О роли каллиграфа

Начиная следующий раздел, хотелось бы поразмышлять вот над чем. Для западного человека, с детства умеющего читать, а в современном мире ещё и окружённого всевозможными электронными устройствами с самыми разными системами ввода информации и набора текста, может показаться очень странным трепетное отношение носителей иероглифических культур к своей письменности. Само иероглифическое письмо кажется крайне сложным и просто ненужным пережитком прошлого, к тому же требующим огромного срока и усилий для усвоения.

В то же время любому японцу или китайцу с детства знакомы имена Ван Сичжи или Кукая. Существует огромное количество памятников им, и они считаются величайшими деятелями культуры своих стран. Неподготовленному европейцу в свою очередь очень сложно назвать хотя бы одного великого европейского каллиграфа. Так почему же в странах иероглифических культур каллиграфы ценятся не меньше художников, музыкантов и прочих мастеров искусства?

Можно много говорить об отношении японцев и китайцев к иероглифам, о духовной культуре, о мистике и энергетике знаков, о сакральности и священности письма, подвластного немногим избранным, и прочих не поддающихся здравому анализу субъективных категориях.

Возможно, всё это справедливо в той или иной степени, но рассуждения об этом займут много места и будут очень спорны, поэтому сейчас ограничимся только одним объективным фактом, лежащим на поверхности, но фактом, о котором люди, обладающие звуковым алфавитом из 25—35 знаков, каждый день печатающие тексты на компьютере, не склонны задумываться.

Что такое иероглиф? Если говорить упрощённо, это знак, обозначающий некое понятие. Слово. Он имеет своё чтение и смысл. В этом его отличие от буквы, которая имеет чтение, обозначает звук, но не имеет смысла. Не содержит в себе никакого понятия. Иероглифы возникли, чтобы записывать понятия, существующие в языке. Следовательно, немного утрируя, иероглифов должно быть столько же, сколько в языке слов. Словарь Ожегова, например, содержит около 70 000 слов, а словарь Даля около 200 000 слов. Нет никаких причин полагать, что китайский язык беднее русского, а следовательно, иероглифов должно быть не намного меньше. Так, словарь Чжунхуа Цзыхай (море китайских иероглифов) издания 1994 года содержит 87 019 знаков. А японский словарь Дайканва Дзитэн (большой китайско-японский словарь иероглифов) содержит более 50 000 иероглифов и около 530 000 составленных из них слов.

На минуту представим себе Древний Китай времён Ван Сичжи (303—361) который в то время являл несколько враждующих и воюющих между собой царств, населённых разными народами, говорящими на разных, довольно отличающихся языках. Даже в рамках одного государства Восточная Цзинь, откуда и был родом Ван Сичжи, не было никакого единства. Ван Сичжи служил при дворе, и, как считается, именно он составил знаменитое «тысячесловие» – классический текст для запоминания иероглифов. Он же создал свою уникальную манеру письма.

Позже эта манера была принята как стандарт письма государства Восточная Цзинь. Учитывая огромное количество иероглифов в китайском языке, можно предположить, что это была грандиозная по своим масштабам работа.

Печатая текст на компьютере, легко выбирая в текстовом редакторе нужный нам шрифт, мы не задумываемся, кто и как его нарисовал. Используя всего 33 буквы, состоящие из простых элементов, мы не обращаем внимания на практически незаметные различия между одинаковыми буквами разных шрифтов.

87 000 знаков содержит словарь китайских иероглифов. Даже в современных китайском и японском языках количество черт в одном иероглифе может превышать 30 штук, в то время как ранее существовали иероглифы с количеством черт более 50. И как считается именно Ван Сичжи создал лучшую манеру написания иероглифов: лучшие формы, соотношение линий, баланс пустого и заполненного пространства, да так, что в условиях отсутствия современных средств связи именно его манера письма распространилась по всей территории огромного государства.

Ни в коем случае нельзя говорить о том, что Ван Сичжи придумал иероглифы. Его заслуга в том, что он их улучшил, стандартизировал, обобщил и распространил.

Примерно то же самое на территории Японии совершил Кукай. Именно за это великие каллиграфы древности в странах с иероглифическим письмом окружаются почётом, уважением и признаются святыми. Имея в руках только кисточку, они на столетия определяли развитие культуры, задавали образцы, которым следовали многие и многие поколения, в рамках которых веками развивалось искусство.

Заканчивая затянутое вступление, переходим, наконец, к развитию каллиграфии в ранний период истории Японии. В данном случае до 1185 года, установления первого сёгуната.

Необходимо ещё раз оговориться, что рассматривать историю каллиграфии невозможно в отрыве от истории японской письменности. В отличие же от истории каллиграфии история письменности подробно изучена, в том числе и на русском языке, поэтому постараемся, не повторяя прописных истин, обращаться к истории письменности только там, где это необходимо для анализа истории каллиграфии, или там, где мне удалось найти интересные факты, которые на русском языке широко не известны.

До периода Асука (538—710)

Согласно сборнику мифов Кодзики, легенда о том, как иероглифы впервые попали в Японию, гласит следующее. Император Одзин попросил у посла царства Пэкче по имени Ачики (имя дано из японской транскрипции) порекомендовать ему учителя для принца Удзиновакиирацуко. Посол порекомендовал прославленного учёного Вани (стоит отметить, что ни в китайских ни в корейских источниках о Вани упоминания нет). Император послал за Вани в Пэкче, и тот прибыл в Японию в 285 году. С собой Вани привёз 10 свитков сочинений Лунь Юя и знаменитое «тысячесловие» Ван Сичжи (который на самом деле в то время ещё даже не родился) и преподнёс их в подарок императору. Так, согласно легенде, иероглифы попали в Японию.

Если говорить о реальных источниках, содержащих иероглифы и сохранившихся до наших дней, прежде всего необходимо упомянуть монеты «касэн». Монеты «касэн» обнаруживаются в курганах периода Яёи (прим. 300 до н.э. – 250 н.э.). Достоверно известно, что «касэн» – это монеты, чеканившиеся во время династии Синь, основанной Ван Маном в 8 году н.э., когда он, будучи тестем последнего императора Хань, захватил власть и основал новую династию.

Монеты касэн

Согласно хронике Ханьшу, монеты чеканились с 14 г. н.э. и на протяжении примерно 12 лет до падения династии Синь (которая просуществовала крайне недолго и по сути состояла из единственного императора). На монетах стилем рэйсё были выгравированы знаки «ка» и «сэн», от которых они и получили своё название. Считается, что они попали в Японию примерно в I—II веках нашей эры, однако существуют предположения, что они использовались скорее как дорогие украшения.

Печать царя Ва

Ещё одним древнейшим источником, содержащим иероглифы, является металлическая «печать царя Ва, вассала Хань», обнаруженная в 1874 году в провинции Тикудзэн (ныне преф. Фукуока) на острове Сиканосима. По утверждениям учёного-конфуцианца Камэй Наммэй, этот факт совпадает с записями Хоу Ханьшу (история поздней Хань).

Согласно хронике, печать царя Ва вассала Хань была пожалована императором Гуан У-ди посланцам страны Ва в 57 году. Таким образом, печать является вторым старейшим памятником на территории Японии после монет «касэн».

Период Асука (538—710) и принятие буддизма

Считается, что первые буддийские монахи с сутрами, написанными иероглифами, попали в Японию в 552 году. И практически сразу сутры стали переписываться и распространяться сперва новоприбывшими, а затем и их местными последователями.

Одним из ярых сторонников буддизма, всячески поощрявшим переписывание сутр, был принц Сётоку Тайси, регент при императрице Суйко. Среди прочих достижений принца, одного из величайших правителей Японии, значится также основание храма Хорюдзи, самого старого буддийского храма страны.

Согласно летописи Нихон Сёки (Анналы Японии), на 18-м году правления императрицы Суйко (610) Корейское царство Корё отправило в Японию монаха Дончо (согласно японской транскрипции) – мастера по изготовлению туши и бумаги. Передача технологий их изготовления способствовала началу бурного развития каллиграфии в Японии.

До этого времени каллиграфические стили восходили к стилям эпохи 6 династий, однако видоизменённых в царстве Пэкче. Во время регентства Сётоку Тайси Япония стала самостоятельно отправлять посольства в царство Суй, благодаря чему китайская культура стала проникать в страну непосредственно, а не через корейский полуостров, как раньше, и в каллиграфии стало преобладать влияние стилей Суй и Тан.

Это можно хорошо проследить на следующем примере: 4 свитка толкования Сутры Лотоса, исполненных самим Сётоку Тайси написаны в стиле эпохи 6 династий, а Сутра Конгодзё Дарани-кё обладает всеми признаками стиля Тан. Толкование Сутры Лотоса было написано принцем Сётоку Тайси в возрасте 41—42 лет. Считается, что это самый старый в Японии иероглифический текст, написанный на бумаге. Изначально он был написан принцем для храма Хорюдзи, где и хранился до середины XIX века.

В настоящее время хранится в императорской сокровищнице. Скорее всего, сохранившийся текст является обработанным черновиком. Он написан на жёлтой китайской бумаге с вклеенными кусочками белой бумаги японского производства. Кроме того, на нём есть следы исправлений и подтёртых знаков. На одном листе располагается 29 столбцов, каждый из которых вмещает 23 или 24 знака. Стиль написания копирует стиль эпохи 6 династий. Знаки лёгкие, изящные, «приплюснутые», чуть раздаются вширь.

Толкование Сутры Лотоса, выполненное принцем Сётоку Тайси

Сутра Конгодзё Дарани-кё является самой старой сутрой, переписанной на территории Японии. Она была переписана в 686 году учениками монаха Хорина в уезде Сики провинции Кавати. По другим данным, она была переписана самим Хорином. Представляет собой свиток размерами 27х670 сантиметров, по стилю написания напоминает стиль Оуян Тона, сына Оуян Сюня (одного из трёх великих каллиграфов Тан), которым выполнена надпись на памятнике монаху Доину.

Сутра Конгодзё Дарани-кё

Эпоха Нара (710—794)

Перенос императором Гэммэй столицы в город Хэйдзёкё, также называемый столицей Нара, приходится на середину периода Тан в истории Китая. В этот период посольства в Тан отправляются регулярно, что способствует активному проникновению и распространению китайской культуры в Японии.

Особый расцвет культуры эпохи Нара приходится на годы Тэмпё, правления императора Сёму (729—749) Этот период характеризуется помимо прочего и активным развитием каллиграфии. Всё ещё встречается стиль эпохи 6 династий, но он начинает постепенно заменяться стилем Синто. В рамках этого процесса активно изучается стиль Ван Сичжи.

Императрица Комё копирует «сочинение о Юэ И» (Гаккирон), написанное великим каллиграфом. В настоящее время её работа находится в хранилище Сёсоин монастыря Тодайдзи, считается сокровищем японской каллиграфии и входит в обязательную программу обучения. В Манъёсю (старейшая и наиболее почитаемая антология японской поэзии, содержащая около 4500 стихов) сочетание Сичжи или Великий Ван читается как «тэси» (учитель) и становится обозначением любого умелого каллиграфа.

Сочинение о Юэ И (Гаккирон). Выполнено императрицей Комё

Сутра о мудрости и глупости, переписанная императором Сёму

Сторонником распространения буддизма по всей территории Японии выступал император Сёму, основавший монастырь Тодайдзи. Стремясь к увеличению влияния новой религии, он поощрял переписывание сутр и учреждал специальные школы для переписчиков. В это же время был разработан новый стиль специально для сутр.

Среди ценных письменных памятников этой эпохи можно выделить Сутру о мудрости и глупости, переписанную лично императором Сёму и переданную им в хранилище храма Тодайдзи.

Кроме того, можно добавить, что в рамках системы рицурё² при дворе существовало управление каллиграфии, комплектовавшееся профессиональными каллиграфами, однако оно исчезло вскоре, вместе с упадком системы.

Эпоха Хэйан (794—1185)

Ранний период

В 794 году столица была перенесена в город Хэйанкё, ныне Киото, который стал политическим и культурным центром жизни страны.

Подобно императору Сёму, годов Тэмпё эпохи Нара, активную роль в развитии культуры и каллиграфии в ранний период эпохи Хэйан стал играть император Сага.

Значительное развитие культура Хэйан получила во время годов Конин (810—824). Благодаря благоприятной и стабильной политической обстановке сохранилось большое количество письменных памятников тех лет, а на сцене японской истории появились такие великие каллиграфы, как Кукай и Татибана-но Хаянари.

В 804 году в Тан было отправлено очередное посольство, в состав которого вошли монахи Кукай и Сайтё и придворный чиновник Татибана-но Хаянари. В это время культура Тан уже приходила в состояние упадка, поэтому посольство, проигнорировав новые стили письма, самостоятельно выбрав в качестве образца для подражания произведения времён Восточной Цзинь (главным образом, конечно, Ван Сичжи) и раннего периода эпохи Тан, привезло их в Японию. (Подробнее см. в главе «Кукай – отец японской каллиграфии». )

Ранний танский стиль пришёлся по вкусу при дворе и практически полностью вытеснил все прочие стили. Особенно ярым поклонником стиля Тан стал сам император Сага, который повелел исправить во дворце все надвратные надписи, выполненные стилем Цзинь, или более ранним стилем эпохи 6 династий.

При этом император самолично переписывал надписи, а также повелел Кукаю и Татибана-но Хаянари (которые уже были известными каллиграфами) принять в этом активное участие.

Позднее эти трое стали считаться величайшими каллиграфами раннего периода эпохи Хэйан и, как уже упоминалось, получили прозвище «сампицу». Кукая же стали именовать «японским Ван Сичжи» за «неповторимость его таланта». Его основательные, серьёзные, в то же время изящно украшенные знаки также называются «стилем великого учителя».

Ещё одним великим каллиграфом раннего периода эпохи Хэйан считается монах Сайтё. Его связывали сложные и противоречивые отношения с Кукаем, от дружеских, до практически враждебных, когда Сайтё фактически перешёл в оппозицию Кукаю, однако после смерти Сайтё император Сага собственноручно написал «соболезнование на кончину преподобного Сайтё». Стихотворение написано, по выражению одного из исследователей, «исполненной глубокой печали» скорописью.

Соболезнование на кончину преподобного Сайтё. Выполнено императором Сага

Средний период

После того как при императоре Уда прекратились посольства в Тан, в связи с приходом империи в упадок, возрос интерес к развитию собственно японских стилей письма.

Ещё одним важным событием этого периода становится формирование слоговой азбуки-каны. Естественно, сразу встал важный вопрос о разграничении функций каны и иероглифов в тексте.

В процессе решения этого вопроса японский стиль письма и был окончательно сформирован. Считается, что эту задачу решил Оно-но Митикадзэ, а его последователями были Фудзивара-но Сукэмаса (Сари) и Фудзивара-но Юкинари (Кодзэй). Они получили прозвище «сансэки» («три следа кисти») и ознаменовали собой золотой век каллиграфии, который является одной из особенностей развития культуры среднего периода Хэйан.

Гёкусэндзё Оно-но Митикадзэ

Следует отметить, что если люди, удостаивающиеся титула сампицу – три кисти есть в каждой эпохе, то сансэки – нет. Считается, что эти трое оказали такое влияние на развитие каллиграфии в Японии, что равных им нет.

Вопрос же формирования каны и её каллиграфии, выросшей в итоге в огромный самостоятельный и независимый жанр настолько объёмный и интересный, что ему мы посвятим целую отдельную главу.

Поздний период

В конце периода Хэйан с началом падения аристократической культуры, внедрением института монашествующих императоров инсэй и выходом на историческую арену крупных феодальных родов в каллиграфии происходит сдвиг от изысканного, утончённого к индивидуальному, волевому письму. В этот же период появляется большое количество богато украшенных рукописных книг.

Хорошим примером является сборник 36 поэтов, обнаруженный в хранилище храма Нисихонгагдзи Оогути Сюгё в 1896 году. Стихи были разделены между двадцатью переписчиками, однако достоверно установлены имена только трёх из них. Это Фудзивара-но Митико, Фудзивара-но Сададзанэ и Фудзивара-но Саданобу, которые прославились как придворные каллиграфы.