Знаете, как выбирать еду на трассе? Нет? Научу, не жалко. Останавливайтесь там, где дальнобойщики стоят. Просто? Да нет, не совсем. Дальнобойщики, они ведь тоже разные. Вам нужны трудяги. Те, что загранками не избалованы. Их видавшие виды КамАЗы и МАЗы, может, и не такие нарядные, как «Вольво» и «Мерседесы», но доверять им можно больше. Те, что с красивыми надписями на тентах, выбирают местечко почище, по-европейски. Белая кость дальнобоя. Они на заправках перчатку надевают, чтобы пистолет заправочный голой рукой не брать. Вот эти чистенькие, как правило, всякое дерьмо и жрут по дороге. Я же выбираю заведение попроще, чтобы фуры стояли с номерами близлежащих регионов. Держит такое заведение какая-нибудь милая строгая женщина, учительница в прошлом, например. Удивлены? Я лично нет. Внутри чисто и пахнет вкусно. Девочки-подавальщицы улыбчивые. Да-да, именно подавальщицы, а не официантки. Пища простая и качественная. А качественная пища – это в дороге самое главное. Тут не до изысков, главное, чтобы после дорожного обеда под каждым кустом не тормозить.

– Ты выспался?

– Конечно, на неделю вперед. – ответил Владик.

– Вот и хорошо. Теперь и мне отдохнуть надо.

Испросив у улыбчивой подавальщицы водки, налил себе рюмку, выпил, зажевал котлеткой. Выпил вторую, закурил. Потом третью и почувствовал, что на меня надвигается сон. Не опьянение, а именно сон. Расплатившись, я направился к машине, лег на заднее сиденье и мгновенно заснул.

Проснулся оттого, что машина стояла. Я поднял голову и выглянул из своей берлоги. За окном смеркалось. Владика не было. Ключи в замке зажигания тоже отсутствовали. Тихо, стараясь не шуметь, проверил содержимое карманов, на ощупь всё было на месте. Медленно, по миллиметру, стал тянуть на себя ручку. Через некоторое время раздался щелчок замка. Прислушался. Вроде тихо. Приоткрыл дверь и стал выползать на обочину. Всё пока выходило бесшумно. Когда на сиденье остались только стопы, перевернулся на спину и аккуратно опустил ноги на землю. Присев на корточки, прикрыл дверь и огляделся. Машина стояла в десяти метрах от поста ГАИ. Обочина была глубокая, свет над постом освещал лишь небольшой пятак возле будки, на котором стоял властелин автодорог, лениво похлопывавший полосатой палкой по голенищу сапога. Владик стоял рядом, показывал документы и что-то говорил. Я стал пробираться к будке, стараясь уловить их разговор. Летний, теплый ветерок доносил до меня обрывки фраз. Что это я так встревожился? Внизу живота противно заныло. Тем временем из будки вышел второй гаишник и показал Владику фотографию. Тот отрицательно мотнул головой, взял у мента документы и пошел к машине. Я наблюдал. Тот, что выносил фотографию, вернулся в будку, за ним, бросив окурок на дорогу, последовал второй. Шоссе было пустынным. Одновременно с Владиком я открыл дверь и юркнул внутрь. Никак не отреагировав на мои маневры, он включил двигатель, и машина тронулась.

– Ну? – спросил я с заднего сиденья.

– Вот тебе и ну. Государственного преступника ищут. Молодой такой, на вас похож, прям копия.

– Понятно. – протянул я и закурил. – Сверни куда-нибудь, карту посмотрим.

Минут через пять мы остановились. Я пересел на переднее сиденье, зажег свет и стал изучать карту.

– Вот здесь, видишь, в пяти километрах от погранцов, дорога идет второстепенная. Судя по всему, в сторону границы, в колхоз какой-нибудь. Вот там на повороте я выйду.

– Как скажете.

Владик включил передачу, и мы снова выехали на шоссе. Машин практически не было. Пару раз обогнали фуру, да несколько встречных за последний час было. Голодные времена. Кому надо на Украину посреди ночи? Сразу после знака «Пять километров до границы» мы повернули.

– Всё, тормози. Приехали.

В ответ Владик включил дальний свет и прикурил сигаретку.

– Да стой ты, мне без машины удобней будет.

– Довезу чего там.

– Куда довезешь? Слушай, нельзя так. Ты ведь погибнешь с такой толстовской жизненной позицией. Может, я секреты государственные спер? Или убийца? Куда ты прешь?

– А я их тоже ненавижу. Шакалы!

– Кого ты ненавидишь? Ты ведь не знаешь ни черта.

– И знать не хочу. Если такие, как вы, валят, значит, те шакалы. Вот и всё мое понимание.

– Так, похоже, не я на твою голову навязался, а ты на мою. Ладно, некогда спорить. У тебя водка есть?

– Водка? Есть бутылка. Для мусоров вожу, на всякий пожарный.

– Вот и отлично. Дорога эта в нынешние времена наверняка тупиковая, а деревня пограничная. Но так как граница не с китайцами, думаю, что бдительность у селян нулевая. Машину в лесок запрячем, а сами в деревню пойдем. Только вот не знаю, на фиг ты мне нужен?

– Я первый и пойду. Скажу, машина сломалась, помощи попрошу.

– Ну давай.

Час, который я просидел в кустах на краю деревни, ожидая Владика, был, доложу я вам, не самым коротким часом в моей жизни. Наконец показались трое. Один слегка покачивался.

Кустами я добежал до машины, поднял капот и сделал вид, что ковыряюсь в моторе. Вскоре появилась троица «спасителей».

– Вот, Коля, познакомься. Тезка твой Николай Петрович и кум его Степан.

Я пожал руки пришедшим, Степан при этом икнул и буркнул «пардон».

– А вы, Степан, я вижу, иностранец. Француз?

– Сам ты француз. Все мы тут, блядь, теперь иностранцы. Кум у меня рассеянин, а я теперь, блядь, иностранец.

– Ну что тут у вас? – деловито спросил Николай Петрович, засучивая рукава.

– Да вот зажигание что-то барахлит, не схватывает.

– Это карбюратор засрался – авторитетно еще раз икнул Степан.

– Посмотрим, посмотрим – Петрович и Владик склонились над мотором.

– Степа, а ты не пробовал икоту водкой лечить?

– А есть? – с надеждой и затаенным дыханием просипел Степа.

– А как же. У нас теперь всё есть, как в Греции. Только вот из закуски один «Сникерс» и тот надкусанный.

– Это ничего – пробормотал Степа, отковыривая пробку с протянутой мной бутылки. – Один «Сникерс» – это лучше, чем ни одного «Сникерса», это мы сейчас, это мы быстренько. «Будешь?» – с горящими глазами протянул он мне открытую бутылку.

– Давай ты первый, ты же у нас гость теперь, иностранец.

– Да, бля, не то слово. Ну, за тебя, Коля, будь здоров. – серьезно проговорил Степа и отпил граммов этак сто.

Я принял бутылку, качнул в сторону своего визави и сделал три больших глотка. Водка была мерзейшая. Мало того, что теплая, так еще кроме сивухи в ней и не было ничего. Вспомнив свой полярный опыт по употреблению чистого спирта, я затаил дыхание. В трудных случаях советую это и вам. Не выдыхать и не вдыхать. Терпеть сколько сил хватит. Дайте напитку стечь в желудок. Спирт не должен контактировать с воздухом, тогда не будет ощущения жжения и дыхание не перехватит, и не закашляетесь. С сивухой та же фигня. Степе всё равно, а у меня организм нежный, благородными напитками избалованный. Закурили.

– Так ты правда на Украине оказался?

– Да я, в принципе, всегда там и жил. Вот только мороки этой с границей не было. Километр отмахал и у кума. А теперь – Степа махнул рукой и закурил вторую.

– И что, теперь каждый раз на пропускной пункт ездите?

– Да нет, конечно, но скоро нам эту лавочку, чувствую, прикроют. В соседнем районе уже настоящую границу строят. Это не то, что у нас, там фиг пролезешь.

Выпили еще.

– Может, куму твоему оставим? – Проявил я заботу, когда в полулитре осталось грамм сто.

– Нельзя Петровичу, отпил он свое. Инфаркт в прошлом году был, чуть кони не двинул.

– Понятно – протянул я, чувствуя, что начинаю косеть.

Тут появились Владик с Петровичем.

– Вот вы где пристроились. Всё, поехали.

– Куда? – пьяным голосом вопросил я.

– За границу.

Все погрузились в машину. Владик за руль, Петрович рядом, я с осоловевшим Степой сзади.

– Слышь, Владик, а куда мы прем то по проселку? – просипел я, когда машину в очередной раз тряхнуло на ухабе.

– Да тут рядом. Степу подбросим.

– Ты что, охуел? Свинтят нас.

– Спокойно, паря. – перехватил разговор Петрович. – Не кипятись, мы тут все мели знаем. Пусть сосут у себя на границе. И вообще мы уже по Украине едем. С километр осталось, не больше. Степке на работу завтра, что ж его бросить что ли? Выгонят за прогул. А так проспится и всё пучком.

– Они только на этом условии и согласились помочь – виновато сказал Владик, – да тут ехать-то всего ничего.

– Ну и ладно. Мне все равно. Я вообще в Харьков поеду – пьяно сказал я. – Подружка у меня там.

Минут через пятнадцать машина по указанию Петровича остановилась.

– Дальше пешком, а то стукачей развелось, бля. Давай, Степа, подъем.

Пока Николай будил кума, мы с Владиком отошли метров на пять в сторону и закурили.

– Спасибо тебе, Владик. Будь осторожен на обратном пути. Остановят, скажешь, родню на юг отвозил. Я тут еще вот о чем подумал. Времена у меня впереди не легкие, судя по всему. Когда еще все успокоится, одному Богу ведомо. Есть у меня к тебе просьба. Парень ты хороший, вот только жизнь тебя пока не балует, но это временно, в такие периоды люди всего и добиваются. Так что помоги, будь ласков.

– Чем помочь-то? – непонимающе спросил Владик.

– Чем? А я не сказал? Там в куртке твоей, что в багажнике, во внутреннем кармане десятка баксов лежит. Я, как видишь, налегке, мне выпирающие детали на одежде ни к чему, а тебе сгодиться.

– Да вы что? Вы же, вам же… – Владик говорил взволнованно и как-то жалобно. – Да не за что! Последнее у человека, который жизнь твою спас, да в положении в таком находиться? Да не в жизнь.

– Не кипятись, старик. Во-первых, не последние. Во-вторых, я и свою жизнь спас. Бери, вернешь при случае. Не деньгами, так подсобишь чем ни будь.

– Не возьму и точка. Не нищий. Гоните четыреста, как обещали, а это забирайте. Мне по башке дадут, я чем вам потом отдам? Нет, на фиг.

– Все, закончили дискуссию. Не можешь так, возьмешь меня в долю. Положишь мне двадцать шесть процентов, откроешь счет отдельный и аккуратно положенные мне доходы будешь на него укладывать. Так устраивает? Запиши телефон. Звать человека Дима. Позвонишь, встретишься. Да не дергайся, не бандит он. Чем тебя так бондеры напугали? Скажешь, что неделю назад договорились сервис открывать, я пропал, а дело надо делать. Он поможет. Машинку ему чинить будешь, а он тебя под охрану возьмет. Откроешь сервис, осмотрись и начинай работать над машинами определенной марки. Выбери и специализируйся на сервисе именно этих машин. Раскрутишься, начнешь таскать на продажу, а там глядишь, и настоящим дилером станешь. В пользованные машины не лезь, там каждые две из трех ворованные. Нагреют тебя. Живи своей головой, она, как мне кажется, у тебя есть. Теперь обо мне. Если прижмут, не темни. Говори все как есть. Довез до развилки, ну там, где мы карту смотрели. По проселку не поехал, испугался. Высадил, а Николай, то есть я, пешком пошел, к родственникам в деревню, там у меня жена с ребенком у бабки отдыхает. Все понял? Ну, бывай, брат. Береги себя. Диме скажешь, что с Кириллом договаривался. Все понял? Давай, давай, послезавтра поблагодаришь, когда на своем самолете в гости ко мне прилетишь.

– Степа! Ну ты готов? Николай Петрович, вы не переживайте, мне действительно в Харьков нужно. Планировал недели через две, но раз такое дело, так зараз и съезжу. А за Степу не переживайте, дойдем как ни будь.

– Ну и ладно, бывай паря.

Владик с Петровичем уехали, а мы со Степой побрели в его село.

– Привет!

– Здорово. Ты где пропадал?

– Да так, дела. Занят?

– Для тебя всегда свободен. Ты где? В Киеве?

– Ага.

– Клево. Поехали поедим.

– С удовольствием.

– Давай в два в «Анкл Сэме»?

– Заметано.

– Кирилл, то, о чем ты просишь, очень необычно. Это так серьезно?

– А ты сам-то как думаешь? Игорь, давай без экивоков, ок? Можешь – можешь, нет – нет.

– Хорошо. Если все так серьезно, завтра с утра все расскажу.

– Игорь, мне никакие рассказы не нужны. Вот конверт, здесь мои фотки и десятка гринов. Продержаться смогу дня два. Если смогу. Позвоню завтра в два. Спасибо тебе, брат.

– Ты куда? А обедать?

– Игорь, ты не понял. Меня не какие-то солнцевские ищут, а вся контора никанора. И поверь мне на слово, я им очень нужен. Только вот мне они ни к чему. Так что не серчай, я в берлогу. А пообедаем мы с тобой в лучшие времена, и пообедаем, и поужинаем.

– Вот твой паспорт, в нем австрийская виза. Вылет сегодня вечером. ВИП-зал заказан. Приедешь с моим водилой за пять минут до конца регистрации и галопом. Паспорт дипломатический, но вся надежда на кавалеристский наскок, фотки твои в каждой кабинке висят. Правда, на них ты в очках. На это и надежда. Завтра в Вене пойдешь по этому адресу. Это мои адвокаты, они отдадут тебе запечатанный конверт. Поблагодари и уходи. При них не вскрывай. В конверте другой паспорт, этот сожжешь. Больше ничем не помогу. На Кипр не езжай, там тебя примут в один момент, мне иногда кажется, что это не страна, а очередная Калининградская область. В Грецию тоже не советую. Вали к арабам или в Австралию. Впрочем, у тебя наверняка есть план, чего я с советами лезу. Ищут тебя как надо. Так что дай бог. Береги себя, брат.

– Спасибо, брат, и ты себя береги.

– Гер Пилипенко?

– Я.

– Ваш конверт, бите.

– Данке шен.

Подданный Дании Иосиф Сагерман. Вот я теперь и Иосиф. Эх, грехи мои тяжкие. Полечу-ка я в Африку, все-таки там жирафы и слоны. Димка умный такой. К арабам езжай. Можно подумать, что арабы нам враги. Сто лет дружили, и тут они какого-то вонючего комерса не разыщут для старых лубянских товарищей? Что же делать? Может, правда в Африку? Нет, не буду я дипломата Пелипенко жечь раньше времени, послужит еще. Вот и вокзал, кстати. Выправлю-ка я билетик до Франкфурта, что на Майне. И непременно первого класса, и с резервацией места обязательно. Пусть, если докопаются, встречают хера Пелипенко на хауптбанхофе. А мы уж как-нибудь в Париж на перекладных, автостопом.

Эх, не так я себе представлял свой приезд в великий город, думал я, выходя из автобуса дальнего следования. Ну да ладно. В первый, но не в последний раз здесь. Полюбуюсь еще, подышу воздухом. А сейчас в аэропорт, срочно. Что тут летит в Африку? Air France? Sabena? Подходит.