Цитаты из книг автора «Максим Кантор»

уже в Мадриде, Доменико Грек (его так называли испанцы, прижизненные биографы) снова встречает Федерико Цуккари: они оба работают в одном храме. Будто бы художники беседуют; Цуккари дарит греческому эмигранту трехтомник сочинений Джорджо Вазари «Жизнеописания художников». Это уже второе издание Вазари, книга популярна. Эль Греко не просто читает сочинения академика, он оставляет ремарки на полях жизнеописаний, заметки, написанные с неприязнью к героям повествования и к автору текста. Жизнеописания в издании Вазари иллюстрированы награвированными портретами художников. Эль Греко замазывает портреты черными чернилами.

он не любил итальянское искусство, считал это искусство сервильным и продажным, в Ренессанс не верил.

Однако Эль Греко вносит в картину поразительную деталь – на первом плане, у самой рамы, он изображает четырех итальянских торговцев, которые переговариваются меж собой, обсуждают излишне резкий поступок Христа. Зрители, если прислушаются, могут услышать, как знатные патриции перешептываются. Эти патриции портретны: Доменикос Теотокопулос нарисовал группу знаменитых итальянских художников. Первый – Тициан, тот, кто привел грека на живописный рынок Венеции. Тициана критянин пишет в виде торговца с окладистой бородой, в характерной тициановской ермолке. Рядом с Тициантом изображен Микеланджело; затем Эль Греко пишет портрет Кловио, того, кто представил его в Риме кардиналу Фарнезе, и, наконец, четвертым изображен Рафаэль. Нарисованы знаменитости, коими славна Италия, – вот именно их Иисус гонит из храма прочь.

его именуют «невозможным инородцем», в 1572 г. кардинал Фарнезе указывает художнику на дверь.

маньеризм его раздражает. О Микеланджело отозвался так: «видимо, хороший человек, но не умеет рисовать». В Риме греческий мастер искал покровительства кардинала Фарнезе, того самого, кому расписывает палаццо академист Каррачи; кардинал известный меценат, подле него вьются художники (портрет Фарнезе кисти Тициана сохранился, самодовольное хитрое лицо). Спустя два года кардинал Фарнезе выгнал Доменикоса Теотокопулоса из своего дворца; недавно найдено письмо художника к кардиналу, датированное 1572 г., – грек пытается оправдаться, пишет дежурные слова. Для гордого художника унижаться зазорно, но во все века сильные мира сего принуждали художника к унижениям и получали от этого удовольствие.

«Изгнание торгующих из храма», написанное в 1570 г., есть прощание с Венецией, прощание с Тицианом и изгнание эстетики Тициана из живописи.

Разумеется, пышнотелая венецианка представляет ненавистную Эль Греко эстетику Тициана: дочь венецианского аристократа торгует голубями – в этом занятии особый смысл, это торговля Святым Духом.

Венеция живет торговлей, и вот как раз торгующих венецианцев и гонит из храма Иисус, чертами лица напоминающий автора картины. Со свойственной ему привычкой сводить счеты художник изображает дочь Тициана Лавинию – пышнотелая венецианка, сошедшая с полотен отца, развалилась на первом плане в виде торговки голубями.

Венецианской пышности он выучился у Тициана – на бедном Крите таких ярких красок грек просто не видал; интересно то, что в своих зрелых (испанских уже) картинах Эль Греко окончательно изжил венецианский кармин и пурпур – его собственные красные лишены плоти. Странным образом красные цвета зрелого Эль Греко совсем не материальны: красная риза Христа столь же воздушна, как голубая одежда Марии. Отвлекаясь в сторону от рассказа, не могу не сказать: для грека написать нематериальный красный – это диковинно; вся античная эстетика основана на плотском красном (см. краснофигурные вазы), и в этом отношении Тициан ближе к античным цветам, чем Эль Греко.

Мастерская Тициана в Венеции, где он пробыл три года, помимо навыков ремесла, учила хитрости: Тициан был царедворцем. Доменикос Теотокопулос, как всякий эмигрант, усвоил стратегию нового для себя общества, наблюдал, как художники делают карьеру.