Глава 5. Кошачье братство – залог сытого желудка.

Утро. Якутск. Сразу после завтрака.

Господин Абрамяу постукивал когтями по стеклянной столешнице, под которой в аквариуме плавали золотые и красные рыбки. Гибридный кот сидел в пустом зале, оттого что его кабак, под названием «Молоко» – открывался после 16:00.

Его заведение пользовалось огромной популярностью в Якутске. В кабак захаживали полицейские волки, не обходили стороной боевые кабаны и посещали тигры-снайперы, вернувшиеся с фронтов. В «Молоке» отдыхали даже люди, но сегодня утром наведался особенный гость, которого и гостем-то назвать нельзя, потому что чёрный кот вцепился смертельной хваткой в прибыльный бизнес и был готов порвать любого, кто помешает ему кормиться в шикарном зале. Выгнать Шмаля из кабака, было попросту невозможно.

Но чёрный кот приносил и заметную пользу, охраняя заведение. Всякий сибирский вор знал, что «Молоко» находится под его зримой и незримой защитой.

– Ай, кого я вижу, батюшки мои! – вставая с мягкого кресла, замурлыкал господин Абрамяу.

Пробираясь между столиков, приближались двое: кот чёрной масти в коричневой жилетке и его неразлучный рыжий спутник в сиреневой майке-алкоголичке.

Абрамяу был из породы настоящих «персов». У него приплюснутый нос, большие лазурные глаза и великолепная шерсть. Пепельный окрас ухоженной шубки и тёмно-синяя жилетка с жёлтыми пуговицами – предавали коту вид зажиточного горожанина, а круглые очки и красная тюбетейка, расшитая золотыми нитями, сообщали всем: что перед ними деловой партнёр, а не какой-то помойный бродяга. Это был тот редкий случай, когда кот выбился в люди.

– Салют, плосконосым! Как дела, как бизнес? Не чахнешь? – Шмаль присел в кресло без приглашения и сразу продолжил: – Слышь, Абраша, нам бы хавкой закинуться, а затем перетереть с тобой надо. Организуй, что-нибудь из рыбной диеты. Да поскорее! Мне помощь твоя нужна. Дело верное… дело сложное, земеля.

Ничего другого Абрамяу не ожидал. Шмаль постоянно что-то просил – то рыбы, то мяса, то водки – и всегда у него были важные дела. Сегодня чёрный пожаловал с рыжим корешем, который пристроился за креслом босса, сложив лапы на спинке.

– Рамзес, будь любезен! – окликнул Абрамяу своего администратора, звонко щёлкнув когтем о коготь.

К столику подскочил худощавый, лысый котейка в белом халате с засученными рукавами и в тапочках на босу лапу. Под глазом у него желтел позавчерашний синяк, ухо подрано, на груди татуировка с профилями трёх бородатых вождей из далёкого прошлого.

– Значится так, – призадумался Абрамяу, хотя уже точно знал, чем порадовать гостей. – Принеси нам лосось с мятой и бутылочку «Княжеской» из моих запасов… на трёх персон.

Рамзес был совершенно лыс – как и подобает породе сфинксов. Абрамяу набрал команду официантов именно из этих неморозостойких парней, чтобы шерсти в тарелках не было и воровство извести. Раньше в зале работали еноты. У них ловкие пальцы, это правда – и вообще неглупый народец, но воровали они просто жуть! Что не день, всё недостача. То сало в рюкзаках тащат, то петушиную колбаску норовят в мусоре вынести – и каждый вечер испарялся ящик водки, будто гибридный бык слизал. Кстати говоря, в «Молоке» можно было встретить огромных быков. Как-то на огонёк заглянули два антропоморфных зубра: парламентёры из далёкой страны. Говорят, что прибыли они из какой-то глуши или какой-то пущи. Что такое глушь знали все, что такое пуща не знал даже Абрамяу, а значит, знали только люди, где эта самая пуща находится и против кого она воюет.

– Смотри, братан, чего у меня есть, – похвастался Шмаль, осторожно вынув из кармашка, вырезанную когтем картинку из книги.

Несколько секунд он любовался сам, потом передал картинку.

– Интересно-интересно… а это что? – поправляя очки, мякнул Абрамяу.

– Интересно ему. Ослеп, что ли? Это фурор! Это же дед мой! Он как живой! – с пафосом произнёс чёрный Шмаль, обшаривая карманы своей жилетки, но ничего не обнаружив, спросил у хозяина кабака: – Есть чего пыхнуть, братишка? Просто сигареты в такси оставил…

– Конечно-конечно, – протянул целенькую, ещё запечатанную пачку Абрамяу.

Прижимистый кот курил редко и не любил делать подарки. Но пришёл его славный друг. Это долг чести быть щедрым. Пусть пыхтит на здоровье.

Шмаль когтем мизинца быстро расправился с обёрткой. Закурил сам, угостил рыжего.

– Вот ты, Шмаль – молодчина! Всё-таки нашёл, что искал. Это же твой пропуск на крымский сходняк! Твой шанс на воровской престол! – разглядывая картину, сопел Абрамяу.

Легенды о воровской братве в Стране Крым сложены весьма громкие. Ходили слухи, что круче крымских котов нет никого на всей планете свиней.

– Ну ты артист, чёрный! – продолжал искренне восхищаться Абрамяу.

На снимке изображён Роберт Варакин – ещё тогда, в другой стране, в прошлой жизни, а рядом, держа императора за руку, стоял маленький кот, по имени Макс Илларионов: первый антропоморф на Земле, прародитель всех гибридных животных. Макс был раза в три меньше нынешнего поколения котов, весь такой неказистый, потрёпанный, словно переболел гибридным триппером или рахитом; а может, и тем и другим сразу.

– Вылитый я! Чертовски красив! Просто доменюга! – намекая на близость к императору, хвастался Шмаль, пустив жирное кольцо дыма.

– Чёрных котов много. Не ты один такой, – разглядывал картинку Абрамяу, но мимолётно заметив, что Шмаль напрягся, быстро исправился: – Нет-нет, очень похож. Осанка, стать – одно целое!

– А другие коты нам поверят? – не удержался Барс. – Мы, вообще-то, в Страну Крым собираемся. Только в Алдан нужно заскочить… по одному делу.

Абрамяу передал картинку обратно. Его манила мечта Шмаля, добраться до тёплого моря и вступить в тайный клуб кошачьей братвы, о котором много болтали, но была ли эта братва или всё выдумки – никому неизвестно.

Хозяин кабака очень хотел в Страну Крым, но бросить налаженный бизнес, чтобы отправиться в опасное путешествие, мешал страх. Потерять безвозвратно, что заработал якутско-персидской шкурой – весьма опрометчивый поступок, – да и глупо, в конце концов. С каждым поколением коты становились всё больше похожими на людей: семья, дети, деньги, работа, футбол. Но кровь свободы всё ещё бурлила в кошачьих жилах. Так хотелось иногда забраться на крышу и заорать во всю глотку: да пошли вы все козе в трещину, буржуи проклятые!

– В Алдан, значится, собралися… – забегал глазками Абрамяу, где-то в глубине плутовской души, желая присоединиться к походу.

Алдан, это отчаянная вольница – это город золотых артелей, территории, где нет власти князя Сибири. Там укрывались беглые кабаны, дезертировавшие с фронта, находили прибежище соболя и росомахи, за которыми гнались полицейские и прятались сами волки, когда-то уволенные из полиции. Это город, где можно купить всё: оружие, разновидовых женщин, наркотики, золотые самородки, драгоценные камни, алмазы и бивни мамонтов. Можно купить всё, а можно проиграть свою жизнь – на спор или в карты, или обронив неосторожное слово. А ещё близ Алдана разводили свиней и баранов, не наделённых частицей человека, а значит – всегда можно отведать настоящего мяса, которое было под строжайшим запретом в Стране Сибирь.

В Алдане было всё, кроме самих людей. Только один человек имел право обитать среди свободных гибридов, потому что ни у кого не поднималась лапа убивать животных на скотобойне, как бы ни хотелось свежатины. У этого человека не было даже имени. Все звали его просто – Палач.

Алданского человека боялись и ненавидели. Сказывали, что Палач заключил сделку со всеми Великими князьями современного мира и даже встречался с дикими людьми из тайги, не признающими никакой власти. Палач жил на окраине города в окружении антропоморфных охранников и никто из вольных горожан не смел приближаться к его владениям.

– Зачем тебе в Алдан, Шмаль? Это ведь опасно. Разве ты не помнишь, что свиньи с золотого прииска «Червонец» ищут тебя? – напомнил Абрамяу.

Чёрный совсем не думал о мстительных кабанах, которых оставил без денег, выпивки и петушиной тушёнки, поскольку был влюблён в прекрасную Му́ру. Эта девчонка снилась ему ночами и даже днём, когда он спал без причины. Шмаль грезил ею, и никто не мог остановить отчаянный путь в Алдан.

А как он добивался её любви? Никто не умел ухаживать за кисами, как чёрный гибрид с коричневым пучком в подмышке. Ради прелестной Муры кот воровал цветы с клумбы и пел вечерами под окнами песни, не боясь, что нагрянет волчья полиция – потому что не было у него ни слуха, ни голоса… Драматургия отношений между чёрным и его возлюбленной – подобна песне великих поэтов.

Он обещал ей жениться, и она поверила ему. Влюблённые провели вместе два счастливых дня и две ночи, а затем его куколка, его воздушная принцесса, его ненаглядная пушинка – исчезла без следа, после того, как Шмаль похвастался количеством женщин, которых он обнюхал ещё до знакомства с ней. Мура сбежала, оставив после себя лишь воспоминания, которые навещали Шмаля во снах, призывая проснуться, протрезветь и вернуть своё счастье.

Кто-то рассказал ему, что белоснежную шубку с пятнышком на спине видели на железнодорожном вокзале. Один пенсионер, старый соболь, отошедший от дел два года назад, посоветовал искать девчонку в золотом Алдане; ему нашептали, что в самом крутом казино безумного города на улице «Пролетарской» выступает на сцене прекрасная кошечка. И все вольные старатели стремились увидеть эту красоту, а злые языки поговаривали, что если щедро заплатить сутенёрам, то можно прикоснуться к пушистой красотке… или даже – переспать с ней.

Шмаль жаждал одного: скорее приехать в Алдан. Он должен опровергнуть все слухи и вернуть роскошную Муру любой ценой. А если кто-то удерживает её силой, то тогда… тогда он уничтожит все банды, разгромит все притоны, но спасёт свою прелестную кису – и никой Палач не остановит его!

– Ты хочешь найти свою девочку? Вот оно в чём дело… Думаешь, она в Алдане? – догадался Абрамяу и закатил глаза, прикрыв лапой рот. – Но кто похитил её, Шмаль?

– Неприятелей у меня хватает, Абраша. Сдаётся мне, что это сделал косоглазый Фокс! – зашипел чёрный кот, выпустив острые когти. – Здеся не обошлось без его грязных лап… Хотя кто его знает – может быть, Мура просто разлюбила меня.

***