Цитаты из книги «Чертополох. Философия живописи»

единое существо, это своего рода эйдос, данный нам в земной жизни в инструментальное пользование. Пластика – это понимание единства мира, единства всех знаний и дисциплин – то есть то, чем славен Ренессанс – соединение воедино всех знаний, интердисциплинарная картина мира.

Я хочу трактовать понятие «пластика» широко – в моем понимании европейская пластика – это наследие Ренессанса, неизвестное или воспринятое опосредованно не только Россией, но даже Британией, не говоря уж об Америке. Ренессансная пластика известна только европейскому искусству, вышедшему из античного мира, органично пережившему прививку христианства, состоявшемуся как сопряжение знаний, навыков, ремесел, и эту совокупность можно выразить перспективой, ракурсом фигуры, трактовкой объема в пространстве. Ничего этого иные культуры не знают, или знают не так – эта пластика существовала только как традиция Рима, перешедшая в Италию и оттуда, через мир Каролингов – в Северную Европу. Никакой иной пластической культуры Европа просто не знает, вне европейской пластики – не только рассуждать о рисовании, но и думать о гуманитарных дисциплинах затруднительно.

Соединение частного с общинным, индивидуального со всеобщим – это и есть Ренессанс

Иная трактовка «индивидуальности» не будет соответствовать замыслу Ренессанса.

Кстати будь сказано, это требование к коммунистической личности вменял Маркс, настаивающий именно на уникальности – в терминах неоплатонизма. О том же пишет и Рабле, объясняя устройство Телемской общины, на дверях которой было написано «делай что хочешь», но желания членов обители состояли в служении каждого – всем.

В случае торжества языческой составляющей наследником Ренессанса будет опасная персона. Очень часто, произнося слово «индивидуальность», мы представляем себе одинокую вершину – есть даже распространенная теория (возникшая из оппозиции тоталитаризм – авангард), трактующая тоталитаризм как коллективистское начало, а свободу – как индивидуалистическое проявление. Однако, в понимании философии неоплатонизма (Фичино, Плотина), индивидуальность раскрывается именно и только в служении общему благу, а «индивидуального блага» просто вообще не существует, индивидуальное благо – это приобретательство, спекуляции, нажива, то есть не «благо», как его понимал Платон, а вслед за ним философы Ренессанса. В терминологии Плотина надо говорить о Едином, высшей инстанции по отношению к Уму и даже Душе. Единое суть субстанция образования общего знания, оно и есть собственная цель – оно «свободно и уединено». На этом определении (взятом Плотином из «Тимея» Платона) следует задержаться. В «Тимее» Платон говорит о том, что «роду удовольствий» не следует

В ренессансном понимании, свободная личность есть человек, следующий моральному императиву и одновременно отстаивающий физическую независимость; христианская мораль, вооруженная античным достоинством гражданина, – вот что

такое кодекс Ренессанса: стоит поступиться любым из компонентов – и свободная личность получится неполноценной

Вопрос стоит в совершенно иной плоскости. Цивилизация, все еще ситуативно называющая себя христианской, длит свое торжество благодаря языческой идеологии и свое искусство давно превратила в декоративное языческое искусство. К концепции Ренессанса это не имеет никакого отношения – современность ей противоположна

вор «Башмака». Заговор «Башмака», крестьянское движение, охватил Северную Германию, Фрисландию и Голландию в конце XV века. Знамя с изображением Башмака реяло над восставшим крестьянством, и Ван Гог, многократно нарисовав башмаки, вручил восставшим нового времени – новый флаг. На знамени восставших под изображением Башмака было написано «Ничего, кроме Божьей справедливости» – но это именно то самое требование, которое писал Ван Гог в каждом письме, это то, чего требовали от жизни Микеланджело и Савонарола – и это то, чего так боялись Лютер, Малевич, Уорхол и либеральное мещанство всех времен. Всего Ван Гог написал не менее шести холстов с башмаками – эти картины буквально повторяют знамя восставших.