В какой-то момент у меня зазвонил телефон. Это был таксист. Мне пришлось встать и беспечно пройти мимо громилы, как мимо случайного прохожего на улице. В соответствии с тем, как были распределены наши роли, я был обыкновенным трусом, оценивающим свои шансы. Он же был ослепшим цыпленком, пытающимся нащупать небо.

Через несколько секунд громила толкнул меня в спину.

– Эй, клоун, я не понял, ты мне пиво принесешь?

Тут в конфликт вмешался владелец закусочной и попытался успокоить громилу своим смешным визгливым голоском:

– Послушайте, не нужно злиться! Я достану Вам пиво! Я достану Вам два пива!

Я двинулся вперед, но громила отодвинул владельца закусочной в сторону и проследовал за мной. Он снова отдернул меня за плечо, выкрикивая:

– Слышь, ты че, не слышишь меня?

Владелец закусочной уже чуть ли не с плачем накинулся на громилу:

– Ну, это же абсолютно не нужно!

Я не знаю, кто достал громилу больше, я или толстячок, но в следующее мгновение хозяин забегаловки полетел в один из столиков. Правда, крикливый мужик быстро оказался на ногах и повторно принялся усмирять неугомонного зверя. Тогда тот силой смахнул его на землю, и в мою спину снова раздались угрозы:

– Эй, ты че, еп?! Ты че, кусок полудурка, я же тебя убью здесь!

Весь человеческий облик и ваша преданная маска маскулинности. Самый злобный яд из имеющихся. Крики всегда наполняли воздух силой и устрашением. Это была их единственная цель в такие моменты.

Громила уже волочил бедного хозяина по полу в качестве тряпки.

– Пожалуйста, пожалуйста, только не здесь, – владелец дотошно молил его остановиться.

Вся сцена начинала выглядеть как отрывок из второсортного реалити-шоу. За исключением того, что это не было одним. И в конце прохода, кажущегося мне пространственным манифестом вечности, я добрался до дверей и вышел на улицу.

За пределами дома летаргии в небе уже рассеялись сырые облака. На выезде с заправки стояла машина таксиста. Я направился к нему. В это время из дверей забегаловки выскочил громила, он пытался как-то двигаться, но владелец заведения значительно замедлял его ход.

– Он убегает! – весьма жалобно прозвучало это наблюдение из уст громилы.

– Так это же хорошо! – радостно уверяла его мартышка, крепко схватившаяся за ногу.

Я сел в кабину к таксисту. Мужчина за рулем с первого взгляда показался мне весьма простоватым, не витиеватым типом. Он тоже видел, как крутой парень наконец освободился от надоедливой обузы у своих ног и с ревом бросился дальше в нашу сторону. Спустя пару секунд молчания, таксист по-философски спросил меня:

– Может, выйдем настучим ему?

Предложение и вправду было заманчивым. Кулаки громилы жаждали боя все это время, но для меня он ничего не значил. Возможно, он был боксером, стал бандитом и теперь проворачивал эти схемы на заправке каждое утро, или перед бычком просто выгорел красный цвет, ведь рядом со мной утром была красивая девушка, поэтому он захотел доказать, что он все еще был главной звездой забега. Проблема была уже не в том, что мне страшно, а в том, что я был достаточно зол, чтобы убить его.

– Поехали, – я безучастно скомандовал таксисту.

Машина таксиста тронулась с места и затянула глаза беснующегося громилы пеленой из пыли.

– Ты знаешь, кто такой, а?! Я еще буду ждать тебя здесь, гнида!

Мужчина в разноцветной олимпийке продолжал кривляться и швыряться камнями в зеркале заднего вида, но таксист даже не обращал на него внимания. Мы выехали на трассу, и мне тоже не было никакого дела до кого угодно. Думаю, он понял это по моим пустым, призрачным глазам и не сказал мне ни слова за весь путь.

 
                                              2
 

Работать я приехал с небольшим опозданием, хотя, честно говоря, мне уже стало скучно от вины за мою неответственность, поэтому первым делом я направился в курилку. Сейчас мне бы пригодилась доля беззаботности, с которой живет Алиса.

В длинном коридоре офисов я ни с кем не встретился, что уже было удачей. Я заглянул внутрь комнаты, которая вела к балкону, но и там не было ни душонки, что уж говорить о гиперактивной душе-монстре кокетливой Алисы. В комнате отдыха она проводила еще больше времени, чем человек, придумавший отдыхать.

Как только я закрыл за собой дверь, я сразу же наткнулся на самого злобного человека из всех живущих, самого злобного зрителя в компании виджеев MTV. Вместо лучика света мне прислали вождя абсолютно всех темных царств, и это можно было ожидать. Денис Анатольевич тяжко вздохнул, и я понял, что проще сразу признаться:

– Но я даже не курил. Я только пришел сюда.

– Почему ты опоздал? – спросил Денис Анатольевич.

– Я прошу прощения. Просто там у меня было что-то вроде драки сейчас… – я замешкался.

В эту секунду Денис Анатольевич разразился громким смехом и накинулся на меня с истерикой:

– О, и ты победил, наверное?

Он продолжил смеяться, затем достал свой идиотский шелковый лимонный платочек и сделал вид, что вытирает слезы. Денис Анатольевич открыл дверь в пустой кабинет и произнес:

– Что ты искал здесь, Фома? – он мгновенно переменился в настроении и продолжил: – Ой, я знаю, ты искал свою подружку Алису, не так ли?

Дверь громко хлопнула перед носом, и Денис Анатольевич дополнил:

– Ну, вот тебе новости, козел. Алисы здесь больше не будет.

В следующие мгновения Денис Анатольевич уже демонстративно дергал ручку, то открывая, то закрывая дверь передо мной.

– Вот так просто, – сказал он с холодом.

От серьезности Дениса Анатольевича мне стало несколько некомфортно, но он продолжал насмехаться:

– Эта дура вчера устроила пожар здесь. Ты не знал? Я поговорил с некоторыми людьми в ее отделе, и эту безмозглую дуру выперли отсюда, – Денис Анатольевич возвысился и добавил: – Да, дружочек, это я ее уволил!

Он уставил свою улыбку, полную дерьма, мне в лицо и ударил пальцем по моей груди. Если бы это не происходило со мной, я бы даже с определенным любопытством порадовался, что в каком-то человеке может быть столько мерзких качеств.

– И ты следующий, парнишка… Ох, ты очень близок к тому, чтобы стать следующим…

Денис Анатольевич закурил прямо на месте.

– Теперь приступай к работе, – он махнул рукой со словами: – Свободен, гринго.

И ушел, оставив меня вариться в дыму сигары.

Вернувшись на рабочее место, я обратил внимание на то, что не менял дату в календаре уже больше двух недель, и решил так и оставить ее в честь Алисы. Сохранить ту дату, когда она еще была здесь в каких-то метрах от меня. Злостная ухмылка не покидала мое лицо. Алиса была для меня единственным родным человеком в коллективе, теперь она ушла, а ведь я не успел спросить у нее, считает ли она нас простыми людьми. Такими простыми, что могут позволить себе запить свое горе, залечь на кушетку и пробормотать что-то про то, что все наладится. В нашем блюзе не было тонкости. Волны бросали тебя, как хищники бросают свою жертву для истощения. В соседней кабинке зазвонил телефон. Лишь бы этот урод ответил поскорее.

– Доброго времени суток, голос банка «Думинион» к Вашим услугам…

Но телефон продолжал гудеть уже на моем столе. Острый и жесткий огонь в моих глазах парализовал меня. Телефон продолжал звонить и звонить…

Я уже лежал на диване, когда меня разбудил будильник. Было восемь вечера, и за окном во всю отсвечивали фонари.

Перед тем как я заснул, я пообещал себе, что надену свою лучшую рубашку на встречу с Годардом и его ассистенткой, но уже сейчас на меня что-то нашло. Я не стал заморачиваться и оставил все, как есть. Вместо этого я подобрал гитару и завалился обратно на диван, подвинув Тита. Проведя пальцами по струнам несколько раз, я сделал шаг навстречу аду…

 
                                              3
 

Офис Доктора Годарда был расположен на самом краю 86-й улицы Хэвенвилль, и я успел несколько раз запутаться, пока искал ее. В нескольких кварталах отсюда вы бы оказались в лагере убийц, но каким-то образом эта область не была затронута действиями преступных ястребов.

Припарковав автомобиль напротив неотесанного двухэтажного здания, к тому же скрытого в самой глуши района, я решил посидеть еще немного внутри. В салоне звучала песня «Night Shift» в исполнении Siouxsie and The Banshees, и ее мрачная до мурашек по коже басовая линия дополняла таинственность этой ночи. Ночь молчала, огни от машины являлись единственным источником света вокруг.

Я оглядел местность и заприметил, что рядом с мусорками обитали вороны. Увидев меня, они полезли в драку друг с другом. Я до сих пор не мог поверить в то, что ворон и ворона не были природной парой, и, наверное, эти две вороны начали спорить об этом. Даже среди птиц наверняка существует двойственность мнений.

Наконец, я вышел из салона и почувствовал, как прохладный ночной воздух сгустился вокруг меня. Само здание своим большим видом напоминало больницу или очень старую гостиницу. Я сделал несколько шагов в сторону уже не совсем белых двустворчатых дверей и увидел то, что до этого проскользнуло мимо моего взора: на стене была накалякана маленькая девочка с плюшевым мишкой у своих тоненьких ног. Потеки краски только придавали ей зловещий вид. Я уже был готов встретить здесь самого Бэнкси, но я все больше не хотел видеть Доктора Годарда. Разумным шагом было бы сесть обратно в машину и уехать подальше, оставив его фигуру такой же безликой, как прежде. Однако я умел убеждать себя в том, что мне что-то необходимо, поэтому я заступил ногой на территорию объекта.

Первый этаж встретил меня пустым неосвещенным лобби, которое было связано с главным залом. Здесь были только я и редкая каркающая ворона снаружи, скрипящая с леденящим эхом в темных удлиненных коридорах.

В холле я наткнулся на опустевшее гнездо. Будка сторожа была свободна, поэтому мне показалось логичным осмотреться и там. На запылившемся столе можно было увидеть лишь парочку сборников с незаконченными квадратами судоку и корку хлеба, покрывшуюся многовековой плесенью. Видимо, охранник настолько увлекся разгадыванием кроссвордов, что забыл ее доесть в 1305-ом году. Порыскав по ящикам, я обнаружил фонарик. Воспользовавшись не менее старинным методом нанесения ударов по заглохшему предмету техники, я заставил его заработать и вышел.

Я осветил барахлящим фонариком скамейку возле окон в углу большого зала и заметил две куклы, лежавшие рядом на подоконнике. Все эти второсортные попытки нагнать ужас становились немного раздражающими. Даю гарантию, что вам было бы страшно находиться одному в таком помещении и без кукол.

Пройдя мимо громоздких мраморных колонн, подпирающих потолок, я выбрался к лестничным пролетам. Вдоль стен простирался ряд закрытых кабинетов. Само здание не было грандиозной загадкой. Возможно, заброшенная школа или больничный проект. Но почему именно здесь Годард хотел со мной встретиться?

Я подошел к двери, смотревшей прямо на меня, и подергал за ручку по приглашению. Эта дверь заперта. Мне нужен ключ, чтобы попасть внутрь. Оставался только второй этаж.

Второй этаж имел такую же конструкцию с закрытыми кабинетами, разбросанными по периметру. Тут фонарик подал последние признаки жизни, а затем выключился полностью. Я подошел к случайной двери и попробовал открыть. Дверь заперта. Мне нужен ключ, чтобы попасть внутрь.

Повертев головой с подкрадывающимся отчаянием, я увидел, что напротив целого ряда дверей была всего лишь одна с прозрачными стеклами. Она вела в гигантский вытянутый коридор, который скудно подсвечивало темно-синее небо.

Далее по коридору на стене висели огромные картины и фотографии, снова разделенные чертовыми закрытыми дверьми. Я собрал как можно больше лунного освещения, чтобы осмотреть картины. Это были насыщенные руинами произведения художников-романтиков. Дойдя до конца художественной галереи, я уткнулся в такую же пластиковую дверь, как в начале коридора.

По сути, за нею было продолжение того же коридора, только уже с ответвлением. Завернув за угол, я попал в так называемый тупик здравого смысла, потому что на меня уже смотрела настоящая область тьмы. Я сделал несколько шагов ей навстречу в надежде увидеть какой-нибудь просвет, но в это время сзади раздался грохот, показавшийся мне выстрелом из пушки в столь мучительной тишине. Я стремительно перебрался обратно в коридор. Оказывается, одна из картин, висевших на стене, свалилась на пол. Я поднял ее и попытался рассмотреть нарисованное. Картина была повреждена и, очевидно, не подвергалась реставрации, потому что это все выглядело как довольно незаконная коллекция. Судя по ужасу на лицах у просматриваемых персонажей, на ней были изображены события Судного дня. Картина светилась в моих руках, как ореол вокруг головы святых.

Это сравнение противоречило реальности на целое межгалактическое расстояние. Я повесил картину обратно на стену и неторопливо подошел к окну. Отсюда я мог посмотреть на свой «Линкольн», а также рассмотреть внутреннюю площадь здания. Это была небольшая территория, окруженная холодными кирпичными стенами этого унылого особняка. Возможно, именно там играли дети или пациенты. Доктор Годард решил поиграть и со мной, но я не собирался проводить ночь в поисках подсказок, и уж тем более я бы ни за что на свете не зашел без фонарика в тот черный отсек. В следующий момент за моей спиной что-то засияло. Я развернулся и увидел, что дверь одного из кабинетов была приоткрыта. Такое увлекательное приглашение на маскарад гарантировало мне интересный танец.

Я пошел на свет и распахнул дверь.

 
                                              4
 

Машина времени вернула меня в готический период. Я оказался в чьем-то причудливом замке. Здесь был большой антикварный стол из темного дуба, его бронзовые ручки были выполнены в форме корон, а также огромный витринный шкаф, полный книг, и на удивление миниатюрный кожаный диванчик. На стол было взвалено множество бумаг и документов, но мое внимание тут же привлекла лампа в виде титанической литой статуи гаргульи на краю стола. Она не работала, но одна ее патина озаряла все перед глазами не хуже, чем подвешенная над головой люстра. Я подошел к столу и увидел именную табличку рядом со стареньким телефоном. Прочитав имя Доктора Годарда на ней, я вдруг понял, что мы собрались вальсировать здесь свирепее, чем Анатолий Тарасов вокруг своих подопечных во время тренировки.