Аццкий водила

В начале двухтысячных мы с женой (жили тогда в столице Эвенкии, посёлке Тура) решили купить машину. Но сначала надо было получить права. И мы записались на курсы вождения при местном профлицее.

Всё было великолепно, пока не дошло до практических занятий. Ездить мы учились на стареньком учебном УАЗике со скрежещущей коробкой передач и безбожно дребезжащей жестяной кабинкой. Он был «ухайдакан» настолько, что время от времени самопроизвольно глох даже под опытными руками нашего инструктора Лёши. Чувствовалось, что своё право на водительские права на этой машине отстаивала не одна сотня туринцев.

Было начало апреля, когда слушатели полугодичных курсов начали колесить по заснеженной ещё Туре на этом самом видавшем виды УАЗике. Мы с женой садились к инструктору Лёше оба. У меня с вождением как-то всё наладилось само собой. Может, потому, что за свою уже достаточно долгую к тому времени жизнь я много раз периодически (так, из баловства и с разрешения хозяев) садился и за рычаги управления и рули тракторов, и за баранки разных машин. И уже на втором или третьем сеансе вождения Лёша сидел рядом со мной расслабившись да изредка поощрительно покрякивая.

Со Светкой же всё обстояло иначе. Как ни бился Лёха, как ни уговаривал я жену, она не могла удержать руль ровно и всё время мелко-мелко им вихляла, отчего УАЗик ехал по дороге такими же мелким зигзагом. Которого, впрочем, хватало, чтобы все встречные машины или останавливались, или даже с испугу вылетали на заснеженную обочину.

Лёша же всё это время шевелил губами, но не произносил ни звука, хотя я догадывался, что это могли быть за звуки, если бы он заговорил. Он лишь иногда хватался за руль и пытался зафиксировать его ровно. Но Светка, вжав голову в плечи и азартно посверкивая очками, всё равно продолжала вихлять рулём, а следовательно, и колёсами.

Порой наш бедный инструктор не выдерживал и, придавив педаль тормоза, хватался за руль со своей стороны и сам направлял машину к обочине. УАЗик тут же покорно глох, а Лёша, взявшись за торчащий перед ним поручень, ронял голову на руки и сквозь стиснутые зубы начинал тоскливо выть:

– Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы-и-и-и-и-и-и-и-и!

Потом поднимал голову, смахивал с глаз скупые злые слезинки и горестно говорил:

– Светлана Олеговна, ну?..

– А чё «ну», чё «ну» – то? – торопливо частила Светка. – Я же еду!..

Я муж-то муж, но ведь тоже не железный и начинал истерично ржать.

Но всё же вскоре у Светланы этот тремор почти удалось устранить. Нам зачли практическое вождение, и вскоре мы получили новенькие права. Машина же наша должна была прийти в Туру весенним «караваном», то есть с началом речной навигации. А ездить нам хотелось уже сейчас.

И тут, как по заказу, наш редакционный водитель Володя взял отпуск на пару недель – он всегда вслед за ледоходом уплывал со своим приятелем на моторке за рыбой на Ви́ви (река такая, впадающая в одноимённое озеро, на берегу которого установлен памятный знак «Географический центр Российской Федерации»). И я уговорил его оставить «таблетку» на моё попечение, а не приглашать какого-либо со стороны.

Я хоть и был начальником своего водителя, но машина-то была закреплена за ним, так что приказать ему никак не мог. Но мы с Володей были очень в хороших отношениях, тем более он знал, что водить я умею и права у меня есть. Так я сам стал возить себя и жену на работу. И, если честно, больше всего боялся, что когда-нибудь настанет этот день. И он настал.

Светка всё время ревниво посматривала, как я уже почти небрежно вожу машину по улицам Туры. И однажды утром не выдержала.

– Дай я сегодня сяду за руль! – не попросила, а потребовала она. – Если не забыл, у меня тоже права есть.

Я тяжело вздохнул. Если не уступить Светке, она же целый день будет дуться. А главное – и вечер, что никак не входило в мои планы.

– Дай я хоть разверну машину, – сказал я.

Машина ночевала во дворе под нашими окнами. Чтобы выехать, надо было сдать назад прямо, потом задом же завернуть за угол дома и лишь затем ехать к подъёму на дорогу.

– Сама разверну! – строптиво сказала Светка.

Ну, сама так сама. Мы поменялись местами. Светка сурово насупилась, вжала (как обычно она это делала за рулём) голову в плечи, включила заднюю скорость. И поехала, поехала, всё убыстряя ход машины.

– Ты куда?! – заорал я. Но было уже поздно. Светка почему-то завернула машину задом не за угол нашего дома, а совершенно в противоположную сторону. И с треском въехала в забор соседнего частного дома, стоящего у выезда на дорогу. Она бы, может, и в дом въехала, но машина уткнулась в опорный столб забора и стала пробуксовывать на месте.

– Сбрось газ, выключи зажигание! – почти завизжал я. Светка, белая как полотно, тут же выполнила эти команды, и машина замолчала и перестала давить кормой на забор.

Во дворе, к счастью, никого не было – это мы, как служащие, уезжали на работу к девяти утра, а почти все остальные обитатели нашего «околотка» – к восьми. Так что, возможно, никто и не заметил нашего позора. А ущерб-то был так себе. Несколько сломанных штакетин да немного накренившаяся в сторону дома эта часть забора. Я быстро занял водительское место, завёл машину, развернул её и выехал со двора.

Всю дорогу до работы Светка подавленно молчала, хотя я её и утешал как мог. Мне показалось, что этот случай надолго отбил у жены охоту садиться за руль. Даже при наличии прав.

Но я глубоко ошибался – Светке по-прежнему очень хотелось утвердить себя в статусе водителя. И снова одним весенним утром она заявила:

– Я сяду за руль! Не бойся, забора в этот раз не будет!

А мне и крыть было нечем: я вчера непредусмотрительно заехал во двор нашего восьмиквартирного дома уже задом, чтобы наутро удобнее было выбраться на дорогу.

Ну, села Светка за руль. Вполне нормально выехала со двора на дорогу, благо, как раз перед ней проехал какой-то грузовик и путь был свободен.

Включила поворотник, свернула налево, переключила на вторую скорость и попилила неспешно к центру Туры. Свернула за старым кладбищем ещё раз налево, далее был прямой отрезок метров в триста-четыреста. Едет, победно посверкивая очёчками!