Восхитительный поход

 
Шуршит, шуршит осенний лист.
Висит, висит туман из грёз.
Танцует ветер танец твист
И каждый вечер всё всерьёз.
 

ПРИПЕВ:

 
Этот танец в дымке голубой,
Запах хвои под сердечный бой.
Взявшись за руки кружатся под луной
Наши мысли, наше счастье и покой.
Стучит, стучит в виски любовь
Зовёт, зовёт умчатся вновь,
В тот восхитительный поход,
Где счастья расцветал восход.
Бежит, бежит в туман река.
Шумит, шумит в груди тайга.
Венчает нас свод голубой
И снова рядом мы с тобой.
 

Окно судьбы

 
Среди притихших гор,
Сквозь сказочную осень.
Мне смертный приговор
Окно судьбы выносит.
Неясный разговор
Доносится сквозь просинь.
Пронзает штык простор.
И боль мозги мне сносит.
Мой путь пришёл к концу.
Закончилась поэма.
Сложилась в точный пазл
Всей жизни теорема.
Закрылись ворота,
Скрипя в предсмертном крике.
Уставшая струна
Забилась в нервном бзике.
Привычной жизни ритм
С тропы обычной сбился.
Невидимый двойник
Позвал и растворился.
 

Случайная находка

 
Растратил муж мой чувства
И холод на душе.
От рук прикосновенья
Знобит, как в страшном сне.
Нескромною походкой
Вошёл он в мою жизнь,
Козлячею бородкой
Щекочет, аж держись.
Послать его б на лево,
Нет смелости теперь.
Такое вышло дело,
Хоть верь, а хоть не верь.
Слюнявыми губами
О чём-то говоря,
Он двигая ушами
Нервирует меня.
Зачем я вышла замуж,
Доверилась ему?
Зачем хомут на шею
Надела я свою?
Случайною находкой
Вошёл он в жизнь мою.
Теперь в трясине топкой
Безудержно гнию.
 

Поле

 
Поле длинною в жизнь,
Утренний листопад.
За стебелёк держись,
Чтоб не упасть назад.
Осень роняет лист,
Серость туманит взор.
Только не оступись,
Не улети в простор.
Вечная череда,
Утро сменяет день.
Снова пришла беда
В сердце роняя тень.
 

Айдар Левченко-Халимов

Прости меня…

 
Прости меня, мой милый друг,
Судьбой не дано быть вместе.
Не ты – мой любимый супруг,
А я – не твоя невеста.
 
 
В твоем сердечке пустота
И мне очень-очень грустно.
Куда ушла вся теплота?
Теперь жизнь наша безвкусна.
 
 
Упрёки убили любовь,
Хотя и были пустыми.
Не видя никаких краёв,
Разрушали и топили.
 
 
Слова любви совсем забыв,
Увязли в поисках счастья.
Быть ближе порыв погасив,
Наверно нас кто-то сглазил.
 
 
Сейчас мы – даже не друзья,
Общенье совсем пропало.
Обоим только Бог – судья,
Пройдет, что внутри пылало.
 

Елена Анищенко

Холодно

 
«Холодно, холодно, холодно» —
В небе курлычет журавль.
Лето уютное прожито.
В сердце застыла печаль.
 
 
Мечется, мечется, мечется
Ветер в сетях паутины.
Лучики робкие светятся —
Солнце за тучами сгинуло.
 
 
Призраком, призраком, призраком
Прячется в сердце надежда:
Сердце любимого льдистое
Станет горячим, как прежде.
 
 
Рядышком, рядышком, рядышком
Плечи, глаза и руки.
Станет душа твоя мякишем,
В прошлом оставив разлуку.
 

Зябкие ладошки потирают клёны

 
Зябкие ладошки потирают клёны —
Треплет их, играючи, ветерок студёный.
А над ними хмурится серенькая тучка,
За спиною спрятала солнца тёплый лучик.
 
 
Ветерок игривый и во всех влюблённый
С ней вчера заигрывал, а сегодня с клёнами!
Капли разобиженно падают морзянкой —
Телеграмма тучкина ветерку-гуляке.
 
 
Только позабыты и кленок и тучка —
Ветренник увлёкся ивушкой плакучей.
У гуляки буйного холодно на сердце,
И никто не сможет рядом с ним согреться.
 

Осень, сумрак, холод, лужи

Все страдают. Чем я хуже

 
Вытоплена печка,
В доме благодать.
– Ну, о чём, сердечко,
Будем мы страдать?
– О зарплате маленькой?
– Так нравится работа!
– Домой дорога дальняя?
– В деревне жить охота.
– Доченька уехала?
– Ей учёба в радость.
– Ремонт летом не сделала?
– Зато так старалась!
– Что любовь растаяла?
– Так без неё ж спокойней.
Вот так мы и промаялись
До вечера до позднего.
Что-то не страдается.
На сердце благодать.
Улыбнувшись радостно
Отправилась я спать.
 

Татьяна Клементьева

Я остыну, мой друг

 
 Я остыну, мой друг. Только время мне дай, и остыну…
Холод зимних ночей одиноких поможет впустить в сердце лёд.
Окунусь с головой в серость дней, а на плечи рутину,
Пусть она всё до капли тепло, всю горячность мою заберёт.
 
 
Не гони леденящую грусть, подружились мы с нею,
С грустью наши пути в узелок завязались, с тобой – разошлись.
Не звони, как и я не звоню, потихоньку немею…
И не думай над странностью просьбы. Обычная просьба. Не злись…
 
 
Я прошу не уйти, я прошу раствориться в пространстве,
Будто ты по ошибке билет свой купил не в Москву, а на Марс.
Мне намного теплей в одиноком моём постоянстве,
В межсезонье капризном, мой друг, я намаялась, я нажилась…
 

Цивилизация

 
Цивилизация бьёт по мозгам
Гулом, жужжаньем и телеэкраном.
Текут непрерывно по проводам
Мысли и чувства. Приправлены. Хламом.
Кадры и звуки снуют взад-вперёд,
Всё надоело, но стало привычно.
Успеть за рекламу взять бутерброд,
Слетать в туалет – ты асс, всё отлично!
Вдавлено тело в любимый диван,
Скупо молчит ощущение счастья.
Цивилизация лезет в карман,
В душу не глядя, берёт за запястья.
 

Сердце бьется растерзанной птицей

 
Сердце бьется растерзанной птицей,
Опаленные крылья болят,
По измятой тоскует странице,
Только время не двинется вспять.
Рассыпаясь на сотни осколков,
Что со звоном под ноги летят,
Сердце ранит себя же иголкой,
Окунув её в памяти яд…
 

Турковец Елена

Быстро сменяются люди в его киноленте

 
Быстро сменяются люди в его киноленте:
Каждой красотке свой двадцать пятый кадр.
Все, с кем дружил, женаты. У многих дети.
Он всё боится «подставить себя под удар».
 
 
Время течёт. Он это не хочет видеть.
Лодки спешат причалить к своим берегам.
Он всё плывёт… Море – его обитель.
Тихий приют страшнее, чем ураган.
 
 
Скоро он станет стар. И в пустой квартире
Грустно заварит утром горячий чай:
«Думал, что я свободный, что я всесильный!
Глядя в глаза, бездушно шептал: «Прощай!»
 
 
Люди прощали. Прощали и уходили.
Я был так горд собой, что не видел суть:
Вот, кто силён! Они ведь меня любили…
Но уважали выбранный мною путь».
 
 
Грустно и глупо! Слышно с балкона крики:
В школу идут гурьбою чужие внуки…
Тот, кто сейчас как чёрта боится штиля,
Скоро, к своей печали, затонет в бурю.
 

Колмогорова Наталья

НЕПРОГЛЯДЬЕ

 
Угрюма ночь. Просвета – близко нет.
Луна глядит с небес вороньим глазом,
И даже звёзды погасили свет —
Упали где-то рядом, за лабазом.
 
 
Так и лежит в лесном овраге схрон —
Копейки звёзд, блестящее монисто…
И тихо так, как после похорон,
И ночь темна, как гребень Василиска.
 
 
Летучей мышью ветер прошуршал
Над головой, и в чаще растворился,
И рядом кто-то громко задышал,
И жар зловонный надо мной разлился.
 
 
Я оглянулась: пялилось дупло
Пустой глазницей прямо в область сердца…
Но где тот свет, душевное тепло,
Где тот очаг, чтоб я могла согреться?
 
 
Бреду впотьмах, на ощупь, наугад,
Ищу в лесу заветную дорогу,
И светлячков летящий звездопад
Ниспослан кем-то в этот час в подмогу.
 
 
Блуждая, вышла, наконец, к жилью —
О, сколько здесь и радости, и света!
И солнца луч подобен янтарю…
Чем гуще ночь, тем ярче час рассвета.
 

ЗАХОЛУСТЬЕ

 
Тихое наше с тобой захолустье,
Хмель – по забору, кусты бузины…
Только полшага от счастья до грусти,
Только чуть-чуть – от зимы до зимы.
 
 
Царство полыни и жгучей крапивы,
Всей-то забавы – на звёзды смотреть…
Мы почему-то с тобой ещё живы,
Мы почему-то с тобой ещё есть!
 
 
Ты – этот клён, пожелтевший до дрожи,
Я – эта липа у самых ворот,
Дни нашей жизни бывали погожи,
Но были и вовсе – наоборот.
 
 
Тикают ходики – тем и счастлИвы,
Сад облетает до сущности, весь;
Звёзды над нами – огромнее сливы,
Падают в руки – и хочется съесть!
 
 
Щурится дом слеповато окошком,
Пепел забвенья на крыше лежит,
Здесь одиночество – ласковой кошкой,
Здесь тишина громким эхом звенит.
 
 
Эй, захолустье!.. На клумбах – петуньи,
В доме на окнах клубится герань…
Счастье в – простом, это тихие будни,
В коих меж днями стирается грань.
 

НА ОСТАНОВКЕ

 
На автобусной остановке —
Туфли, ботинки, кроссовки,
Сумки, портфели, авоськи,
Реклама изделий «Сваровски»,
Афиша спектакля «Лилит»,
Егор под никнеймом «Крид»…
 
 
Холодно, сыро и зябко,
И небо – как мокрая тряпка;
Читаю просто от скуки:
«Отдам в надёжные руки…
Куплю… исцелю… продам…
На стройку нужен прораб,
А также чернорабочие»;
И прочее,
Прочее,
Прочее…
 
 
Жду. Остываю. И – вот!
Автобус – большой бегемот,
Урча голодным нутром,
Раззявил огромную пасть,
Народу – ни сесть и ни встать;
Обдав перегаром газа,
Подрезав водителя МАЗа,
Скрывается за углом.
 
 
Как тихо на остановке…
А буквально вчера —
Туфли, сланцы, кроссовки,
Сегодня – зонты и береты,
Перчатки, колготы, жакеты,
Куртки, плащи и ветровки…
Осень на остановке,
И листья к ногам слетаются,
Словно они – синички;
Новой жизни страничка…
На плечи свалилась внезапная грусть,
Вы уезжаете,
Я – остаюсь.
 

ТЕРРАКОТОВЫЙ ОБМАН

 
Лес и долы влаги полны,
Небеса осиротели,
Невесомых листьев стаи
В тёплый край не улетели —
Остаются,
Ждут метели.
 
 
Где-то рядом бродит стужа,
Разметав стекло по лужам,
И седеющий туман
Обволакивает травы…
Засыпающей дубравы —
Терракотовый обман.
 
 
Чист и свеж осенний ветер,
Нагоняющий ненастье,
Летом шелестел игриво,
А теперь клин журавлиный
Гонит гордый пилигрим
В тёплый Крым.
 
 
Иногда, сквозь бездну туч,
Запоздалый солнца луч
Просочится до земли…
В прядях высохшей травы
Рыжим зайчиком метнётся…
Уж недолго остаётся
Ждать зимы.