Глава 2. Гнев

«Кто-то кричит», – пронеслась в голове мысль, а ноги уже несли меня на улицу. По подъезду я пробежалсловно лось, но вот у подъездной двери замер. Пришло понимание того, что я делаю, и меня тут же сковал страх. Липкий, мерзкий, руки затряслись, внутри образовались холод и пустота, так жутко мне не было никогда в жизни.

Даже когда я впервые попал в аварию, не сильно, так, боками притёрлись со встречным транспортом, но машину выбросило с дороги и положило набок. На мне пара ссадин, да синяков с десяток, у встречного водителя совсем не хуже, ну может шишка на лбу большая, не более. Так вот, тогдая даже испугаться не успел. Отходняк потом был, тошнило, слабость в ногах и всё такое. Но сейчас не мог ступить и шага, тело просто отказывалось выполнять команды мозга.

Крик снаружи наполнился ужасом и отчаянием, так происходит только перед самой смертью. Затем он перешёл в какой-то булькающий, будто этой женщине воды в рот налили прямо во время крика. Снова этот чавкающий влажный хруст разрываемого мяса и хрящей. Тот, кто его хоть раз услышит, больше никогда ни с чем не спутает. Картина растерзанного мертвяка вновь возникла перед глазами, и я выбросил себе под ноги утренние макароны.

Стало легче. Я вытер рот рукавом плаща и тут же начал плеваться. Он был весь покрыт годовой пылью, несмотря на то, что висел в шкафчике. А снаружи наступила гробовая тишина. Ни хруста, ни криков, даже весёлого чавканья не слышно. Трясущимися руками я намагнитил несколько гаек на упор своего оружия и медленно приоткрыл ногой подъездную дверь. Сантиметр за сантиметром, стараясь не скрипеть старыми петлями.

В образовавшейся щели тут же появилась рожа мертвеца.

– Твою мать! – от неожиданности я отскочил и нелепо свалился на пол, оступившись о порог двери в тамбуре.

При этом я нечаянно толкнул дверь ногой и приложил ей в лоб мёртвого мужика. Он отлетел назад, но за его спиной стояли ещё двое. В отличие от фильмов, где зомби ходят будто лунатики, медленно загребая ногами и радостно урча, эти работали как питбуль. Молча, не произнося ни звука, они сорвались с места и бросились на меня, один из них продолжал сжимать в руке окровавленный скальп.

Сердце подпрыгнуло к горлу, а тело стало действовать само по себе. Я поджал ноги и, как только два оборванца приблизились ко мне, встретил их ударом ботинок в грудь. Оба отлетели обратно, по пути падая и образуя кучу в проходе. Об неё тут же споткнулся третий и полетел кубарем к моим ногам. И первое, что он сделал – это схватил меня за лодыжку, да с такой силой, что мне показалось, будто нога угодила в капкан. Второй ногой я начал стучать по его голове и пытался сбить цепкие пальцы, но всё было тщетно. Тем временем, упавшая парочка уже рванула в атаку с низкого старта. Я натянул рогатку и из положения лёжа влепил одному из них гайку прямо в лоб. Тёмное отверстие в месте попадания, а мертвец по инерции продолжает лететь на меня. Падая, он прижал мою руку с рогаткой, а в этот момент поперёк первого покойникана меня налетел второй. Им оказался подросток, и пока он соображал, что нужно сделать, чтобы добраться до меня, я перевернулся на бок, свалив с себя их обоих. Страх прибавил мне сил, и даже показалось, что они не такие уж и тяжёлые.

И тут я почувствовал жуткую боль в ноге, на которой продолжал висеть самый удачливый зомби. Он смог добраться до моей голени и впиться в неё зубами, прокусив камуфляжные штаны. Я взвыл от боли и вместо того, чтобы влепить ему гайкой в лоб, принялся долбить его по затылку рукояткой своей рогатки. Затих он примерно после десятого удара, а рука покрылась чем-то влажным и липким.

Подросток, всё ещё оставшийся лежать под телом своего товарища, даже не попытался из-под него выбраться, но усердно желал поймать меня за бьющую левую руку. Наконец ему это удалось, и он резко дёрнул её на себя. Я полетел головой в стену, из глаз посыпались искры, а зубы клацнули так, чтоя думал, им хана. Боль в плече не дала выключиться сознанию, но в глазах поплыло. Я перехватил рогатку в правую руку и начал колотить мертвяка в висок. Несколько раз я больно прочертил по стене, но череп подростка поддался титановой конструкции, и мне удалось пробить височную кость. Когда из черепа брызнули первые капли серой массы, я начал истошно вопить, привстал на колени и продолжил бить, бить и бить, пока не рухнул без сил.

Сердце стучит, как бешеное, отдаваясь ударами кувалды в висках, звукисловно размазаны эхом, голова кружится, дыхание хриплое и становится всё чаще и чаще, тошнота…

– Сраный желудок, – в очередной раз я сплюнул кислятину. – Сука, хоть бы воды глоток.

И тут я вспомнил, что в бачке унитаза у соседей ещё осталось немного. Я сорвался с места и застучал ботинками по ступеням, поднимаясь на пару этажей выше. Влетел в туалет, скинул крышку с бачка и осторожно набрал в ладони воды. Ровно глоток, не больше. Пить я эту тухлуюслегка зеленоватую жидкость не собирался, а вот рот прополоскал. Сразу стало легче, но вот силна то, чтобы подняться, не нашёл. Так и сидел, привалившись спиной к стенке и закинув локоть на унитаз.

Труп женщины внизу уже не пугал, тошнота подкатывала, когда я смотрел на растерзанный труп, но уже не так сильно, как в первый раз. На ноги я поднялся с час назад, только прежде, чем покинуть подъезд, принялся обыскивать квартиры. В одной из них обнаружилась бутылка коньяка в подарочной коробке. Дешёвка, конечно, я такой и на халяву бы пить не стал, но сейчас мне было плевать на предрассудки прошлого. Я сделал несколько больших глоткой, не отрываясь от горлышка, затем несколько раз глубоко вздохнул и полил алкоголем прокушенную голень. Зажгло сильно, но я стерпел, только полотенце схватил и принялся обдувать «горящую» рану. Осторожно снял штаны, осмотрел укус и принялся удалять из него куски ниток.

«Лишь бы не загноилось», – пролетела мысль в голове.

– А то, что ты зомби можешь стать, тебя не волнует? – пробормотал я зеркалу в серванте и сам себе усмехнулся. – Уже сам с собой говоришь, псих.

Пошарив всё в том же старом эмалированном серванте, который был создан ещё советскими инженерами, я нашёл половинку флакона с «тройным» одеколоном и початую пачку бинта. Здесь же обнаружились таблетки в картонной коробке из-под ботинок и два маленьких пузырька с зелёнкой и йодом. На кухне в соседней квартире я отыскал бутылку с водой, ещё запечатанную и даже с газами. Там же схватил пузырёк с перекисью и пошёл обратно, чтобы сделать себе перевязку.

Я шипел, дул на рану, но усердно промывал её всем, что было доступно. К концу экзекуцииместо укуса даже онемело, мозг устал принимать сигналы боли и отключил рану от сознания. Хорошенько перебинтовал ногу, закрепил повязку пластырем и принялся рыскать по квартирам дальше.

Увидел бы сейчас меня кто-то из знакомых, смеху было бы. Я козырял по подъезду в рыбацком плаще, майке-алкоголичке и трусах, словно эксгибиционист какой-то. Меня даже улыбнула эта мысль.

Наконец я смог отыскать себе гардероб по размеру. В одной из квартир проживал человек со схожими габаритами, вот только по жизни он был ровным пацаном: одежда – сплошь спортивные костюмы. Я осмотрел себя в зеркало и ухмыльнулся, вид получился ещё более комичный, чем прежде. Хотя должен был признать – удобно.

Быстро вскипятив кружку минералки, залил ей «бич-пакет». Подождал немного и заглотил его чуть ли не в один заход, несмотря на мерзкий привкус йода. Сразу почувствовал себя гораздо лучше. Нога постоянно ныла и зудела, но в зомби я превращаться не спешил, что не могло не радовать.

И вот сейчас, после того, как я перешагнул троих покойников на нижней площадке подъезда, стоял и рассматривал четвёртого. Делал я это не потому, что являюсь извращенцем, зрелище здесь очень жуткое. Так я старался воспитать свой желудок.

Оторвав взгляд от изуродованного лица, а точнее, кровавой каши без намёка на кожу, я двинулся в сторону строительного магазина. В нашем городе их два, и только один из них торгует тем, что мне нужно. По крайней мере гайки я себе там покупал.

Живу, точнее жил раньшея в провинциальном городке. На работу приходилось ездить в областной центр, километрах в тридцати. По местным меркам это нормально, все так делают. У нас и квартирных домов раньше не было, лет пятнадцать назад строить начали. Жильё получается недорогим, а работа, можно сказать, под жопой. В Москве, вон, по два часа до работы добираются и при этом даже её пределов не покидают. Раньше меня звали Тимур Ильдарович Зумбаев, хотя и сейчас так зовут, но друзья чаще всего называли Зум, или Тим. Близкие и те, с кем мы вместе росли, конечно, называют Зум, особенно если учесть мои навыки по стрельбе из рогатки и современное понятие о приближении изображения камерой.

Именно Зумом меня называл мой близкий друг детства, который и держал этот строительный магазин. Он всегда привозил для меня гайки и шарики от подшипников. Я понятия не имел, работал ли он здесь, в параллельном мире, дружили мыили вообще никогда не были знакомы? Но в строительном всегда продают то, что можно зарядить в рогатку. В кармане плаща звенело с пару десятков зарядов, а это очень мало.

Идти приходилось осторожно, попасть в замес ещё разу меня не было никакого желания, и не факт, что получится отмахаться, как в подъезде. По пути всё было тихо, но возле магазина стоял какой-то ссутулившийся на один бок мертвяк. Он периодически вздрагивал и осматривал окрестности. Воздух над его телом струился, как бывает в летнюю жару над асфальтом, а изображение постоянно плыло. Гайку в кожаный захват, натягиваю жгуты – хлоп… Снаряд угодил прямо в затылок, но вместо того, чтобы упасть, тело мертвяка рассыпалось в пыль. Даже не рассыпалось, а разлетелось с лёгким хлопком, оставив висеть в воздухе серую взвесь. Нос услышал запах, а желудок тут же подпрыгнул к горлу.

– Мля, только не снова, – тихо прошипел я, но всё же не удержал в себе и вывалил содержимое вниз, на ветки дерева, на котором сидел.

И здесь начало твориться что-то невероятное. Вначале послышался топот, а затем в это вонючее облако влетела толпа мертвецов, особей эдак десять-пятнадцать. Они принялись водить носами и метаться во разные стороны. Снова порыв ветра, и меня снова накрывает вонючее облако, да в тот самый момент, когда я произвожу выстрел.

Гайка полетела в одну сторону, а блевотина в другую. Я еле успел ухватиться за сук, чтобы не рухнуть вниз, и своим шорохом привлёк отряд мертвецов. Те быстро сориентировались и подбежали к дереву. Принялись подпрыгивать и тянуть ко мне свои руки. Некоторые отходили назад, а затем пытались достать меня с разбегу.

Немного успокоив желудок, я разозлился, да так, что снова руки затряслись. Намагнитил на упор несколько зарядов, принялся методично отстреливать мертвяков. Последний упал, когда на предплечье оставалось всего три гайки. Я спустился вниз и принялся пинать мертвецов ногами. Кажется, я что-то бормотал себе под нос, а может мне это показалось. Очнулся я от резкой боли в голени, когда зацепил раной по торчащим из-под тела пальцам.

На тела я смотрел ещё долго, минут пятнадцать точно, пока до меня не дошло, что, кроме жалости, больше ничего не испытываю. Даже отвращение, которое заставляет меня ходить голодным уже вторые сутки, и то молчало. Я кивнул, что-то решив про себя, и шагнул в нутро строительного магазина.

Кому могло понадобиться мародёрство в строительном магазев условиях, которые творятся на улице? Тем не менее, все полки вокруг были перевёрнуты, цемент и гипсовая шпаклёвка рассыпаны по полу и перемешаны ногами. Рядом валялись лопаты и другой садовый инвентарь, а большинство полок были пустыми. Только ценники остались от бензопил и топоров с гвоздодёрами. Похоже, замес был очень хороший.

Похрустывая саморезами, которые были рассыпаны по полу, я продвинулся в сторону прилавка. За ним творился бардак ещё хуже: все коробки валяются на полу, а содержимое просто покрывает пол ровным ковром. В таком дерьме мне гайки не отыскать. Осторожно ступая, я прошёл вглубь помещения. Там должна была находиться дверь, ведущая на склад. Собственно, там она и оказалась, выломанная и лежащая на полу.

Здесь царил относительный порядок, видимо, в зале произошла борьба, и весь этот кавардак оставлен в поисках оружия для защиты. А может зомби просто сожрали персонал, влетели в помещение и набросились на людей, попутно сшибая всё на своём пути.

Проведя взглядом по полкам, мне удалось отыскать коробку с болтами. Это хорошо, значит, рядом должны находиться шайбы и гайки. Я подошёл ближе и принялся осматривать все коробки, которые находились рядом. Мне в очередной раз повезло, я наткнулся на два плотных пакета, в каждом из таких находилось по пять сотен штук, если верить надписи на этикетке.

Одна из упаковок тут же была разорвана, а снаряды оттуда горстями пересыпаны по карманам. Спортивные штаны потяжелели и начали сползать, непорядок. Вернул половину гаек обратно в пакет, замотал его скотчем, чтобы те не высыпались, и, скинув рюкзак, положил на самом верху. Остальные снаряды приятно оттягивали карманы плаща.

Немного осмотревшись и проверив всё ещё раз, я утяжелил свою ношу ещё на один пакет, но гайками потяжелее. На девятнадцатья называл бронебойными. Чем тяжелее снаряд, который выпускает рогатка, тем больше урона она наносит. Хотя меру нужно знать во всём.

Тишина, абсолютная, можно сказать, гробовая. Именно это меня просто убивало. Я привык жить быстро, с шумом и ветром. Должность позволяла, деньги тоже, так почему нет? Но сейчас, в этой гнетущей тишине, в которой, к слову, звуки присутствовали, но не было в них жизни. Той самой, человеческой, к ритму которой так привыкли уши и разум. Окружающий мир пел: птицы, шорохи ветра под софитами на крышах, шелест листвы на деревьях и травы под ними. Но всё вокруг казалось мёртвым.

Жрать хотелось так, что я готов был захомячить даже мертвяка. Шучу, не буду я эту тухлятину. Хотя вопрос с едой стоял уже очень остро. Буквально в нескольких шагах от строительного магазинанаходился супермаркет «Магнит», вот только я смотрел сейчас на его вычищенное нутро. Стёкла находились где угодно, но только не на своём законном месте, некоторые витрины валялись, но большинство всё же оставались на местах. И самое главное – все они были абсолютно пустыми. Но я с упорством маньяка продолжал искать хоть что-нибудь. И мне повезло. Под одной из витрин обнаружился батончик «Сникерс». Я набросился на него с такой жадностью, что едва обёртку успел сорвать, промедли мои руки хоть на мгновение, влетел бы вместе с фантиком. Допил остатки воды, которую обнаружил ещё в квартире, и принялся осматривать супермаркет дальше.

Обыск занял минут сорок. Двадцать из них я сидел и смотрел на богатый улов: четыре карамельки, пачка китайской лапшии три зажигалки. Лапша полетела в рюкзак, вместе с ней две зажигалки, одна в правый карман штанов, а в соседний аккуратно легли три конфеты. Я не удержался и сейчас нежно покусывал их сестрёнку.

Смысла оставаться в городе я больше не видел. Еды здесь вряд ли удастся отыскать, если только то, что закатилось под лавку, но на это придётся несколько дней потерять. Остаётся охота, а это именно то, ради чего я и покупал новую рогатку. Пачка соли бережно завёрнута в пакет, рядом небольшой сбор приправ, начиная от перца и заканчивая какой-то мудрёной смесью. Всё это покоится на дне рюкзака, и там же половина пакета с пшеном.

Немного поразмыслив, я решил посмотреть, что же творится в городах покрупнее. Прикинув трассу, по которой я всегда ездил на работу, развернулся в поле и пошёл по кратчайшему пути.

Судя по тому, что трава была сочная, сейчас самый разгар лета, впрочем, как и в моём мире. Значит, без еды не останусь, птицы, они все на лето прилетают. Зимой живности мало, многие звери в спячке, птицы на юге, а сейчас раздолье. И самое главное – никакого лесничего надзора.

В первую посадку я вломился как медведь и попёр вперёд, хрустя ветками, продираясь сквозь кустарник. Но войдя в лес чуть глубже, стал вести себя более аккуратно, стараясь не распугать всю живность в округе. Без ужина я сегодня оставаться не собирался, даже небольшую кастрюльку с собой прихватил.

Ветка под кем-то тяжёлым сломалась почти рядом, я даже вздрогнул от неожиданности. Медленно повернув голову в сторону шума, я замер и, кажется, перестал дышать.

Монстрбыл похож на кукурузину: мощные ноги с коленями как у кузнечика плавно переходили в броню наподобие черепашьего панциря. Но, в отличие от мирной медленной рептилии, этот был усыпан костяными шипами, вроде тех, что украшают булавы у богатырей. Руки этой твари были атрофированы и казались лишними маленькими отростками на теле. А в навершии панциря имелась тройная прорезь, которая несколько раз открылась, подобно цветку, и обнажила узкие органы, некогда бывшие глазами, а заодно и зубастую пасть.

Я стоял и не шевелился. Монстр покрутил своимзашитым в броню телом и, крикнув, как паровоз, умчался прочь. А я ослабил хватку рогатки и примагнитил гайку обратно на упор. Пронесло, но впредь нужно быть осторожнее. Непонятно, как эту сволочь убивать вообще, рогатка такую броню скорее всего даже не поцарапает. Надо поскорее подстрелить себе кого-нибудь на ужин и начинать искать людей.