Глава 3

Речная долина, раздвинув цепочку из невысоких холмов, исчезала, растекаясь вширь и полностью теряясь в песчаных и каменистых нагромождениях, расположенных возле полотна дороги. Асфальт был изрезан жёлто-зелёными лучами машин. Воздух наполнился отработанным топливом. И хотя кондиционер работал исправно, в кабину всё же проникал удушающий запах гари.

– Этот запах мешает уснуть.

На разложенном почти горизонтально кресле доктор перевернулся на другой бок.

– Позовёшь, когда подъедем, ладно?

Вереница машин, выстроившихся в четыре ряда, казалась бесконечной. Она петляла между фермами почти до самой Москвы, а потом должна была проходить параллельно окраине города вдоль глубокого рва, сделанного ещё до Третьей мировой войны. Отсюда этого рва не было видно, только низкий зелёный кустарник, покрывающий покатые холмы.

С каждым километром, приближающим путников к цели, структура пустынной земли близ Москвы изменялась. Спрятались под песчаными наносами выходы скальных коренных пород, исчезли трещины и выбоины, а сама дорога выровнялась.

Такси, сдувая турбинами песчаную пыль с дороги, медленно следовало за разрозненной колонной автомашин, напоминающей своими яркими цветами радугу. Даровский в отчаянных попытках заснуть приподнялся на локте с пассажирского кресла и стал изучать машины. Каких здесь только не было автомобилей! Впереди остановился светло-зелёный грузовик с огромными колёсами и кузовом межгалактической ракеты. Рядом с ним примостился джип с мощной бронированной кабиной, расписанной трёхмерным граффити. Чуть в стороне – почти в кювете – находился переделанный красный «Лексус», в крыше которого зияло грубо сделанное смотровое отверстие. Как раз сейчас из него показался другой синтетический робот. Он высунулся по пояс и стал тоже обозревать пёструю колонну. Синие, белые, фиолетовые и даже омерзительно жёлтые автомобили. Почти все их водители давили на клаксоны, и поэтому шоссе напоминало стаю обезумевших животных, закованных в сталь.

– Нет, ты видел, что они сделали с «Лексусом»?

– Сейчас разрешены любые изменения в конструкциях.

– Да? Я и не знал…

За ними пристроилось сразу с десяток машин военного образца. Водители престали сигналить клаксонами. Несколько минут они стояли неподвижно, слушая ватную и плотную тишину, какая бывает лишь в космосе. Робот увёл такси в сторону от дороги. Похоже, ему хотелось вычеркнуть из пейзажа всё внешнее, искусственно привнесённое людьми. Даровский перегнулся через кресло и ещё раз задумчиво оглянулся на машины военных.

– Останови, – скомандовал он.

Желание поскорее доехать до города угасло за считанные секунды. До этого он лежал, откинувшись на подушках, нахмурив своё скуластое обветренное лицо, рассечённое глубокими морщинами. Теперь же он весь подобрался, будто перед прыжком с парашютом.

Наконец, подняв облако пыли, машина остановилась. Замерли и другие машины. В глаза бросались детали: прямоугольные кузова, массивные колёса и подножки. Противотуманные фары были накрыты выпуклыми решётками, наползающими на бока автомобилей. Толстые выхлопные трубы торчали из оружейных башен и напоминали раструб ракеты.

– Мне это совсем не нравится, – Даровский хлопнул ладонью по приборной панели и придвинулся к двери.

– Сэр, что вы за…

Но доктор уже вылез из машины и, подняв воротник пальто, пригнувшись, побежал к ближайшей военной машине. По дороге он несколько раз чуть не споткнулся о неровный асфальт, сквозь который кое-где пробивалась трава. Ветер нещадно стегал его по лицу и распахивал полы пальто. Водитель военной машины мигнул ему фарами и открыл дверь.

– Давайте внутрь, док.

– Вы меня знаете? – Даровский растерянно залез в машину и, устроившись на сидении, уставился на водителя – крепко сбитого мужчину при полном обмундировании. В кабине находилось ещё трое бойцов с автоматами.

– Что происходит? – спросил он с плохо скрываемым волнением. Доктор тяжело вздохнул и стал сквозь стёкла вопросительно разглядывать соседние военные машины.

– В вашем медицинском комплексе…

– …технического обслуживания, – закончил за него доктор. – Говорите проще – МКТО.

– Хорошо. Так вот, там сейчас полный хаос. С конвейера сошло более сотни машин нового образца. И все они были распроданы на центральной выставке внеземных форм жизни. Потом произошёл сбой, и синтойды, стоящие немалых кредитов, вышли из подчинения своих владельцев.

– Я работаю уже не один десяток лет на «Систем роботикс» и полностью изучил их архивы с 2320-го года, когда были изобретены первые машины, похожие на человека. До нынешнего года не зафиксировано ни одного подобного случая!

Водитель вздёрнул брови.

– Я удивлён, но это ничего не меняет, док. Как говорят у нас в армии: «Чужие миры – не наши земли».

– О чём вы?

– Забудьте, – вояка схватил доктора за рукав пальто и слегка тряхнул его. – Месть синтойда до конца не изучена. Теперь понимаете, о чём я?

– Не изучена? Да у них вообще не должно быть никакой мести!

– Но именно это проявили машины последней выпущенной «Систем роботикс» серии. Кстати, с ними хозяева обращались довольно скверно. Наверняка проверяли их новые способности, но этот ваш новый код спутал все их до этого поддающиеся логике поведенческие манеры.

– Неужели поэтому меня вызвали? Но почему я узнаю об этом только сейчас?

– Что-то со связью. Ваш передатчик, как мне сказали, отключён.

Водитель взглянул на массивный хромированный браслет на руке доктора. Даровский вдруг опомнился и постучал по корпусу «часов» с мелькающими цифрами и фрагментами бессвязного текста.

– Моя «Космическая звезда» сломана.

На планете, с которой он прибыл сегодня, свирепствовали ужасные ветры. Порой они застилали небо пеплом. К северо-западу наблюдалась вулканическая деятельность, из-за чего пришлось огородить станцию дополнительным бронированным куполом. В работах был задействован весь персонал, и Даровский трудился наравне с остальными. От сильных порывов ветра его швыряло, словно игрушку. Циферблат «часов» то и дело бился о массивные хромированные листы купола.

– Я, наверное, повредил их на планете.

– Неважно. Мы должны немедленно доставить вас в 234-ое отделение МКТО.

– Но мне нужно заехать домой.

– Время не терпит. Вы разрабатывали эти машины…

– Но не я поставил их на конвейер! Меня отправили в длительную командировку, когда установили этот чёртов механизм, перекраивающий молекулы атмосферы. Наши умы собирались подготовить там полигон для испытаний машин серии 1000.

– Простите, я не знал. Тысячная серия уже лет десять стоит на вооружении космических сил. До сегодняшнего дня она показала себя только с лучшей стороны.

– Почему всё происходит без моего ведома?

Доктор согнулся и сокрушённо стал мотать головой.

– Я чувствую себя недоразвитым взрослым ублюдком.

– Доктору требуется срочная медицинская помощь?

– Я был им на протяжении многих лет.

– Мне доложили, что он не прошёл адаптацию после длительного полёта.

Это был голос одного из военных с заднего сидения машины.

– Сэр, есть информация, что он потерял близких людей.

– И только сейчас, только сейчас я всё отчётливо понял.

Всё происходящее казалось ему нереальным. Он потерял над собой контроль. Все эти новые известия подкосили его, как острое лезвие сухую траву. И теперь он падал в тихий омут безумия.

Острая игла вошла в шею. Он не почувствовал боли, а лишь отстранённо подумал про укус насекомого.

Странное это чувство – оставаться один на один с гигантским механизмом, охлаждающим планету, там, посреди безлюдной пустыни. «Мы работали посменно. Иногда мне приходило в голову, что я – единственное живое существо в целом мире. В радиоприёмнике скрипели голоса. Едва уловимое тиканье часов и гул, нестерпимый постоянный гул машины, превратившийся в некую разновидность тишины. Временами у меня возникало чувство, что его нет, что он пропал. Я напрягаю слух, проверяю тщательно индикаторы, и они показывают, что машины исправно работают. Вдруг какой-то сбой. Может, они просто сломались? В этот момент вспомнились мать и родной брат. Отец, который во мне души не чаял, а я подвёл его, и теперь прощения мне больше не будет».

Даровский проснулся под монотонный гул. Он спутал его с тем, что был на далёкой планете, на которой он провёл много лет. Даровский нахмурился, стараясь вспомнить. Перед глазами сновали маленькие мушки. «Это от давления. Скоро пройдёт. Стоп. А почему я без скафандра?» От страха доктор схватился за горло. Ему показалось, что он задыхается. «Где я? Где я, во имя космоса?» Перед глазами была серая металлическая пластина. Где-то совсем рядом люди. Голоса. Да, он не один! Сегодня, значит, не его смена…

Доктор понял, что находится по-прежнему в военной машине. «Пиранья», – так, кажется, её называли солдаты.

– Уже проснулись?

Добродушное лицо водителя неестественно вытянулось. Доктор замотал головой. Потом он испуганно посмотрел в зеркало заднего вида. Он увидел солдат, но это были не живые люди, а роботы. Как же он раньше не распознал эти машины? Неужели это всё из-за стресса?

– Куда вы меня везёте?

– На базу. Мы едем в МКТО на списание, – сказал деловито