Глава 4

Тася

Киату, Аридо и Лиорра исчезли, и мне стало совсем грустно. Отчего-то меня не так тревожило путешествие за тридевять земель, как то, что у нас с Киату, оказывается, нет будущего. Только я поверила ему, почувствовала его любовь! Только ощутила, что сердце рядом с ним мурчит, как котёнок! А реальность оказалась хуже, чем в самых страшных сказках…

Я даже разозлилась на Око. Оно ведь всё видит и знает, не могло как-нибудь предотвратить поступок Киату?! В момент привязки что-нибудь тяжёлое на голову уронить, чтобы одумался! Турникет, к примеру, или нашу соседку с первого этажа, тётю Валю. Нельзя же всё только от меня требовать! Даже в ту роковую секунду поедь эскалатор в метро немножко быстрее, Киату не поймал бы меня… С другой стороны, иномирец точно бы тогда в Москве потерялся. Ох, как сложно!

Когда Гуута распекала Киату, я не ругала его, я видела: он сам чуть не плачет и совсем не знал о том, что принесёт с собой привязка. Когда сильный и смелый мужчина так растерян, самой рыдать хочется. За него. Ведь отчего-то мужчины не плачут. А ещё мне отчаянно захотелось за него замуж! Но, кажется, мне так и придётся до конца своих дней всем врать про Джона Сноу под кодовым именем Арсений. И умереть старой девой…

У меня по спине поползли страшные, колючие мурашки, но я тут же разозлилась.

Нет уж, дудки! Мы придумаем что-нибудь эдакое, недаром все тут твердят про то, что я как джива страшна своей неожиданностью! О, вы ещё не знаете, как я страшна! Даже я сама не знаю…

В конце концов, увижу Око онлайн, всё выскажу! Ух!

– А дживари – это кто? – по-боевому шморгнув, спросила я у Аэринги. Она мне приятней других джив показалась.

– Планета Дживайя – по своей сути морская, – издалека начала Аэринга. – На семьдесят процентов она покрыта водой. Соответственно, море – главное живое существо…

– Э-э, постойте, – перебила Аня, – разве вода – не стихия? Н₂О и всё такое?

– Вода отдельно – да, а море – существо живое и разумное, – с лёгким возмущением, мол, как такого можно не знать, ответила Гуута. – Море – мать наших снов и реальности. Оно дарит пищу, гармонию душам, чистоту и здоровье телам. Из моря мы черпаем все богатства, строительные материалы и ресурсы. Море – хранилище знаний и вершитель судеб нашего мира.

– А Око? – спросила я.

– Великое Око, конечно, выше моря, – согласилась Гуута.

– Ясно, значит, море у вас типа местная власть, а Око – федеральная, – резюмировала Крохина.

Аэринга и Гуута моргнули с непониманием и задумались, но скоро Аэринга продолжила:

– В общем, дживари – тот, кто имеет прямую связь с морем.

– Типа верховный жрец? – уточнила Рита.

– Да, – кивнула Аэринга. – Но ему надо было обучаться практикам особой, высшей магии с юных лет, чтобы всё было правильно. Дживари способен с морем общаться напрямую, как просить сам, так и получать запросы от моря, чтобы транслировать людям и дживам. Давно не появлялся дживари в этом мире. Даже самая старая из джив знает о его роли только из легенд. И там говорится, что только дживари способен обуздать энергию дживы, если вдруг это понадобится, и укротить непокорную, если на то будет распоряжение моря. И защищать, если необходимо…

– Он и так поклялся защищать, интуитивно, – тихо пробормотала я.

– Держись, Таська! – многозначительно сгримасничала Грымова. – Тут у нас предохранитель на твоё короткое замыкание выискался.

– А как же вы, остальные, обходились без дживари? – поинтересовалась Рита.

– У нас сильное сообщество, и старшие наставляют младших джив. До сей поры и не было необходимости в дживари, – ответила Гуута. – Хотя нам бы, конечно, не помешал защитник в эти смутные времена. В Аквиранге убили Минну, нашу сестру. На неё набросилась взбесившаяся толпа, и тёмные маги закрыли пути так, что она не смогла выбраться.

– И это туда мне предстоит отправиться? – поморщилась я.

– Тебе магия наших колдунов не страшна.

– Хотите сказать, что взбесившаяся толпа нам тоже фиолетова? – пробурчала Крохина.

– На великом пути всегда существуют препятствия, – ответила Гуута, – но мы следили за Тасией и видим, что ей удаётся всё преодолеть. Из окружённого дворца она выбралась, морского сражения избежала. Никто из нас остальных, увы, не может переносить такие значительные предметы, как корабль.

– Угу, так что ещё Таська будет вам мастер-классы давать, – подметила Грымова. – На тему «Как в три секунды уничтожить ресторан и ни копейки не заплатить за ущерб»!

Я насупилась.

– А остров? – спросила Рита. – Я слышала от моряков слухи, будто вы перемещаете свой остров, куда захотите, чтобы к вам никто не попал.

– Остров Шивайя – это не предмет, – таинственно улыбнулась Аэринга, – это тоже в некотором смысле живое существо, приютившее нас.

– Камешек? – мило улыбнулась Галя.

– Это черепаха! – воскликнула я, вспомнив картинки в детской энциклопедии с изображением представления древних об устройстве мира.

– Откуда ты знаешь, о Тасия?! – округлила глаза Гуута.

Но ответить мне не удалось, из проёма в стене вылезло белое гномоподобное существо в серой шапке, натянутой на уши, с длинным тонким носом и бородой, с поблескивающими голубым, замысловатыми ключами, свисающими с тонкого пояса. Существо принялось ворчать:

– Ваше время истекло. Визионарий забронирован на следующие три часа экскурсией студентов из Храма Знаний.

– Но позвольте, – возмутилась Гуута, – мы договаривались с вами на бóльшее время. Вы взяли деньги вперёд!

– Ничего не знаю, – ответило мелко-вредное и бородатое. – Тарифы выросли внезапно. Кто больше дал, того и карты! Ректор Вареджио перечислил мне и всем моим родственникам абонемент на годичное бесплатное пользование джойей в обмен на то, что его студенты и он сам будут весь год в любое время пользоваться Визионарием.

Грымова, не церемонясь, приподняла сквалыгу над полом.

– А пожизненный абонемент на оторванные уши не хочешь?! Сегодня гномам скидки!

Существо завизжало и затрясло бородёнкой:

– Отпустите меня, злобные мухарки, отпустите! Куда вы смотрите, дживы?! Вы живёте ради мира на всей планете и не должны допускать насилие!

– Он прав, – поджала губы Гуута. – Придётся уходить, хоть мы и не успели слить магическую карту в сосуд хранения.

Грымова шмякнула кулаком по голове сквалыги, тот перестал визжать и обмяк.

– Он говорит, время есть, – спокойно сказала она. – Сливайте, скачивайте, хоть в рулон заворачивайте, пока не очухался.

– А ректор? – с опаской вставила я.

– Никто сюда не попадёт, пока хранитель Визионария не откроет магические запоры, – ответила Гуута. – Но не будем искушать судьбу, поторопимся. И насилие… это так… неэтично.

– Зато дёшево, надёжно и практично, – хмыкнула Грымова.

Гуута и Аэринга зашевелились. Достали из складок одежд тонкие, похожие на пробирки сосуды и вставили их в три выемки в мраморной поверхности стола. Едва защёлкнулась последняя, картинки с картами принялись струиться ручейками в стороны сосудов. Затем горлышки сосудов булькнули, сверкнули, и стол опять стал чисто белым. Обычный мрамор, ничего лишнего.

– Может, разбить? – поинтересовалась Грымова. – Чтоб чудищу не досталось.

– Ты что! – в два голоса завопили дживы.

Та лишь развела руками. Дживы достали сосуды. Сквозь прозрачные стенки сияли цветные пятнышки, как в калейдоскопе.

– Всё готово, – сообщила Аэринга. – Возвращаемся на Остров Свободных.

– Лиорре я сообщу, – добавила Гуута.

И только сейчас я заметила, что у каждой дживы на груди висело по такой же, как у меня жемчужине с дырочкой посередине. Надо же, Киату и сам догадался, что дживе надо особенную! Он точно дживари. Аэринга словно уловила мои мысли о Киату и вздохнула:

– Жаль, что так вышло с новым дживари, Тасия… По легендам, джива и дживари способны породить новую цивилизацию на планете. Увы, не в вашем случае…

У меня защемило в сердце. А Грымова сказала:

– Да не хнычь, выдрочка, может, оно и к лучшему! А то прикинь: родилась бы целая цивилизация красивых и нелепых выдр и наглых разбойников! Без тёмной магии бы мир развалился…

И тут я её ударила кулачком в предплечье. Больно. Мне… Она каменная, что ли?

Глава 5

Тася

– Возвращаемся на Остров Свободных, – сказала Гуута.

Они с Аэрингой кивнули друг другу, и мы вмиг оказались на площади перед раздавленной кораблём таверной, но не в центре, а поближе к пальмовым кустам. Народ разбредался, с берега доносились голоса и шум суеты.

– Эх, так бы по Москве перемещаться, особенно в час пик, чтобы в метро печенку не выдавливали, – мечтательно сказала Аня.

– Мда, у нас в восемь утра в Кузьминках могут в кашу размазать, – кивнула Грымова.

В небе над нами, отделённом от всего мира радужным куполом, кружил красный фламинго, радостно заливаясь трелями. К нему подтягивались фламинго поменьше, видимо самочки, и тоже подпархивали, подлетали и кружили рядом. Новая способность длинноногого пернатого красавца явно вызывала у них восторг.

Аэринга взяла меня за руку и шепнула:

– Мы сейчас уединимся…

Рита заметила это и рванула к нам.

– Я Тасю одну не отпущу!

Гуута выставила ладонь, и Рита споткнулась, словно въехав лбом в невидимое препятствие. Я вот так же один раз стукнулась лбом о нераскрывшиеся на фотоэлементах двери в торговом центре. Все смеялись, а у меня шишка выросла, как у единорога. Но у Риты только лицо вытянулось, и судя по прищуру, она разозлилась. Без лишних слов дживы кивнули друг другу и переместились.

Какие-то они всё-таки невежливые, хоть и красавицы.

Но в следующую секунду я забыла, как дышать, потому что мы оказались перед удивительным сооружением из гранёного хрусталя – это был огромный, размером с диспетчерскую вышку в аэропорту лотос. Возвышаясь над зелёной травой, прорастающей между непонятными, роговыми на вид плитами, здание в виде лотоса опиралось на овальные чёрные валуны, выложенными в колонны. В самый центр лотоса вела узкая лесенка, грани из цельного хрусталя, имитирующие лепестки, переливались в свете двух солнц, как бриллианты. Это было восхитительно!

– Что это?! – ахнула я.

– Ты на острове Шивайя, а это Храм Света, – с улыбкой ответила Аэринга. – Добро пожаловать, пробуждённая джива! Это твой дом. Сейчас мы познакомим тебя с нашими сёстрами.

– Но почему вы не взяли сюда моих девочек? – спросила я, чувствуя себя маленькой-маленькой рядом с этими пока странными для меня женщинами.

– Всему своё время, – сдержанно улыбнулась Гуута. – Сейчас всё наше внимание – тебе. А твоё нам. Мы должны тебя кое-чему научить.

– Хорошо, – тихо пробормотала я.

– Идём же, Тасия! – дживы указали мне на лестницу и сделали одинаковые приглашающие жесты.

И я пошла, замирая и слегка труся, ведь ученица из меня всегда была так себе. Вдруг я опять окажусь недо-Гарри недо-Поттером? Я оглянулась на изумрудные холмы за спиной, увидела кромку моря, мысленно перекрестилась и пошла. Внезапно земля под ногами дрогнула и море с небом стали медленно поворачиваться по часовой стрелке. Потом суша чуть накренилась, но храм-лотос не пошевелился, овальные валуны автоматически прокрутились и удержали конструкцию неподвижной.

Я вытаращила глаза:

– Землетрясение?!

– Не бойся, это наша Шивайя повернулась, чтобы поесть кораллы с другой стороны рифа, – пояснила Аэринга.

– Ах да, мы же на черепахе… – вспомнила я, присела и погладила роговую плиту: – Привет, Шивайя, извини, сразу не поздоровалась. Извини, что хожу по твоей спине… – Подняла глаза на Гууту: – А черепахе не больно?

Старшая джива переливчато рассмеялась, она перестала быть строгой, и с добротой лицо её сразу показалось моложе лет на тридцать. Ух ты!

– Разве тебе больно, когда на тебя садится бабочка?

Я мотнула головой.

– И ей тоже не больно.

– О! Значит, она девочка, – сказала я.

– Однозначно, только очень-очень старая, – хихикнула Аэринга.

* * *

В Храме Света, и правда настолько светлом, что порой щуриться приходилось, на меня налетели другие дживы. Приветствия, объятия, восторги эмоциональные и сдержанные, всё это было очень тёплым, и я действительно почувствовала себя дома. Несмотря на разницу в возрасте, все дживы производили ощущение девушек. Некоторые из них были высокими, некоторые маленькими. У одной были фиолетовые волосы, сверкающие золотыми бусинами на кончиках прядей. У другой – большие кошачьи глаза с узким зрачком и немного приплюснутый маленький нос. Эта джива была плавной и мягкой, с недлинными абсолютно белыми локонами, из которых почти как у эльфов выступали заострённые розовые ушки. Ещё одна джива имела зеленоватый оттенок кожи, но не такой, какой бывает у меня после поездки по серпантину, а оливковый, ровный. Орехового цвета глаза зелёной дживы заглядывали в самую душу, мне даже стало не по себе.

Была тут и темнокожая джива, похожая на наших эфиопок; и белесая, словно англичанка с розовыми косами, сплетёнными на затылке в замысловатый узел. Я улыбалась всем, немного растерянная. Аэринга, наконец, попросила нас сесть по кругу на хрустальные ступки, и для меня нашлось место. Аэринга по очереди представляла каждую из инопланетных красавиц, но от волнения у меня все имена мгновенно улетучивались из памяти. Я тихонько шепнула Гууте:

– Мы не надолго тут задержимся? А то там у берегов эскадра, и наши беспокоиться будут. И Киату…

– Ничего, – пожала плечами Гуута, – даже если бы и побеспокоились. Их задача – служить тебе, твоя – миру.

Мне это не очень понравилось. Я не люблю, когда из-за меня люди нервничают. Как про маму подумаю, так дурно становится: как она там? Но Гуута добавила: