Ольга Бабошкина

 
А мне не жаль,
Ни прожитые годы,
Ни то, что в них пережила.
Ведь значит так угодно Богу.
Я смирилась, голову склоня.
 
 
А может всё таки мы любим.
Возможно в глубине души.
И мы их точно не забудем.
Тех бывших, что от нас ушли.
 
 
Мы вспоминаем лучшие моменты.
Что с ними прожили тогда.
Всё хватит, хватит сантиметов.
Раскисли… Это не беда.
 
 
Беда, когда детей теряем.
Когда неизлечимо мы больны.
Когда стареем и всё забываем.
И никому мы больше не нужны.
 
 
Относительно всё в мире этом.
За всё приходится платить.
И выстрелим ли мы дуплетом.
Чтоб зайцев парочку убить.
 
 
Я до сих пор науку жизни постигаю.
И поняла, что надо жить.
Проснуться утром, солнцу улыбнуться.
Научиться вновь себя любить.
 

 
Что есть любовь?
И где её найти?
Её наличие никто не отрицает.
Ведь человеку плохо без любви.
Она придёт и сердце сразу тает.
 
 
Любовь заботится о ближнем.
Готовит близким чай в постель.
И если кто беспомощен и болен.
Приятна ей и эта канитель.
 
 
Порой откуда что берётся
У человека маленького роста.
А из него любовь с избытком льётся.
А без любви ведь было бы не просто.
 
 
Большое или маленькое сердце.
Заполнены сосуды кровью.
Оно погибнет без неё.
Но всё же…
Должно оно наполниться любовью.
 

Душа и тело

 
Когда-то душа покинула тело.
Но тело бездушным жить не хотело.
И просит душу вернуться обратно.
Погибнет оно без души безвозвратно.
 
 
Душа ввысь понеслась, песенку напевая.
Как же мне хорошо!
Полечу я до рая!
Там просторы такие, что больно глазам.
Я за эту краску, что угодно отдам.
 
 
Не хочу возвращаться,
Я здесь навсегда.
Хорошо мне без тела, – сказала душа.
Ну а тело… Зачахло совсем без души.
И кричало оно и молило в тиши.
 
 
Когда во мне была душа,
Я спорило с ней и ругалось.
Меня покинула она.
Во мне ничего не осталось…
 

 
Дождь хлестал, отбивая чечётку.
И на лужах уже пузыри.
Били струи косые так чётко.
С тёмной ночи до ранней зари.
 
 
Перестань хулиганить ты, дождик.
Уж и так всё кругом залило.
Всадник вот опустил уже вожжи.
Стало мокрым теперь и седло.
 
 
И встречает жена на крылечке.
Своего муженька – молодца.
В хате топится жаркая печка.
Для любимого стынет еда.
 
 
Заходи, дорогой мой, пригожий.
Просушись, я тебя накормлю.
Так ждала я тебя, мой хороший.
Подойду, крепко так обниму.
 

Осенний дождь

 
Мы шли с тобою под дождём.
Нам хорошо, ведь мы любили.
Мы говорили, говорили.
Укрывшись с головой плащом.
 
 
А дождь сегодня льёт с утра.
Опять нелётная погода.
И нас зовёт к себе природа.
Мы выходили со двора.
 
 
Ведь осень, оттого ненастье.
И улетело от нас лето.
И шлёт оно нам лишь приветы.
Всё поменялось в одночасье.
 
 
Мы любим это время года.
С дождями, ветром, листопадом.
Со снегом, изморосью, градом.
Опять нелётная погода.
 
 
Мы возвращались под дождём.
Но как – же счастливы мы были.
И говорили, говорили.
Укрытые одним плащом.
 

Ангелы

 
Вечер…
На скамейке склонился старик.
О жизни думал он и был простужен.
Вокруг уже горели фонари
И никому он стал не нужен.
 
 
Одиночество…
Оно сочилось изнутри.
И мысли в голове его порхали.
Сидеть он собирался до зари.
А ангелы вокруг него летали.
 
 
Ангелы…
Они над ним простёрли
два крыла.
И до утра оберегали.
Такая власть на небе им дана.
Хранить людей
и в радости,
и в их печали…
 

Дмитрий Казаков

 
Окаянные дни минуют
За размирьем, придёт покой…
А пока, вороньё ликует
И гремит не смолкая бой
 
 
Дети прячась в сырых подвалах
Спрашивают в пустоту:
– Почему в нас стреляют, мама?
Почему же? Ну почему?
 
 
Кто на этот вопрос ответит
Слёзы туманят взгляд…
Всё быстрее летит планета
Прямо к станции Ад
 

Лжецам

 
Уговорили, так и быть – стреляйте
С пяти шагов в расколотое время,
Но только рай земной не обещайте
Не раз обманутому поколенью.
 
 
Снимите грех с души – сорвите маски
И покажитесь в истинном обличии.
Пусть Истину увидят в ярких красках
Все те, кому страна не безразлична.
 
 
Хотелось бы спросить и мне когда-то:
А кто же спонсор вашего рассвета?
Я знаю, что никто не даст ответа.
Но кто продюсер нашего заката?
 

Родина

 
Ну, куда ж я уеду, Родина?
Ты и нищая мне родня.
И не лёгкая жизнь здесь вроде бы —
Без тебя не прожить мне дня.
 
 
Сколько раз ты спасалась от гибели,
Защищала своих детей.
Укрепив в православной обители
Веру дедов и матерей.
 
 
А потом с этой Верой и Совестью
Ты громила своих врагов.
Изумляла твердыней и стойкостью
И отвагой родных сынов…
 
 
Ну, куда ж я уеду, Родина?
Ты и нищая мне родня.
И не лёгкая жизнь здесь вроде бы,
Только нет без тебя, меня.
 

Артемий Волынский

Прорвемся!?

 
Прорвемся! – задорно сказал оптимист,
И плюнул на беды через плечо.
– Где б не были мы да и там не сдались!
– И чтоб не случилось…
– Пройдем все равно!
 
 
Прорвемся!!! – промолвил бедняк молодой,
Свернув в аккурат последние крохи.
– Вернется однажды удача за мной,
– И Бог вновь подаст кусочек печеный…
 
 
Прорвемся!!! – воскликнул ехидно буржуй,
Лбы сшибая на подступи к власти.
– С честью готов я всех обмануть
Ради угоды и денежной сласти!
 
 
И только украдкой в темном углу,
Пронизанном холодом, диким молчанием.
Свернувшись в калачик на грязном полу
Дитя притаилось, в разрушенном здании…
 
 
Чуть приподнявшись, открыла глаза,
Наполненых страхом и мелкими слезами.
И лишь шевельнув устами она
Тихонько шепнула, будто бы в воздухе…
 
 
– Ублажить вы готовы все свое эго!
И перед каждым плясать как король.
Кто ради денег, кто ради победы,
А кто ради сыра разбивается в кровь.
 
 
Можно долго идти и прорываться,
Достичь, чего хочешь и умереть.
Можно все потерять – человеком остаться,
И вновь прорываться, чтобы хотеть.
 

Дождь

 
Как прекрасен дождь за окном…
Словно поэтические строки,
Вдохновляющее пространство,
Мирообновление…
Смывающий
Монотонных будней – тяжесть,
И скверность серых мыслей…
Своими чистыми, как слезой, каплями.
 

Сергей Ходосевич

На биг черемушкинской стрит

 
Осень рыжая слезы роняет на землю,
Грусть, как небо седое, у души затаилось за дверью…
Клена лист, что вальсировал в вальсе-запнулся!
В луже самой большой у Никитских ворот-потонул, захлебнулся…
Днем горят фонари, словно звезды мой путь освещая!
Зонт сложив- я сажусь в желтоглазо такси;
Шеф гони!
Слышишь в детство гони, умоляю!
На биг черемушкинску стрит-где жили сказки,
Где жили первая любовь и мамы ласки…
Кусок с вареньем пирога и день прекрасный-
Живут, где школьные друзья, фантазий -краски
Где в отношеньях фальши нет, все беспристрастно-
и было все в тринадцать лет- предельно ясно…
Осень слезы по прошлому льет-
И трубят журавли на отлет!
Ожерелья роняют рябины на Пресне,
Нудный дождь без конца!
Вот и видна душа- загрустила с колдуньей-художницей вместе…
Все, что было прошло-
Но хочу я из детства известий…
Ну давай, шеф, -давай-мы туда сейчас съездим…
На биг черемушкинской стрит-споем мы песню,
За пацанов всех во дворе мы пальцы скрестим,
За одноклассниц всех моих, что нету краше-
На Хо Ши Мина, мы в кафе по сотке вмажем!
Про красный галстук, комсомол-малым расскажем
За Гагариным вниз, к Профсоюзной там сразу направо…
Мне холодные осени дни не по нраву!
Слякоть, грязь, листопад-увяданье!
Старость видно пришла…
И под звуки дождя-оживают мои вспоминанья.
Город-древо, где судьбы слились,
или вмиг разошлись тут на веки!
Детство, юность моя-быстротечной всей жизни, вы-вехи…
На биг черемушкинской стрит-мы были дети,
Отсюда в взрослый мир ушли мы на рассвете.
Бал школьный только отгремел-увяли розы…
Кому то солнце по судьбе, кому то грозы-
И разошлись у нас у всех пути-дороги…
Но в мир тот заново попасть-лишь не мечтал убогий…
По биг черемушкинской стрит-носились ноги…
Скамейка та же во дворе, взгляд чей то строгий…
Другие дети под дождем-другие боги!
 

И разверглись небесные хляби…

 
С неба цвета свинца дождь лупил леденящий,
Что устроил в деревне потоп настоящий…
Непролазная грязь, тракторишек рычанье
И осеннего леса вокруг, что стал гол трепыханье.
Ног не вытянуть с глины противной,
Не добраться у пруда к ручью
И в колодце воды не напиться,
Разве птицею вдруг полечу.
Свет в окошках Тетерина тусклый,
Где то в доме играет баян
И поет матершинник искусстный
Там шансон про какой то шалман.
Небо страшное к ночи чернело,
В полумраке унялась вода
И к вечерне в селе зазвонили церкви старой колокола.
На минуту проклюнулись звезды
И исчезли во мраке небес.
В трубах вдруг загудел неуемный -ветер злющий,
Как будто бы бес…
Треск по лесу прошел и унялся…
Стало в воздухе как то свежо!
И на мокрую русскую землю снег ложился…
И так хорошо!
Что не стало не глины, не грязи,
Успокоился праведный лес,
Не рычал, не шумел и не бился ветерок, что промчался как бес
И с луной с облаков проглянувшей-
Стал как в сказке весь царственный лес.
До Москвы тут совсем недалеко,
Но какие же все ж чудеса,
В деревушке с названием странным
На святые глядел Покрова…
 

Тишь на Днепре

 
Тишь на Днепре
и полный штиль.
Церквушки, в водах отраженный шпиль.
Вдруг слабый-слабый
ветерок,
вдали промчался катерок.
О брег крутой ударила волна,
что правда была не сильна.
На горизонте солнце
встало,
за день светить, что милое устало…
И вот ко сну враз
собралось…
О, чудо краски!
Началось!
Светило вроде обомлело
перед реки величьем…
И раскалённое все тело,
чтоб дня пыл разом остудить,
решило в воду погрузить.,.
Багряно-огненный закат!
Днепр -батюшка стал жутко красноват…
Но я то знаю-это на парад!
СобрАлись сказочные сны и сокровенные мечты,
которые пока ничьи.,
Закат,
спектакль, действом в один акт,
Кто видел, стал душой богат…
Прохладе, коль вечерней рад
и стрекотанию цикад,
Очей в минуту упоенья,
.когда весь мир,
Тебе как брат!
 

Наталья Колмогорова

КВАЗАР

 
Там, где звёздных дорог скрещение,
Где кипит галактический взвар,
Словно дьявол, не зная прощения,
Меж вселенных блуждает Квазар.
 
 
Он – как будто исчадие ада,
Сеет смерть и разруху вокруг,
Он – великого Хаоса чадо
И явлений мистических друг.
 
 
А в утробе его ненасытной
Потеряться и Хронос бы смог!
И в кольце его хмари бесстыдной
Превращаются звёзды в песок…
 
 
Как орехи, щелкает планеты
Огнедышащий мраком Квазар!
Он несётся со скоростью света,
Сея панику, ужас, кошмар…
 
 
Он – всеяден, опасен, прожорлив,
Как дракон, что парит в небесах,
Челюстей его мельничный жёрнов
Обращает галактики в прах!
 
 
В этой хмари, как в дебрях вокзала —
Так легко заблудиться, пропасть…
Есть в душе моей область Квазара,
Где бесчинствует тёмная власть.
 

Турковец Елена

Монмартр

 
Бокал вина в руках – шальная прелесть
Искателя прекрасного с Монмартра.
Тот терпкий вкус, что открывает двери
К манящей жизни нищего таланта.
 
 
Хмельная какофония Парижа
От кабаре, кафе и ресторанов,
Прекрасно дополняемая с крыши
Симфонией кошачьих Дон Жуанов.
 
 
Пестрящее небрежными мазками
И яркое безумие полотен,
Рождённое свободными умами,
Нам повествует об утехах плоти.
 
 
Совсем иной Париж: Париж в смятении,
Для тех, кто пал, и тех, кто сердцем чист.
Париж для тех, кто каждое мгновенье
Стремится сохранить на холст и лист.
 
 
Порочный мир утех и развлечений.
Он с давних пор манил к себе людей
Свободой мыслей, чувств и ощущений
И, как ни странно, святостью своей.