«Золотой рубль» Сталина и «золотые магазины»

Надо заметить, что метод материального стимулирования для того, чтобы «дело двинулось», Сталин и на войне, и в мирное время применял весьма активно.

Практика использования материального поощрения в качестве стимула вовсе не была для Кремля чем то-принципиально новым. «Взбадривать», при острой необходимости, рублем, причем рублем весьма «длинным» и «вкусным», трудовой энтузиазм Советская власть очень хорошо научилась еще до войны. Это касалось и золотодобычи, имевшей важнейшее стратегическое значение. Поскольку уже с середины 1930-х годов было ясно, что война с гитлеровской Германией неизбежна, золото, являвшееся ценнейшим ресурсом государства и его неприкосновенным запасом, приобретало особое значение. Именно поэтому его добыче уделялось особое внимание, всячески стимулировалось увеличение золотого резерва.

Работавший в СССР в двадцатые-тридцатые годы прошлого столетия американский горный инженер Джон Литтлпейдж детально описал, как умело и щедро поощряли в тридцатые годы старательскую добычу золота, которую буквально за несколько лет до этого искореняли как «классово чуждую»:

«В мае 1933 года мне стало известно, что трест «Главзолото» опять стал сам по себе, не связан больше с другими отраслями металлообрабатывающей промышленности… Радостно было возвращаться к золоту, не в последнюю очередь потому, что происходила реорганизация, благодаря судьбоносному решению коммунистических властей в Москве. Старатели прежних времен, которых заклеймили в 1929 году как «антиобщественные элементы», возвращались назад, и была разработана целая система концессий и аренд, чтобы стимулировать открытие новых золотых месторождений и быстрый рост добычи золота… Старателей объявляли вне закона в 1929 году, вместе с кулаками и кочевниками. Власти ликвидировали те группы, которые, по их мнению, мешали планам реорганизации сельского хозяйства, индустриализации и переводу страны на социалистические рельсы. Кое-что я рассказал и из того, что вышло, когда неурядицы, связанные со столь коренными реформами, чуть не привели страну к упадку. В золотодобывающей промышленности потеря старателей давала себя почувствовать постепенно. Власти первоначально исходили из представления, будто смогут заменить их «коллективами» студентов-геологов. Однако на практике проект не сработал, как я и подозревал… разведочные работы постоянно отставали. Юные студенты-геологи не смогли открыть новые золотоносные участки и месторождения… Стало очевидно, что старатели нужны, возможно, абсолютно необходимы, для дальнейшего расширения советской золотодобывающей промышленности. Коммунистический главный штаб, таким образом, стал перед альтернативой: восстановить старателей и обеспечить большую добычу золота в кратчайшие сроки, или придерживаться прежних планов и продолжать считать их вне закона, потому что это «антиобщественные элементы»? Тогда говорили, что решение возобновить старательство было достигнуто лишь после затянувшихся двухмесячных споров, вызвавших немалое ожесточение. По слухам, сам Сталин и другой грузин, Орджоникидзе, нарком тяжелой промышленности, провели решение в пользу старателей»^[7].

Как только стало ясно, что без старателей, какую бы классовую неприязнь они у коммунистов ни вызывали, быстрый рост добычи золота обеспечить не удается, положение принялись исправлять, откровенно поплевывая на идеологические принципы.

Разумеется, пускать старательское дело «на самотек» никто не собирался, контроль государства – это святое:

«В течение всего 1933 года разрабатывались планы и как можно быстрее претворялись в жизнь, чтобы вернуть старателей к работе, определялись правила, регулирующие их отношения с трестом «Главзолото». Сложная система, которую ввели в практику не сразу, а развивали постепенно, дала толчок движению, которое можно с полным правом назвать золотой лихорадкой.

Власти приняли меры, чтобы золотая лихорадка не вышла из-под контроля, как в Калифорнии и на Аляске, а проходила под пристальным наблюдением и контролем правительства. Чтобы осуществлять надзор над золотой лихорадкой, в «Главзолоте» был организован новый отдел, под названием Старательский отдел, который занимался не только старателями, но и арендаторами, или концессионерами, вновь попавшими в официальный фавор. Опубликовали уведомление, что мужчины и женщины всех советских наций могут присоединиться к поискам золота, это будет считаться честным занятием, и старатели с арендаторами получат вознаграждение за службу государству»^[8].

Понятно, что эти инициативы Советской власти первоначально воспринимались с большим и вполне обоснованным недоверием: «Поначалу за такую работу принимались нерешительно. Советские люди, как говорится, «обожглись на молоке». Они видели, как частники, которых приглашали открывать розничные магазины при новой экономической политике, через несколько лет не только лишались всей накопленной собственности, но и пострадали в правах и даже оказывались в ссылке. Видели, как мелкие фермеры, называемые кулаками, сначала побуждались «обогащаться», если позаимствовать выражение одного из советских лидеров, а затем теряли свои земельные участки и отправлялись на принудительные работы в шахты. Теперь они снова подозревали какую-то коммунистическую уловку. Но старинный стимул быстрого обогащения не потерял своей вечной притягательности. Старатели-ветераны вернулись к знакомому занятию и вскоре заработали кучу денег»^[9].

Система очень быстро успешно заработала:

«За удивительно краткий срок в тресте «Главзолото» под контролем Старательского отдела стали работать несколько сотен тысяч мужчин и женщин. Они быстро отправились в указанные места, где им отводили отмеченные участки, получили от «Главзолота» кредит на оборудование и затраты, и техническую помощь, необходимую для начала работы. Тем временем более предприимчивых людей побуждали отправляться дальше, в отдаленные области, которые трест «Главзолото» не исследовал и не нанес на карту. Эти люди должны были зарегистрироваться в тресте, чтобы урегулировать свое положение, но они могли свободно проводить изыскания на собственный страх и риск за пределами картированных областей, брать с собой запасы и инструменты, какие считали нужными, чтобы искать золото там, где предполагали его найти. Трест «Главзолото» давал таким старателям аванс»^[10].

Ради золота приходилось поступаться социалистическими принципами:

«Вознаграждение для старателей специально задумывалось таким образом, чтобы воздействовать на инстинкт приобретательства… Этим людям приходилось жить в исключительно тяжелых условиях в течение длительного времени, и власти решили, что их можно привлечь в значительных количествах, только предложив им большую материальную прибыль. Когда система окончательно наладилась, удачливый старатель в Советской России мог разбогатеть в один день, так же легко, как в любой другой стране. При Советах старателям доставались, может быть, не такие сказочные богатства, как в других странах, но все же достаточно, чтобы привлечь сотни тысяч людей к этой работе. В соответствии с этим проектом, который модифицировали там и тут, но по существу никогда не меняли со времени введения в 1933 году, советские старатели работали группами по два-три человека и более, как столетиями поступали и раньше. Группа называлась «артель», то же слово использовали и до революции. Если одиночный старатель или артель отыскивали хорошее месторождение, не нанесенное на карту, о находке сообщали в «Главзолото». Трест посылал геологов картировать месторождение и изучить его возможности. После получения отчета геологов удачливые старатели забирали вознаграждение, до 30000 золотых рублей. Деньги выплачивались единовременно, все целиком, или сертификатом, или бонами, по желанию. Кроме того, старатель получал разрешение на разработку пластов, выходящих на поверхность, на тех участках, что он открыл, по крайней мере в течение года»^[11].

Для «вольных» золотоискателей была создана специальная «валюта», покупательные способности которой показались бы настоящей сказкой, ненаучной фантастикой подавляющему большинству советских людей:

«Старателям и арендаторам за их золото всем платят золотом, не бумажными рублями, которые используются для других сделок в России. Эти золотые рубли не являются собственно валютой, а представлены в виде сертификатов или бонов, которые можно отоваривать только в магазинах «Главзолота», расположенных в золотоносных районах. Эти «золотые магазины» – самая изобретательная особенность проекта, наверное, они много сделали для привлечения новых старателей. Думаю, это лучшие магазины в сельской России за пределами больших городов. Они всегда лучше снабжаются, чем обычные государственные магазины в тех же местностях, чтобы привлекать покупателей. В них не принимают бумажные рубли, официальную валюту страны, там обменивают завидные товары только на золотые рубли, или боны, которые в свою очередь можно получить лишь в обмен на золото. Когда проект только разворачивался, предполагалось, что боны нельзя будет передавать, и некоторые старатели вступили в конфликт с законом за продажу своих сертификатов. Однако позднее все ограничения отменили, и сегодня боны свободно обмениваются в золотоносных районах. Цены в золотых магазинах основаны на мировых ценах. Сравнение «золотых» цен с ценами в обычных магазинах, стоящих рядом, показывает, что один золотой рубль приблизительно равен по покупательной способности двадцати бумажным рублям.

Вряд ли будет преувеличением сказать, что старатели могут за единственную удачную находку получить материальную компенсацию от советского правительства, эквивалентную примерно ста годам тяжелого труда на фабрике, шахте или ферме, и многим это удавалось. Можно привести такой пример. Допустим, артель из трех старателей натыкается на ценное жильное или рассыпное месторождение и сообщает о находке в «Главзолото». Геологи, посланные трестом, подтверждают важность открытия, и трест выплачивает первооткрывателям максимальную компенсацию в 30 000 золотых рублей. Кроме того, артели разрешается разработка выходящих на поверхность пластов на их участке в течение года. Безо всякого труда они зарабатывают еще 15 000 золотых рублей каждый. Поскольку один золотой рубль равен, по меньшей мере, двадцати бумажным рублям, это означает, что за свою находку старатели получили 300 000 бумажных рублей на каждого. По советской официальной статистике, средняя годовая зарплата квалифицированного промышленного рабочего составляет порядка трех тысяч бумажных рублей»^[12].

Джон Литтлпейдж описал чудесные магазины, в которых «отоваривались» удачливые старатели:

«В 1933 году, когда старатели и арендаторы были снова легализованы, трест решил основать сеть золотых магазинов, продающих товары только в обмен на золото, и обеспечить лучшее снабжение, чем магазины, торговавшие за бумажную валюту, в тех же регионах. Эта задача была поставлена перед отделом продовольственного снабжения. Сеть золотых магазинов росла очень быстро. Ее управляющим разрешалось закупать некоторые импортные товары в те годы, когда советские фабрики удовлетворяли только небольшую часть спроса, и большинство советских граждан не могли покупать разнообразные продукты, одежду или подарки. Возможность отовариваться в этих магазинах была сама по себе ценным вознаграждением, и тысячи людей стали старателями только поэтому. Их организаторы показали себя куда более распорядительными, чем большинство управляющих советскими магазинами. Настоящий шок – оказаться в большом золотом магазине в отдаленной части Сибири или Дальнего Востока, где все остальное на примитивном уровне, и обнаружить место, не хуже чем универсальный магазин в Соединенных Штатах, и значительно лучше, чем магазины в европейской части России, кроме разве самых лучших в крупнейших городах. Такова сила золота, даже при советской системе. Во времена тотального дефицита, когда в некоторых местностях России была реальная нехватка продуктов, золотые магазины были полны консервами, сладостями, спиртными напитками, табаком, сухофруктами, сырами и колбасами, вяленой и соленой рыбой, всяческой одеждой и обувью, велосипедами, фонографами, радиоприемниками, коньками и спортивными товарами, игрушками, горным инструментом и ртутью для горняков. Привилегия делать покупки в этих магазинах до сих пор считается такой привлекательной, что те, кто не может достать золота, переплачивают выше номинала в бумажных рублях за сертификат, который выдается старателям и арендаторам в обмен на золото и служит единственным средством оплаты в золотых магазинах. Система может показаться слишком суровой по отношению к простым советским гражданам, но служит своей цели: чтобы государству шло все золото и не было стимула для накопления или контрабанды золота в Китай или Манчжурию. В золотых магазинах также более любезны и расторопны при обслуживании покупателей, чем в обычных советских. Если старатели или концессионеры хотят, например, купить автомобили или специальное оборудование, им организуют доставку через золотые магазины за сравнительно короткий срок, что очень необычно в России, из-за дефицита практически всех товаров, который все продолжается. Золотые магазины могут доставлять все быстро, потому что они в верхней строчке списка и первыми забирают доступные товары…»^[13].

Разумеется, для того, чтобы получать невероятные для того времени деньги и покупать немыслимые для большинства советских людей товары, старатели должны были «всего лишь» находить золото (или платину) в должных количествах, рискуя элементарно не дожить до получения вознаграждения в суровых условиях районов золотодобычи или проработать несколько месяцев напрасно, ничего не добыв.

Но люди верили в свой «фарт», желающие рискнуть находились.

В 1941 году, согласно ряду исследований, добыча золота достигла 175 тонн, превысив показатели 1940 года на 15 тонн. А во время войны золотодобыча приобрела поистине стратегическое значение:

«Золото, добытое на Колыме и в «Главзолоте», направлялось на аффинажные заводы в Москву, а затем в качестве платежа за поставки по ленд-лизу отправлялось на подводных лодках из Владивостока в США. СССР заплатил за поставки вооружения, оборудования, транспорта и продовольствия из США – 1500 т золота. Американцы дважды приезжали в СССР в годы войны с целью оценки платежеспособности по расчетам по ленд-лизу. В 1941 г., когда Красная Армия истекала кровью в смертельной схватке с гитлеровским Вермахтом, государственный секретарь США Д. Ачесон прибыл на Колыму. В Северном горнопромышленном управлении в его присутствии были вскрыты опломбированные шлюзы золотоулавливающих промывочных приборов и «представшие взору громадные груды тускло поблескивающих самородков… настолько поразили его, что он снял шляпу и вдохновенно произнес слова полной уверенности в высокой финансовой платежности СССР»^[14].

И возможность сдать добытое старателем золото, получив взамен возможность приобрести самые дефицитные продукты – белую муку, сливочное масло, сгущенное молоко – во Время Великой Отечественной войны сохранялась. Ведь нужно было во что бы то ни стало обеспечить уровень золотодобычи…