– Да уж, это было бы довольно цинично, – усмехнулся я. – Ладно, попробую. Я тоже уверен, что Лойсо сразу же поймет, кто заказал мне это интервью. Но будем надеяться, что он все равно не сможет устоять перед моим обаянием.

– Куда ему! – фыркнул Джуффин.

Впрочем, его попытки сделать вид, будто нам тут чертовски весело, выглядели не слишком убедительно. Честно говоря, настроение шефа пугало меня гораздо больше, чем все кошмарные сны, вместе взятые. Таким я его, пожалуй, еще не видел.

Джуффин сочувственно на меня покосился.

– Ну да, – проворчал он, – эта история нравится мне несколько меньше, чем хотелось бы. Так бывает время от времени. Ничего, сэр Макс, будем надеяться, что вещий сон посетил тебя заблаговременно и мы еще можем перекроить события на иной манер. И когда-нибудь мы с тобой решим, что этот грешный сон был не таким уж вещим.

– Вы меня пугаете – чем дальше, тем больше, – вздохнул я.

– Нет, не пугаю. Я тебя обнадеживаю. И себя самого заодно. Ладно, на сегодня все. Здесь пока подежурит Кофа. Думаю, небольшое разнообразие ему не помешает. У меня в связи с твоими апокалиптическими видениями теперь найдутся другие дела. И ведь ни на кого их не свалишь, в нашей организации я пока что один такой могущественный. А ты иди домой, сэр Макс. Наслаждайся жизнью и постарайся зверски устать как можно скорее, ладно? Я рассчитываю выслушать твой отчет о беседе с Лойсо уже завтра утром. Заметь, не вечером, и не после обеда, и даже не в полдень, а именно утром.

– Даже не в полдень? – удивился я. – Ну если вы требуете, чтобы я явился в Дом у Моста еще до полудня, значит, Мир уже вполне готов рухнуть.

– Не накаркай, – буркнул шеф. – И вообще, я не вижу никакого повода для паники. Тебе вовсе не обязательно являться в Дом у Моста на рассвете. Не уверен, что ты меня здесь застанешь. Просто пришли мне зов, как только проснешься, вот и все.

– Ну если так, значит, жизнь продолжается, – обрадовался я.

– Еще как продолжается. И кстати, насчет продолжающейся жизни. Не надо пока никому рассказывать про Угурбадо. И вообще не говори на эту тему, ладно? Я понимаю, что ты не собираешься бежать в редакцию «Королевского голоса», но мое «никому» включает в себя всех наших коллег и даже леди Теххи. Разумеется, ей интересно узнать, почему ты так вопил во сне, но…

– В любом случае мне нечего ей рассказать. Скажу, что вы так и не объяснили мне, кто такой этот Угурбадо. Между прочим, это чистая правда.

– Почти.

– Почти, – согласился я. – А что касается предстоящей мне беседы с ее папочкой… Да я сам живу в постоянном страхе, что она когда-нибудь пронюхает о наших свиданиях. Думаю, меньше всего на свете ей хотелось бы узнать, что Лойсо жив и бурно общается со мной на правах нового родственника.

– Да, Теххи очень не любит Лойсо, – подтвердил Джуффин. – И не только потому, что ей довелось влипнуть в неприятности из-за сомнительного удовольствия быть дочкой Лойсо Пондохвы. Смешная девочка! Теххи до сих пор кажется, что, если бы ей позволили родиться обыкновенным человеческим существом, ее жизнь была бы куда приятней. Впрочем, это не только ее проблема. Почти каждый жаден до чужой судьбы и недоволен собственной. В этом леди Теххи вполне солидарна со всем родом человеческим.

– Я-то, дурак, изо всех сил стараюсь доказать, что ее жизнь тоже неплохая штука, – печально улыбнулся я.

– Уверен, у тебя отлично получается, – успокоил меня Джуффин. – Но вы знакомы всего пару лет, верно? А леди Теххи родилась несколько раньше этой знаменательной даты.

Я не стал уточнять, насколько раньше, потому что уже давным-давно твердо решил: ее тайны должны оставаться при ней, даже если они и не тайны вовсе. Так, наверное, почему-то лучше.

Я отправился домой и с энтузиазмом принялся исполнять задание шефа.

С первой его частью – наслаждаться жизнью и зверски устать от этого приятного процесса – никаких проблем не возникло. Мне давно хотелось провести в обществе своей девушки целый вечер и ночь заодно, а тут такая оказия.

Но в какой-то момент обнаружилось, что этот замечательный вечер все-таки остался позади. Теххи с бесцеремонностью спящего человека уперлась в мой бок острой коленкой и тихонько сопела, а ноги приятно ныли от долгой прогулки и жалких попыток продемонстрировать окружающим все, чему меня научил непревзойденный танцор Нумминорих Кута. Самое время приступить к выполнению второй части задания.

Я доверительно шепнул своей подушке: «Я хочу повидаться с Лойсо», а потом закрыл глаза и стал ждать, когда придет сон и все случится само собой.

Мне приснилось, что я поднимаюсь по пологому склону холма – сколько раз я уже поднимался по этому грешному склону! У меня под ногами сухо похрустывала выгоревшая на солнце колючая трава. Было жарко, как всегда в этом негостеприимном местечке. Наконец я вскарабкался на вершину, кое-как вытер заливавший глаза пот и огляделся – оно того стоило. Отсюда открывался прекрасный вид на поросшую золотистой травой долину между пологими холмами. Сухие стебли тихо шелестели на горячем ветру. Больше здесь ничего не было – только неподвижный океан выжженной травы под ослепительно белым небом, на котором я никогда не видел ни одного солнца.

– Ого, сегодня сэр Макс пожаловал ко мне не просто так, а по делу.

Насмешливый голос Лойсо раздался откуда-то из-за моей спины. Я обернулся и уставился на единственного обитателя этого пустынного Мира, его хозяина и по совместительству вечного пленника.

Он неподвижно сидел на плоском камне, переливающемся всеми оттенками меда. В облике Лойсо не произошло никаких изменений. Все те же просторные белые штаны и рубаха без ворота, мягкие угуландские сапожки из рыжеватой кожи, худые длинные руки аккуратно сложены на коленях, очень жесткие светлые пряди выгоревших волос почти закрывают лицо. Он выглядел точно так же, как в тот раз, когда я попал сюда впервые.

– Я действительно пришел по делу, – честно сказал я. – Но я рад вас видеть, Лойсо.

– Я знаю, – улыбнулся он. – Я тоже рад тебя видеть. Ты давно здесь не появлялся.

– Ваша правда. И будь моя воля, я бы еще какое-то время не показывался. После того как меня чуть не сграбастала Черхавла, мне хотелось на какое-то время вообще забыть о чудесах. А вы – одно из самых странных чудес в моей нескучной жизни.

– Надеюсь, что так, – подтвердил Лойсо. – А что там у тебя вышло с Черхавлой? Мне действительно интересно. В свое время я совершил туда настоящее паломничество, знаешь ли. Я был очень молод, и у меня имелись более чем романтические представления об этом легендарном месте. Можешь себе представить, меня туда не пустили. То есть я все-таки нашел этот грешный городок, но мне так и не дали перебраться через стену.

– Может, оно и к лучшему, – мрачно сказал я.

– Ну да! К лучшему, скажешь тоже… Ладно, если не хочешь говорить на эту тему – не надо.

– Я действительно не очень хочу, но все-таки расскажу вам эту историю. Только не слишком подробно. Вы же знаете, как я люблю ваш замечательный климат. А мне еще хочется расспросить вас про Угурбадо – это и есть то самое дело, по которому я сюда заявился.

– Да знаю, знаю. Ты себе представить не можешь, как легко читать твои мысли. Ты так громко думаешь, хоть уши затыкай… Честно говоря, я не совсем понимаю, на кой он вам сдался. Угурбадо – птица не того полета, чтобы лишить сна и аппетита твоего драгоценного Кеттарийца. Только не трать время и силы, доказывая, будто Угурбадо интересует тебя лично и больше никого. Честно говоря, мне абсолютно все равно, кому вдруг потребовались подробности его биографии. Если ты просишь – мне не жалко. Но сначала расскажи про Черхавлу, ладно?

Мое выступление было не таким уж кратким. По правде говоря, мне давным-давно требовалось подробно рассказать о своем путешествии в зачарованный город. Джуффин на сей раз забастовал. Он упорно отказывался меня выслушать, поскольку ему вдруг показалось, что мне пора обзавестись парой-тройкой так называемых личных тайн. Рассказывать о Черхавле коллегам или той же Теххи я почему-то не решался, а психоаналитиков в Ехо отродясь не было. Так что любопытство Лойсо оказалось мне очень даже на руку.

– А ты сам-то можешь объяснить, почему тебе так не понравилось это приключение? – спросил он после того, как я наконец-то умолк и с горем пополам перевел дыхание. – Ты понравился этому зачарованному городу – ну и что с того? Ты же любишь всем нравиться. И закончилось все так, как ты хотел: ты решил удрать, и тебе это удалось. Не вижу никакого повода для дальнейшей скорби. А может быть, ты теперь сожалеешь, что не принял это заманчивое предложение?

– Нет. – Я решительно помотал головой. – Меня до сих пор несказанно радует, что я оттуда смылся. Не нужны мне никакие чудеса, если их мне пытаются всучить насильно.

– Извини, Макс, но все чудеса, которые случались с тобой до сих пор, тоже не были результатом твоего обдуманного выбора, – насмешливо сказал Лойсо. – То же самое можно сказать о любом из нас. Неужели ты полагаешь, что, когда я был ребенком, я подолгу засиживался на горшке и думал: «Вот когда вырасту, непременно стану таким ужасным колдуном, что люди будут содрогаться при одном звуке моего имени!»

– Да нет, конечно, – рассмеялся я. Обрисованная Лойсо картина стояла у меня перед глазами. – Вообще-то я и сам знаю, что ни у кого с самого начала нет никакого выбора, но… Все равно в этой истории с Черхавлой есть что-то неописуемо неприятное.

– Хочешь, скажу, что именно? – спросил Лойсо. Выдержал драматическую паузу и наконец продолжил: – Ты чувствуешь, что проиграл эту битву, вот и все. Могу тебя понять, проигрывать никто не любит, в том числе и я сам.

– Почему – проиграл? Не понимаю. Я же все-таки вернулся домой, как и хотел.

– Да, вернулся. Но выход из положения нашел не ты сам, а твой приятель. Твои идеи, в лучшем случае, тянули на весьма оригинальный способ самоубийства. Кроме того, тебе пришлось дорого заплатить за свою свободу. Ты отдал Черхавле одного из своих спутников. Этот человек не был твоим другом и не вызывал твоих симпатий; собственно, он вообще являлся главным виновником ваших неприятностей. Но у тебя имеется свое мнение насчет того, как следует поступать с людьми. Ты ненавидишь принуждение, и прежде тебе в голову не приходило, что однажды ты сам так легко согласишься заплатить чужой свободой за свою собственную. В тот момент у тебя не было времени, чтобы думать о таких пустяках, и ты решил, что еще дешево отделался, – между прочим, так оно и есть. Но когда все осталось позади, ты спохватился, понял, что натворил, и результат налицо: теперь тебе ужасно не нравится признаваться себе, что путешествие в Черхавлу – такая же часть твоей жизни, как и все остальное. Пока я тебя слушал, мне показалось, что ты уже начал забывать некоторые подробности. И я совершенно уверен, что ты намеренно стараешься их забыть. Разве не так?

– Наверное, – растерянно согласился я.

Странно – вроде бы слова Лойсо должны были меня разозлить, но я испытал ни с чем не сравнимое облегчение. Он наконец-то сказал вслух то, в чем я уже несколько дюжин дней не решался себе признаться. Констатации малоприятного факта оказалось достаточно, чтобы я осознал его заурядность. Ну проиграл я одну-единственную схватку с непостижимым противником, как не раз проигрывал в карты, особенно садясь за стол с новым партнером, – с кем не бывает. Ну отдал я Черхавле Кумухара Манулу – очень может быть, что о такой счастливой судьбе бедняга и мечтать не смел. Одним словом, вполне можно жить дальше.

– Ну вот, – усмехнулся Лойсо, – до чего я докатился. Сижу тут с тобой, снимаю многочисленные камни с твоих многочисленных сердец. Можешь рассказать об этом своему ненаглядному Кеттарийцу. Он сразу поймет, что я давно перестал быть злодеем, заплачет от умиления, выпустит меня отсюда и похлопочет у нынешнего короля, чтобы меня назначили господином Почтеннейшим Начальником какого-нибудь сиротского приюта. Впрочем, нет. Это, пожалуй, было бы слишком ужасно!

Он еще немного позубоскалил на эту тему, а потом решительно потребовал:

– А теперь потрудись объяснить, с какой стати тебе и твоему шефу приспичило изучить биографию Угурбадо?

– Все-таки приспичило в первую очередь мне самому. В последнее время мне регулярно снятся какие-то дикие кошмары с его участием, – вздохнул я. – Спать совсем невозможно стало. А Джуффин заявил, что не обязан давать мне разъяснения по этому поводу. И посоветовал мне обратиться к вам, поскольку, дескать, этот Угурбадо – ваш бывший коллега. Наверное, это просто мелкая месть – ему не слишком нравится, что мы с вами подружились.

Все-таки я умею врать, когда здорово приспичит. Это довольно просто – если уж собираешься обмануть такого проницательного собеседника, как сэр Лойсо Пондохва, нужно свято верить каждому своему слову. А с этим у меня никогда в жизни проблем не было. Стоит только открыть рот, и меня несет так, что я сам перестаю контролировать ситуацию. А уж этот монолог оказался просто шедевром, поскольку был не абсолютной ложью, а вариациями на тему правды. Закончив говорить, я с изумлением понял, что уже по-настоящему рассердился на злодея Джуффина. Мне, бедняжечке, каждую ночь кошмары снятся, а ему плевать с крыши Холоми на мое душевное равновесие.

Лойсо окончательно растаял. Он даже решил, что я нуждаюсь в некотором утешении.

– Не думаю, что это месть, – мягко сказал он. – Просто этот хитрец, твой шеф, решил дать мне возможность немного на вас поработать. И какие же именно кошмары тебе снятся?

Я пересказал Лойсо свой последний сон: про опустевший Ехо и укоризненные глаза мертвецов.

– То есть сам Угурбадо в твоем сне не фигурировал? Только его имя, я правильно понимаю?

– Совершенно верно. И что вы мне на это скажете?

– Даже не знаю, – Лойсо выглядел озадаченным. – Вообще-то твой сон вполне похож на пророческий. Но все эти ужасающие видения совершенно не вяжутся с моими представлениями об Угурбадо. Он всегда был хорошим колдуном, но не настолько, чтобы…

– Но люди меняются, – нерешительно вставил я.

– Меняются, конечно. Но не до такой же степени.

– Может быть, вы просто расскажете мне, кто он такой? А то из Джуффина я выдавил только одну-единственную фразу – глубокомысленное замечание, что этот Угурбадо, дескать, серьезный мужик. А вы говорите нечто прямо противоположное. Так что я окончательно перестал что-либо понимать. Да еще и жарко так, что сил моих нет!

– Ну, знаешь ли… Климат этого славного местечка действительно не является делом моих рук. Я бы тоже предпочел встретиться с тобой в более приятном месте, можешь мне поверить, – огрызнулся Лойсо.

– Верю. И все-таки…

– Ладно, если тебе так уж приспичило – пожалуйста.

Лойсо немного помолчал, собираясь с мыслями, потом улыбнулся каким-то своим воспоминаниям и приступил к рассказу.

– Самое замечательное в биографии Угурбадо, что за свою долгую жизнь он успел побывать Старшим Магистром нескольких Орденов. Факт совершенно исключительный. Он начал свою карьеру – где бы ты думал? – в Ордене Семилистника!

– Ничего себе.

– Можешь себе представить, – кивнул Лойсо. – Он очень быстро стал младшим Магистром и почти так же быстро – Старшим. Но на этом его головокружительная карьера и закончилась. Угурбадо был самым честолюбивым из людей, имеющих дело с чудесами, и при этом его могущества никогда не хватало, чтобы стать первым. Когда умер последний из семи Основателей Ордена и Великим Магистром стал молодой Нуфлин Мони Мах, Угурбадо впал в такую ярость, что от одной из загородных резиденций Ордена камня на камне не осталось. Насколько я знаю, сначала он собирался вызвать Нуфлина на поединок – в то время это считалось вполне законным способом окончательно выяснить, кто достоин мантии Великого Магистра. Но в последний момент Угурбадо передумал. Между прочим, правильно сделал. Я терпеть не могу старого параноика Нуфлина, но следует признать, что в то время ему не было равных. Угурбадо тоже это понимал, а посему решил просто уйти. Правда, он нашел неплохой способ хлопнуть дверью.

– Какой? – спросил я, поскольку Лойсо умолк.

– Не понукай меня, сейчас все узнаешь. Какое-то время после этого об Угурбадо ничего не было слышно. Но через пару дюжин лет он объявился в резиденции Великого Магистра Ордена Стола на Пустоши. Насколько мне известно, он пришел туда не с пустыми руками. Несколько священных тайн Ордена Семилистника благополучно перекочевали в распоряжение Великого Магистра Тотты Хлуса. Угурбадо, разумеется, тут же стал Старшим Магистром Ордена и зажил припеваючи. Эта идиллия продолжалась лет шестьдесят, пока старик Тотта не решил навестить Темных Магистров. После его смерти Угурбадо с удивлением обнаружил, что мантия Великого Магистра достанется другому парню. История повторилась – Угурбадо не решился вызвать своего соперника на поединок, немного побузил и гордо удалился. В конце того же года Угурбадо навестил резиденцию Ордена Зеленых Лун, но Великий Магистр Менер Гюсот предложил ему только пост младшего Магистра – «для начала». Говорят, Угурбадо вышел от него, не сказав ни слова, иссиня-белый от злости. Все это так его потрясло, что он решил покинуть Соединенное Королевство – подлечить нервы, я полагаю.

Лойсо недобро ухмыльнулся и продолжил:

– Почти через сто лет он объявился в Ордене Решеток и Зеркал, где действовал по уже знакомой схеме. Обменял несколько дюжин чужих тайн на место Старшего Магистра и принялся терпеливо ждать смерти Великого Магистра Тундуки Мандгебуха. Насколько мне известно, это была самая серьезная из его попыток: парень так увяз в интригах, пытаясь подружиться с остальными Старшими Магистрами и перессорить их между собой заодно, что Великий Магистр Тундуки заподозрил неладное и благоразумно отослал Угурбадо в одну из провинциальных резиденций Ордена. Тот соблазнился предстоящей полнотой власти – пусть всего лишь в отдельно взятой резиденции – и согласился. Ужасная ошибка! Через несколько лет после его отъезда старик благополучно умер, и Угурбадо получил официальное приглашение вернуться в столицу для участия в церемонии возведения в сан Великого Магистра одного из его приятелей. Новый Великий Магистр, сэр Эшла Рохх, наивно полагал, что старому другу будет приятно лично принести ему поздравления. В общем, Угурбадо вернулся в столицу и немного испортил им праздник, после чего, сам понимаешь, с треском вылетел из Ордена.

Я уже улыбался до ушей, несмотря на жару. Мои страшные сны все меньше походили на вещие.

– После всех этих приключений Угурбадо заявился ко мне, – продолжил Лойсо. – Признаться, я с интересом следил за его метаниями, поскольку с самого начала подозревал, что рано или поздно этот шустрый парень доберется и до моего кабинета. Поэтому я сразу сказал ему, что чужие тайны меня очень даже интересуют, но умирать я не собираюсь – ни завтра, ни через тысячу лет. Так что мантия Великого Магистра ему здесь не светит. А Угурбадо заявил, что уже смирился с тем, что быть первым – не его судьба. И добавил, что если уж быть вторым, так только после самого Лойсо Пондохвы. В те времена меня можно было купить даже на куда более грубую лесть. Теперь-то я понимаю, что был совершенным безумцем. Одним словом, я провел в его обществе несколько дней, узнал кучу небесполезных фокусов, которые другие Ордена считали своими страшными тайнами, а потом сделал Угурбадо одним из своих Старших Магистров, как и обещал. Единственный случай, когда Старшим Магистром Ордена Водяной Вороны стал чужак, человек, который не прошел обряд посвящения еще в детском возрасте. Впрочем, парень вполне тянул на то, чтобы стать одним из наших. Угурбадо действительно был очень могущественным колдуном, к тому же пребывание на нескольких разных Тайных Путях пошло ему на пользу. Если бы не маниакальная идея напялить на себя мантию Великого Магистра, ему бы и вовсе цены не было. Но людям, знаешь ли, свойственно несовершенство.

Лойсо замолчал. Очевидно, давал мне возможность по достоинству оценить его глубокомысленное замечание.

– И что было дальше? – спросил я.