– Что? – переспросил он и встретил удивленный взгляд ее серых глаз.

Дебора была искренне удивлена. Видимо, она успела привыкнуть к тому, что Карл никогда не переспрашивает, потому что слышит все и всегда, даже тогда, когда бывает занят чем-то другим.

Карл спокойно встретил ее взгляд, пожал плечами, как бы отстраняя упреки в невнимательности, и еще раз посмотрел на Дебору. Ошибки не было. У сидевшей напротив него женщины исчезло золотое свечение волос. Сейчас она была темно-русой.

– Какого цвета у тебя волосы, Дебора? – мягко спросил он, с интересом ожидая ее ответа.

– Волосы? – удивилась Дебора.

– Да, – кивнул Карл, решивший, что серые глаза и темно-русые волосы делают Дебору еще красивее. – Волосы. Мне казалось, что они у тебя цвета зрелой пшеницы, но сейчас они русые.

– Что ты говоришь? – В ее голосе отчетливо слышался испуг. – Русые?

Она вскочила со стула и стремительно бросилась наверх, где в их комнате на стене висело маленькое, вставленное в бронзовую раму зеркало. А Карл проводил ее взглядом и вернулся к трапезе.

Деборы не было довольно долго. Карл успел съесть все, что смог вместить его пустой желудок, выкурил трубку и допивал уже третий стакан вина, когда женщина наконец вернулась к столу. Она спустилась по лестнице, и пламя свечей сразу же заиграло бликами в золоте ее волос, но в прозрачных голубых глазах Деборы, смотревших теперь на Карла, все еще жил испуг.

– Ты меня напугал, – сказала она, садясь на свой стул.

– Прости, – улыбнулся Карл. – Вероятно, мне показалось. А кстати, что ты там говорила про тракт?

Смена темы разговора Дебору, очевидно, обрадовала, и она с готовностью ответила на его вопрос.

– Там, на тракте, – робко улыбнулась она, – мне показалось, что ты смотришь на меня… с вожделением.

– На каком тракте? – Карл нахмурился, пытаясь понять, о чем она говорит.

– На Чумном тракте, – растерянно объяснила Дебора. – Я ехала в фургоне, а ты шел пешком. Ты посмотрел на меня… и улыбнулся.

– Улыбнулся, – повторил за нею Карл и вспомнил дорогу, фургон и девушку с золотыми волосами. – Да, конечно. Тракт. Да.

Он задумчиво посмотрел на пламя свечи, удивляясь тому, как мог забыть их первую встречу, которая и произошла-то – всего ничего – несколько дней назад.

– Да, – повторил он, и в этот момент кто-то постучал в дверь. Стук был негромкий, деликатный, но в то же время настойчивый.

– Кто это? – удивленно подняла брови Дебора. – Ты кого-то ждешь?

– Нет, – покачал головой Карл. – Но просто так люди в это время в дверь не стучат.

Он встал из-за стола, взял свечу и пошел открывать дверь.

На пороге его дома стоял незнакомец, в котором Карл, несмотря на скудный свет и мимолетную встречу, все-таки узнал давешнего моряка из книжной лавки.

– Прошу прощения за поздний визит, мастер, – сказал моряк низким хриплым голосом. Чувствовалось, что ему неловко беспокоить незнакомого человека в столь поздний час.

– Да, время и в самом деле для визитов неподходящее, – согласился с незнакомцем Карл. – Мы знакомы?

– Не думаю, – отрицательно покачал головой моряк. – Я капитан Нестор Григ из Во, а вы Карл Ругер – ведь так?

– Так, – согласился Карл, гадая, какая еще история начинает разворачиваться сейчас на пороге его нового дома.

– Я заходил к вам пару раз до заката, – извиняющимся тоном объяснил капитан Нестор. – Но дверь никто не открыл.

– И тогда вы решили зайти ночью, – усмехнулся Карл. – Что ж, вполне здравая мысль.

– Все дело во времени, – пожал плечами моряк. – Я не могу задерживаться в порту дольше, чем надо, чтобы выгрузить одни товары и загрузить другие.

– Какое же дело привело вас ко мне, капитан Нестор? – Человек этот начинал Карлу нравиться.

– Видите ли, мастер Карл, один человек из Флоры просил меня найти другого человека – художника, которого зовут «Карл Ругер из Линда».

Вот как! Карл был искренне удивлен. Впрочем, на дороге длиною в жизнь встречается множество людей. Почему бы кому-то из них и в самом деле не захотеть увидеться еще раз?

– Продолжайте, – предложил он капитану вслух.

– Вам знакомо имя Людо Табачника? – спросил Нестор.

– Так он еще жив?! – Карл был приятно удивлен.

– Вполне, – заверил его Нестор. – Он просил передать вам это, если, конечно, вы это вы и я вас найду. – С этими словами капитан Нестор достал из кармана куртки маленький свиток и передал его Карлу.

– Проходите, мастер Нестор, – предложил Карл, принимая послание, и посторонился, пропуская капитана в дом.

Капитан Григ вошел, поклонился Деборе и остановился в нерешительности.

– Дебора, угости капитана вином, – попросил Карл, закрывая дверь. – Знакомьтесь, капитан, это Дебора. А это капитан Григ. Садитесь, капитан.

Теперь Карл мог рассмотреть письмо. Это был пергаментный свиток с печатью из красного воска. Свиток пообтерся, да и оттиск единорога на печати был уже едва виден. По-видимому, письмо довольно долго путешествовало вместе с капитаном Григом в поисках адресата. Сорвав печать, Карл развернул пергамент и прочел короткое послание, ради которого Нестор Григ разыскивал его по всем морям:

«Здравствуй, Карл.

Если это ты, на что я надеюсь со всем трепетом души, на какой способна эта старая тварь, приезжай во Флору. Податель сего доставит тебя так быстро, как сможет, даже если ему придется выбросить за борт весь груз и половину экипажа. Приезжай! Тучи сгущаются, и нет руки, способной двинуть войска в бой. Приезжай, Карл! Заклинаю тебя старой дружбой и твоей честью!

Людо Табачник,

лейтенант».

– Давно вы в поиске, капитан? – спросил Карл, сворачивая письмо и опуская свиток в карман.

– Два года, мой лорд. – Капитан по-прежнему стоял, хотя Дебора, наливавшая ему вино, и предлагала капитану Григу сесть.

Услышав обращение гостя, она быстро вскинула на Карла взгляд, но он предпочел сделать вид, что не заметил ее удивления.

– И вы предполагали в одиночку найти бродячего художника? – продолжил свои расспросы Карл.

– Нет, мой лорд, – покачал головой моряк. – Все капитаны на службе короны – а у нас таковыми являются все – имеют при себе подобные послания его светлости.

– Но обстоятельства могли измениться, – задумчиво сказал Карл. – Все-таки два года – большой срок.

– Когда я последний раз заходил во Флору четыре месяца назад, приказ все еще оставался в силе. – Нестор с поклоном принял у Деборы кружку с вином, но смотрел только на Карла.

– Каково положение господина Табачника при дворе? – спросил Карл. Он вернулся к столу и взял с него свою кружку.

– На троне сейчас его племянник, Виктор Абак. – Капитан говорил медленно, явно с осторожностью подбирая слова. – А цезарь Виктор женат на дочери его светлости, Регине. Так что, вы понимаете…

– «Абак» означает «смелый», не так ли? – спросил Карл, не дав Нестору углубиться в рассуждения о роли родственных связей в политической игре.

– Да, мой лорд, – подтвердил капитан, с облегчением обретший твердую почву под ногами. – Все называют его Смелым, и он действительно смелый, но его величеству всего девятнадцать лет.

– Стало быть, и жена его молода? – удивленно поднял бровь Карл.

– Я понял вас, мой лорд, – капитан Нестор был серьезен. – Вероятно, вы никогда не бывали в наших краях. Цезарь женился пять лет назад. Ему тогда было четырнадцать, а его невесте – одиннадцать.

– Вот как?! – Карл усмехнулся и отпил немного вина. – Но это означает, что господин Табачник женат во второй раз?

Теперь удивился капитан Нестор.

– О, простите, мой лорд, – сказал он растерянно. – Теперь я понял ваш вопрос. Первая жена его светлости умерла двадцать лет назад. А Регину герцогу Александру родила Алина Чара, сводная сестра покойного цезаря Михаила.

– Но Михаил, кажется, был еще не стар? – Карл поставил свой стакан на стол и стал набивать трубку, наблюдая краем глаза за поведением Деборы. Женщина была полна любопытства, но при этом старалась вести себя как можно более сдержанно.

– Вы правы, мой лорд, – пожал плечами капитан Нестор. – Тем не менее, три года назад он умер.

– Куда вы намеревались направиться из Сдома? – Карл решил, что предыдущая тема исчерпана, а главное, то есть то, о чем шел сейчас разговор, касалось, в сущности, только его, Карла, и лейтенанта Людо Табачника.

– Сдома? – удивленно переспросил капитан.

– Семи Островов, – усмехнувшись, объяснил Карл. – Но местные жители предпочитают называть свой город Сдомом.

– Ах вот в чем дело! – Капитан был удивлен, но не более. – Мы пойдем в Менск.

– А если я попрошу вас изменить маршрут? – спросил Карл, закуривая.

– Я приму ваше решение как приказ. – Капитан Нестор был чрезвычайно серьезен.

– Семь дней, – сказал Карл. – Мне нужно семь дней, капитан. И лучше, если бы вы не болтались в это время в порту Сдома.

– Я понял вас, мой лорд, – кивнул Нестор. – Не в Семи Островах. Тогда, возможно, где-нибудь поблизости? На побережье есть несколько подходящих бухт… Например, Пята. Это всего пятнадцать миль к востоку.

– Кажется, там есть рыбачий поселок? – спросил Карл.

– Да, – подтвердил капитан. – Он тоже называется Пятой.

– Знаю, – в свою очередь кивнул Карл. – Там и ждите.

– Семь дней, – повторил капитан Нестор.

В сущности, разговор был закончен, и Нестор Григ сделал движение, как если бы собирался откланяться, но у Карла имелись и другие вопросы.

– У вас когг, не так ли? – спросил Карл.

– Да, мой лорд, – с гордостью сообщил капитан Нестор. – Настоящий войянский когг.

– И сейчас вы стоите в гавани… – заканчивать фразу Карл не предполагал. И был прав. Капитан понял его и без пояснений.

– Так, стало быть, это были вы, ваша милость? – спросил он.

– Ты имеешь в виду позапрошлую ночь? – уточнил Карл, именно эту ночь и имевший в виду, когда задавал свой вопрос.

– Да, – кивнул капитан Нестор.

– Да, это был я, – усмехнулся Карл. – А кто сидел на вашем когге, капитан?

– Не знаю точно, – как бы извиняясь, пожал плечами Нестор. – Они пришли уже в сумерках. И потом я не очень хорошо разбираюсь во всех этих кланах. Но одежда у них была темная. Я бы сказал, что она была фиолетовой или лиловой.

– Они что-то говорили? – спросил Карл. – Называли имена или титулы?

– Да, – подумав мгновение, ответил капитан. – Там был один старик… его дважды назвали мастером. И еще… Этот старик сказал кому-то из них, что если это тот самый меч, то, стало быть, и человек тот же самый, и еще что-то про какого-то гордеца.

Как просто, – холодно отметил Карл. – Меч человека или человек меча?

– Спасибо, капитан, – сказал он вслух. – Еще что-то? Может быть, они говорили о тени?

– Да, – кивнул капитан. – Они много говорили о тени, но я почти ничего не разобрал. Четко я слышал только одну вещь. Когда кошка превратилась в ягуара, кто-то из них бросил в сердцах что-то про проклятого оборотня и что, дескать, следует ожидать большой крови.

– Спасибо, капитан, – еще раз поблагодарил его Карл. – Это все.

– Семь дней? – спросил тот, поклонившись и направляясь к двери.

– Семь дней, – подтвердил Карл, провожая гостя до порога. – Доброй ночи!

Он закрыл дверь на засов и повернулся к Деборе.

– Он называл тебя лордом, – тихо сказала она, глаза ее снова стали серыми. Впрочем, он мог и ошибиться – в неверном свете свечей многие цвета меняют свою природу.

– Если я скажу, что это была формула вежливости, принятая в Во, ты мне не поверишь? – Карл вернулся к столу и сел на свой стул.

– Значит, ты лорд, – задумчиво произнесла Дебора. Было очевидно, что титул Карла ее удивил, но не впечатлил.

– Да, – улыбнулся Карл и, взяв со стола кувшин, долил себе вина. – И даже, кажется, граф и кто-то еще… Но какое это имеет значение?

– В самом деле, – улыбнулась в ответ Дебора. – Ведь главное, что ты художник.

– А мог бы быть плотником, – философски заметил Карл, вспомнивший вдруг запах свежих стружек и тяжесть плотницкого топора в руке. – Или сапожником… Человек, Дебора, всегда лишь то, что он есть, а какая одежда на нем надета, это почти всегда всего лишь дело случая.

Он внимательно посмотрел на нее, как бы проверяя ее реакцию на свои слова, хотя как раз это он уже знал.

– Могут быть шелка… – начал он и вдруг увидел платье из серого шелка и жемчуга и почувствовал, что его снова ведет интуиция. – И голубой жемчуг.

Карл увидел, как стремительно бледнеет Дебора, но остановиться уже не мог, да и не хотел.

– Именно так, – сказал он. – Серебристый шелк из Мерва и голубой жемчуг… Я бы добавил сюда бриллианты. Множество мелких бриллиантов. У тебя ведь были бриллианты на том платье?

– Откуда?.. – В ее глазах плескался ужас. Или это было пламя свечей?

Но продолжить разговор они не смогли. Им снова помешали. Хотя время было уже действительно позднее, кто-то настойчиво и бесцеремонно колотил во входную дверь.

8

Открыв дверь, Карл почти не удивился, увидев на пороге женщину, закутанную с головы до ног в темный плащ. Было темно, и даже Карл не мог рассмотреть его цвета, но он был практически уверен, что плащ красный.

– Доброй ночи, Анна, – сказал он. – Могу я узнать, чем вызван ваш визит?

– Как вы меня узнали? – Она не нашла нужным даже поздороваться.

– Интуиция, – усмехнулся Карл. – Художественное чувство. Что-то в этом роде.

Он сделал неопределенное движение рукой, как бы обозначая то неизвестное ему самому чувство, которое позволило узнать в бесформенной темной фигуре, растворяющейся в ночном мраке, его утреннюю модель.

– Итак? – Карл с интересом ожидал продолжения. Ожидать можно было чего угодно.

– Отдайте ему меч! – резко сказала Анна. В ее голосе слышались истеричные нотки.

– Какой меч? – спросил Карл ровным голосом. – Кому?

– Отдайте Яну его проклятый меч, – попросила она.

– Нет, госпожа моя Анна, – с сожалением покачал головой Карл. – Ян уже никогда не получит свой меч обратно. Вы зря дали ему силу для поединка. Теперь я мог бы продать его меч только одному человеку, но он не торопится покупать, и я думаю, что у него есть на то причины.

– Отдайте! – Она почти молила и едва не плакала.

– Если я сказал нет, значит – нет. – Карл полагал, что выразил свою мысль ясно.

– Тогда он придет за вашим мечом. – Это было сказано почти шепотом.

– Пусть приходит. – Теперь и Карл говорил тихо, он понимал, что волею обстоятельств снова вступает в войну, но еще много лет назад он узнал, что бывают ситуации, когда компромисс невозможен. Увы. – Идите домой, госпожа моя Анна, – сказал он. – Вам следует отдохнуть, мне тоже. Завтра я начну писать ваш портрет.

9

Короткий разговор с Анной растревожил сердце. Было очевидно, что молодая колдунья сказала ему не все, но при этом сказала больше, чем могла себе позволить. Если подумать, она наверняка перешла черту дозволенного. И все-таки Карл не узнал от нее ничего нового, ничего такого, чего он, Карл, не знал сам. Или почти ничего, потому что то, что он все-таки узнал, к теме их разговора прямого отношения не имело.

Но и он сказал Анне именно то, что мог и должен был. Не больше, но и не меньше. Тогда почему вдруг сжалось сердце, как если бы чужая холодная рука коснулась того, чего никто никогда не должен был касаться?

Он не испугался. Для того чтобы испугаться, нужно сначала знать, что такое страх. Пожалуй, Карл был удивлен. Чувство казалось новым и непривычным, и все-таки оно было ему откуда-то знакомо. Откуда? Но времени на размышления, как он понял сейчас, не было. Время ускорило свой бег. Это он почувствовал тоже. И хотя Карл еще не знал доподлинно, что происходит или что должно произойти, он знал – медлить нельзя. Медленная рыба в стремительном потоке обречена быть игрушкой стихийных сил.

– Я ухожу, – сказал он Деборе, возвращаясь к столу, и улыбнулся. – Ложись спать и ничего не бойся.

– Когда ты вернешься? – Кажется, бояться она совершенно не собиралась.

– Не знаю, – пожал он плечами, пристегивая к поясу меч. – Но думаю, что утром.

Карл накинул на плечи плащ и пошел к дверям.