Я вышла из офиса с туманом в голове и поехала к себе на работу. Нужно было срочно увольняться.

Меня сначала не хотели увольнять. Тогда я сказала, что с завтрашнего дня не выйду на работу, и им придётся уволить меня за прогулы. Начальница отдела кадров махнула рукой и отдала мне трудовую.

Когда я подходила к дому, время было почти шесть. Мама и Антошка уже должны быть дома. Что же им сказать про своё двухмесячное отсутствие? Размышляя над этим вопросом, я нажала на кнопку домофона.

– Ну, что, купила? – встретила меня мама.

– Что? – не сразу сообразила я, о чём идёт речь.

– Как что? Обувь! Ты же с утра за сандалиями ушла, и целый день невесть где промоталась.

– Я была на работе, – ответила я, проходя в комнату и доставая из пакета обувку для сына. – Ну-ка, Антошка, примерь!

– Потом, – отмахнулся Антошка. – «Черепашки-ниндзя», новая серия, – сказал он, глядя в телевизор и не обращая на меня и на сандалии никакого внимания.

– Ну, потом так потом, – отложила я обновку.

– На работу зачем ездила? – подошла ко мне мама.

– Вызвали. Отправляют в командировку на два месяца, – соврала я. Не рассказывать же ей о моём сегодняшнем приключении. Тем более мне ничего никому разглашать нельзя.

– Тебя? В командировку? – всплеснула мама руками. – А они знают, что у тебя маленький ребёнок?

– Мам, у нас на работе у всех маленькие дети. К тому же, там обещают зарплату в два, нет даже в три раза больше той, что я получаю сейчас, – сочиняла я на ходу.

– Если только так, – вздохнула мама и присела на диван. – А я что, два месяца с Антошкой одна буду?

– Антошка целыми днями в садике, а в выходные вы на даче. Неужели не справитесь? – присела я рядом с мамой. – Там действительно очень хорошие деньги плюс командировочные. Я не могла отказаться.

Мама вздохнула ещё раз.

– Вот вышла бы замуж, не нужно было бы ни по каким командировкам ездить. Все нормальные люди выходят замуж один раз и навсегда.

– Чтобы выходить замуж раз и навсегда, нужно делать это лет в восемьдесят. И желательно, чтоб жених был старше лет на двадцать. Тогда уж точно будет «вместе, пока смерть не разлучит нас».

– Глупости! И в тридцать шесть можно хорошо замуж выйти! Мужчину только нужно правильного выбрать, – не согласилась со мной мама.

– Да где ж сейчас возьмёшь настоящих мужчин? Они же, как китайская подделка, голография – проекция мужской внешности есть, а внутри пусто. Их ареал обитания диван, смысл существования банка пива. Хотя нет, не банка пива. А много банок пива.

На это мама не нашлась, что ответить и вместо ответа спросила:

– Тебе ехать-то когда?

– Завтра с утра.

– Завтра с утра?.. – только и смогла растерянно повторить мама.

– Да, завтра с утра, – подтвердила я.

– Антошка, слышь, твоя мамка завтра утром от нас на два месяца уезжает! – попыталась мама привлечь внимание Антошки.

– Здорово! – откликнулся Антошка, всё ещё следя за жизнью рисованных пресмыкающихся. – А подарки мне привезёшь?

– Да если у меня всё получится, я тебе такие подарки привезу! Я смогу купить тебе всё, что угодно! – выпалила я. «У меня же будет миллион!» – чуть ли не вырвалось у меня.

– Ух, ты!.. И даже папу? – спросил Антошка.

О-ба-на!.. К таким покупкам я была не готова. Альфонсы, конечно, существуют, но тратить на них миллион… Нет, такие расходы наш семейный бюджет не потянет, даже с миллионом.

– Нет, сынок, я имела в виду что-нибудь попроще – хорошую машинку, робота, а может даже компьютер, – попыталась я предложить альтернативу.

– Куда уж проще. Неужели ты думаешь, папы умнее роботов и компьютеров? Если так, то ты ошибаешься, – сказал Антошка и демонстративно вышел из комнаты.

– Эй, а ты-то откуда это знаешь? – крикнула я ему вслед.

– Я что, по-твоему, ничего не замечаю? – в дверном проёме появилась вихрастая голова Антошки. – Всеми папами мамы управляют, – и голова снова исчезла.

– Антошка, сандалии померь! – крикнула я. – Носи сандалии аккуратно, бабушка тебе новые покупать не будет!

– Ладно, постараюсь! – донеслось из соседней комнаты.

Вздохнув, я постаралась настроиться на позитив – у меня будет миллион, и я буду богата! Смешно, да разве я могу быть богатой? Рождённый ползать, на Мерседесах разъезжать не может. Я всё равно останусь простой продавщицей, которая привыкла, что её никто не замечает, что она всего лишь обслуживающий персонал. Только мои килограммы и давали мне почувствовать, что я не пустое место.

Наспех поужинав, я принялась собирать вещи. Интересно, что мне с собой брать? Меня ни о чём не предупредили.

Я решила взять всё самое лучшее. Пару красивых футболок, которые были растянуты меньше других. Штаны, из которых не так сильно вываливались мои бока. И платье. Своё любимое кремовое платье. У него был такой расклешённый подол, что я была в нём чудо как хороша! Ну и, конечно, кофту. Без кофты-то куда?

– С тобой кто-то едет с работы? – спросила мама, наблюдая за моими сборами.

– Да, Верка Сорокина, – ответила я, не моргнув глазом. Так маме будет спокойнее, если она будет думать, что я там, далеко, не одна.

– Звонить-то будешь?

– Не знаю, наверно, буду, – пожала я плечами. – Хотя кто его знает, вдруг там роуминг или ещё что. Мам, ты не волнуйся, всё будет хорошо. Я же еду в командировку от своего магазина, вместе с Верой. Не переживай!

– Хорошо, не буду, – наконец-то улыбнулась мама. Мамам всегда спокойнее, когда они знают, что их ребёнок будет не один-одинёшенек. Хотя, если бы мама знала, про какую Сорокину я говорю, она бы за сердце схватилась.

Сложив вещи и уложив Антошку, я полночи ворочалась на кровати, никак не могла уснуть. Что за новая работа меня ждёт? Смогу ли я её выполнять? Мне так ничего толком и не объяснили. «Надеюсь, работа не окажется слишком сложной», – думала я засыпая.

А ночью мне снился сон, будто я танцую с набедренной повязкой из длинных зелёных листьев на каком-то острове, с неба на меня, как снежинки, летят миллионы, рядом пританцовывает Антошка, обвешенный сандалиями, а мама сидит на песочке и хлопает в ладоши, приговаривая «Ай да Верка! Ай да, молодец, Сорокина!»

Ровно в девять утра я уже стояла в кабинете Савелия Ильича и была готова приступить к своим обязанностям на новом месте работы.

– А, пришла, – как-то без особого энтузиазма встретил меня мой непосредственный начальник. – Сейчас и Влад подъедет. Ты пока посиди за дверью, у меня и без тебя дел хватает.

И я засела под дверью как бедная родственница, мечтающая разбогатеть. К Савелию Ильичу то и дело заходили и выходили какие-то люди, которые не обращали на меня никакого внимания.

Наконец, ближе к десяти, когда казалось, что я просидела под дверью вечность, приехал Влад.

– Что, сидишь? – снисходительно обратился он ко мне с ухмылочкой на лице. – Ну, сиди, сиди, – сказал он, открывая дверь в кабинет.

Через пять минут он вышел. Только вид у него был уже хмурый – видать, досталось от начальства за опоздание.

– Поехали, – процедил он сквозь зубы.

– Куда?

– Много будешь знать, скоро состаришься, а ты уже и так не молодая, – прилетело мне в ответ.

И мы поехали. Конечно, сначала мы вышли из здания, сели в машину и там ещё минут десять ждали, пока выйдет Савелий Ильич.

– И чего ты такая толстая? – начал ворчать Влад, когда мы поехали вслед за машиной Савелия Ильича. – Была бы нормальной как все, хлопот было бы с тобой меньше. Куда столько жрёшь?

– Это я от страха, – ответила я.

– Не понял?

– Денег мало. Боюсь, что они закончатся, и кушать будет нечего. Вот и ем про запас. И вообще, можно подумать, ты сам супер-пупер красавчик, – в отместку сказала я. После того как Влад перестал мне мерещится принцем, я подходила к оценке его внешности адекватно.

– Да, я красавчик! С меня статую можно лепить! – самодовольно сказал Влад.

– Уже слеплена – статуя писающего мальчика, – успокоила я его.

– Не, не с меня. Если бы с меня, то свистулька была бы подлиннее и я бы не ссал, а срал на всех,– самодовольно сказал Влад.

– Да уж, в прошлой жизни ты, видимо, был птицей высокого полёта.

– Точно! Наверняка, Наполеоном. Савелий Ильич считает его самым умным политиком в истории.

– Вообще-то под птицей я имела в виду голубя, который гадит на памятники, – заметила я.

– Корова, – процедил сквозь зубы Влад.

– Обосравшийся голубь, – сказала я и отвернулась к окну.

Больше Влад не проронил ни слова, хотя ехали мы долго. Когда мы выехали за город, я начала беспокоится – куда это меня везут? На ходу из машины всё равно не выпрыгнешь, поэтому я старалась думать о деньгах, которые мне причитаются, чтобы заглушить страх.

Приехали мы к большому загородному дому. «Наверно, именно в этом доме я буду жить эти два месяца», – решила я.

Как только мы подъехали, огромные ворота сами открылись, и я почувствовала себя кроликом из анекдота, которого собирались разводить. Вот только бежать мне уже поздновато – ворота за нами тут же закрылись. Да и обещанный миллион прижимал меня к сиденью машины сильнее, чем ремень безопасности.

Савелий Ильич провёл нас в дом и завёл в огромный кабинет. Кабинет заставил меня вспомнить о Ленине и Сталине. Казалось, что где-то в коридорах притаился Берия.

– Садись, – указал мне Савелий Ильич на резной стул.

Я села. Сам хозяин устроился за письменным столом, а Влад уселся в кресло возле высоченных стеллажей с книгами.

– Итак, Виктория, – заговорил Савелий Ильич, – не буду врать, что я в восторге от тебя. Но, как говорится, при всём богатстве выбора другой альтернативы нет. Начну с самого начала. Я являюсь доверенным лицом, адвокатом и, главное, другом одного бизнесмена, который в данный момент находится за границей. Игорь там уже около года и должен вернуться недели через две.

Савелий Ильич немного помолчал и продолжил.

– У Игоря здесь осталась любимая жена, Юля, в которой он души не чает. Неделю назад Юля попала в сильнейшую аварию. За рулём была она сама и сейчас Юля находится в коме.

Я нервно сглотнула. Что-то мне совсем не нравилась эта история. И главное, причём здесь моя работа? Мне нужно будет ухаживать за этой Юлей? Я должна стать сиделкой?

– Как я уже сказал, – продолжил Савелий Ильич, – мой близкий друг Игорь очень любит свою жену. И если он узнает, в каком она состоянии, то неизвестно что с ним случится от переживаний. И, безусловно, при этом будет нанесён большой урон бизнесу. Если Игорь будет в курсе того, что случилось с его женой, ни о чём другом он думать не сможет.

Заметив растерянность на моём лице, Савелий Ильич добавил:

– Юля поправится, но не скоро, её жизни ничто не угрожает. Но за то время, что она лежит в коме, здоровью её мужа и его бизнесу может быть причинён непоправимый ущерб.

– Я не могу понять, какое отношение это всё имеет к работе, которую мне нужно будет выполнять, – наконец решилась я подать голос.

Савелий Ильич пристально посмотрел на меня.

– Тебе предстоит стать Юлей на то время, пока она находится в больнице.

Моя челюсть непроизвольно отвисла.

– Что? – прохрипела я.

– Что слышала. Пока Юля в коме, ты будешь исполнять её роль – роль жены для Игоря, – повторил Савелий Ильич.

Я чувствовала, как во рту у меня пересохло, а голова начала слегка кружится в ритме танго.

– Как я могу стать женой Игоря? Он же заметит подмену!

– А это уже будет зависеть от тебя, от твоего усердия и твоего желания заработать миллион, – медленно и с расстановкой сказал Савелий Ильич.

– Это невозможно! Я не смогу. Я не знала, что вы мне предложите такое. Я не согласна, – залепетала я и попыталась встать со стула.

– Сиди, – ко мне подошёл Влад и, положив руку мне на плечо, заставил сесть.

– Да, ты не идеальная копия Юли, но другого варианта нет. Конечно, было бы проще изменить внешность с помощью пластики какой-нибудь более сообразительной девушке. Но, к сожалению, после операции необходимо время на восстановление, а у нас его тоже нет.

– Я могу хотя бы посмотреть фотографию Юли? – попросила я.

Савелий Ильич достал из тумбочки фотографию и передал мне.

На фотографии была симпатичная девушка. И она да, была похожа на меня. Нет, не сказать, что мы были копией друг друга, но сходство определенно было, нас вполне могли бы принять за сестёр. У девушки была такая же округлая форма лица как у меня, такие же карие глаза, такой же разрез глаз, чуть широкий нос, и главное, и у неё, и у меня была ямочка на подбородке. Только она была блондинкой, а я шатенкой. И Юля была стройной, а я полноватой.

Вот надо же, мы так похожи внешне, а у нас такая разная жизнь. Я никогда не считала себя красавицей, а Юля с таким же лицом как у меня смогла выйти замуж за богатого бизнесмена. Выходит, я свои внешние данные недооценивала.

– Игорь, наверняка заметит разницу, – сказала я, возвращая фотографию.

– Может и не заметит. Игорь не видел жену почти год, а за год Юля вполне могла измениться. Конечно, не до такой степени как ты. Похудеть тебе, безусловно, придётся, – сказал Савелий Ильич. – Это что касается внешности. О таких мелочах как покраска волос, отбеливание зубов и нанесение татуировок я даже и не упоминаю. Я опасаюсь другого.

– Чего?

– Юля умна. Она работала переводчиком в компании Игоря, там они и познакомились. Ты явно до её уровня не дотягиваешь.

– Хватит делать из меня дуру! – не выдержала я. – Ну и что, что я не знаю английский в совершенстве? Подумаешь! Эйнштейн, вон, вообще двоечником был!

Савелий Ильич хмыкнул:

– И сколько же научных открытий на твоём счету?

Я обиженно замолчала.

– Да ладно, Савелий Ильич, мы же всё равно не будем скрывать от Игоря факт аварии, – вступился за меня Влад. – Врачи популярно объяснят Игорю, что мозг его жены нельзя напрягать. Думаю, Вика справится.

– Влад, ты же понимаешь, что за промахи и успехи Вики отвечать тебе? – посмотрел Савелий Ильич на Влада змеиными глазами. – Ты её нашёл, с тебя и спрос.

– Не переживайте, всё будет хорошо. Уверен, у нас получится отличная копия, – бодро сказал Влад.

– Ну, ну… – протянул Савелий Ильич, вставая из-за стола. – Пойдём, Юля, я покажу тебе твою комнату. Ты будешь жить здесь, пока не приедет Игорь.

– Я не Юля, я Виктория, – сказала я, выходя из комнаты.

Савелий Ильич резко остановился и развернулся ко мне.

– С этого момента ты для всех Юля. Привыкай. А Виктория сейчас где-то в отпуске, прохлаждается на берегу моря, забудь о ней. Ясно?

Я кивнула. Юля так Юля. Мне, наверно, ещё повезло, что жену Игоря звали не Дульсинеей или Пульхерией.

Савелий Ильич провёл меня в маленькую, но уютную комнатку.

– Располагайся, – сказал он. – Через полчаса за тобой зайдёт Влад, и ты начнёшь преображаться в Юлю. Да, и дай-ка мне свой телефон, – потребовал Савелий Ильич.

– Зачем? Я должна позвонить маме, она ждёт моего звонка.

– Тогда звони сейчас при мне, скажи, что больше пока на связь выходить не сможешь. Я буду сам приносить тебе телефон раз в неделю для звонков.

Я позвонила маме, сказала, что у меня всё замечательно, но связи пока не будет.

Сразу же после разговора Савелий Ильич забрал мой телефон.

– Я уезжаю, а ты слушайся Влада. И будь, умницей, Юля, – сказал он, выделив последнее слово, и закрыл за собой дверь.

Едва я успела распаковать свои вещи, осмотреть комнату и прилегающую к ней ванную, как в дверь постучали. Но стучавший не стал дожидаться пока я дойду до двери – дверь открылась, и на пороге появился Влад.

– Пойдём, тебе пора приступать к работе, – сказал он, развязно жуя жвачку.

Я прикрыла дверь и пошла за Владом.

– А как насчёт того, чтобы пообедать? Время почти двенадцать. В договоре, который я подписывала, не говорилось о том, что я должна работать без обеда, – сказала я, спускаясь вниз по лестнице вслед за Владом.

– Вот, как раз об обеде мы и будем сейчас с тобой разговаривать – у тебя в данный момент встреча с диетологом.

– С кем?

– С диетологом. Что, живя на своей третьесортной планете, ты и слов таких не слышала? – с насмешкой спросил Влад, открывая дверь и пропуская меня вперёд.

Мы вошли в небольшую гостиную. При нашем появлении с дивана встала немолодая, но стройная женщина.

– Здравствуйте! Я Татьяна, ваш консультант по диетологии, – протянула она мне руку для рукопожатия.

– Здравствуйте, – ответила я на приветствие без особого энтузиазма.

– Вы знаете свой точный рост и вес? – спросила диетолог.

– Рост 168, вес 64, – ответила я, предполагая, что сейчас начнётся "бла-бла-бла у вас столько-то лишних килограмм…" Но я ошиблась.

– Прошу вас взвеситься, – обратилась ко мне Татьяна, указывая на напольные весы, притаившиеся в углу и которые я сразу не заметила.

– Да, пожалуйста, – сказала я, вставая на измерительный прибор.

Татьяна подошла ко мне.

– 68 килограмм, – провозгласила она, глядя на весы.

– Ну, видимо, набрала за последние дни полтора-два килограммчика, – пробормотала я.

– Ничего страшного, – сказала Татьяна так, словно хотела меня успокоить. А чего меня успокаивать? Меня мой вес вполне устраивал, я к нему уже привыкла.

– Вам предстоит следующая диета, – продолжила Татьяна, присаживаясь на диван. – Кефир, яблоки и гречка, залитая кипятком, но не проваренная.

– Сколько литров кефира в день и сколько килограммов гречки и яблок должна она съедать? – спросил Влад, в руках у которого появился блокнот с ручкой.

– Кефир неограниченно, но он должен быть нежирным. Гречка – одна порция на обед, а яблоки на ужин и в течение дня парочку можно, – пояснила Татьяна.

Мне это совершенно не понравилось.

– А чай с чем пить? Ну, там, булочки, конфеты. Мне что, пустой кипяток хлебать?