«Мир Спинозы» – действительно Мир. Быть может, даже в каком-то бибихинском смысле. Самое главное тут, что Бенедикт Спиноза и его мир были едины. То есть учение соответствовало учителю во многих проявлениях. Спиноза стал предтечей для различных философских направлений. В его «Этике» с геометрической точностью рассмотрены многие онтологические вопросы. Среди них – тема свободы. Одна из важнейших для нидерландского мыслителя. Что такое свобода? Может ли человек быть свободным? На эти и не только эти вопросы мы попытаемся ответить с помощью нескольких построений.
В одной из своих лекций по экзистенциализму московский историк философии П. В. Рябов приводит известную и категоричную метафору: человек – это камень, который находится в свободном падении20. Эта метафора стала важной составляющей экзистенциализма. Она заимствована у Спинозы. Сразу здесь виден парадокс: свободное падение. С одной стороны – это свобода. И её можно осознать. Но осознать как необходимость. Потому что нельзя не падать (таково изначальное условие). У Спинозы в «Этике» находим: «Свободной называется такая вещь, которая существует по одной только необходимости своей собственной природы и определяется к действию только сама собой. Необходимой же или, лучше сказать, принужденной называется такая, которая чем-либо иным определяется к существованию и действию по известному и определенному образу»21 (курсив мой – М. Н.). Теперь полностью отойдём от экзистенциализма, вернёмся к нашей теме без посредников. В «мире Спинозы» у человека отсутствует свобода воли. Она, человеческая воля, есть проявление отдельных желаний. Возникновение желаний в свою очередь также обусловлено и имеет причины. Однако узнать все причины – просто невозможно. Это порождает иллюзию свободы. Люди думают, что «действуют свободно, потому что не знают, какими причинами обусловлены их влечения»22. Именно поэтому воля как таковая не может быть названа свободной причиной – она может быть только необходимой причиной23. То есть причиной, у которой есть причина. То же самое, возвращаясь немного назад, и с камнем – ему неизвестна причина падения. Здесь же и возникает вопрос: знание причины дало бы свободу или только знание о своей несвободе?
Вернёмся к теореме (32), ссылка на которую была дана выше. В доказательстве этой теоремы Спиноза пишет: «все равно, представляется ли воля конечной или бесконечной, всегда найдется причина, которая определяла бы ее к существованию и действию, и потому воля не может быть названа свободной причиной, но только необходимой или принужденной»24. Это ещё раз подтверждает изначальную мысль о необходимости. Спиноза также предоставляет нам учение об аффектах. Без них нельзя говорить о свободе в его понимании. Аффекты связаны с желаниями. Аффект (он же страсть души) есть «смутная идея, в которой душа утверждает большую или меньшую, чем прежде, силу существования своего тела или какой-либо его части и которой сама душа определяется к мышлению одного преимущественно перед другим»25. Аффект для Спинозы – это отрицательное явление. У него тоже есть свои причины. Также можно предположить, что аффект есть единственное отклонение от несвободы. Ниже будет показана связь между Богом и несвободой (так как совершенный Бог не может порождать несовершенные аффекты). Аффект – это своего рода свобода, свободная ошибка. Такая свобода для Спинозы носит отрицательный характер. Из-за аффектов душа становится пассивной субстанцией. Но есть один путь, который может уменьшить влияние аффектов на душу. Этот путь – осмысление аффектов. С его помощью можно приблизиться и к осознанию своей предельной несвободы. А также той свободы, которая проявлена в Боге.
Бог в системе Спинозы – единственная свободная причина бытия всех вещей, а также их сущности. Он, Бог, могущественен и совершенен. Важно здесь – Бог могущественен не потому, что есть могущество и есть Бог, и, совместив их, мы получаем могущественного Бога. Нет. Сама сущность Бога уже и есть могущество. Она, если угодно, первый и последний предел. Бог также постоянен. Он не может измениться, не может измениться его способ творения. Не могут быть изменены и степени совершенства различных вещей. Вещи совершенны в той степени, в которой таковыми они были созданы Богом. Потому что Бог не творит мир, противоположный от него. Он – имманентен и неотделим от вещей. Он, повторимся, причина их необходимости. Из-за этого ничто не может быть само по себе. Это исключительная прерогатива Бога. Он есть единственное, что существует само по себе. Из этих положений, конечно, могут быть сделаны выводы о свободе человека.
Разумеется, Спиноза на этом не останавливается. Важно сказать об отношениях Бога и человека. Бог в учении Спинозы – безличная абсолютная необходимость. Он – безличен. В отличие от христианского «личного Бога». Личный Бог – это тот, который меняет своё личное отношение ко мне. В случае Спинозы этого не может быть. Бог неизменен и постоянен. Однако человек может изменить своё отношение к Богу. Лучшее отношение к Богу это необходимость. Это отношение строится на понимании обусловленности и необходимости всего в мире, который есть истечение Бога. Да, мир – это истечение (или исхождение) Бога. Тут Спиноза весьма близок к неоплатонизму. Бог также – это идея и самого Бога, и всех оставшихся сущностей. Можно было бы сказать здесь о субстанциях (или ипостасях), однако не будем столь отдаляться от темы свободы.
Не менее важно сказать о любви Бога. Выше шла речь об идеи самого Бога. Идея самого Бога есть его же причина. Этим сопровождается наслаждение Бога своим бесконечным совершенством. Такое наслаждение связано с любовью Бога самим собою. Проще сказать так: Бог любит самого себя бесконечной познавательной любовью. Человеческая душа также бесконечна. Она есть выражение Бога. Если душа человек будет любить и познавать Бога, то таким образом будет выражаться любовь Бога к самому себе. И таким же образом душа будет созерцать самое себя. Любовь и познание Бога есть приближение к нему. Так как Бог единственно свободен, то приближение к нему и есть приближение к свободе26.
Подведем первый итог. Только Бог – свободная причина. Спиноза об этом говорит с отчётливой ясностью: «один только Бог есть свободная причина. Так как только он один существует и действует по одной лишь необходимости своей природы, то, следовательно, только он один есть свободная причина»27. Всё остальное – имеет свои причины. Следовательно, это всё остальное – несвободно.
Подведём второй итог. Человек также несвободен. Он – определён и обусловлен Богом. Для всего в человеке, для каждого его действия есть причины, у которых тоже есть свои причины. Вплоть до мыслей: Бог – мыслит, мы мыслим мысли Бога. От того, что все причины нам неизвестны, появляется иллюзия свободы (метафора с камнем). Но – свобода как таковая отсутствует. И тут есть два пути (выхода). Первый путь состоит в виде «любви» к необходимости. Это может выражаться латинским афоризмом, который впоследствии использует Ф. Ницше: amor fati. Дословно – «любовь к судьбе». Однако это совсем не умоляет детерминизма Спинозы. Второй путь предлагает сам Спиноза: любовь и познание Бога. То есть самопознание Богом самого себя, которое осуществляется душой человека. Это и есть приближение к свободе (а также, по Спинозе, к спасению и блаженству). Ответ на поставленный изначально вопрос таков: да, человек в мире Спинозы несвободен. Без познания и любви к богу это подающий камень, который не знает причин, и от этого думает, что он свободен. Обретение несвободным человеком свободы лежит через абсолютно свободного Бога. Потенциально человек может быть свободным в мире Спинозы.
Лейбница можно назвать универсальным философом и учёным. Его деятельность выходила далеко за пределы «любви к мудрости». Этот немецкий мыслитель был и послом, и советником августейших особ, и другом многих учёных, а также математиком, юристом, языковедом и историком. Быть может, в этом было выражение некоторой избыточности, которая каждый раз теперь тенью падает на его философские работы. Об избыточности свидетельствовал и оптимизм Лейбница, его радость, радость, радость… Не зря Вольтер выводит фигуру этого философа в своей повести «Кандид, или Оптимизм». Именно там рефреном повторяется известная формулировка: «всё к лучшему в этом лучшем из миров». И в один момент (и это закономерно) в голове как бы появляется неприятный приторный вкус, который не даёт впоследствии непредвзято читать и изучать Лейбница. Конечно, на восприятие здесь вполне повлиял Вольтер. Однако и без него (например, в работе «Порядок есть в природе») при чтении Лейбница может явиться тот пере
О проекте
О подписке