Утверждение многочисленных теоретиков от экономики о том, что США на сегодняшний день являют собой единственную страну, окончательно построившую постиндустриальную экономику, вполне справедливо. Далее, как правило, следуют рассуждения о технологическом лидерстве, «виртуализации» экономики, опережающем росте сферы услуг и выводе производственных мощностей в третьи страны.

Если отвлечься от всего этого, можно с уверенностью утверждать, что главное, что делает экономику Америки не просто самой крупной и технологически развитой, но и качественно отличной от всех прочих, – это та роль, которую выполняет доллар в мировой финансовой системе.

Статус монопольного эмитента валюты, обеспечивающей львиную долю международных расчетов, валюты, которая до сих пор составляет основу резервов центробанков всех без исключения стран, – главное конкурентное преимущество США в гонке за глобальное экономическое лидерство. Соответственно и американская «постиндустриальность» выражается в простой схеме, описанной обозревателем «The Wall Street Journal» Дэвидом Уэсселом: США «производят» доллары, на которые покупают во всем мире все необходимое, а потом эти же доллары в виде инвестиций возвращаются на родину. Именно так он интерпретирует тот факт, что к исходу прошлого века Америка стала крупнейшим в мире конечным потребителем, с одной стороны, товаров и услуг, с другой – инвестиционных ресурсов. Именно иностранные инвестиции позволяют США потреблять гораздо больше, чем производить.

К началу этого века разрыв – торговый дефицит – достиг фантастической суммы полтриллиона долларов в год, а в этом году, по прогнозам, составит почти 700 млрд долл.

В какой-то степени американская экономика даже оказывает миру услугу, потребляя все больше и больше: стабильный рост экспорта в США является источником роста для огромного количества европейских и азиатских компаний. Специализируясь на потреблении, американцы развивают мировую экономику, как бы парадоксально это ни звучало.

Правила игры приняты практически всеми остальными странами, которые активно скупают доллары, наращивая свои золотовалютные резервы, чтобы не допустить укрепления национальной валюты и стимулировать таким образом экспортеров.

Кроме того, как показал опыт азиатского кризиса 1997 года, резервы могут пригодиться для того, чтобы не допустить обвала национальной валюты в случае атаки международных спекулянтов. По данным Всемирного банка, на начало этого года резервы только у ЦБ развивающихся стран составили 1,6 трлн долл., причем 70% номинированы в долларах. Всего же в резервах ЦБ накоплено уже 3,4 трлн долл., или 14% мирового ВВП (для сравнения: всего 10 лет назад совокупные резервы не превышали 4% мирового ВВП). По мнению аналитиков из Merrill Lynch, для обеспечения стабильности валютных курсов хватило бы и вдвое меньшей суммы. Вся эта огромная масса долларов вложена в низкодоходные американские казначейские облигации либо лежит на банковских депозитах. Помимо центральных банков американскую экономику активно финансируют и частные инвесторы.

Главную угрозу для подобного рода системы представляет тот факт, что сильная национальная валюта оказывает депрессивное влияние на экспортные отрасли, углубляя проблему торгового дефицита. Впрочем, этот механизм вполне способен существовать и даже расти достаточно долго при соблюдении целого ряда ограничений. Прежде всего, темпы роста рефинансирования торгового дефицита за счет иностранных инвестиций не должны существенно превышать темпов роста мировой экономики. Кроме того, финансовые власти США должны неукоснительно придерживаться политики сильного доллара, а американская экономика – быть существенно крупнее и стабильнее, чем любая другая.

Экспорт нестабильности

Администрация Клинтона, очевидно, это понимала и вела весьма сбалансированную финансовую и денежную политику, результатом которой, в частности, стал профицит бюджета.

Неоценимую помощь денежным властям оказал и рынок акций компаний «новой экономики»: классическая «пирамида», где первые, кто понял, в чем правила игры (и успел спастись бегством, как только запахло жареным), получили фантастические прибыли, а последние из вложившихся потеряли все. «Новая экономика» стерилизовала триллионы долларов, которые в конечном итоге развеялись как утренний туман, словно их и не было.

Подобно тому как кризис 1998 года пошел на пользу российской экономике, «топка» интернет-компаний, в которой на рубеже тысячелетий сгорели «лишние» доллары, несколько оздоровила мировые финансы. Правда, если российское правительство, наученное горьким опытом, некоторое время придерживалось довольно жесткой финансовой политики, верстая бюджет с профицитом, наращивая валютные резервы и пополняя сначала финансовый резерв, а потом и Стабилизационный фонд, администрация Джорджа Буша-младшего попыталась совместить сокращение налогов с наращиванием бюджетных расходов. В результате бюджетный профицит немедленно обернулся дефицитом, который в прошлом году составил 412,5 млрд долл. Зато экономика США вышла из рецессии.

Чтобы еще больше подстегнуть экономический рост, Федеральная резервная система предприняла беспрецедентную серию понижений ставок, наводняя рынок дешевыми долларами. Подобное положение вещей не могло не вызвать обеспокоенности инвесторов. Масла в огонь регулярно начал подливать Всемирный банк, с каждым годом все жестче критикуя безответственную политику американской администрации, которая может привести к непредсказуемым последствиям. Многие, включая самый авторитетный российский деловой еженедельник «Эксперт», стали склоняться к мысли, что главный ничем не обеспеченный «мыльный пузырь» – это американский доллар. И этот «пузырь» рано или поздно лопнет, обрушив доллар, а заодно и все мировые финансы. На первый взгляд, прогноз этот пока так и не сбылся. Ряд статей «Эксперта» объясняют это двумя причинами: во-первых, адекватной замены доллару до настоящего момента попросту не существует, во-вторых, американские власти, будучи не в силах поддержать национальную валюту экономическими методами, занялись «экспортом политической нестабильности».

Копаться в мотивации нынешнего американского президента, затеявшего весьма дорогостоящие военные кампании сначала в Афганистане, а затем и Ираке, не представляется ни интересным, ни особенно важным. Гораздо важнее оценить результаты, к которым все это привело.

«Пузыри» или скрытая девальвация

Пресловутый «экспорт нестабильности» стал катализатором для существенной девальвации доллара. И речь тут идет вовсе не о его ослаблении относительно мировых валют – оно, хоть и с натяжкой, вполне укладывается в рамки долгосрочных колебаний международного валютного рынка. Доллар – а вслед за ним и все валюты, чей курс так или иначе был привязан к доллару (а это практически все без исключения валюты, поскольку денежные власти почти всех стран предпринимают титанические усилия, чтобы не допустить слишком сильного укрепления национальных валют к доллару), – был девальвирован относительно нефти, золота, черных и цветных металлов, недвижимости, акций предприятий.

43-й президент – сам, вероятно, того не желая – открыл инвесторам глаза на то, что может стать доллару альтернативой. Сырьевые товары, земля, золото в качестве долгосрочных вложений гораздо лучше доллара. Хотя бы в силу того, что их количество естественным образом ограничено, в то время как количество долларов зависит лишь от воли и профессионализма таких людей, как Алан Гринспен (что, может, еще и неплохо) и Джордж Буш (что делает количество долларов по меньшей мере непредсказуемым).

В конце августа инвестиционный банк Morgan Stanley опубликовал доклад «Мировая экономика: пузыри вокруг нас». Автор документа экономист Энди Кси приходит к выводу о чрезвычайной перегретости современной мировой экономики. Она так и кишит «мыльными пузырями» – необоснованно раздутыми ценами на сырье, недвижимость, акции. Совокупный размер этих «пузырей» составляет, по его расчетам, половину мирового ВВП, который, по расчетам Всемирного банка, равен 40 трлн долл. Главной причиной подобного положения вещей Morgan Stanley называет слишком мягкую политику ФРС.

Относительно «слишком мягкой» политики сложно не согласиться, однако утверждение, что повсеместно наблюдающийся рост цен практически на все активы, куда инвесторы могут вложить деньги, является «надуванием мыльных пузырей», неверно. Нынешняя ситуация как раз представляет собой тот самый случай, когда, следуя Гегелю, количество перешло в качество.

О «мыльном пузыре» можно говорить, когда есть как переоцененные рынком активы, так и недооцененные. В таком случае бегство инвесторов от одного инструмента к другому может вызвать обвал и надувание нового «пузыря» в смежном сегменте рынка. Когда же переоценено абсолютно все, бежать инвесторам становится некуда. Не в доллары же, в самом деле.

Таким образом, речь идет не о «необоснованно высоких ценах», а о том, что девальвация доллара стала свершившимся фактом. А вслед за долларом – главными пока деньгами этого мира – обесценились и деньги вообще. Это не означает, что ни один из перечисленных Morgan Stanley «перегретых» рынков не рухнет в один прекрасный момент. Переток спекулятивных капиталов из акций в нефтяные фьючерсы, из нефтяных фьючерсов в недвижимость, из Азии в Латинскую Америку никто не отменял. Но глобально цены уже вышли на новый уровень, и, похоже, обратно они не вернутся уже никогда.

Впрочем, доллар служит не только резервной валютой для центральных банков и частных инвесторов. Он еще и обслуживает львиную долю международных расчетов. Но и тут его положение может в скором времени пошатнуться. Он постепенно будет вытесняться несколькими региональными валютами, подобными евро. Например, разговоры о «зоне юаня» ведутся уже давно, и совсем недавно Китай сделал первый шаг к построению этой зоны, заявив об отказе от жесткой привязки национальной валюты к доллару.

Подобные европейскому проекты вынашивают и арабские страны, и Латинская Америка. У России также есть все предпосылки создать какую-никакую «рублевую зону», и правительство стремится воспользоваться ситуацией, активно продвигаясь к превращению рубля в конвертируемую без всяких ограничений валюту, пригодную для международных расчетов.

Перевернутая пирамида

Интересно, что девальвация доллара и общее обесценение денег происходят на фоне вполне пристойных статистических данных по инфляции в США и других развитых странах. Казалось бы, девальвация не могла не сопровождаться инфляционным скачком, а его официальные данные не фиксируют. Дело в том, что на потребительском рынке, который и служит главным источником данных для расчета инфляции, роста цен практически не наблюдается. На это, кстати, указывает и доклад Morgan Stanley о «мыльных пузырях».

Если посмотреть на динамику цен за последние пять лет, можно заметить весьма любопытную тенденцию: чем больше в продукте использовано технологических новинок и чем выше его так называемая добавленная стоимость, тем стремительнее он дешевеет. Компьютеры, мобильные телефоны, радиоэлектроника, генетически модифицированные продукты – список можно продолжать. С сырьем же все обстоит с точностью до наоборот.

Распространенное представление о мировой экономике как о технологической пирамиде, нижние уровни которой занимают поставщики сырья, за которыми следуют производители товаров, а еще выше располагаются разработчики технологий, при сохранении нынешних тенденций можно будет записать в безнадежно устаревшие. Эту пирамиду цементировал доллар. Джорджу Бушу удалось если не поставить пирамиду с ног на голову, то уж точно завалить ее на бок. Вчерашние сырьевые придатки превращаются во всесильных монополистов, решая, кому отдать предпочтение в очереди за ресурсами, в которую выстроились китайский ширпотреб, японский хай-тек, германский автопром и американский доллар. А вчерашняя «верхушка» пирамиды вот-вот начнет превращаться в технологический придаток богатых ресурсами держав. Не меньше шансов на доминирование в новой пирамиде имеет и «середина» – Индия, Китай и следующие за ними экономики Юго-Восточной Азии и Латинской Америки.

Иногда они возвращаются

Казалось бы, Россия наконец попала в струю и имеет все шансы вернуть себе место в первом ряду экономически развитых стран. И даже делать при этом ничего особенного не надо, разве что подтолкнуть падающую пирамиду в нужную сторону, скажем, потихоньку переходя в международных расчетах на рубль. И даже если поначалу за рубли никто ничего продавать нам не захочет, то уж нефть с газом покупать все за рубли научатся. Это позволило бы перетянуть в страну довольно серьезные финансовые потоки, эксплуатировать и обслуживать которые чрезвычайно выгодно (о чем свидетельствует опыт тех же США).

Проблема, однако, заключается в том, что мировая экономика может оказаться вовсе не пирамидой, одинаково устойчиво лежащей на любой из своих граней, а куклой-неваляшкой, рано или поздно возвращающейся в исходное положение.

Сегодняшняя ситуация во многом повторяет события 30-летней давности. В первой половине 70-х тоже были и взлет цен на нефть, и отмена золотодевизного стандарта с последующей девальвацией доллара, и купавшиеся в золоте арабские шейхи, и поставившие все на нефть генеральные секретари. Тогда победили технологии: получила мощный толчок ядерная энергетика, вошли в обиход ресурсосберегающие технологии, а Советский Союз благополучно развалился. Сегодня можно ожидать, что наиболее технологически развитые (они же и наиболее зависимые от импорта энергоносителей) страны сосредоточат свои усилия на поиске относительно дешевого источника энергии, которым может стать водород, термояд, древесный спирт и что угодно другое. И тогда нынешние всесильные монополисты останутся опустевшими дворцами на фоне никому не нужных нефтяных полей.

1 октября 2005 г. • Большой Бизнес

1 2 3

Премиум

2.33

(3 оценки)