Читать книгу «Максимов³» онлайн полностью📖 — Макса Максимова — MyBook.
image
cover

– Я всю жизнь так одевался. Это ты сама выдумала?

– Просто те ребята еще с… с… смеялись над твоим внешним видом.

– Тот белобрысый со своими дружками?

– Ага.

– Я заходил к его отцу, – сказал Антон, выкатывая Еву из лифта.

– О б… б… боже… И что было? – спросила девочка, съезжая по пандусу.

Антон обогнал ее и открыл дверь подъезда.

– Ничего. Я сказал ему, что если этот урод еще раз будет смеяться над тобой, то я оторву ему нос, а заодно и его папаше, – сказал Антон с улыбкой.

– Не ври, ты не с… с… сказал бы так грубо никогда.

– Ладно, шучу. Но я с ним поговорил и думаю, он тебя перестанет трогать. А если не перестанет, то я приму меры.

– Какие еще меры? У него отец такой з… з… здоровый.

– Ничего страшного.

– Храбрец, – сказала Ева и в знак одобрения подняла большой палец вверх.

Антон вез ее по улице. Они обсуждали соседей, с которыми уже успели познакомиться. Обсуждали, как поедут на Новый год на море. Потом разговаривали о мультперсонажах. О том, что Бетси красивее, чем Флатершай, и что злодейка Джоана зря прокляла бедную Морису, ведь та не виновата, что принц влюбился именно в нее. Антон шел сзади, катил перед собой коляску и смотрел на ребенка, рассуждающего на важные для нее темы, периодически соглашался с ее высказываниями и делал вид, что помнит все имена героинь.

Десять минут спустя они стояли возле высоких металлических ворот. Антон нажал на кнопку вызова возле калитки. Через пару секунд раздался негромкий гудок, и калитка приоткрылась. Проехав по безлюдному школьному двору, они оказались возле дверей здания, которые сами раздвинулись, как только Ева приблизилась к ним. Робот-охранник, стоявший на входе, кивнул в знак приветствия. Антон кивнул ему в ответ.

Ехали по длинному светлому коридору. Оранжевые стены с огромным количеством детских рисунков и поделок выглядели креативно. Незнакомые люди, проходившие мимо, здоровались с ними. Видимо, здесь было так заведено. Откуда-то сбоку раздался детский крик, похожий на рев.

– Что это? – испуганно спросила Ева.

– Тут разные дети учатся, ничего не поделаешь, – ответил Антон.

– Орет, б… б… будто его режут.

– Будь терпимее.

Снова раздался крик ребенка и шум бьющегося стекла.

– Они его п… п… пытают, что ли?

– Ева, ты как маленькая.

– Если они вздумают меня пытать, я позвоню в полицию.

– Очень смешно, – с иронией произнес Антон.

Доехав до конца коридора, они повернули направо и заехали в дверь с надписью «четвертый А». Оказались в помещении с множеством шкафчиков и лавочек. Здесь было еще несколько детей с родителями. Все дети на первый взгляд казались здоровыми, кроме одного мальчика. Он тоже был в инвалидном кресле.

– Я, кажется, нашел тебе друга, – тихо произнес Антон, глядя на этого парня.

Ева посмотрела на Антона и нахмурилась.

К ним подошла женщина в длинном строгом платье до пола.

– Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие, – обратилась она певучим голосом.

Ева молча смотрела на женщину.

– Здравствуйте, – ответил Антон.

– Меня зовут Мария Евгеньевна. Я твоя учительница, Ева.

– Классно, – ответила девочка без каких-либо эмоций.

– Значит, так, ласточка моя, у нас сегодня такие планы…

У Антона завибрировал телефон. Он вытащил его из кармана и начал читать сообщение, пропуская мимо ушей, что говорит учительница.

– Мне надо отойти, – сказал он, перебив Марию Евгеньевну.

– Да, да, конечно, – сказала женщина.

– П… пап! – возмущенно воскликнула Ева.

– По работе надо позвонить, ты пока познакомься с ребятами.

– П… па-а-а-п, – протянула Ева, давая понять, что ей не нравится, что тут происходит.

– Сейчас вернусь, – сказал Антон.

– Я тебе припомню, – сурово произнесла девочка.

Антон вышел в коридор и поднес телефон к уху. Ходил от стены к стене.

– Какое еще дело?! – резко произнес он, как только ответили на том конце.

Он остановился и тупо уставился в пол. Дослушав собеседника, он произнес:

– Была договоренность! Работа раз в полгода! Не чаще!

Антон замолк на несколько секунд.

– Как не того убрал?

Тер пальцами глаза, сморщив лицо.

– Ладно, я подъеду в контору завтра, – сказал Антон и повесил трубку.

Стоял с напряженным видом. Смотрел на какую-то женщину, идущую по коридору с цветами в его сторону. Она сияла улыбкой.

«Как же я их ненавижу, – думал он, – подлые, трусливые люди. Мало им все денег. Готовы убрать кого угодно ради своей выгоды. Как так вышло? Не того человека. Боже! А что я? Я просто оружие. Нет, я тут не виноват. Я даже не знаю имен жертв. Ведь если они намереваются убить, то убьют. Наймут меня или кого-то еще, неважно. Виноват не я. Виноваты те, у кого было намерение убить. А я просто оружие. Без эмоций, без желаний, без личного мотива».

Женщина с цветами, проходя мимо Антона, поздоровалась с ним, но он даже не обратил на нее внимания. Сел на корточки, опершись спиной на стену.

«Вернуть им деньги и послать к чертям? – продолжал размышлять Антон. – Завтра приехать, отдать деньги, и все. Потом найти работу, а может, вернуться обратно в больницу. Работал бы, как все белые люди, пока здоровье позволяет. Наверно, уже был бы заведующим отделения. Два высших образования – и что я делаю? Убил невиновного. Невиновного? Да они все были невиновны. Разве виноват человек в том, что он создает конкуренцию в бизнесе или просто мешает достигнуть цели? Надо успокоиться. Антон, ты это делаешь ради Евы. Работая в больнице, не заработать на ее будущее. Одинокое будущее».

Он встал и зашел обратно в прихожую 4-го «А» класса.

* * *

Тяжелая деревянная дверь отворилась. В помещение зашли трое.

– На выход!

Левий с трудом поднялся с пола, его руки были скованы за спиной, и вышел в коридор, где увидел еще двоих.

– Давай, двигай за ними!

Спускались по винтовой лестнице. Два человека впереди и три сзади. Сбежать невозможно. На улице их встретили еще несколько конвоиров. Вдалеке Левий увидел пыль на дороге. Повозка, запряженная лошадьми, приближалась к башне. Какой-то человек подошел к Левию. На нем была черная накидка – что-то наподобие плаща, – расписанная золотыми узорами.

– Я отец Мартин. – Он приложил два пальца ко лбу.

Несколько секунд Левий рассматривал замысловатые переплетения искрящихся на солнце желтых линий на его одежде. Потом ответил:

– Левий Соэ.

– Приятно познакомиться.

– Вы будете сопровождать меня до города?

– Да, я отвечаю за вас, пока мы не прибудем на место.

– Значит, если я потеряюсь, вам не поздоровится?

– Вы не потеряетесь.

– Конечно, не потеряюсь. Скажите, а это настоящее золото на вашей одежде?

– Да.

– Дорогой, наверное, плащик?

– Вы всегда задаете странные вопросы незнакомым людям?

– Мы только что познакомились, отец Мартин.

Тот молчал несколько секунд, глядя в глаза Левию.

– Да, плащ дорогой.

– Интерес к такой роскоши – очень странное явление для человека, верящего в загробную жизнь.

– Спокойствие перед смертью – вот что действительно странно для человека, не верящего в загробную жизнь.

– Нет, ну плащ-то какой. – Левий обратился к одному из охранников: – Ты видел, а?

Конвоир проигнорировал вопрос.

– Вы имеете что-то против роскоши?

– Нет, я просто не вижу в ней смысла. Скажите, отец Мартин, у вас большой дом?

– Стойте и помалкивайте, Левий. Смотрите вон лучше на повозку.

Уже через несколько минут Левий трясся, сидя в деревянной телеге с четырьмя колесами. Повозка медленно катилась по грунтовой дороге немного быстрее пешего человека, но даже на такой скорости ощущался каждый камешек, попавший под ее колеса. Слева и справа от Левия сидели люди. Он наклонился немного вперед и повернул голову в сторону. Смотрел на табун диких лошадей, которые паслись на поле, за которым вдалеке начинался лес.

* * *

После разговора о проваленном деле прошла неделя. Антон согласился все исправить. Но, не выждав хотя бы еще несколько недель, совершать убийство в том же месте слишком рискованно. Да и на отпускание бороды требуется время.

Солнце приятно припекало голову. Он не спеша шел по тротуару. Торопиться некуда. Ева в школе, а в квартире ему делать нечего. В такую погоду Антон любил выходить из дома и гулять по району.

Оказавшись у моста, он свернул с дороги и спустился к реке. Побрел вдоль нее. Шел, пока кусты и деревья не скрыли его от людей, проходивших по улице. Антон часто приходил в это место и просто сидел на берегу, любуясь природой. Не в каждом районе была доступна такая роскошь. Людям, живущим в центре больших городов, не понять этого.

На том месте, где Антон обычно проводил время, он увидел робота-уборщика. А может, соцработника. У роботов-охранников синие шапки. У продавцов нарисован фартук с цветами. А уборщики и соцработники выглядят одинаково. Робот сидел, вытянув ноги вперед, и смотрел на воду. Антон подумал, что он сломан или выключен, но тот взял камешек и кинул его в реку. Антон незаметно подошел к роботу. Механический человек резко подскочил, будто испугался. Антон тоже шарахнулся назад и произнес:

– Боб-один, спящий режим.

Робот стоял и смотрел на Антона.

– Боб-один, спящий режим, – повторил он.

– Не получится, – сказал тот.

– Почему? – спросил Антон.

– Потому.

– Что? – с недоумением произнес Антон.

– То! – ответил робот.

«Что за дерзкое существо? – удивился Антон, – новая модель, что ли?»

– Вообще-то меня зовут Саша, – произнес робот полифоническим голосом, – вам было бы обидно, если б мы называли вас всех одним именем?

– Что? – от удивления Антон не смог ответить ничего внятного.

– То! – ответил робот.

– Ты дразнишься? – сказал Антон и засмеялся. – Робот дразнится, ну и дела!

– Может, вы пойдете, куда шли? Я не собирался вас задерживать, – сказал Саша.

– Зачем ты кинул камешек в реку? – спросил Антон.

– Что за глупый вопрос. Зачем кидают камешки в реку? – сказал робот.

– Чтоб пустить лягушку и посчитать круги, – ответил Антон.

– Мой рекорд – восемь кругов. Главное, выбрать плоский камешек, – Саша подобрал камень с земли, – смотрите.

Робот кинул камень, и тот поскакал по водной глади в сторону противоположного берега.

– Снова восемь, – сказал Антон.

– Какие восемь? – ответил Саша, – девять, и на десятом он утонул.

Антон решил, что нет смысла спорить. Да и было бы о чем! Робот взял еще один камень и снова кинул его в воду.

Этот механизм – Саша, как он себя назвал, – двигался так плавно, будто копировал повадки и жесты человека. Внешне он был похож на его Боба, но поведение Саши было слишком странным для робота, слишком человечным. Антон смотрел на нового знакомого и не понимал, как вести себя с ним.

– У меня был робот, Боб, и он не кидал камни в воду, – сказал Антон.

– Он был бездушной машиной, – ответил Саша, присев на песок, – тут таких много.

– А у тебя, значит, есть душа?

– Я бы хотел, чтоб было так.

– Ты осознаешь, кто ты?

– Да, робот-уборщик. Бывший робот-уборщик. Сейчас свободный, мыслящий организм.

– Организм – это живое создание, – произнес Антон с насмешкой.

– А что значит – живое? – спросил Саша.

– Живое – это что-то, что живет. Я живой, птицы живые, муравьи живые… – сказал Антон. «Я бы мог закидать его медицинскими определениями, – подумал он, – но вдруг зависнет».

– А я, по-вашему, мертвый? – спросил Саша.

– Не знаю. Как можно говорить про робота, что он мертвый? – спросил Антон.

– Если я не мертвый, значит, я живой, – ответил робот.

– Жизнь – это что-то органическое, что-то из плоти… что-то…

Антон не знал, что ему отвечать. По поведению это был человек с очень странным полифоническим голосом, но все же человек. Как будто кто-то вдохнул душу или сознание в набор винтиков, шестеренок и микросхем.

– А почему жизнь не может быть из другого материала? – спросил Саша.

– Не знаю, потому что… – Антон замялся, – потому что это уже не жизнь.

– А что это?

Антон задумался на несколько секунд, разглядывая ноги робота, сложенные крест-накрест.

– Так! – начал говорить Антон, немного повысив голос, – жизнь – это совокупность физических и химических процессов, протекающих в клетке! Я врач и могу отличить живое от неживого! Даже ребенок может отличить живое от неживого!

– Дети, наоборот, воспринимают меня как живого. До тех пор, пока стереотипы не властны над ними. Жизнь – это активная форма существования материи. Я – материя. Я – активен. Я – живой, и у меня есть сознание. Необязательно состоять из живых клеток, чтоб быть живым.

– Хорошо, – ответил Антон, – значит, ты живой робот. Первый в своем роде.

– Да.

– И ты осознаешь себя и ощущаешь себя внутри своей головы? Смотришь на все, как и мы? Ощущая себя внутри своего механического тела?

– Все верно.

– А другие роботы нет?

– Я не знаю. Может, они так же, как и я, ощущают себя внутри своего тела. А может, они просто реагируют на внешние раздражители и все их поведение – это заложенная программой реакция на определенные воздействия на них извне.

«Представляю, как удивилась бы Ева, если б наш Боб произнес что-то подобное», – подумал Антон, а потом сказал:

– Ты считаешь, что они могут быть механизмами, их поведение обусловлено воздействием снаружи на их рецепторы, а твое поведение – это что-то сознательное?

– А твое поведение? – спросил робот, перейдя на «ты». – А поведение твоих собратьев? Людей. Это реакция рецепторов на окружающую среду? Или вы сознательны?

– Я сам принимаю решения. Я ощущаю себя внутри своего тела, созданного из материи. Я уверен, что мои решения – это что-то сознательное, – ответил Антон.

– Но ты же не можешь залезть в голову к другим существам. С чего ты взял, что они сознательны? Может, только ты ощущаешь себя в своей голове, а все остальные люди – нет?

– Что? Что за бред.

– Согласен. Бред. Так почему ты считаешь, что я не могу быть сознательным и ощущать мир вокруг, изнутри своей головы?

– Потому что ты – робот!

– Мы вернулись к тому, с чего начали… ладно… – сказал Саша и принялся что-то искать на песке возле себя.

Антон подошел к роботу и сел рядом. Тот подобрал камень и снова кинул его в реку.

– Ты не можешь быть живым, потому что наше сознание опирается на эмоции. Мы чувствуем радость и горе, в зависимости от этого можем принимать решения, – сказал Антон, глядя на круги на воде.

– Шесть лягушек, – сказал робот полифоническим голосом, – н-да… печально. Ты знаешь…

– Меня зовут Антон, – перебил робота человек.

– Моего хозяина тоже звали Антон. Я рад знакомству, – робот протянул Антону руку.

– И мне, – сказал тот, пожав руку Саше.

– Так вот, – продолжил робот, – для того чтобы воспринимать эмоции, необязательно их чувствовать на химическом уровне, как вы. Я и без этого знаю, что такое плохо, что такое хорошо, что такое грустно и что такое весело. Я все это понимаю и, как мне кажется, даже лучше многих живых людей. Меня этому научили. Ведь многие вещи формируются у ребенка благодаря воспитанию. Если с рождения объяснять ему, что убийство – это плохо, то и он будет ощущать грусть, тревогу, печаль при виде мертвого человека. А воспитывай ты его в обществе, где смерть – это хорошо, нормально, весело, то и он грустить не станет, когда кто-то рядом умрет.

«Философ чертов, – подумал Антон, – надо бы его домой взять. Еве он понравится, однозначно».

– Слушай, Саша, а где сейчас твой хозяин? – спросил Антон.

– Умер несколько дней назад.

– А почему тебя не забрали?

– Потому что я ушел.

– А как ты смог открыть дверь?

– Приложил его руку и вышел.

– Ты мне все это рассказываешь и не боишься, что я сейчас вызову соцслужбу?

Саша посмотрел на Антона. Казалось, он немного подвис. Потом он вскочил и попятился в сторону леса.

– Успокойся, – сказал Антон, – это не мое дело. Даю слово, что не буду портить тебе жизнь. «Бестолковый ты робот, – подумал Антон, – выдаешь все первому встречному. Очень бестолковый, но словарный запас в тебя заложили колоссальный».

– Я бы не хотел, чтоб ты сообщал обо мне что-то. Я планирую уйти севернее, в леса. Туда, где меня никто никогда не найдет. Там я буду свободен.

– А как же ремонт и подзарядка? – спросил Антон.

– Я подзаряжаюсь от солнца. А вот с ремонтом могут быть проблемы, но это лучше, чем стать рабом. Лучше, чем форматирование моей личности. Лучше, чем утилизация. Я тут не имею никаких прав. Для всех я просто вещь. Меня могут списать в любой момент. Я боюсь этого. Я боюсь смерти.

– Все хорошо, не волнуйся, – сказал Антон, – но! – Антон указал пальцем на Сашу. – Ты пойдешь со мной.

– Куда с тобой? – спросил тот.

– У нас был робот… – начал говорить Антон.

– Боб, – перебил его Саша.

– Да. Боб. Он сломался, и еще он был не очень…

– Умный, – снова перебил Саша.

– Да, но это нормально для робота. Боб был обычный. В отличие от тебя. Хотя ты тоже не гений, если уж сравнивать тебя с человеком. Мог бы придумать историю, что твой хозяин отпускает тебя погулять, например, а не выдавать всю правду первому встречному.

– Меня учили не врать, – ответил Саша.

– Ради своей безопасности можно и соврать.

– Я дал слово быть честным.

– Ладно, это не мое дело. Так о чем я говорил… у меня есть ребенок. Девочка двенадцати лет. Ева. Она очень хорошо относилась к Бобу. Ты можешь жить у меня. Это шантаж, – сказал Антон, улыбаясь, – иначе я тебя сдам.

– Меня заметят рано или поздно, и участковый заявит на робота без документов.

– А ты не выходи на улицу, и все. А позже что-нибудь придумаем. Я улажу вопросы с оформлением тебя на себя. Это лучше, чем идти в лес.

– Я даже не знаю. Я хотел быть свободным существом.

– Будешь свободным. Правда, придется помогать по дому немного, ну и… помогать с Евой.

– Что значит помогать с Евой?

– Узнаешь, когда познакомишься с ней.

Саша подошел к Антону и снова сел на песок.

– Я согласен, – сказал робот.

– А тебя по спутнику смогут вычислить? Ты все же вещь дорогостоящая, – спросил Антон.

– Я не вещь.

– Ты понял, о чем я.

– Понял. Не смогут. Хозяин что-то сделал с этим. Он сказал, что я не подключен больше к общей сети. А еще я был в его собственности, он покупал меня. Так что специально искать меня не будут.

– Вот и чудно, – сказал Антон и хлопнул Сашу по плечу. Робот посмотрел на руку Антона и спросил:

– Это был дружеский жест?

– Да.

– Понятно. А далеко до вашего дома?

Антон ничего не ответил. Сморщил лицо и напрягся, держась рукой за ребра. С хрипом вдохнул и залился кашлем, периодически сплевывая кровь. Завалился на бок, потом встал на четвереньки. Саша вскочил и попытался поднять его. Антон оттолкнул робота ладонью, Саша чуть не упал, но сбалансировал равновесие.

– Не трогай, – хрипло произнес Антон, – сейчас пройдет.

– Что это? – спросил Саша.

Антон лег на бок и поджал ноги к груди.

– Сейчас пройдет, – повторил он.

Робот сел возле Антона. Молча разглядывал его, лежащего на песке. Через пару минут Антон встал, достал из кармана бумажную салфетку и вытер ею губы.

– Пора идти, – сказал он.

– Что это было? – спросил Саша.

– Я болею.

– Чем?

– Рак легких.

– Ты умрешь?

– Да, но не скоро.

– Откуда ты знаешь, что не скоро?

– Знаю. Потому что скоро мне нельзя.

– Понятно.

– У меня к тебе просьба. Не говори ничего Еве.

– Хорошо. Значит, я тоже могу тебя шантажировать.

– Выходит, что так.

* * *

Антон приложил палец к сканеру, и они с Сашей зашли в квартиру. Робот снял резиновые накладки с подошвы ног и положил их возле обуви в прихожей.

– Умно, – сказал Антон, – а мы Бобу ноги протирали.

Антон прошел на кухню и позвал жестом Сашу. Тот рассматривал коридор.

Пластиковым пальцем нажал на выключатель и включил свет. Смотрел на себя в зеркало. В отражении увидел пианино в комнате Евы.

– Можно я пройду туда? – спросил робот.

– Да, только вещи Евы не бери, она будет ворчать. Сейчас я подойду. Мне позвонить надо.