Король погладил подушечкой указательного пальца маленькое золотое колечко в форме короны, дотронулся до массивного ободка собственного и тяжело вздохнул. Артефакты молчали, оставаясь безжизненными, но он продолжал брать их в нелепой надежде почувствовать ее тепло.

Громкие голоса из приемной вырвали Максимельяна из задумчивости. Уже догадываясь, кто пожаловал по его душу, он поспешно убрал кольца на место и поднялся, чтобы встретить гостью.

– Что значит занят?! – Адерли толкнула дверь и вошла. – Сын, скажи своим секретарям, что для меня у тебя всегда найдется свободная минутка.

– Добрый день, мама.

Вдовствующая королева, как всегда, прекрасная и утонченная, поправила прическу и сухо заметила.

– Не спеши с выводами, – посоветовала она, – для меня – добрый, а вот для тебя – сомневаюсь…

– Что случилось? – устало прикрыв глаза, без всякого желания спросил Максимельян.

Адерли все так же оставалась на пороге кабинета и не спешила заходить внутрь. Секретари усердно делали вид, что поглощены работой, а сами прислушивались к диалогу.

– Я позвала гостей, – несколько скупо сообщила королева-мать, поджав губы.

– Не самое благоприятное время…

– Дослушай, – Адерли в повелительном жесте подняла правую руку, обрывая сына. – Все покои западного крыла будут заняты гостями. Ближе к вечеру распорядитель Ли принесет на одобрение список мероприятий, предназначенный для увеселения гостей. Казначея я извещу лично.

– Мама…

– И слушать ничего не желаю! – в голосе вдовствующей королевы послышались капризные нотки. – Гости начнут приезжать завтра с утра. Потрудись встретить кандидаток должным образом.

Круто развернувшись на каблуках и демонстрируя удивительную для ее возраста осанку, Адерли вернулась в приемную и заторопилась прочь.

– Кандидаток? – король нахмурился, пробуя это слово на вкус, уловил неприятное послевкусие, а потом зло рявкнул: – Мама!

Но королева Адерли, подхватив длинный подол платья, быстро-быстро удалялась прочь.

Мария Королек,

некогда студентка, ныне Светлая Богиня

– Какой восхитительный день! – заявила Лина, легко выпорхнув из кареты.

Кряхтя и постанывая, я вывалилась следом, огляделась и скорчила кислую рожу.

Наша карета остановилась в самом центре городка Локтерес, рядом с небольшой рыночной площадью, по которой любила чопорно и надменно прохаживаться местная аристократия.

Вот и сейчас двое франтов среднего возраста прошли мимо, вежливо кивнув мне. Зато робко улыбающейся Ангелине была отвешена ровно сотня комплиментов.

Кто завидует? Я завидую? Да, я завидую…

– Ангелин, – проводив мужчин тяжелым взглядом, позвала я, – почему ты изображаешь прекрасную леди, а я – ветхую старушенцию?

Девушка придирчиво оглядела меня с ног до головы. Седой парик из редких тусклых волос с ярко выраженной проплешиной сбоку, небольшой горб на спине, скрюченные артритом пальцы, и все это чудо облачено в черное глухое платье-саркофаг. Завершала образ Бабы-Яги здоровенная деревянная клюка.

«Добрая» подруга загримировала меня так тщательно, что двинутая кошатница пенсионного возраста в валенках и шубе посреди лета – «бабушка божий одуванчик» по сравнению со мной.

Ангелина смахнула с рукава платья невидимую пылинку и развела руками:

– Вероятно, потому, что сегодня ты представляешь собой коктейль ненависти, ворчливости и раздражения, – улыбнулась девушка и, схватив меня под локоток, потащила в сторону площади:

– Пошли?

И мы действительно пошли: вся такая нежная и утонченная Ангелина в белом платье и я – злобная старуха, «приветливо» косящая бельмом на правом глазу. Обойдя небольшую площадь вокруг, мы якобы случайно остановились около небольшого магазинчика.

– Погнали? – шепотом спросила подруга и хитро подмигнула.

Знаю, бабушкам не положено коварно ухмыляться, но я это сделала максимально незаметно, а потом картинно схватилась за сердце, охнула и начала оседать на землю:

– Бабушка! Бабушка, что с тобой! – запричитала Линка, хватая меня за руку. – Кто-нибудь! Помогите!

Вокруг тут же появилось штук пять рыцарей, готовых для дамы на все, еще с десяток прохожих заинтересованно остановились и начали стекаться поближе к месту действия.

– Бабушка, да что же с тобой… – всхлипывала Линка, кружа вокруг притворно охающей меня. – Сердце, да? Где болит? А может, присядешь на скамейку? Врача!

– Там! – крикнула я, восставая из дорожной пыли. – Тааам!

– Что там? – полюбопытствовал один из пяти рыцарей, подоспевших на помощь.

– Стыд и срам! – растягивая гласные, как оперные певцы, звучно провозгласила я, указывая деревянной клюкой точное направление.

Собравшаяся толпа повернулась, оценила витрину недоверчивым взглядом. «Стыд» и совсем чуточку «срама» там действительно присутствовали, так как имитировать сердечный приступ я решилась подле магазина с нижним бельем. За стеклом, стыдливо прикрытые кружевными пеньюарами, были выставлены четыре комплекта.

Причем это были не привычные глазу панталоны, которые носили все особи женского пола от мала до велика. Нет, на манекенах красовались короткие облегающие шортики, что-то отдаленно напоминающее бюстик и полупрозрачные ночнушки. Сверху на самом видном месте висела красочная приписка:

«Новая коллекция женского белья от Сбежавшей невесты. Торопитесь приобрести! Неизвестно в какой момент судьба сведет с королем».

А еще ниже в витрине висел небольшой плакат с некачественным изображением моего улыбающегося лица и схематические наброски, которые я отдавала портным в городе-королевстве Гиз!

Нет, вы видели? Вот это наглость! Даже не так. Вот это беспринципность!

Алибер сказал, что надо устроить прилюдное представление ради привлечения клиентов, собственно поэтому меня и переодели в старуху, а не в утонченную леди, чье громогласное «фи» может на корню загубить бизнес, но про то, что хозяйка магазинчика торгует от МОЕГО имени, набросками МОИХ вещей, почему-то не упомянул.

– Беспредел… – прошептала я, понимая, что лишилась процента от продаж.

Еврейская крупица моего ДНК, где-то полтора бракованных гена, подняла голову и занялась подсчетом моральной компенсации. Видимо, что-то такое проступило через маску морщинок, потому как Линка дернула меня за край недоеденной молью шали и прошипела:

– Машка, не выходи из роли…

Может быть, в другой ситуации я бы и послушалась здравого совета более опытной в таких делах напарницы, может быть, заткнула шепоток жадности и просто отыграла свою роль, но тут, на свою беду, не иначе, стеклянные створки магазинчика отворились, и на улицу выскочил до безобразия счастливый продавец.

Мужчина в шелковых штанах цвета летнего неба, белой рубашке с кружевным жабо и манжетами просто до жути походил на Баскова. «Натуральный блондин на всю страну такой один»… Ну вы в курсе, да?

Хозяйка явно предупредила его о пиар-акции, поэтому мужчинка ждал нас, что называется, с распростертыми объятиями, а увидев толпу, заулыбался и сладкоголосо «запел»:

– Прошу вас, милые… дамы, – его немного переклинило при взгляде на меня, но продавец моментально взял себя в руки и, собравшись, выдал подготовленную и явно заученную у зеркала речь:

– Эта коллекция самого сокровенного навсегда изменит ваши представления о комфорте и удобстве. Сочетание дорогих материалов и утонченных расцветок сделает вас незабываемой в глазах противоположного пола. И доставит… – косой взгляд в мою сторону, – непередаваемое удовольствие как обладателю, так и простому ценителю прекрасного.

Все. Занавес! Театр закрыт навечно, Станиславский рыдает, Ди Каприо бежит отдавать полученный Оскар.

Но окончательно меня добила последняя фраза:

– Сбежавшая невеста знает толк в обольщении мужчин!

У меня непроизвольно дернулся глаз. Затем уголок рта. А после появилось жгучее желание засучить рукава и надавать кому-нибудь по шее.

Это я-то Макса обольстила?! Ну-ну. Еще скажите, совратила и лишила девственности!

Почувствовав надвигающийся шторм, Ангелинка осторожно взяла меня за руку:

– Бабушка, – мягко начала она, делая жест, чтобы продавец скорее испарился, – прошу тебя, успокойся…

Но без толку. Я уже завелась и закипела.

Знаете, в недрах души каждой представительницы слабого пола, наряду с общим интерфейсом, существует кнопка с надписью «трамвайная хамка». Кнопка загорается и включается самостоятельно в моменты «накипело» и… выдает совершенно непредсказуемые реакции.

Короче, меня накрыл аффект!

– Успокойся?! – крикнула я, что есть сил, и схватила замешкавшегося продавца за воротничок белой рубашки. – А ну-ка, посмотри мне в глаза, бесстыдник! Да как ты… да откуда у тебя столько наглости…

Лина занервничала:

– Бабушка! Не переживай, а то давление поднимется!

Но Остапа уже понесло…

– Помолчи, пигалица, и глаза закрой. Тьфу, мракобесие! – ткнула я в витрину, а после и в опешившего продавца. – Ты, демон-искуситель, меня не проведешь…

Собравшаяся на площади толпа заметно оживилась от моих криков: «Несите святую воду и кол!». Редкие представители аристократии, выползшие из своих дорогих особняков на вечерний променад, удивленно поднимали брови, перешептывались и все с большей заинтересованностью посматривали на витрину магазина.

Линка с отсутствующим выражением на лице стояла в сторонке и даже не вмешалась, когда я, размахивая клюкой, пошла на штурм магазина, рассчитывая погромить полки с нижним бельем и немного успокоиться.

Штурм прошел под фальшивое мурлыканье хита «Убей мою подругу!». Я была «ужасом, летящим на крыльях ночи» с мотивацией Халка и добрыми глазами Грута. Носилась между прилавками, размахивала клюкой и проводила инвентаризацию. Такого кощунства не испытали даже несанкционированные продукты.

– Кто так шьет?! – возмущалась я, глядя на кривые швы, с торчащими нитками. – Вы же не Дольче с Габанами, чтобы плевать на качество с высокой колокольни!

– Леди, – голосил продавец, то и дело срываясь на фальцет, – прошу вас! Это – эксклюзивная работа.

– Это китайский ширпотреб! – припечатала я, ныряя за прилавок и доставая из ящиков оставшийся товар.

Белье, преимущественно черного и серого цветов, «радовало» глаз криво пришитыми бирками «Сбежавшая невеста знает толк». И я-то, конечно, толк знала, а вот неизвестный самоубийца, присвоивший мои разработки – нет.

– А ткань… – потрясала я серым куском криво сшитой тряпки прямо перед носом истеричного продавца. – Святая корова, из какого пыльного мешка вы сшили эти труселя? Ими только деревья обтесывать, а не к интимным местам прикладывать. Позор! Порозище!!

– Леди, угомоните вашу бабушку! – кричал забившийся под прилавок двойник Баскова, затравленно наблюдая, как «выжившая из ума бабуля» с удивительной для ее возраста прытью воюет с манекенами.

Зря он так.

– Слыш, это кто тут бабушка? – окончательно выходя из себя и из образа, крикнула я. – За «бабушку» ответишь!

Ангелине удалось вывести меня из магазина только после того, как я, воинственно раскручивая над головой клюку, случайно сбила лампу, та отлетела в сторону и расквасила шнобель продавца. Вид крови меня успокоил. Видимо, сказалось дворовое правило драться только до первой крови.

– Я еще вернусь! – орала я, потрясая клюкой.

Двойник Баскова глядел нам вслед, зажимая разбитый нос трусиками из коллекции. Несмотря на легкие увечья в результате несчастного случая, продавец остался вполне доволен нашим посещением магазина, так как «взбесившаяся старушка» устроила ему такую громкую рекламу, что у стеклянных дверей выстроилась приличная толпа желающих поглазеть на поруганный бабкой товар.

В принципе, с заданием мы справились, но Линка все равно укоризненно качала головой.

– Маша, когда ты уже научишься держать себя в руках?

Вместо ответа пожала плечами и развела руки в стороны. Дескать, прости, но ничего с собой поделать не могу. Уж какая уродилось, другой стать не выйдет.

– Ладно, чего уж теперь, – отмахнулась Линка и как-то чересчур резко поменяла тему:

– Как развиваются твои отношения с кахаром?

Я так растерялась, что ответила то, что думала, без утайки:

– Никак. Лонхар огреб за мой побег от Макса, вернулся к себе в бескрайние степи и изредка пишет короткие послания. «Любовь моя…», «жизнь моя…», «боль моя…». Короче, ничего интересного. Хотя нет, в прошлом письме позвал в гости, но это, видимо, от отчаяния, ведь через границы Гиза кахарам не пройти, а значит, заявиться ко мне в клан синеглазый красавчик не может.

Мы уже выбрались из толпы, отошли на приличное расстояние от магазина и неторопливо двигались в сторону кареты.

– Как насчет того, чтобы смилостивиться и ответить согласием? – предложила подруга и хитро подмигнула. – Ну так, чисто в качестве бреда. Развеешься, погуляешь, посмотришь, как живут кочевники…

– Энцефалитных клещей подцепишь, на гадюку наступишь, – продолжила я список поджидающих меня приключения.

– Кстати, а разве Богиням есть дело до человеческих хворей? – заинтересованно глянула Линка с опасным блеском естествоиспытателя в глазах.

– Эм… – отвечать почему-то не хотелось.

Линка – она такая, она и проверить может, а оно мне надо?

Карета была всего в нескольких десятках шагов, когда я краем сознания зацепилась за реплику:

– Неужели женится? Так скоро? – и заинтересованно остановилась.

В паре метрах от нас образовался небольшой кружок молоденьких девушек, оживленно обсуждающий чью-то свадьбу.

– Я видела приглашение леди Картивэль, – торопливо заговорила полноватая брюнетка в смешном платье с высокой стойкой и кружевным низом.

– И я! – поддержала ее худенькая девушка справа. – Вдовствующая королева разослала такие всем незамужним дамам из приличных семей.

– Представляю, как злилась Эрика Тимчик, – заметила еще одна подружка. – Такой редкий шанс попытать удачу, а она уже согласилась на предложение Маврикия.

Девушки захихикали, а я приросла к земле, натужно, со крипом соображая, что только что услышала. Помните, как зависала винда 95? Так вот, я сейчас была не лучше.

– Линка, – медленно-медленно поворачиваюсь к подруженции, – ничего не хочешь мне сказать?

– На тему? – невинно улыбнулась та.

– На тему того, почему ты свалила из Гиза вместе со мной? Или почему Алибер дал мне такое странное задание? Или как так вышло, что мой недосупруг изволит искать спутницу жизни, а я узнаю об этом от третьих лиц?!

Полунаемница пожала плечами:

– Тебе есть до этого дело?

Я открыла было рот, шумно выдохнула, закрыла варежку и поковыляла в сторону кареты. Молча.

Потому как неожиданно поняла – притворяться, что мне глубоко по барабану на свадьбу Макса с неизвестной профурсеткой, как-то глупо.