В отличие от копепод, устраивающих «бары знакомств» в тишайших водах, нассауские груперы^[4] предпочитают антураж поострее. Будучи охотниками-одиночками, эти окуни – настоящие тигры карибских коралловых рифов – достигают метра и больше в длину и живут в среднем по шестнадцать лет. Агрессивные и обладающие острым инстинктом защиты своей территории, обычно они крайне редко собираются в количестве больше одного. Но только не в неделю первого зимнего полнолуния.

По мере сокращения светового дня и падения температуры воды что-то новое просыпается в душе этих рыб-домоседов. Ежегодно на несколько дней из отшельников они вдруг превращаются в гедонистов: будто необоримая чесотка толкает их в путь длиною иногда до сотни миль от обжитых рифов к месту массовой оргии. Этот беспрецедентный наплыв груперов окутан завесой тайны. Как живущим порознь рыбам, которые в остальное время не отплывают от своего дома-рифа, условно говоря, дальше чем за пару кварталов, удается найти площадку, где состоится сексуальная оргия? Ведь место сбора может находиться и по другую сторону большого острова. И как им всем удается прибыть туда точно в срок? Ведь сама вакханалия нассауских груперов как таковая занимает всего два-три дня в году.

В карибских водах, омывающих остров Малый Кайман, что к югу от Кубы, участники научно-исследовательского проекта «Групер и луна»¹³¹⁴ всерьез взялись за разгадку этой тайны. Нассауских груперов промаркировали миниатюрными звуковыми излучателями, сигналы от которых регистрируются сетью окружающих остров подводных гидроакустических локационных станций, пеленгующих маркированных окуней и наносящих маршруты их перемещения в период ежегодного секс-пиршества на карту.

Многие из них пускаются в путь за сутки или двое до полнолуния и выплывают из-под защиты опоясывающего остров рифа к его внешнему барьеру. Там они зависают, высматривая и выжидая, а в процессе ожидания заодно прихорашиваются и принаряжаются.

Рыбам в целом свойственна замечательная способность к мимикрии. Подобно птицам, они часто окрашиваются к брачному сезону в яркие и броские цветовые тона¹⁵. Вот и нассауские груперы «переодеваются» из будничного камуфляжа цвета хаки с бурыми разводами в «парадную форму» – сексапильный двухцветный наряд с белоснежным брюшком, выгодно контрастирующим со спинкой цвета темного шоколада. Некоторые, впрочем, выбирают чисто коричневое облачение. Явственное изменение окраски сигнализирует о готовности особей к нересту. Чем темнее и контрастнее новая окраска, тем лучшей рекламой готовности к «случке» служит она для других нассауских груперов, и это – важнейший жест со стороны территориально обособленной в обычных условиях рыбы. Да и кому хочется, чтобы в ходе оргии ему тыкали плавником в лицо, указывая на избыточную вальяжность.

Выставив напоказ свои сексуальные намерения, скопившиеся у берега рыбы наблюдают за минующими риф косяками не менее нарядных в своей массе соплеменников-груперов. И наконец они отчаливают от берега и вливаются в карнавальное шествие к конечному пункту – территории предстоящего нереста. Некоторые особи огибают кромку рифа зигзагами вдоль изрезанной береговой линии и преодолевают изрядные расстояния. Кое-кто даже оплывает весь остров в поисках прочих рыб и ради посещения прежних мест размножения; другие просто стекаются к уступу за кромкой рифа и терпеливо дожидаются проплывающего мимо каравана сородичей, чтобы присоединиться к нему. Во главе следующего к точке нереста косяка обычно становятся самые старые, крупные и опытные окуни – они же приходят туда первыми и отбывают последними, оставаясь на месте событий заметно дольше молодняка.

Каковы требования к идеальному «гостиничному комплексу» для приема подобной кавалькады нерестящихся? Детали варьируются в зависимости от биологического вида и региона, но поражает удивительное единообразие присутствующего практически у всех видов рыб требования: это должен быть либо край крутого обрыва с шельфового мелководья на глубину, либо крупный выступ подводного горного хребта с глубины на мелководье. Для подобных площадок характерны сильные подводные течения, которые вскоре после нереста либо смывают выметанную и оплодотворенную икру с мелководья и уносят ее в открытое море, либо забивают ее в укромные уголки на рифах, в обоих случаях защищая личинки от хищников. Имеется несколько теоретических описаний идеального нерестилища¹⁶, но, откровенно говоря, похоже, что на практике всё сводится к оптимальному сочетанию подходящего месторасположения по времени в пути до него и благоприятных условий для выживания оплодотворенной икры, личинок и мальков.

На второй-третий день после полнолуния караваны сексуально возбужденных нассауских груперов раздуваются до огромных размеров, а рыбы с попадающихся по пути рифов в них неостановимо прибывает. К началу четвертого дня все до единой взрослые особи этого вида¹⁷ из прибережных вод вокруг Малого Каймана собираются у юго-западной оконечности рифа, и насчитывает это сборище около четырех тысяч рыб, то есть всю местную островную популяцию детородного возраста.

И в этом – главный источник проблем. Ежегодные миграции на нерест в одно и то же время в одно и то же место не только очень удобный график спаривания для рыб, но еще и замечательное подспорье для рыболовов. Где и когда еще собирается сразу так много вкусной рыбы? А тут – вся разом, отборные и самые крупные особи со всех окрестностей, лучшие представители рассеянной вдоль всего побережья популяции. Сами набиваются в одно место как сельди в бочку – и лови не хочу их чуть ли не голыми руками… На Малом Каймане, когда рыбаки впервые обнаружили нерестовое скопление групера в 2001 году, поголовье рыбы в нем насчитывало не менее семи тысяч особей. А уже к 2003 году их осталось чуть больше трех тысяч. И уполовинили популяцию за два года самые обычные рыболовы с удочками.

Отчасти причину столь колоссальной и стремительной убыли поголовья рыбы можно было бы объяснить высокой степенью зависимости нассауских груперов именно от массовости секс-оргий. Если бы позволительно было уподобить этих окуневых людям, то можно было бы сказать, что при виде резкого падения посещаемости места массового метания икры и спермы (собирательно – гамет) у оставшейся тусовки резко падает градус желания принимать участие в утратившем популярность действе. Говоря словами доктора Брайса Семменса, старшего научного сотрудника проекта «Групер и луна»: «Это как забрести по недоразумению в отстойный бар. Заходишь, а там одна шваль с гнилыми зубами, и тех по пальцам перечесть, так перед кем там гаметы-то метать, с кем ими делиться?!»

Однако нассауский групер отреагировал на падение численности популяции иначе. Результаты исследований Семменса и его коллег показывают, что со снижением поголовья окуни продолжают столь же ревностно выискивать в море косяки сородичей, чтобы присоединиться к ним по пути на нерест; они продолжают собираться в той же точке на юго-западной оконечности рифа, и год за годом они прикипают друг к другу и к месту сбора всё больше и больше. Чем меньше рыб остается в сложившемся косяке, тем дольше взрослые особи проводят вместе на нерестилище.

Ученые до сих пор не могут ответить на вопрос, почему по мере сокращения популяции затягивается срок пребывания ее членов в месте сбора на нерест. Может быть, они дожидаются припозднившихся¹⁸ вертихвосток или же им требуется достичь некоей пороговой плотности рыбопоголовья на кубический метр для успешного нереста? В любом случае собравшиеся зависают в бездеятельности в надежде на численное подкрепление. Нам же остается лишь терпеливо дожидаться дальнейших фактографических данных, чтобы понять, почему рыбы так прилипчивы к привычным нерестилищам и как выглядит сам процесс нереста в недомеренных по численности скоплениях. Однако уже понятно, что сохраняющаяся популяция нассауского групера упорно продолжает собираться на нерест всё так же и метать икру всё там же и тогда же, где и всегда, оставаясь по-прежнему уязвимой для жадных до легкого улова рыбаков.

Хорошая же новость, как водится, припасена напоследок: чем больше накапливается достоверных научных знаний о процессе нереста и нерестилищах, тем проще правительствам принимать взвешенные и продуманные решения, направленные на то, чтобы хоть как-то соразмерить сиюминутные выгоды от массового лова нерестящейся рыбы с долгосрочными убытками от сокращения ее поголовья.

ТАКТИКА ПОИСКА № 2:

МАГНИТНОЕ ПОЛЕ В ПОМОЩЬ

Самкам различных видов, относящихся к отряду скатов-хвостоколов, спрятаться от самцов не удастся при всем желании. Бывает, что они даже в донный песок зарываются, однако бдительно патрулирующие местность охотники до любовных утех буквально шестым чувством отыскивают себе пару, устремляясь прямо на ее сердцебиение.

В процессе обычной жизнедеятельности организм самки ската, как и всё живое, излучает характерные электромагнитные импульсы. У толстохвостых скатов, в частности, самцы особо чувствительны и восприимчивы к электромагнитным излучениям, и их встроенные приемники точно улавливают волновые сигналы строго определенной частоты, испускаемые самками¹⁹. Скользя на бреющем полете над донной поверхностью, самец пеленгует источник сигнала и начинает сужать круги, неотвратимо приближаясь к зарывшейся самке, после чего мощными взмахами крыльев сметает с нее песок и… дальше дело техники.

У акул, двоюродных родственников скатов, самцы некоторых видов также отыскивают самок по их электромагнитному излучению, причем улавливают его на еще бо΄льших расстояниях. Возьмем, к примеру, рыбу-молот, знаменитую массовыми скоплениями в окрестностях подводных гор, поднимающихся к поверхности со дна посреди открытого океана. До чего же удобно и спариваться, и кормиться на этих отмелях. Изрезанные подводные горные склоны не только служат прекрасной средой обитания, но и перенаправляют водные течения, создавая эффект выноса глубинных вод к поверхности и образуя стационарные завихрения, в которые, как в капкан, попадают планктон и личинки – вот и накрыт шикарный стол для любого проплывающего. Не удивительно поэтому, что при столь благоприятных условиях экосистемы подводных гор отличаются потрясающим биоразнообразием видов²⁰, многократно превосходящим разнообразие жизни в окружающих водах, и являются излюбленным местом привалов, знакомств и общения для «дальнобойщиков» из числа представителей пелагических (обитающих в открытом океане) рыб. При всей величественности их рельефа, однако, подводные горные вершины не так просто отыскать, ибо на фоне огромной океанической чаши их размеры оказываются с булавочную головку. Вероятнее всего, и рыба-молот, и морские черепахи, и птицы находят эти точки по незримой карте геомагнитных полей, которые благодаря особому дару природы они способны считывать.

Раз в год десятки акул нисходят к подводной горной вершине²¹ Эль-Бахо Эспириту-Санто^[5] в Калифорнийском заливе и образуют вокруг нее живой венец-хоровод. В подавляющем большинстве это самки. Наиболее крупные, сильные и зрелые пробиваются ближе к центру, вытесняя тех, что помельче и помоложе, на периферию, во внешний круг. Самцу-молоту такая самоорганизация дает хорошую наводку на местонахождение особо желанных партнерш, и он устремляется в самое яблочко живой мишени.

Доктор Питер Климли, известный ихтиолог, третий десяток лет отслеживающий миграции акул-молотов, лично неоднократно наблюдал, как самцы врезаются в гущу самок и протискиваются в сердцевину косяка, чтобы добраться до наиболее крупных и лакомых для спаривания. Сам половой акт редко удается наблюдать, но замечено, что происходит он в медленном свободном падении: самец обвивается вокруг самки и они совокупляются, плавно погружаясь на глубину. Сплетенная пара оседает на дно головами вниз и, лишь ткнувшись характерными головами-кувалдами в щербатую поверхность рифа на вершине подводной горы, расцепляется и расплывается в стороны.

Даже после четверти века наблюдений исследователи не могут ответить на вопрос, откуда приплывают рыбы-молоты к этой подводной вершине и куда отправляются по завершении сезона спаривания. Но по мере усовершенствования технологий мечения и отслеживания особей начало хотя бы складываться понимание путей навигации этих акул²²²³ в непосредственной близости от места спаривания в этом внутреннем море^[6].

Покидая в вечерних сумерках подводную вершину, акулы отправляются в путь к далеким местам кормежки по невероятно точно проложенному маршруту – тому же самому, по которому приплыли на рассвете, только обратному. При этом плывут они посреди водной толщи – слишком глубоко, чтобы ориентироваться по небесным светилам, но и вне пределов видимости донного рельефа. Остается единственный вывод: акулы ориентируются по геомагнитному полю, тем более что путь их сумеречной миграции практически повторяет геометрию силовых линий. Климли считает, что геомагнитное поле для акул-молотов служит незримой дорожной разметкой, по которой они и ориентируются в бескрайней подводной синеве.

У нас с вами столь точного встроенного компаса в организме не имеется, но и люди теперь благодаря технологиям GPS и эхолокации с легкостью находят дорогу к подводным вершинам, из-за чего оные и превратились в последние десятилетия в популярнейшие места промыслового рыболовства. Из-за многочисленности особей, собирающихся у вершин подводных гор, и широты ареала, откуда они туда сплываются, рыбная ловля на подводных горах – столь же губительное для промысловых видов рыбы занятие, как и рыбная ловля на нерестилищах: считанные рыбаки вполне способны нанести виду невосполнимый ущерб, нарушив цикл воспроизводства потомства и отправив его прямиком в Красную книгу всего за несколько пути΄н.

ТАКТИКА ПОИСКА № 3:

…А ДОМА ЛУЧШЕ

Представьте, что всю взрослую жизнь вы провели в большом городе, где ежедневно на глаза вам попадаются тысячи прелестных особей противоположного пола, и так год за годом, но секса вам не светит до гробовой доски. И, будто одного этого издевательства мало, единственный доступный для вас вариант, когда дело до этого наконец дойдет, – вернуться на малую родину и потерять девственность, совокупившись с бывшей одноклассницей или одноклассником.

Такая вот нелегкая половая жизнь уготована лососям²⁴²⁵.

Проведя годы в открытом море среди потенциальных половых партнеров, самцы и самки большинства видов лососевых затем возвращаются в родную реку, чтобы оставить потомство, – часто на то же самое нерестилище, где сами появились на свет из икры. Им приходится пробиваться туда против течения, а иногда и против силы тяжести, преодолевая пороги и плотины. Так и плывут они упорно вперед и вверх, на родное холодное мелководье. Там, в кристально чистой воде поверх мозаично-галечного ложа русла реки, пары любовников – иногда и по нескольку пар за компанию – и выметывают свои гаметы на пике завершающей кульминации их эпического путешествия к родным истокам. Взрослые особи в буквальном смысле кончают свою жизнь нерестом.

В принципе ситуация, когда возвращение домой, на малую родину, это единственный шанс для взрослых самцов и самок познать друг друга, встречается у многих видов. Просто в отличие от лососей, для которых этот брачный ритуал в пузырящемся родном ручье становится единственным и последним в жизни, у других он носит ежегодный характер, как, например, у северных морских слонов, с довольным рыканьем предающихся сексу обычно на тех же пляжах, где некогда они сами были произведены на свет²⁶.

Однако сама по себе явка в срок на родное лежбище еще не гарантия доступа к участию в сексуальном пиршестве. Самцу морского слона нужно для начала выбрать и застолбить подходящий участок на прибрежном песке, защищая его от притязаний соперников, иначе на удачу рассчитывать не приходится… а для этого первым делом нужно отыскать именно такую делянку, которая пройдет приемочные испытания у самых взыскательных инспекторов – будущих мам морских слонят.

Привязанные к берегу из-за эволюционного происхождения от сухопутных видов, которое дает о себе знать в неумении новорожденных щенков толком плавать, морские слонихи вынуждены изыскивать безопасные места для окота на прибрежных пляжах. Проведя в открытом море около восьми месяцев, самка северного морского слона пускается в обратный путь²⁷ к лежбищу в канун Нового года. Как именно она находит туда дорогу, нам доподлинно неизвестно, но мы теперь точно знаем, что маршрут миграции остается практически неизменным: перемещения одной меченой самки отслеживались со спутника²⁸ в период с 1995-го по 2008 год, и она ежегодно следовала одним и тем же путем. Отдельные особи-отщепенцы эпизодически могут менять лежбища, но в целом, единожды выбрав пляж для спаривания и ро_́