– Расслабишься тут! – фыркнул водитель. – А если вертолеты?

Марина попробовала глянуть в окошко, но тут же получила хлесткую пощечину: ее оберегали от лишних впечатлений.

– Крути свой бублик и не трави душу! – прикрикнул Михась.

«Девятка», мерцая левым поворотом, застыла на осевой. Прогудел рейсовый автобус, за ним глыбой черного гранита прошуршал драгоценный «Мерседес», и трасса очистилась.

Нырнув колесами в выбоину, «девятка» выбралась на незаметную дорогу, уходящую наискось от трассы «Дон», и покатила между редкими деревцами, неистово пыля всеми четырьмя стертыми шинами.

Артему показалось, что прошла вечность, прежде чем его «Жигули» домчали до поворота. Он вывернул руль влево и, даже не взглянув в сторону возмущенно сигналящего грузовика, оказался по оси в желтой жирной пыли.

Чтобы осмотреться, Артем осторожно въехал под прикрытие каких-то колючих кустов, вышел из машины и, пригибаясь, пробежал метров пятьдесят. Свежие следы протекторов в пыли. Дорожка тут узкая – не свернуть. Неужели тупиком заканчивается?

«О-па-па, ребята, а я вас знаю!»

Та самая «девятка» стояла на круглом пустыре, а напротив зеленел бэушный армейский «газик». Вот и крутые ребята там шевелятся… Тарасов заметил двух боевиков – тех, которые привезли заложницу. Их встречали трое на «газике» – черные. Еще водитель белой «девятки» с проржавелым местами корпусом. Но он, видно, здесь не при делах: стоит в сторонке и деньги считает – мусолит палец и листает зелень. Неплохо заработал…

Да, таких суровых горских лиц Артем навидался немало. В прорезь прицела они не кажутся такими уж крутыми. А эти, на «девятке», непонятные, факт… Наши, что ли? Ну не чичи – стопудово…

«Только какого черта здесь делает вторая машина?! А-а-а, видать, чичи свежий товар принимать приехали…»

Запомнить номера «газика» и передать куда следует? Так бы братик Миша поступил. Только не выйдет – Артем уже показал гонор, так что отступления себе уже не простил бы. Риск – благородное дело, хотя и опасное… Хуже будет, если менты сейчас подоспеют – без перестрелки не обойдется, а какие из ментов снайперы? Только под ментовскую пулю подставиться не хватало…

Тарасов бегом вернулся к «Жигулям» и тронулся с места.

«Буду косить под заплутавшего частника, – решил Артем. – Вряд ли бойцы, которые Маришку брали, хорошо запомнили Мишину машину…»

Теперь «Жигули» резко сбавили ход. Машину стало видно с пустыря, где стояли лоб в лоб «девятка» и «газик», копошились боевики.

Мелькнула тонкая женская фигура, и тут же ее заслонили крепкие мужские плечи. Бойцы смотрели в сторону виляющих по проселку бестолковых «Жигулей» и пока агрессивных намерений не выказывали. Они ошалело взирали на нахальный «Жигуль», явно направляющийся в их сторону.

«Вернусь из отпуска – сразу за ум возьмусь, – думал Артем. – Квартиру в Химках через комбата наконец выбью – хватит по общагам мотаться!.. Жену заведу – большую такую, с тяжелой грудью и добрыми глазами… Дети-кроватки-пеленки-колесики… Если вернусь, конечно. Братские проблемы…»

Это здорово отвлекало, но в висках все равно гвоздила настырная мысль: «Как брать эту вооруженную кодлу? Как Марину живьем достать? Они ее уже в «газик» сунули – да, вон сзади дверку прикрывают, а на дверке запаска висит, как положено… в багажник погрузили… оперативненько…»

Один из кавказцев кивнул, и его товарищи разошлись в стороны, держа руки в карманах легких курток. Легкое движение – и чичи опытной рукой расстреляют «Жигули», как в тире. Только нет им пока резона шмалять: видно, что человек в машие один и, похоже, чайничек…

«А теперь фокус-покус – подержанная машина заглохла!» – сказал себе Тарасов и выдернул ключ зажигания. «Жигули» встали, будто наткнувшись на невидимую преграду.

Артем, сдержанно матерясь, полез из кабины.

За ним продолжали пристально наблюдать.

Импровизируя, Тарасов для верности выматерился еще раз, погромче, и пнул кроссовком колесо «Жигулей».

– Вали отсюда! – хрипло крикнул один из кавказцев. – Что тебе надо?!

Артем вразвалку топал к машинам, разводя при этом руками и идиотски ухмыляясь.

– Пацаны, извините, в натуре! – прокричал он. – Я тут Сосновку искал. Сказали: налево с трассы… Есть тут Сосновка? Знаете такую?

Кавказцы переглянулись. Странный субъект приближался.

Тарасову оставалось пройти неполных десять шагов…

– Эта сука глохнет, как по нотам! Три раза на дню, – дружелюбно продолжал Артем, широким жестом указывая на «Жигули» и продолжая держать руки на виду. – У меня и трос есть… Дернете, а, пацаны? Подмогнете? По братской-то силе, а?

Ситуация и вправду была идиотская. У этих шестерых пять стволов точно в наличии. Может, еще автоматы в машинах… «Действия ограниченного контингента войск на открытой местности»…

Кавказцы снова переглянулись. Один, не скрываясь, потянулся волосатой рукой к подмышке, где явственно проглядывала желтая потертая кожа кобуры. Место безлюдное, но осложнения им ни к чему… Выстрелы обязательно будут слышны с трассы.

– Остановись! – каркнул боевик, тот самый, что оглаживал кобуру.

– Чего? – сделал Артем непонимающее лицо и продолжал топать. – Пацаны, ну такое дело… Бывает…

«Шаг, еще один, и еще… легкой походкой, слегка усталой… И лицо, держи лицо, капитан! Сделай мягче морду, Тема! Морду как можно мягче… вот так… нормально… Смотреть только в глаза… чистый невинный взгляд… Вчера похмелье, сегодня машина заглохла, коллега по бизнесу опять проставил – тяжелая у частника жизнь, ребята…»

И в мгновение ока все вокруг каруселью рванулось с места.

По движению кисти тяжелолицего кавказца Артем определил: кобура расстегнута. Ствол пополз наружу. Остальные боевики с любопытством глядели на старшего, который явно намеревался пристрелить заплутавшего придурка…

Труднее всего капитану Тарасову далось выражение искреннего удивления на лице. Когда зрачок пистолетного ствола глянул ему в лицо, Артем резко наклонился и метнулся вперед, под ноги боевику. Тот среагировал с опозданием: выстрел прогремел над головой Тарасова. Артем захватил вооруженную руку и, выполнив «рычаг», швырнул противника на жухлую траву. Боковым зрением он отметил, что два боевика на флангах схватились за оружие.

– Бля-а! – заревел совершенно по-русски поверженный кавказец.

Артем перехватил ствол, приложился коленом в кадык лежащему и открыл беглый огонь, вертясь на месте, как юла. Ближний боевик сковырнулся первым и, похоже, в реанимации не нуждался. Второй, перебегая к машине, выстрелил трижды – и попал. Тарасов почувствовал тугой толчок в ногу и, извернувшись, послал пулю точно в корпус стрелявшему. Не имея времени оценить результат выстрела, стрельнул в голову рычащему на земле боевику со сломанной рукой и упал на живот: пятки вместе, носки врозь.

Боли не было. «Черт, пуля полподошвы отхватила, – успел подумать Тарасов. – Свезло…»

Как глупо они побежали! Водитель «девятки» ринулся было к машине, но остановился, втянул голову в плечи и дикими прыжками помчался вперед, путаясь в жестких кустиках чобра. Двое оставшихся в живых зигзагами рванули по поляне, нацеливаясь на грязно-зеленую лесополосу, торчащую метрах в двухстах. Три мишени расползались прямо перед Артемом, грозя вот-вот оказаться вне пределов досягаемости.

Тарасов вскочил, подхватил воткнувшуюся стволом в грунт «беретту» и побежал следом. На то, чтобы искать в «газике» предполагаемый «калашников», времени не было. Тарасов обогнул «девятку» и, действуя почти автоматически, изготовился к стрельбе по подвижным мишеням.

Вильнула у самой кромки лесополосы спина в полосатой футболке, украшенная потным пятном между лопаток. В это пятно Артем и послал первую пулю. Коротко взмахнув руками, боевик упал. Следующую пулю Тарасов всадил в бедро второму беглецу, и пока тот дергался, запутавшись в боли, страхе и кобуре, оказался рядом, глубоко вдавил в землю судорожно ползущую к рукоятке ствола кисть.

Водитель ушел – безнадежно. К чертовой матери водителя…

– Кто послал? – рявкнул Тарасов, выдирая ствол из скрюченных пальцев.

– У-у-умар… – провыл боевик. – Пусти, падла! Я сдаюсь!

– Я пленных не беру, – отозвался Артем и выстрелил в измазанный черным висок.

Длинная судорога прошла по телу боевика.

«Забыл спросить, чьих они были, – подумал Артем. – Ведь не чичи, да и вообще не кавказцы… Нашенские рожи… Землячки-наемники, что ли? Смугловаты для наших, только все равно не кавказцы – тех я на нюх чую… Только какая уже, в жопу, разница…»

Тарасов подбежал к «газику», распахнул заднюю дверь.

– Здорово, кавказская пленница! – Артем подхватил обмякшую Марину и бережно уложил на траву.

Первым делом он сорвал с лица девушки помутневший, измазанный губной помадой скотч, и та разревелась – мгновенно и в голос. Развязать веревочные узлы, прихватившие кисти и ступни Марины, было делом двух минут.

– За что?! – выла девушка, прижимая к щекам посиневшие запястья. – Сволочи какие! Сволочи!..

Не зная наперед Марининой устойчивости к истерике и не желая слушать бессмысленный, в сущности, бабий вой, Артем хлестнул девушку по щеке, склонился над ней:

– Идти можешь?

– Да, – кивнула Марина.

Ее взгляд становился осмысленным.

– А бежать? – оценив картину боя, поинтересовался Тарасов.

Девушка коротко кивнула.

– Кто стрелял? – оглядываясь, спросила Марина. – Ужас какой… Убитые…

– Кто стрелял, не в курсе… Давай, за мной, к машине – бегом! – скомандовал Артем.

Когда «Жигули» выехали на трассу, Тарасов, полуобернувшись, проговорил:

– Мое дело, конечно, сторона, только я тебе, родственница, посоветую: взяли тебя втемную, ничего не видела, ничего не помнишь, слышала выстрелы, потеряла сознание…

– Ты еще про «очнулся – гипс» вспомни! – попробовала пошутить дрожащая бледная Марина.

– Потеряла сознание, а когда очнулась, тебя вез какой-то частник, номеров не помнишь. Куда довез – тоже не помнишь… Усекла?

– Черт тебя знает, Артем, что ты за тип… – вдруг тихо проговорила девушка. – Конечно, я все поняла. Не такая уж я дура… А вообще-то, наверное, дура: умных баб в заложницы не берут – они сами мужиков в заложниках держат…

– Журналисту беречь себя надо. Про достижения разные писать, – заметил Тарасов, протягивая Марине сигарету. – Про то, как в Ярославле открыли новую школу, а не про оружие… Война – не женское дело…

Марина сердито фыркнула в ответ.