Глава 6. Вера

Я безразлично смотрела в иллюминатор, рассматривая облака, которые проплывали под нами. Красиво. Безумно красиво. При взлете у меня захватило и дух и началась паника, но Руслана, девушка-стюардесса, привела меня в чувство.

А когда мы взлетели, показалось, что все проблемы и события вчерашнего дня остались позади. Немного отпустило. Девушка то и дело бегала в основной зал самолета, исполняя капризы матери Дамира.

Эта женщина была еще той привередой. Хотя через пару часов стало ясно, что она просто не в духе и отыгрывается на ни в чем не повинной девочке. Я извинилась, а Руслана лишь махнула рукой:

– Не переживай, не первый раз. Я им дальняя родственница, меня не выгонят.

Это меня немного успокоило. Пока она бегала, выполняя самые разнообразные поручения, я переоделась. На борту мне любезно выделили пачку влажных салфеток, чтобы привести себя в порядок. Руслана пояснила:

– Туалет для персонала находится дальше, и надо дождаться, пока эта грымза уснет. А пока вот тебе – сотри следы крови и макияж. Ресницы я тебе попозже сниму.

Она говорила это бойко, мило, словно не было ничего необычного в девушке с бедрами, измазанными кровью и… всяким. В ультракоротком модном платье без трусов. Но я все равно смущалась. Было не по себе.

Потом мне вручили печенье и теплый чай, сказав, что до точки назначения лететь еще очень долго. Я не удивилась: вряд ли край света находится в двух часах пути от столицы.

Мне стало намного спокойнее, когда я натянула родные джинсы и хлопковый свитер, когда стерла свой боевой раскрас и завязала волосы в простую гульку. Снова я.

Хотя кого я обманываю: прежней я уже не стану. Стоило мне закрыть глаза, как воображение услужливо подкидывало картинки: его губы на моей груди, его пальцы во мне, горячее дыхание и мои стоны…

Это должен был быть просто секс. Просто секс, которым ежедневно занимаются четыреста миллионов людей. Один половой акт из четырехсот миллионов! Статистика всегда остужала, но не в этот раз.

Не получалось, не срасталось. Мысли шли совершенно в другом русле, и хотелось рыдать от чувства потери. От обиды, что это не повторится снова.

Мне было больно, очень больно физически, но эта боль не шла ни в какое сравнение с тем, что я испытывала сейчас. Я не знала этого мужчину и вряд ли когда-нибудь узнаю. Но я отдала ему единственное, что мне было доступно: себя.

И, кажется, отдала больше, чем должна была…

От этих мыслей меня отвлекла Руслана, сообщив, что я могу быстренько сходить в туалет, что я и сделала, украдкой пробравшись через общий коридор.

Зайдя внутрь, сразу стала рассматривать себя в зеркале. Первое, что бросилось мне в глаза, это зрачки: широкие, огромные, словно я находилась под кайфом. Это было недалеко от истины: определенный кайф еще плескался в моей крови с остатками алкоголя. Красные белки говорили о напряжении, а потрескавшиеся губы – о том, что я их искусала за эти часы.

От клубной шикарной женщины не осталось и следа. Она была стерта влажными салфетками с запахом сирени. Терпеть не могу сирень! Румянец на щеках пропал; вообще казалось, что с лица слетели все краски еще на взлете.

Только почти черные глаза сияли, словно принадлежали не этому телу. В них отражалось то единственное, что теперь у меня никто отнять не сможет: воспоминания об этой ночи – странной, страшной, но такой волнующей и чувственной.

Быстро поделала все дела и вернулась к Руслане. Девушка сидела на откидном кресле, скинув балетки и вытянув вперед ноги. Она держала в руках одноразовый стаканчик, кивнув мне на такой же в специальном поддоне.

Я взяла его и вдохнула ароматный кофе. Настоящий, вкусный. Мне такой с моими пятью тысячами теперь не скоро удастся попробовать. Хотя, возможно, жизнь зашвырнет меня не в самый дорогой город на свете.

– Ты знаешь, куда мы летим?

Она напряглась от моего вопроса. Наверняка получила соответствующие инструкции. Но выражение лица быстро сменилось на беззаботное.

– Ой, да все равно узнаешь! Мы будем во Владивостоке часов через пять. Была там?

Отрицательно замотала головой. Владивосток. Это ж надо было так попасть. Я знала, что город не так прост и по части работы там большая конкуренция с товарищами из ближнего зарубежья.

– Руслана, ты случаем не знаешь, как там проще устроиться на работу и где заночевать? Просто у меня такие обстоятельства…

И я выложила ей то немногое, что могла. Содержимое моего рюкзака повергло меня в шок: мои джинсы со свитером, которые я оставила в салоне красоты, второй комплект одежды из легкого синтетического материала, явно не моего размера, и… все.

Ни документов, ни личных вещей. Даже помаду гигиеническую с тампонами вытряхнули! И как с таким набором выживать в незнакомом городе?

Я словно оказалась в страшной сказке, где карета золушки превратилась даже не в тыкву, а в семечко от нее. Хотя я еще забыла про телефон. Огромный булыжник, который наверняка был моим ровесником. И здоровенная зарядка к нему.

Я даже не нашла, где там находится сим-карта!

Поэтому мне была необходима любая помощь. Хоть какая-нибудь! Наверняка они меня выставят за двери аэропорта и помашут ручкой. А дальше я окажусь один на один с незнакомым городом на краю света с пятью тысячами рублей в кармане.

Без работы, крыши над головой и – главное – без документов! Кому я буду нужна, если у меня даже паспорта нет, чтобы подтвердить свое совершеннолетие. Без макияжа, который я тоже не смогу сделать, я похожа на девочку-подростка, семенящую за пирожками для бабушки.

Это я и объяснила девушке, которая внимательно меня слушала не перебивая. Моя последняя надежда была на то, что у нее, возможно, есть кое-какие знакомые в этом городе.

Пусть поручится за меня – я готова на любую работу! Но она отрицательно покачала головой.

– Прости, Вера, я не могу. Мне вообще нельзя было даже разговаривать с тобой, не то что вот это вот все.

Она жестом указала на мое лицо и стаканчик чая в руке.

– Я не могу пойти против них, это слишком страшно. Если я потеряю работу, то меня замуж отдадут сразу. А я не хочу, чтобы родители решали мою судьбу. У нас, в конце концов, не каменный век!

Не каменный. Средневековье. Где людей ставят перед фактом, отбирают документы и отправляют на другой конец страны, только чтобы отжать квартиру у невероятно влиятельного мужчины.

А так нет. Все очень даже современно. Принялась давить на жалость.

– Руслана, но ты же понимаешь, я там пропаду! Я же за пределами столицы и шагу не делала. Да и Владивосток город не дешевый, а в моем арсенале всего-то пять тысяч!

Внезапно глаза ее засияли, и она подскочила со своего места. Подлетела к небольшому шкафчику на защелках, открыла его и стала рыться в чем-то. Вроде в сумке. Затем подбежала ко мне и вручила:

– Вот, держи. Все это может тебе пригодиться.

Я с жадностью оглядела набор в ее руках. Там была одноразовая новая щетка, духи, средства личной гигиены, расческа и бесцветный блеск для губ. Но главное, что там были еще две бумажки по две тысячи рублей.

От всего сердца обняла девушку. А она отстранилась и критически меня оглядела.

– Постой, это еще не все! А ну-ка давай сюда это страшное платье!

Я с радостью вытащила из рюкзака это нечто леопардовой расцветки. Очевидно, выбирал Арарат, намекая на то, чем я дальше могу продолжить заниматься. Ну уж нет!

Девушка скептически посмотрела на сей предмет одежды и зацокала языком, а потом запихнула его подальше от наших глаз и выкатила маленький чемоданчик нежно-розового цвета. Обернулась ко мне и скомандовала:

– Раздевайся.

Я подчинилась. Благо в моем рюкзаке было мое белье и мне не надо было сверкать своими прелестями перед Русланой. А девушка стала потрошить свой запас одежды.

Белье мы сразу отложили в сторону, ибо это совсем уж перебор. Еще там нашлось платье-рубашка свободного кроя, легинсы и парочка футболок. Одни домашние шорты. Еще белые джинсы.

Но тут была маленькая загвоздка, точнее, наоборот, не маленькая! Я была пофигуристее, чем Руслана. Та скорее походила на фитоняшку с точеной талией и миниатюрными бедрами. А еще она была ниже.

Из всего этого великолепия мне безоговорочно подошло платье длиной до середины бедра и футболки, так как они были из качественного тянущегося хлопка. Шорты на меня не налезли. Легинсы трещали, но все же сели, а джинсы не натянулись даже на икры – они у меня тоже, как оказалось, стали весьма аппетитными.

– Нет, так не пойдет.

Девушка решительно взяла белоснежные, очевидно новые, брюки и достала ножницы. До меня запоздало дошло, что она собирается сделать. Выставила вперед руки.

– Руслана, ты что! И так все отлично, спасибо тебе огромное! Не надо их резать…

Но было поздно, и две отрезанные штанины упали мне под ноги. Руслана встряхнула свое дизайнерское творение и отдала мне:

– Кажется, ровно. Велосипедки этим летом – писк моды, а так они тебе будут в самый раз.

Я крепко обняла девушку.

– Спасибо тебе огромное! Ты даже не представляешь, как много ты для меня делаешь. Если когда-нибудь я смогу тебе помочь…

Она лишь отмахнулась. Мы разжали объятия и улыбнулись друг другу.

– Прости, что не способна на большее. Я просто боюсь. Вся моя жизнь сейчас построена на подчинении родителям.

Понимающе хмыкнула.

– А ты еще говорила, что не каменный век. Он самый, Руслана, он самый…

В этот момент раздался противный сигнал вызова персонала. Девушка буркнула что-то типа «проснулась, карга старая» и пулей унеслась узнавать, что капризная дама изволит в этот раз.

Полет продолжался. Я даже успела подремать. Такая возможность предоставилась и Руслане, когда неизвестная мне женщина уснула снова. Интересно, каким окажется Владивосток? Смогу ли я найти там работу?

На эти вопросы ответы я должна получить уже совсем скоро. Я смотрела в иллюминатор и радовалась, что сегодняшняя беготня отвлекла меня от мыслей об этом человеке. Интересно, как он там? Что сделал, когда проснулся? Сильно ли злился?

Глава 7. Вера

Мое состояние полета кончилось, когда ноги в кроссовках ступили на землю. Владивосток встретил моросящим дождем в каком-то частном аэропорту. А может, это не сам город?

Перед выходом Руслана крепко обняла меня и прошептала, что все будет хорошо. Обязательно будет, но только позже. Мне не привыкать справляться с трудностями. Просто в этот раз все немного иначе. Вышло на новый уровень, так сказать.

В итоге хмурый мужчина, а-ля браток из девяностых, проводил меня до черного внедорожника без номеров. Прямо-таки дежавю. Я беспрекословно села в него, бросив взгляд на черную макушку, быстро исчезнувшую в двери самолета.

Руслане от меня останется на память пустой чемодан, кошелек и ядерное леопардовое платье размера пятидесятого. А мне от нее – шанс на то, что я не пропаду в этом городе.

Время близилось к десяти часам. Мы прилетели намного раньше, но ждали, пока проснется чудесная женщина и ее транспортируют на временное место жительства – наверняка в какой-нибудь жутко дорогой отель.

Моя внезапная подруга рассказала, что я могу найти дешевый хостел на первое время. Мы даже с ней залезли в интернет в ее телефоне и подобрали мне пару дешевых вариантов.

Потом, когда я найду работу, смогу снять жилье и обустроиться. А дальше… А вот что дальше – я не знала. Без документов я оказалась заперта в этом городе без права на любое передвижение.

Не на попутках же отсюда до Москвы добираться? Хотя… Я подумаю об этом завтра. Или послезавтра. Сначала работа – без нее я умру с голоду через месяц под кустом в каком-нибудь парке.

Машина ехала очень долго, петляя то по новым трассам, то по проселочным дорогам. Цивилизация сменялась тайгой и обратно. Я так и не поняла, где мы приземлились.

Водитель молчал, да я и не пробовала завести с ним беседу. Было немного страшновато, и я ежилась на заднем сиденье, кутаясь в свитер.

Звук телефонного звонка разрезал тишину. Водитель достал с полки перед собой модный смартфон и, косясь на меня, нажал кнопку «принять». Повинуясь внезапному порыву, я вовремя притворилась спящей. Не знаю почему, должно быть, интуиция…

Он говорил очень тихо, явно не желая, чтобы я стала свидетелем этого разговора. Но, слава богу, я все слышала.

– Да, взял, везу. Куда? Сразу к Эмилю? Нет, не буду я ее караулить там и держать не стану, нужна она мне. Я просто довезу, а дальше делайте с ней что хотите.

«Что хотите…»

Волоски на моей коже встали дыбом, и тело вновь начала бить мелкая дрожь. Кажется, для меня уже нашли местечко. Да такое, чтобы я всегда была под рукой в случае чего.

Меня это совершенно не устраивало. С тех самых пор, как за мной закрылись двери детского дома, я привыкла сама принимать решения. Даже решение переспать с незнакомцем в уплату долга я приняла сама.

Не стала сбегать и менять место жительства. Ударяться в истерики и строить из себя жеманную девицу. Я такой не была. А была жесткой и местами циничной, знающей цену жизни и тому, что в ней есть.

И это относилось к замаячившему передо мной сейчас сексуальному рабству. Я не питала иллюзий относительно того, кому и для чего я могла понадобиться. Поэтому, пожалуй, в этот раз я выбираю побег.

Мне бы только заставить водителя остановиться. Внезапно в голову пришла мысль , когда машину стало трепать в разные стороны на откуда ни возьмись появившемся серпантине. Или это просто дорога такая ухабистая попалась…

Набравшись смелости, я застонала и прикрыла рот руками. Машина-то новая, казенная – должно сработать.

Водитель скосил на меня недовольный взгляд.

– Эй, ты! Чего там с тобой?

Я откинулась назад и самым бесцветным голосом на свете пролепетала:

– Укачало, кажется. Можно воды?

Как я и ожидала, он брезгливо поморщился. Затем на его лице появилось задумчивое выражение. Повертевшись по сторонам, он изрек:

– Нет у меня воды!

– Тогда, может, остановимся где-нибудь и вы купите?

В глазах водителя мелькнуло возмущение, за которым ожидаемо последовала тирада:

– Я что, похож на того, кто всяким шлюхам воду покупает? Сама в магазин сходишь, тут недалеко.

Значит, в определении своего нового предполагаемого места работы я не ошиблась. Предсказуемо. Но зато у меня появился шанс на побег.

Вскоре мы въехали в небольшую деревушку. Все это время я прикидывалась больной, которую вот-вот стошнит. Видно, актриса была из меня ничего так, потому что под конец мой водитель откровенно гнал свой внедорожник.

Наконец мы притормозили возле какого-то маленького сельского магазинчика. Не супермаркет, но и не ограниченная заправка. Сойдет. Я молчала в ожидании его следующего шага, притворившись совсем раздавленной.

Кожей чувствовала его взгляд и долгожданное:

– Быстро только. У тебя есть пара минут.

Сдержанно кивнула и на трясущихся ногах вышла из машины. Ссутулившись и покачиваясь, еле-еле доковыляла до входа. Дверка была старой, пластиковой. Но что в ней было самое замечательное, так это задвижка.

Незаметно закрыла ее и направилась к кассе. За ней стояла дородная женщина в чепце, в одноразовых перчатках перебиравшая подгнившие фрукты. Ее недовольный вид меня не вдохновил, но выбирать не приходилось: нужно было действовать быстро и решительно.

Подошла к ней и твердым голосом произнесла:

– Здравствуйте. Я сейчас дам вам пятьсот рублей, а вы проведете меня на улицу через черный вход и укажете мужчине, который станет искать меня, неправильное направление. По рукам?

Из ее рук выпал заплесневелый нектарин. Рот открылся, но я уже рылась в сумке, вытягивая пятисотку, которую Руслана очень кстати обнаружила в кармане джинсов: вряд ли эта женщина дала бы мне сдачи с двух- или пятитысячной купюры.

Она соображала какую-то долю секунды, а потом ее липкие пальцы сомкнулись на бумажке. Она поманила меня за собой.

– Дверь закрыла на защелку?

Я удивленно кивнула. Женщина действовала так умело и невозмутимо, что мне показалось, она каждый день так проводит случайных путниц через свой магазин.

Мы достаточно быстро прошли через магазинчик и вышли на пустынную улицу. Женщина указала мне направление и пояснила:

– Третий дом отсюда. Николай. Скажешь, от Никитичны. Пусть отвезет тебя куда скажешь.

И она развернулась, намереваясь вернуться обратно. Я ошарашенно смотрела ей вслед. Затем несмело сказала:

– Спасибо…

Она обернулась и улыбнулась, не разжимая губ. Потом помахала пятисоткой, которая вся была заляпана остатками нектарина, и скрылась за дверью черного хода.

А я пустилась бежать по улице к третьему дому. Там во дворе сидел худенький дедушка, который казался совсем прозрачным. Я тут же выпалила:

– Николай? Я от Никитичны! Отвезите меня, пожалуйста, во Владивосток…

Он посмотрел на меня с прищуром, оглядел с головы до ног. Достал изо рта папироску и затушил ее о лавку. Поднялся и прохрипел:

– Ну, пошли.

Мужчина завел меня в неприметный под диким виноградом гараж и велел залезать в шестерку. Я уместилась на заднем сидении, а пока он заводил, недолго думая улеглась на пол.

Тут было невероятно чисто. Сразу видно, что хозяин очень любил свою немолодую «ласточку» и ухаживал за ней. Старенький мотор немного возмущенно посопротивлялся, но в итоге издал мерное урчание. Я почувствовала, как мы едем.

Через минуту до меня донеслись крики и ругань. Мне стало жаль добрую женщину, я захотела подняться и посмотреть, все ли в порядке, но Николай шикнул на меня.

– Лежи давай. Черный бугай по твою душу орет?

Я прошептала, что да. Даже не видя лица Николая, почувствовала, как он улыбается.

– Давно у Никитичны не было новых приключений! Она у нас – ух! Баба боевая! Сейчас твой мужик так огребет, что и думать про тебя забудет.

Поправлять его насчет моего мужика не стала, а галочку, чтобы поблагодарить людей за помощь в будущем, поставила. Я всегда умела ценить поддержку. Даже за пятьсот рублей.

– А далеко до Владивостока?

Я искренне надеялась, что нет. Но, судя по этой крошечной деревушке, уже не была ни в чем уверена: здесь цивилизацией и не пахло.

– Да мы в нем уже практически, так что ты давай адрес, и вмиг домчим. Город у нас длинный, странный, но красивый.