Цитаты из книги «Магия ворона»

Да, но сохранив за ней свободу воли. Кажется, ты любишь ее так сильно, что не согласился подчинить себе.

– словно живая роза среди восковых цветов. Наше существование, может, и будет длиться вечно; но твой цвет ярче, а аромат – душистее, и шипы твои ранят до крови.

Я шагнула вперед и подняла зайца за шкирку. Тельце зверька было еще теплым; он смотрел на меня черными бусинками глаз. – Э-эм, – протянула я. – С ним что-то не так? – Он посмотрел на меня настороженно. Я была страшно голодна. Все тело болело. Я была в ужасе. Но сейчас Грач напомнил мне кота, который с гордостью притаскивает хозяину дохлых бурундуков и с отчаяньем смотрит, как двуногий осел берет эти бесценные подарки за хвостики и бесцеремонно выкидывает в кусты. Я не успела и глазом моргнуть, как меня разобрал хохот. Грач переступил с ноги на ногу. Вид у него стал одновременно обескураженный и рассерженный. – Что? – вопросил он.

– Ты изрядно запачкалась, – добавил, как будто только это заметил. – Спасибо. Стараюсь тебе соответствовать. Возмущение не помешало ему ответить привычной любезностью. – Не стоит благодарности, – неохотно буркнул он.

Один поэт Каприза, говорят, умер от отчаяния, когда понял, что не способен найти слова для запечатления красоты фейри. Мне кажется гораздо более вероятной другая теория, согласно которой его отравили мышьяком, однако такова легенда.

Он был невероятно тщеславен даже по меркам фейри, хотя с тем же успехом можно было назвать пруд «необычайно мокрым» или же медведя – «удивительно мохнатым».

Я как раз вылезала из пышных юбок, когда из угла послышался шорох. Я обернулась и увидела между веток вороний клюв. Ворон наклонял голову и так и сяк, срывал листья, пытаясь протиснуться, и требовательно буравил нас взглядом фиолетового глаза. Я почувствовала несказанное облегчение, тут же, впрочем, осознав, что стою перед ним в нижнем белье. Я успела обхватить грудь руками, прежде чем Грач, наконец, до конца просунул голову между веток. И застрял. Из его горла вырвался раздраженный клекот. Я не сдержалась и рассмеялась. Было очень трудно стесняться из-за того, что на тебя смотрит птица. – Хорошо, не шевелись, – сказала я. Подойдя к стене, просунула ладонь рядом с его перьями и отодвинула ветки в сторону. Он спорхнул на пол, потом важно зашагал по комнате и потянул Жаворонка за подол платья. – Перестань! – цыкнула она. – Я занята. Не сломаю я ее, обещаю.

Ты влюблен в меня? – ахнула я. Ответом мне была неприятная тишина. Грач не смотрел в мою сторону. – Прошу, скажи что-нибудь. Он резко развернулся. – Неужели это настолько ужасно? Ты так говоришь, как будто это самая чудовищная вещь, которую ты вообще могла себе вообразить. Не то чтобы я сделал это специально. Но почему-то мне начали нравиться твои… твои раздражающие вопросы, твои короткие ноги, твои случайные попытки меня убить. Я опешила. – Это худшее признание в любви, которое я когда-либо слышала!

Но если я чему-то и научилась у фейри, так это тому, что внешности нельзя доверять.

Нет, дело было в том, что вокруг меня сидели пустые существа в истлевших одеждах; они клевали свои гнилые лакомства и говорили о бессмысленных вещах, натянув безучастные улыбки на свои фальшивые лица.