– Господи! – только и выдохнула Ольга, когда Серега закончил свой рассказ. – Какое счастье, господи! Неужели ты скоро будешь на обоих… на двух ногах? И мы заживем как прежде? Невероятно! Это же просто фантастика какая-то!

– Да какая фантастика! Нога-то вон растет, – возразил Серега, осторожно массируя розовую коленную чашечку. – И спасибо за это ребятам из НЛО!

– Слушай, а может, тебе врачам показаться надо? – подумав, предусмотрительно предложила Ольга. – Вдруг у тебя что-то не так? Пусть уж лучше под наблюдением врачей все это будет.

– Ты что, с ума сошла? – возмутился Серега. – Да мне же от них житья не станет, затаскают по своим лабораториями и институтам. Нет уж, пусть все идет, как идет…

Но на следующий день, когда у ноги уже появилась и лодыжка, Серегу, как какую-нибудь болтливую бабенку, стала распирать его тайна. И он не выдержал и позвонил хирургу Берсенёву, которого считал чуть ли не своим душеприказчиком.

– Виктор Львович, ты не мог бы подъехать ко мне, хочу кое-что тебе показать, чего ты сроду не видел? – сказал Серега голосом, полным таинственности.

– Ну ты, Серега, даешь! Знаешь же, что со временем у меня всегда напряжена, – покашливая, пробасил Берсенёв. – Сам давай подъезжай. Тебе, кстати, пора уже ложиться на прокапывание. Забыл?

– Не могу. Сейчас не могу, – с сожалением вздохнул Серега. И почти равнодушно добавил:

– У меня нога начала заново отрастать…

Слышно было, как Берсенёв озадаченно сопит в трубку. Потом он обиженно сказал:

– Тебе, Серёга, противопоказано пить. Вон ты какую чушь несешь.

И бросил трубку. Сереге стоило огромного труда вызвонить опять Берсенёва и убедить его, что он не пил и не шутит. И Берсенёв уже через полчаса был у него.

– Ну, что там у тебя? Показывай.

Но уже и сам увидел, что Сергей сидит на диване, свесив не одну, как обычно, а ДВЕ ноги! И у второй ноги не хватало только стопы.

– Этого не может быть! – потрясенно сказал Берсенёв. Он сел прямо на пол у дивана. – А ну, оголи левую ногу.

Сергей безропотно стащил с себя спортивные штаны. Берсенёв осторожно пробежался длинными пальцами по колену, по розовой лодыжке, тихонько помял начавшую формироваться пяточную подушечку.

– У тебя, друже, случилась регенарация конечности, – дрожащим голосом заявил хирург, вставая с пола и грузно усаживаясь рядом с Серёгой. – До тебя это могли делать с собой только ящерицы и тритоны – знаешь таких земноводных? А, и еще эти, саламандры. Вот у них запросто отрастают заново и хвосты, и ноги, и челюсти, и что хочешь. Из людей с такими способностями я теперь знаю только тебя. Ну, давай, рассказывай, когда это началось?

И забыв, что ему надо возвращаться в больницу, потрясенно выслушал подробный рассказ о пожалевшем Серёгу НЛО с его чудодейственными лучами, которые что-то там сделали у него в культе, после чего она и пошла резко в рост.

– Я сейчас с ума сойду! – пожаловался Берсенёв. – Это же сплошная фантастика!.. А почему они именно тебя выбрали? Как они вообще на тебя вышли?

– А я откуда знаю? – пожал плечами Сергей. – Этот НЛО просто болтался над городом, потом в наш район залетел. Стал новостройку рядом с моим домом исследовать. А я на балкон вышел покурить во всей своей красе. В трусах, то есть, и на костылях. Ну и, видимо, случайно попал в поле их зрения – балкон-то у меня сплошь стеклянный, я в нем как в аквариуме. Вот и решили, видимо, заняться мной. Так, из доброты своей внеземной…

– Поразительно! Просто поразительно! – воскликнул Берсенёв, возбужденно потирая седые виски. – Ты вот что… Ты запиши-ка подробно, как все это случилось, когда, во сколько, когда ты почувствовал, что у тебя регенерация началась, как все проходит, что ты при этом ощущаешь. А потом мы с тобой такую статью забабахаем в журнал «Здоровье» или еще куда – весь мир на уши встанет. А там, глядишь, и кандидатскую напишем!

Сергей уже пожалел, что проболтался о случившемся с ним чуде – что-то ему не очень хотелось такой славы. И он решительно сказал:

– Виктор Львович, давай сначала дождемся, чем все это кончится, ладно? Я тебя чего позвал-то: как, на твой взгляд специалиста, проходит у меня эта самая… Ну, как ты ее назвал, процедуру эту?

– Регенерация, – подсказал поскучневший хирург.

– Ну да, регенерация, – подхватил Серега и дрыгнул обновленной ногой, любуясь ей. – Как думаешь, мне сразу можно будет ходить, когда и подошва отрастет?

– По ощущениям, – туманно сказал Берсенёв, уже думая, с кем в первую очередь ему следует поделиться свалившейся на него сенсацией. – А вообще, конечно, не спеши. Кость-то молодая, нельзя на нее сразу большую нагрузку давать. Хотя кто их знает, инопланетян этих, с их фантастическими технологиями. Ну, ладно, мне сейчас в больницу надо. А ты звони, если что. Я к тебе через пару дней загляну…

И он торопливо ушел, бормоча себе что-то под нос.

6

Через два дня стопа у Сереги отросла полностью.

– Какая нежная, розовенькая! – удивлялась Ольга, сидя вечером рядом с мужем на диване и любуясь его отросшей ступней с тоненькими, едва различимыми пластинками ногтей на пальцах. – Совсем как у младенца! Ты еще не пробовал наступать на нее, Сережа?

– Пока боюсь, – признался Сергей. – Она еще болит. Но все меньше и меньше. Слушай, Олька, а мне ведь теперь инвалидность снимать надо будет. И чего я скажу на этом, как его, на ВТЭКе? Что нога вот так вот сама взяла, да отросла?

– Ой, Сереженька, не знаю! – вздохнула Ольга. – У меня у самой все это пока тоже никак в голове не укладывается…

– Ладно, поживем – увидим, – резюмировал Сергей. – А пока начнем учиться ходить без костылей.

Он привстал с дивана, упираясь правой рукой в подголовный валик, и попробовал сместить центр тяжести тела на свою регенерированную левую ногу. Получилось! Сергей стоял на обеих ногах, широко улыбаясь и утирая взмокший лоб – он ожидал, что поначалу будет больно, но никаких неприятных ощущений в ноге не было.

Ольга, с напряжением наблюдавшая за мужем, соскочила с дивана, бросилась его обнимать.

– Серёженька, милый, я тебя поздравляю! Боже, как же я за тебя рада! – всхлипывая и капая слезами ему на грудь, запричитала она.

– Осторожно, ты меня уронишь! – остудил ее пыл Сергей. – Отпусти, я попробую пройтись.

И он, отняв руку от диванного валика и сжав губы, сделал один боязливый шаг, второй, потом даже слегка притопнул босой ступней отросшей ноги по ковру.

– Все, мать! – радостно закричал Сергей. – Я снова на ногах! Спасибо за это братьям по разуму! Ей-богу, проставился бы для них, да где они сейчас?

– Я вот тебе проставлюсь! – улыбаясь сквозь счастливые слезы, пригрозила Ольга. – Чаю вон попьете с блинами, поговорите по душам, или как у них там общаются – посвистите или потрещите, и ладно! Думаю, им твоя водка и на фиг не нужна. А тебе тем более! Выпьешь, а там снова закуришь.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Сергей, притянул к себе жену и обнял ее. – Не пьем и не курим. Эх, и заживем мы с тобой сейчас, Олюшка! На работу снова устроюсь, по выходным на природу будем мотаться. К детям в гости ходить будем! Ну, а пока пошли ужинать, что-то я проголодался.

И он, сунув ноги в тапочки, бодро потопал за женой на кухню.

На следующий день Серега решил сам прогуляться в магазин за продуктами. На своих двоих, лишь опираясь на трость! И на переходе его сбил джип с пьяным водителем за рулем. Серега чудом остался жив. А вот заново отросшая нога была раздроблена в нескольких местах. Потерявшего от болевого шока сознание Серегу привезли на скорой в больницу – в ту, в которой ему когда-то и отняли эту злосчастную ногу. Надо же было такому случиться, что в эту пору как раз дежурил сам заведующий отделением хирург Берсенёв.

7

– Ну, черт возьми! Серега, ну как же так! – только и смог сказать Виктор Львович, когда рассмотрел жуткие последствия ДТП: из грязных окровавленных ран на переломанной ноге торчали острые обломки костей. Скрепить как-то эти отломки нечего было и думать. И Берсенев дал команду бригаде готовить все необходимое для ампутации. А сам отошел тайком (как он думал), хлебнуть спирта – в последнее время нервы у старого хирурга были ни к черту, и он практически перед каждой операцией успокаивал их небольшой дозой допинга. Все в хирургическом отделении знали об этой слабости Берсенева, но никто еще никогда и словом не попрекнул его за это: оперировал он не то что бы, как Бог, но для врача его уровня все еще отлично. А раз этот несчастный глоток спирта был ему на пользу, то пусть его, это для общего дела.

Суетился анестезиолог Иваньков, прикидывая, каков у лежащего на столе с мертвенно бледным лицом бедолаги вес, операционная сестра Татьяна сноровисто раскладывала необходимые при ампутации инструменты.

Берсенев вернулся с порозовевшими скулами, бегло оглядел предстоящее место очередного профессионального членовредительства, вздохнул и, пробурчав себе под нос «Прости, Серега!», громко скомандовал:

– Ну что, коллеги, приступаем!

Звякнуло и громко разбилось стекло. Берсенев и другие члены операционной бригады обернулись на шум и застыли в оцепенении. На выложенном плиткой полу валялись осколки, выпавшие из идеально круглого отверстия в оконном стекле. И через это отверстие из дна повисшей за окном больницы какой-то негромко жужжащей темной и приплюснутой громадины, в операционную ударили сразу несколько ярких и тонких разноцветных лучей. Медики, получив негласную команду отойти от стола, одновременно сделали по большому шагу назад и в безмолвном ступоре наблюдали за происходящим. Только Берсенев громко прошептал:

– Так это же они!

А лучи, красный, голубой и фиолетовый, под небольшим, всего градусов в тридцать, углом, попеременно, а то и все разом, начали колдовать над ногой Сереги, перебегая с одного ее покалеченного участка на другой. В операционной запахло паленой костью.

– Смотрите и запоминайте! – снова прохрипел не потерявший самообладания Берсенев. – Вот так и у нас лет через сто будут оперировать!

Лучи закончили свою работу минут через пять. Потом они погасли. Но не все. Один луч, голубоватый и совсем тонкий, поочередно ткнулся в лоб каждому из стоящих столбом медиков, и только после этого висящая за окном посудина напоследок мигнула одновременно всеми бегающими по ее ребру огоньками, резко взмыла вверх и исчезла в сумрачном осеннем небе.

Медики как по команде шагнули к операционному столу.

– Поздравляю коллеги, операция прошла успешно. Мужчина еще бегать будет, – уставшим голосом сказал Берсенев, и пошел к умывальнику, стягивая на ходу с рук совершенно чистые перчатки.

– Да, наш Виктор Львович был сегодня явно в ударе, – с восхищением сказала медсестра Татьяна. – Смотрите, Николай Андреевич, как он ногу этому парню собрал.

– Мастерски! – подтвердил анестезиолог Иваньков. – Что и говорить, опыт не пропьешь! Да хватит любоваться, Татьяна, бинтуй скорее да в палату его, а то, не дай Бог простынет! Из окна, что ли, тянет?

Подойдя к окну, Иваньков озадаченно уставился на идеально круглое отверстие в стекле, на валяющиеся на полу осколки и беззвучно шевелил губами, пытаясь понять, откуда же взялась эта будто по циркулю вырезанная дырка?..