированный вырез на спине. Скай не противилась и не отталкивала. Я радостно выдохнул, но не торопился. Нежно погладил бархатную кожу, скользнул руками выше, накрыл ладонью груди, едва касаясь платья. Небесная выгнулась мне навстречу, поощряя более настойчивые действия.
Внезапно она отстранилась, соблазнительно провела пальчиками от шеи к ключице, поддела плечики платья и, глядя мне в глаза, уверенно стянула с себя лиф, приспустила его ниже бедер и грациозно выскользнула из бордового дурмана, оставаясь в черных шпильках.
– Ты сказал, что не тронешь меня, пока я не смогу раздеться перед тобой догола, – она развела руками, ее ланиты покрылись милым розовым румянцем. Скай неловко улыбнулась, ожидая моей реакции. – Я смогла.
О проекте
О подписке